Единородный сын

Аннотация:

Статья посвящена вопросу о том, каким образом Слово "которое было у Бога", и которым был Сам Бог, каким образом это самое равнобожественное Слово стало плотию, и обитало среди людей, полное благодати и истины, и каким образом оно, Слово это, прославлено было той славою, которую Оно имело у Бога "прежде бытия мiра", то есть имело у Бога от вечности

Эпиграф:

Господь пришел в Мiр и принял на Себя Человеческое для того, дабы приобресть для Себя могущество к порабощению адов, и к приведению всего в порядок; как в Небесах, так и на Земле. Этим Человеческим Он облек Своё первое Человеческое; и Человеческое, которым облекся Он в Мiре, было подобно Человеческому всякого человека в Мiре, но обое они однако же Божественны, и от того бесконечно превосходят конечные человеческие Ангелов и Людей; ибо Он полностью прославил Природное Человеческое, даже до последнего в нём; почему и воскрес со всем Телом, как не воскресает ни один человек. Через принятие этого Человеческого, Он облекся Божественным Всемогуществом не только к порабощению адов и к приведению в порядок Небес, но также и на вечное содержание в порабощении Адов, и спасение людей. Это-то Могущество разумеется под тем, что Он воссел одесную могущества и силы Божией. И от того также, что Господь, через принятие Природного Человеческого, соделал Себя Божественным Истинным даже и в последних началах, Он называется Словом, почему и сказано, что Слово Плотию стало; ибо Божественное Истинное в последних началах есть Слово, относительно смысла своего буквального; и Он стал оным через исполнение всего в Слове, сказанного о Нём в Моисее и Пророках. Ибо каждый человек есть своим добрым и своим истинным, и человек есть человек лишь по оным; Господь же через принятие Природного Человеческого есть Само Божественное Доброе и Само Божественное Истинное, или, что то же самое, Сама Божественная Любовь и Сама Божественная Мудрость, как в Первых началах , так и в началах Последних: поэтому, также, Он, после Своего Пришествия в Мiр, является в Небесах Ангельских, как Солнце, являясь там в сиянии еще более ярком, и в большем блистании, нежели до Своего Пришествия. (Э. Сведенборг "Ангельская Премудрость о Божественной Любви и Божественной Мудрости" н. 221)

Текст статьи:

И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца. Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил. (Ин. 1; 14, 18)

Одним из высших таинств христианства, тем таинством, которое так и не раскрыто было Господом в Слове для Его первой, примитивной христианской церкви, или же в Слове Нового Завета (уже не говоря о Завете Старом), так вот одним из самых высших таинств христианства всегда оставалось таинство Боговоплощения, или же таинство того, каким образом Слово "которое было у Бога", и которым был Сам Бог, каким образом это самое равнобожественное Слово стало плотию, и обитало среди людей, полное благодати и истины, и каким образом оно, Слово это, прославлено было той славою, которую Оно имело у Бога "прежде бытия мiра", то есть имело у Бога от вечности. Таинство это, по сути, определяет собою всё самое существенное в Христианской религии, ибо исключительно в нём, в таинстве этом, сокрыто как постижение Божественности Человечности Господней, так и постижение Божественной Троицы, то есть постижение качества различных уровней Божественности в Господе, и, в конечном счёте, в таинстве этом сокрыто то определяющее понимание Господа, Бога всех христиан, без наличия которого ни один христианин попросту не в состоянии получить хоть сколь-нибуть верной идеи о Боге своей религии.

А так как идея, которую составляет себе всякий человек о Боге своей религии, и является, затем, той центральной осью, и тем базовым фундаментом, на котором, впоследствии, зиждутся всё стальные принципы его веры, то христианин, не причастный хоть в сколь-нибуть рудиментарной форме к постижению таинства этого, склонен, затем, впадать во все мыслимые и немыслимые формы ересей и религиозных безумий, которые способны довести жизнь его духовную до состояния гораздо более жалкого и страшного, нежели чем даже у самого распоследнего язычника.

