Что у нас со станками, на которых экономика держится? Две оценки двух Мишустиных

Профессор Катасонов об отечественном станкостроении в прошлом и настоящем

Фото: Вадим Ахметов/URA.RU/ТАСС

Эта статья навеяна многочисленными сообщениями в российских СМИ по поводу выставки «Металлообработка-2025», которая проходила с 26 по 29 мая в Москве в ЦВК «Экспоцентр». Все без исключения сообщения носили мажорный характер.

Мы постоянно слышим из СМИ и от разных чиновников ставшее уже привычным словосочетание «суверенная экономика». Именно такой должна стать экономика России. А по мнению некоторых чиновников, она таковой уже почти стала.

Давайте задумаемся, как должна выглядеть по-настоящему суверенная экономика. Ее можно представить как многоуровневую конструкцию. И сравнить с деревом, состоящем из: 1) корня; 2) ствола; 3) ветвей; 4) плодов, вызревающих на ветвях.

Плоды на ветвях дерева (верхний, четвертый уровень) — продукция конечного назначения, произведенная для личного потребления человека (продовольствие; промышленные товары — начиная от одежды и обуви и кончая автомобилями и бытовой техникой; крыша над головой, т.е. жилье).

Сюда также следует включить продукцию, которая обеспечивает потребности всего общества в целом. В первую очередь, общественную и национальную безопасность (продукция оборонно-промышленного комплекса и др.), здравоохранение, образование и др.

Ветви дерева (третий уровень) — те отрасли экономики, которые заняты производством продуктов личного потребления человека и продукции, обеспечивающей потребности всего общества в целом.

Это сельское хозяйство (производство продуктов питания); часть промышленности (легкая промышленность; военное производство; производство медицинского оборудования и медикаментов и т. д.); строительство жилья и объектов социальной инфраструктуры и т. п.

Ствол дерева (второй уровень) — те отрасли, которые обеспечивают функционирование отраслей третьего уровня (ветвей). Они поставляют на более высокий уровень: 1) энергию (минеральное топливо, тепловую и электрическую энергию); 2) сырье и полуфабрикаты (например, руду и продукцию металлургии); 3) машины и оборудование (инвестиционные товары).

Корень дерева (первый уровень) — те производства, без которых не может существовать ствол и все остальное. В советских учебниках по экономике это называлось «производством средств производства». Это универсальная продукция, без которой не может функционировать ни одно производство второго уровня.

Такой универсальной продукцией первого уровня традиционно принято считать станки, кузнечнопрессовое оборудование (КПО) и инструменты (в советское время это называлось продукцией станкоинструментальной, или станкостроительной промышленности). Сегодня сюда также добавляют разнообразную робототехнику.

Надеюсь, никому не надо доказывать, что для гарантированного получения плодов с дерева, называемого экономикой, необходимо, чтобы хозяин дерева заботился о корне дерева.

Землю в радиусе корня принято вскапывать, вносить в нее удобрения и поливать. Если этого не делать, то начнет страдать ствол, ветви станут засыхать, а на плоды можно не рассчитывать. Если хозяин дерева будет долгое время бездействовать, то он может лишиться не только плодов, но и всего дерева.

В советское время в учебниках по экономике четко прописывалась иерархическая конструкция народного хозяйства, что было необходимо для планирования, поддержания экономического равновесия, удовлетворения всех видов личных и общественных потребностей.

В частности, все отрасли промышленности делились на две группы — «А» и «Б». Группа «А» охватывала отрасли промышленности, занимающиеся производством орудий и средств производства. Основными отраслями этой группы являются: чёрная и цветная металлургия, топливная, химическая промышленность, машиностроение, энергетика и т. д.

Группа «Б» объединяет отрасли промышленности, производящие предметы личного потребления и домашнего обихода. К ним относились пищевая, текстильная, трикотажная, швейная, обувная, мебельная.

На протяжении большей части советской истории планирование народного хозяйства исходило из принципа поддержания более высоких темпов развития отраслей группы «А» по сравнению с группой «Б». Даже было время, когда в учебниках по экономике этот принцип был возведен в закон опережающего развития производства средств производства по отношению к производству предметов потребления. Правда, потом стали говорить, что такое опережение не является законом, а продиктовано сложной международной ситуацией, требующей экономической мобилизации.