Как раз непонимание основополагающего таинства этого, и попытка возместить непонимание это потугами своего собственного разумения и привели Христианскую Церковь сначала к Арианству, а, затем, и к безумной идее о трёх равноценных божествах от вечности, названных тогда Отцом, Сыном, и Святым Духом.

До Второго Пришествия Господнего, и до открытия Им таинства этого в терминах, доступных для рационального постижения даже человека природного, Господь открывал его лишь истинно следующим за Ним верным членам тела его первой церкви, если только, конечно, в состоянии они были, по чистоте жизни своей в Господе, устоять в постижении оном, и открывал Он его им исключительно лишь во глубинах их внутреннего, или же духовного постижения. И познание это, которое тогда называлось мистическиv просветлением сердца их Святым Духом Господним, так и оставалось для них опытом сугубо личным и совершенно неизреченным для умов непосвящённых. И лишь сегодня, в Слове Господнего Третьего Завета, может даже и человек пока ещё невозрожденный Господом отыскать для себя описание и раскрытие таинства этого, которое доступно отныне познанию даже его ума рационального.

Вообще говоря, самую суть этого таинства определяет тот вопрос, который служил всегда главным камнем преткновения для многих христианских теологов, и основным оружием в руках внешних врагов христианства, а именно - как мог Бог, Создатель Вселенной, абсолютное, вечное и бесконечное Бытие в Себе, сойти в Творение, и не просто в творение, а в самую грубую и нижайшую его часть, или же в мiр природный, как мог Он родится человеком, жить среди людей как один из них, каким образом мог Он страдать, подвергаться искушениям, превратностям судьбы, и как, наконец, смог Он позволить унизить Себя, распять Себя как преступника, и как Он мог умереть, как самый простой смертный, и как Он смог воскреснуть, затем, таким образом, что этого совершенно не заметила подавляющая часть его современников?

Практически на все вышеперечисленные ворошения в Слове Третьего Завета можно найти боле или мене ясные и простые объяснения, и лишь самый главный, и, по сути, определяющий из них, а именно о том, каков собственно был механизм Боговоплощения, и, если Боговоплощение состоялось, то изменилось ли, от этого что-либо в самом Божестве, как раз на этот вопрос там не существует того прямого и однозначного ответа, который можно было бы уместить в рамках одного-двух абзацев. Ибо, по сути, такое простое и однозначное описание решения этой проблемы попросту и невозможно.

В конечном счёте, всё всегда упиралось, и, до сих пор, упирается в очень, казалось бы, простое, короткое, и однозначное вопрошение - что есть Отец, и что есть Сын, или же - что есть Господь Бог, и что есть Иегова Саваоф, Он же Сущий, Господин всех Сил и всех Господств? Или же - ещё проще, если Отец и Сын - это одно, то был ли Отец Сыном во время Боговоплощения, стал ли Сын Отцом по воскресении Своём, и есть ли между ними, тогда, вообще какая-нибудь разница? А если есть, то кто же из них есть Единый и Всемогущий Бог, Иегова - Сущий?

Более, так сказать, грамотно и профессионально этот же самый вопрос был сформулирован и задан, в своё время, одним английским теологом самому Сведенборгу, в числе девяти вопросов о Господе, которые, вместе с данными на них Сведенборгом ответами, вошли в собрание тех текстов, которые мы называем сегодня Третьим Заветом. Надо отметить, что для того, чтобы поставить вопрос этот столь грамотно, и верно его сформулировать, теолог этот должен был, прежде всего, достаточно основательно ознакомится с Небесным Учением веры во всей его полноте. И поэтому переписка эта стала возможной лишь после того, как была издана последняя книга Небесного Учения Веры, или же "Истинная Христианская Религия". Но поэтому, также, и ответы, данные ему Сведенборгом, могли содержать в себе всю полноту завершающего и заключающего суть вопросов этих комментария к Учению, подводящих под их неоднозначностью твёрдую и окончательную черту.

Итак, мистер Хартли задал Сведенборгу следующий вопрос:

Было ли, до воплощения, Божественное Человеческое Иеговы Личностью существующей Самой по Себе, как Проявление, Форма или же Тело Божье? Или же оно была лишь формой ангельской, принимаемой лишь в случае необходимости Богоявления? (Q 6)

Чтобы лучше уразуметь, что же именно вопрошающий имел здесь ввиду, нам придется обратиться к одному из, пожалуй, самых ключевых параграфов Небесного Учения Веры, находящегося в книге "Тайны Небесные", который, совершенно неожиданно, содержит, хотя и в непрямой форме сам ответ на этот вышеприведенный вопрос, а также, впрочем, и на все другие, ему подобные.

Итак, Слово Третьего завета говорит нам, что:

То, что в Слове под Богом и Иеговой всегда разумеем был единый Господь - это было совершенно неизвестно ни в Иудейской Церкви, ни, по сей день, и в Церкви Христианской. Христианской же Церкви это потому доселе остаётся неведомым, что она разделяет Божественность на три личности. Древняя церковь, бывшая после потопа, и, наипаче, Древнейшая Церковь, существовавшая перед потопом, понимали под Иеговой и Богом ничто иное, как лишь единого Господа, и не иначе, как в отношении к Его Божественному Человеческому.

Им было также известно и о Собственно Божественности, пребывающей в Господе, и которую Тот называл Своим Отцом, но они совершенно не в состоянии были постигать Саму эту Божественность, пребывающую в Господе, но единственно лишь Божественное Человеческое, и, следовательно, и не могли быть сочетаемы ни с какой иной Божественностью, ибо сочетание осуществляемо исключительно лишь через постижение, относящееся к разумению, и через побуждение, относящееся к воле, и, таким образом, верою и любовью. Ибо, если мы пытаемся постичь Собственно Божественное, постижение наше как бы проваливается в безграничность вселенной, и, таким образом, совершенно распыляется там, из чего ни малейшего сочетания произойти не может. Но это совершенно иначе, если Собственно Божественное постигаемо как Божественное Человеческое. И Древние, при этом, постигали, что они не могут быть спасены никоим иным образом, как только лишь посредством сочетания с Божественным. Поэтому-то Древние Церкви и поклонялись не чему иному, как исключительно Божественному Человеческому, и Иегова также открывал Себя Им не иначе, как лишь в Божественном Человеческом.

Божественное Человеческое было Собственно Божественным в небе, ибо небо составляет единого человека, называемого Великим Человеком. ... Это Божественное в небе и есть ничто иное, как Само Божественное, но в небе оно пребывает Божественным Человеком. И именно этот Человек и есть то, что Господь принял и соделал в Себе Божественным, и что Он соединил с Собственно Божественным, как Оно было соединяемо от вечности, ибо от вечности это было единым. И он сотворил это потому, что человечество не могло быть спасено никаким иным образом, ибо уже было недостаточно того наития, когда Собственно Божественное, через небо, и, соответственно, через Божественное Человеческое там, наитствовало в умы людские; и по этой причине Собственно Божественному было угодно сочетать Божественное Человеческое с Собою посредством Человеческого, восприятого в мiре, ибо то и другое и есть Господь. (AC 5663)

Первое, что нам открывается из этого параграфа - это чёткое и однозначное определение того, что именно Священное Писание имеет виду, когда оно говорит нам о Господе. Итак, Господь - это Собственно Божественность в нераздельном сочетании Своём с Божественным Человеческим. Второе, что делается очевидным отсюда, так это то, что Иегова, или же Сущий, как Иегова Древнейших Церквей, так и Иегова Ветхого Завета, куда Он, от тех церквей и перенесен затем, был не Собственно Божественностью, которая в Завете Новом названа Отцом. Нет, под Иеговой всегда понималась Божественное Человеческое Господа, которой Собственно Божественность Его присутствовала на небесах от начала Творения. Откуда и следует, что Отец Нового Завета, это отнюдь не Иегова Завета Ветхого.