Внутри групп «А» и «Б» также были свои отраслевые приоритеты. Так, внутри отраслей группы «А» производились самые разные машины и оборудование, или, выражаясь современным языком, «инвестиционные товары». Но многие инвестиционные товары могут применяться лишь в рамках одной отрасли.

Скажем, оборудование для производства серной кислоты. Или швейные машины для легкой промышленности. А есть инвестиционные товары, которые нужны буквально всем отраслям экономики. И к таковым универсальным орудиям труда следует относить металлообрабатывающее оборудование. Одним из таких устойчивых приоритетов внутри группы «А» было опережающее развитие станкоинструментальной промышленности. Руководство страны прекрасно понимало, что дереву советской экономики нужен крепкий корень.

Такого корня у дореволюционной России не было. В 1913 году в Российской империи было произведено 1,8 тыс. металлорежущих станков (Народное хозяйство СССР в 1959 году. М., 1960). Известно, что в 1916 году из-за границы поступило 20 тыс. станков (А. Л. Сидоров. Экономическое положение России в годы Первой мировой войны. М., 1973).

Среди установленных станков в 1914—1917 гг. иностранные станки составляли 80,2%, причем остальные 20% станков внутреннего производства представляли собой исключительно мелкие, маломощные станки, предназначенные главным образом для кустарных мастерских и небольших ремонтных цехов (Д.Д. Мишустин. Внешняя торговля и индустриализация СССР. — М., 1938 г.). Дореволюционное станкостроение, существовавшее в зачаточном виде, было уничтожено в годы революции, Гражданской войны и иностранной интервенции.

Сталин еще в 1920-е годы замышлял индустриализацию страны как средство обеспечения суверенитета Советского Союза. И он понимал, что о реальном суверенитете можно будет говорить тогда, когда советская экономика будет обеспечена станочным парком собственного производства.

Первая советская пятилетка уже предусматривала решение двух взаимосвязанных задач по станкам: 1) ускоренное развития отечественного станкостроения; 2) форсированный импорт станков из-за границы.

В 1928 году в СССР было произведено всего 1783 металлорежущих станка (самых разных видов). То есть примерно столько же, сколько было произведено в дореволюционной России в 1913 году.

А уже в первом году первой пятилетки (1929 г.) производство станков более чем удвоилось, составив 3798. Вот объемы производства станков (в единицах) в последующие годы: 1930 г. — 7062; 1931 г. — 12846; 1932 г. — 17939. Капитальные вложения в станкостроение увеличились с 32,9 млн. руб. в 1930 г. до 78,7 млн. руб. в 1932 г. Первая пятилетка, как известно, была выполнена за четыре года, и в четвертый год количество произведенных станков превысило в десять раз число станков, произведенных в 1928 году.

Одновременно в годы первой пятилетки резко были увеличены масштабы импорта станков, которые были необходимы для всех без исключения отраслей промышленности. Станки в годы первой пятилетки стали самой крупной статьей советского импорта. Если в 1926 году их доля в импорте равнялась всего 1,2%, то в 1930 году она уже составила 5,4%. А своего максимума она достигла в 1932 году — 14,0%.

Сталинская стратегия индустриализации было очень гибкой, в частности, она предусматривала «импортный маневр». А именно: резкое наращивание импорта машин и оборудования в годы первой пятилетки.

Пиковое значение такого импорта было достигнуто в 1931 году. А в годы второй пятилетки советский импорт машин и оборудования начал резко сокращаться. Уже в 1933 году (первый год второй пятилетки) импорт машин и оборудования в целом сократился в 4 раза по сравнению с рекордным 1931 годом, импорт станков сократился в 2,5 раза.

Хотя импорт станков в годы первой пятилетки стремительно увеличивался, но собственное их производство росло еще быстрее. Если накануне первой пятилетки во всем парке установленных на советских предприятиях станков на импортные приходилось примерно 2/3, то уже к концу 1932 года их долю удалось уже сократить до половины.

Как за счет импорта, так и собственного производства происходило стремительное наращивание всего станочного парка Советского Союза. Как отмечает Д. Д. Мишустин, «СССР за один 1931 г. установил столько новых станков, сколько царская Россия установила за 15 лет. Причем здесь не принимается мощность и квалификация станков, ибо счет здесь ведется в штуках… Если учесть качественный ассортимент, то увеличение парка станочного оборудования СССР будет гораздо большим».