Путаница же произошла оттого, что истина эта совершенно неизвестна была в Церкви Иудейской, так как в её время наитие Божественного Человеческого с неба в умы людские практически исчезло, небо неизмеримо отдалилось тогда от земли, и для них Божественное Человеческое слилась, и стала совершенно неотличимо от Собственно Божественности, как, скажем, два раздельных предмета, стоящие рядом, при рассматривании их с удалённой дистанции, часто сливаются для наблюдателя в один нераздельный объект. Так что, когда всё Слово Ветхого Завета говорило исключительно о Божественным Человеческом Господа, они, иудеи, почитали Его как Собственно Божественное. Неудивительно, поэтому, что когда Иисус Христос намекал им, что Он и Есть Иегова, они обвиняли Его в богохульстве, ибо, действительно, не может же Собственно Божественное непосредственно стать человеком! Так что в их поступках, несомненно присутствовала тогда чёткая, и, в общем, достаточно верная логика. Проблема была лишь в том, что логика эта исходила у них из совершенно ложных предпосылок.

Но, более того, Иегова Ветхого Завета - это непрославленное Божественное Человеческое, то есть Божественное Человеческое не пребывающее в сочетании с Собственно Божественностью. Откуда следует уж совсем неожиданный вывод, что Бог вселенной до Господнего Воплощения - это Непрославленная Божественная Человечность. И что Слово Божье Ветхого Завета говорит нам именно и исключительно лишь об этом Боге.

Что, в общем-то и совершенно естественно. Ибо что можно было сказать, и что люди могли бы постичь тогда о Господе от Вечности? Лишь то, пожалуй, что Он есть, и что Господь, Бог Неба - это Собственное Его присутствие в Своём творении.

Из вышеприведенных рассуждений, следует, кстати, и тот вывод, что в Господе, Боге Неба, посредством вочеловечивания Его на земле нашей, произошли изменения определённого рода, относящиеся, правда, исключительно к той части, составляющей Его, которая в Слове названа Божественным Человеческим. То есть, Господь, Бог, сотворивший вселенную, также подвержен переменам, пусть даже и переменам божественным! Но если мы знаем, что Бог в творении, хоть и являющийся присутствием там Самой Божественности от вечности, всё же не есть Собственно Эта Божественность, мы будем в состоянии как-то пережить такую коренную ломку всех наших представлений о том, что наш Господь и есть Собственно Божественность от вечности, или же изымание из нас того заблуждения, которое Церковь Христианская столь безоговорочно унаследовала, в своё время, от Церкви Иудейской.

Окончательный, подводящий под все эти рассуждения черту вывод заключается в том, что Иегова, Бог Ветхого Завета, и Господь, Бог Неба и земли церкви христианской - это отнюдь не совсем одно и то же. То есть Бог таки действительно воплотился, жил с людьми, был людьми распят, умер, и воскрес, воскрес снова Богом, но Богом гораздо более могущественным, великим и просветлённым. Осуществил же Он всё это исключительно силою Отца, заключённого в Нём, каковым Отцом, опять же, был не Иегова, Бог Ветхого Завета, но Собственно Божественность, или же Божественность от вечности.

И вот, по утверждении этого вывода, когда нам представляется, что мы уже окончательно разобрались со всеми вышепоименованными проблемами, я хочу вновь привести цитату из Учения, на этот раз из книги "Ангельская Премудрость о Божественной Любви и Божественной Мудрости":

Господь сотворил Вселенную, и всё в ней, через посредство Солнца, составляющего Первое Происходящее Божественной Любви и Божественной Мудрости. Под Господом разумеется здесь Бог от вечности, или Иегова, именуемый Отцом и Создателем, потому что Господь одно с Ним, как это показано в Учении Нового Иерусалима о Господе: почему всюду в следующем, где я буду говорить о Сотворении, я называю Его Господом. (DLW 151)

Вот так-то. Иегова здесь назван - "Бог от вечности, или Иегова, именуемый Отцом и Создателем", что представляется пребывающим в совершенно вопиющем противоречии со всем тем, что мы только что столь однозначно, казалось бы, извлекли из предыдущей цитаты. В чём же здесь дело?

Прежде всего, как говорит нам само же Святое Писание, так как буквальный, или же природный смысл Слова:

Изменчив, и как бы противоречит сам себе, соответственно видимостям ... то в Слове ... есть также и нечто кажущееся как бы противоречием, хотя в Слове, если его рассматривать в Его же собственном свете, нет никакого противоречий. ... Итак, когда Слово, в буквальном смысле, таково, то видеть можно, что оно без учения веры не может быть разумеемо. (AC 9025: SS 51)

Так что в этом случае, мы как раз и наблюдаем великолепную иллюстрацию того, насколько в действительности изменчив, и как бы противоречив сам в себе, соответственно видимостям, смысл Слова природный, даже если это и смысл природный Слова Третьего Господнего Завета. Вышеприведенная цитата из "Ангельской Премудрости..." как раз и говорит терминологией того древнего заблуждения, в котором пребывали и Церковь Иудейская, и Церковь Христианская. То есть, раз уж христиане верили в то, что Иегова и есть Бог от вечности, то в этой книге, говорящей исключительно о таких материях, для уразумения которых однозначное различение между Господом и Собственно Божественностью, заключённой в Нём, совершенно несущественно, изложение материала и было основано исключительно на видимостях из буквального смысла Ветхого Завета, основанных на этом заблуждении.

Так что, как видим, одно и то же слово, более того, одно и то же имя, пусть даже и Имя Божье, в разных местах Святого Писания может означать вовсе не одно и то же, и, наоборот, часто под разными именами, в разных местах, может быть "спрятано" совершенно единое в себе понятие. Из чего совершенно очевидно следует тот вывод, что нет и не может быть некоей универсальной науки постижения Господнего Слова, пусть даже и Науки Соответствий. Ибо лишь единственно Наитие Господнего Святого Духа, и даруемое наитием этим присутствие Господне в уме верующего, определяемое как его личное учение веры, и может гарантировать ему, в той или иной мере, подлинное постижение Господнего Слова в Его Собственном, истинном свете. И ничто иное.

Но, возвращаясь к нашей основной теме, как ни странно, хотя вышеописанная видимость и произрастает из древнего заблуждения церкви, она, тем не менее, вовсе не является лишь видимостью "самой в себе", каковыми весьма часто бывают видимости собственно Ветхого и Нового Заветов. Дело в том, что " Божественное Человеческое была Собственно Божественным в небе ... и это Божественное в небе и есть ничто иное, как Само Божественное, но в небе оно пребывает Божественным Человеком". То есть, Божественное Человеческое - это, всё-таки, именно Само Божественное, присутствующее в Своём творении. До воплощения Господнего, присутствие это было несовершенным присутствием совершенной в Самой Себе Божественности, после же воплощения оно стало присутствием совершенным. Из чего следует, что для нас, пребывающих в творении, Бог - это Его Собственное Присутствие в творении, где Он присутствует своим Божественным Человеческим, являющимся, тем не менее, не полностью Им Самим, а лишь Его составной и неразрывной частью. И это Самое Божественное Человеческое изначально было не совершенным, или же НЕ СОВСЕМ ПОДЛИННЫМ, и лишь по прославлении Своём той Славою, которой Оно было прославлено от вечности, оно стало СОВЕРШЕННЫМ, или же ПОДЛИННЫМ Божественным Человеческим в творении, или же Господом, Богом Неба и земли.

Откуда и следует, что Бог, относительно той Своей составляющей, которая действительно, актуально существует, как Его Собственная и неразрывная составляющая, что Он, Бог, относительно Своего Божественного Человеческого, может, всё же изменяться. И, изменения эти, хотя они и не затрагивают в Боге Его Собственно Божественного, всегда неизменно пребывающего в вечности, тем не менее есть не иллюзией изменений, а именно реальными изменениями - изменениями Божественного Присутствия в Своём Творении, каковое присутствие для нас и Есть наш Господь, в Котором присутствует вся полнота Божества от Вечности, или же Отца, телесно.