В годы второй пятилетки объемы производства станков продолжали нарастать (тыс. ед.): 1933 г. — 18,0; 1934 г. — 21,0; 1935 г. — 23,4; 1936 г. — 34,0; 1937 г. — 48,5. За пятилетний период объем производства, измеряемый числом станков, вырос в 2,7 раза. Таким образом, за десятилетие 1928−1937 гг. производство выросло более чем в 27 раз! В 1940 году производство станков достигло уже 58,4 тыс.

Во второй и особенно третьей пятилетке основное внимание уже уделялось не только и не столько количественной, сколько качественной стороне вопроса.

Происходило расширение ассортимента продукции станкостроительной промышленности, улучшались ее технические характеристики. Некоторых видов станков не было в начале первой пятилетки. Например, зуборезных, револьверных, комбинированных.

Первые из названных стали производиться с 1933 года, вторые — с 1931 года, третьи — с 1932 года. Позднее всего — с 1934 года — мы начали производить самый сложный вид станков: «автоматы и полуавтоматы», а также высокоточные станки для производства оружия и военной техники.

Некоторые современные историки и экономисты называют сталинскую индустриализацию «импортозамещением». Если применять этот термин к станкам, то сталинское импортозамещение было проведено стремительно и с отличным результатом. Если в 1930 г. только 34% установленных станков были отечественного производства, то уже в 1937 г. этот показатель увеличился до 91%.

Станкостроение в СССР продолжало развиваться и в годы Великой Отечественной Войны 1941−45 гг. За две недели до начала войны был создан Народный комиссариат станкостроения.

По своему статусу он был приравнен к Наркоматам по производству разных видов военной продукции. Сталин прекрасно понимал, что металлорежущие станки — такое же оружие в войне, как и самолеты и пушки.

За 1941−1945 гг. в общей сложности было произведено 163,1 тыс. станков. В среднем на год получается примерно по 33 тысячи.

Этого оказалось достаточно для того, чтобы компенсировать потери части станочного парка на территориях, оккупированных фашистами, а также для замещения физических и морально устаревших машин на действующих предприятиях (прежде всего, оборонной промышленности).

Между прочим, руководителем ведомства по станкостроению Сталин назначил талантливого инженера Александра Ефремова. Он справился с решением задач по станкостроению в годы войны и был удостоен Ордена Кутузова.

По статуту этим орденом награждались военные командного состава, награда не была «гражданской». Его труд был приравнен к военной службе. В 1951 году Ефремов был похоронен в Кремлевской стене рядом с выдающимися маршалами. Для нашей Победы нарком станкостроения сделал ничуть не меньше!

В 70−80-е годы прошлого столетия каждый год в СССР выпускалось по 200 тысяч металлорежущих станков и даже более. Рекордный показатель был зафиксирован в 1978 году — 238 тысяч единиц.

Возвращусь к тому, с чего начал — к только что прошедшей выставке «Металлообработка — 2025». Особый интерес российских СМИ к выставке был обусловлен тем, что ее посетил премьер-министр М. Мишустин.

Многие мажорные публикации по данному событию имели следующие названия: «Мишустин оценил мощный рывок российского станкостроения», «Российская станкоинструментальная отрасль совершила мощный рывок, отметил Михаил Мишустин», «Михаил Мишустин оценил успехи российского станкостроения и робототехники на выставке „Металлообработка-2025“» и т. п.

А теперь давайте заглянем на сайты Росстата и Минпромторга, в другие информационные ресурсы. И вот какие цифры мы обнаруживаем.

В 2024 году выпуск металлорежущих станков в РФ составил 11,8 тысячи единиц. Т.е. примерно в двадцать раз меньше годового производства в Советском Союзе. А вот в 2020 году производство таких станков было всего 5 тысяч единиц.

Получается, что действительно за пятилетний период производство станков более чем удвоилось. Так что российские СМИ совсем не врут, используя слово «рывок». Правда, они редко упоминают другие цифры. Например, то, что за счет собственного производства в прошлом году было покрыто только 2% потребностей в станках; остальные 98% - импорт.

Вот такое «ударное» импортозамещение, о котором мы слышим с 2014 года.

Что касается слова «рывок», которым российские СМИ характеризуют наши достижения в станкостроении, то у меня оно ассоциируется совсем с другим. А именно: подуют сильные ветры с мировых рынков и дерево под названием «российская экономика», лишенное корня, будет вырвано из почвы и рухнет. Надо срочно укреплять корень дерева, пока оно окончательно не рухнуло.

Источник