Господь, согласно вышеприведенному определению из Слова Третьего Завета - это Собственно Божественность в нераздельном сочетании Своём с Божественным Человеческим. После прославления Божественного Человеческого в творении, это сочетание выглядит следующим образом - Собственно Божественность ОТ ВЕЧНОСТИ пребывает в нераздельном сочетании с Божественным Человеческим на Небе, или же В ТВОРЕНИИ. Но, согласно Cлову же - "Под Господом разумеется ... Бог от вечности, или Иегова, именуемый Отцом и Создателем, потому что Господь одно с Ним ". Откуда и следует, что Бог от вечности - это также Господь. Кажущееся противоречие этих двух определений разрешается следующим местом из Слова:

Бесконечности в Боге Творце, который есть Господь от вечности, составляют раздельно одно, и бесконечности в бесконечностях Его, и бесконечно бесконечное в Нём, имеют в себе степени того и другого рода (раздельные и сплошные), которые в Нём также составляют раздельно одно; ... и всё, сотворенное Им представляет некоторый образ того, что в Нём находится. (DLW 223)

Откуда следует, что Божественное Человеческое, пребывающее в Небе, или же, что то же самое, Большой Небесный Человек представляет Собою некоторый образ того, что в Боге Творце, который есть Господь, находится [от вечности], откуда и делается совершенно очевидным то, что Господь от вечности - это Собственно Божественное от вечности, составляющее раздельно одно с Божественным Человеческим от вечности, где Собственно Божественное - это Бытие Господа от вечности, а Божественное Человеческое от вечности - это Его Существование. Отсюда же становиться понятным и то, что Слово Нового Завета имеет ввиду, говоря о прославлении Божественного Человеческого, или же неразрывной составляющей Господа в творении, тою славою, которую Оно, Божественное Человеческое, имело в Нём от вечности. Ибо, если до прославления, форма Бытия Собственно Божественного начала в творении, или же Его существование в творении, не соответствовало полностью Его Существованию от вечности, то после прославления Прославленное Божественное Человеческое стало адекватным Существованием Бытия Собственно Божественного в Своём Творении. Или же, в терминологии Слова Нового Завета - Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил [нам Отца].

Отсюда, вспомнив отмеченное нами выше некоторое терминологическое противоречие в различных книгах Третьего Завета, можно также сделать вывод, что, вообще говоря, конечно, всё-таки подлинный Иегова, что значит, по смыслу внутреннему, - Сущий, или же Существующий Сам от Себя, это, всё-таки, именно Господь от вечности, ибо Иегова Древних Церквей - это лишь тень подлинного Сущего, и даже не собственно Его присутствие на Небе, каковым Он стал лишь после прославления Своего, а лишь тень этого присутствия. Но - древние-то этого не знали, так как "Бога не видел никто никогда; и лишь Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил", а терминологию свою Слово заимствовало, всё же, исключительно от них, от древних. Так что, в нашем случае, наблюдается, скорее всего, не разнобой в терминах, вызванный употреблением различных видимостей в некоторых местах Слова, а сознательное, по ходу дела, переосмысление этой терминологии, и переопределение, по мере развития учения, многих базовых терминов, для приведения их в соответствие с их подлинным духовным смыслом.

Итак, как мы видим, существует как бы два Божественных Человеческих Господа - одно от вечности, и другое - в творении. И может возникнуть вопрос, нет ли в этом учении возврата к древней христианской ереси о некоем Сыне от вечности, единородном с Отцом, и бывшем прежде сотворения мiра? Разумеется нет. Ибо Божественное Человеческое, и в творении, и от вечности - это не собственно некая личность, сама по себе, а лишь составляющая Единой Господней Личности. Да и Божественное Человеческое в творении это отнюдь также не нечто совершенно иное, нежели Божественное Человеческое от вечности, ибо первое лишь является соответствием второго, каковым это второе и присутствует актуально в творении. Поэтому-то Божественное Человеческое в творении и подвержено некоторым переменам, в зависимости от качества своего соответствия.

Если мы вспомним, что Слово Третьего Завета соотносит Божественное Человеческое Господа с Божественным Истинным, каковое есть формой, или же существованием Божественной Любви, то мы и сможем увидеть, что Божественное Человеческое от вечности соответствует в этом Слове Собственно Божественному Истинному в Господе. Непрославленное же Божественное Человеческое в творении, которое в "Тайнах Небесных" называется часто Человеческим Божественным, для отделения её от Прославленного Божественного Человеческого, соответствует там истинному божественного происхождения в субъектах творения, или же в ангелах, духах, и людях, но истинному НЕ собственно божественному, которое Собственно Божественное Истинное лишь прообразовывает и представляет. И, наконец, Прославленное Божественное Человеческое означает там Божественное Истинное в возрожденных субъектах творения, или же Божественное Истинное в Небе, которое и есть Пребыванием Господним в Ангелах, и в членах Его подлинной Церкви в мiре.

И вот теперь, по завершении этого небольшого экскурса в теологические глубины Небесного Учения, мы можем вернуться, так сказать уже на совершенно ином уровне разумения своего, к вопросу, заданному Сведенборгу мистером Хартли, и выслушать, отталкиваясь от своего нового уровня понимания сути вопроса этого, тот ответ, который был дан на него тогда Сведенборгом. Ответ же этот заключался в следующем:

До воплощения [Господнего] не существовало никакого Божественного Человеческого, исключая лишь прообразовательного, существовавшего посредством некоторых ангелов, которых Иегова Господь исполнял Духом Своим ... И так как оно было прообразовательным, то всё, что ни относилось к церкви тогда, также было прообразовательно, и, как бы, лишь тенью, но после воплощения прообразования прекратились, как исчезают вечерние или ночные тени от лучей восходящего солнца. Это прообразовательное человеческое, посредством которого Иегова тогда являл Себя в этом мiре перед Своим Пришествием, не обладало могуществом, достаточным для дарования подлинного духовного просветления, и поэтому просвещение тогда было осуществляемо исключительно посредством представлений и образов. (Q 6)

Итак, как мы видим, до воплощения Господнего, человечество лишено было возможности поклонятся подлинному Богу от вечности, ибо поклонение Богу от вечности, или же Господу от вечности, возможно для нас, как существ тварных, лишь посредством поклонения Господу в творении, который рождён был нам лишь по Священном Воскресении Своём из гроба своего умершего, прообразовательного Человеческого Божественного, которое, тем не менее, и было Иеговой Богом всех церквей на земле нашей, от Древнейшей и, даже, до Иудейской. Откуда следует, кстати, и тот вывод, что Ветхий Завет Церкви Иудейской и Господне Слово Ветхого Завета Новой Церкви - это также отнюдь не одно и то же. Но рассмотрение этого вопроса я отложу до своей следующей проповеди.

И, так как Бог Иегова Ветхого Завета Церкви Иудейской также отнюдь не есть Бог Иегова Слова Новой Господней Церкви на земле сией, состоящего из трёх Заветов, из которых ни Ветхий, ни Новый Заветы не имеют, внутренне, ничего общего с Заветами Церквей Иудейской и Примитивной Христианской церквей, хотя внешне они и не отличимы от них совершенно, то и необходимо здесь привести то определение из Третьего Завета Новой Господней Церкви, или же Нового Иерусалима, которое однозначно и ясно сформулировало бы для нас то, что же именно в Новой Господней Церкви разумеется под Иеговой, Господом, Богом Неба и земли, или же под Подлинным и Единственным Богом Его Новой Церкви.

Итак:

В Господе Боге Спасителе Иисусе Христе пребывает Божественная Троица, состоящая из Собственно Божественного, называемого Отцом, Божественного Человеческого, называемого Сыном, и Божественного Исходящего, называемого Святым Духом, [соответственно,] во Христе вся Божественная полнота обитает телесно, и, таким образом, в церкви есть лишь Один Бог. (TCR 188)

Васильев А.В.