Эрвики для Хаксли: почему это ещё НЕ «дивный новый мир»

В последнее время все чаще приходится не только слышать знаменитое восклицание «О дивный новый мир!» из одноименного романа О. Хаксли, но и невольно угадывать его трафаретные очертания в нашей повседневной жизни. Очертания, от которых веет утопическим безумием социальных экспериментов про то, что каждый не принадлежит себе, а несет ответственность за остальных.

Этот уже порядком избитый речитатив нам уже неоднократно навязали через систему «окон Овертона» и в знаменитых романах-антиутопиях, и в ещё более известных экранизациях «Голливуда». И вот, наконец, мы и сами оказались героями коллективного помешательства наяву, когда весь мир превратился в психиатрическое отделение инфекционного госпиталя.

Подлинное искусство ещё снимет слепок с эпохи в назидание потомкам. А пока обратимся к пророчеству английского интеллектуала Хаксли.

Публика немало удивится, узнав, что подразумевал великий писатель, наделяя этим лейтмотивом главного героя романа. В кино, разумеется, нам уже показали этот бездушный мир тоталитарного контроля, где человек низведен до шестерёнки единого общественного механизма, управляемого сектой элитариев-цифровиков или номенклатурой вездесущей «бигфармы». Однако, как проницательный художник и тонкий психолог, Хаксли зашифровал под очевидными вещами невидимый глубинный подтекст. А для этого напомним кратко сюжет самого произведения.

Итак, повествование начинается с экскурсии студентов на фабрику человеческих эмбрионов в Лондоне, т.н. «Инкубаторий», где на конвейер поставлено выращивание людей разных каст для Мирового государства – от интеллектуальных «альф» до кретинических неплод-«эпсилонов» (явный исходник для фабрики младенцев «Матрицы»). Зародышей получают путем деления оплодотворенных яйцеклеток до 96 близнецов с одной штуки и выращивают в бутылях на лоскутах свиной кожи.

Планировщики определяют необходимое количество особей в зависимости от растущих запросов глобальной промышленности (явное заимствование сюжета про распределение профессий в фильме «Посвященный»). А специалисты, стоящие на конвейерной ленте, т.н. «укупорщики», распределяют химикаты по бутылям с эмбрионами, чтобы в будущих детях генномодифицировать необходимые задатки или убрать ненужные.

Понятия отца и матери, родства и живорождения, в этом «устойчивом» обществе считаются верхом неприличия и запрещены. Естественное же влечение между мужчиной и женщиной компенсируется гормональной терапией и воспитанием сексуальной распущенности. Дети с детства играют в «невинные эротические игры», а грех прелюбодеяния изжит за счет всеобщего гендерного секс-партнёрства, где «каждый принадлежит всем».

Каждый день в Мировом государстве миллионы людей разных каст, каждая в одежде полагающегося цвета, отправляются на свою работу, а вечером погружаются в наркотическую эйфорию, принимая дозу «сомы» (прямо как в фильмах «Элизиум» и «Эквилибриум»), чтобы хорошенько повеселиться и совокупиться с очередной особью в череде трудовых будней.

В обществе эпохи Форда (или Фрейда, подсказывает сам писатель) нет морали, страдания и нравственности, а состояние эмоционального отупления достигается за счет т.н. гипнодемии – внушения рифмованных апологем, осуществляемого с пеленок во сне путем бесконечного повторения тысячи раз: «Без стерилизации нет цивилизации», «Смой стрептококков и спирохет. Да здравствует ванна и туалет», «Лучше полграмма, чем ругань да драма».

И вот в этот «дивный» мир является человек из старого мира, оставшегося за высоковольтными стенами индейской резервации где-то в Америке. Молодой человек по имени Джон, прозванный в цивилизации «Дикарь», воспитанный по законам племени и на произведениях Шекспира, бросает моральный вызов совокупности отупленных дегенератов, низведенных до наивного состояния отформатированного детства. Сначала пошлой потаскухой оказывается его прекрасная возлюбленная Линайна, а затем в наркотическую смерть под эрвическим* благоуханием (*от Air WicK) отправили его не в меру постаревшую для общества вечной молодости (привет фильму «Время») 44-летнюю мать.

В откровенной беседе с Главным Хранителем Европы Дикарь пытается оспорить его доводы о праведности такого шизофренического мироустройства и невольно с горечью произносит: «О дивный новый мир….». Однако впервые эту фразу вождя Миранды из мифологической саги, посвященной сотворению мира, он сказал, радуясь грядущему знакомству с божественной незнакомкой: «Сколько вижу я красивых созданий! Как прекрасен род людской!», - цитировал Джон Шекспира. « О дивный новый мир!», - повторял он фразу из индейского эпоса, предвкушая возможность вырваться из резервации, где он, как сын белой проститутки, был обречен всю жизнь прозябать в изгнании.

Одним словом, «дивный новый мир» - это светлая надежда, возвышенная мечта о чистой любви и свободе, о счастливом завтрашнем дне, о «прекрасном далёке». А в основе её – тысячелетний архетип о борьбе света и тьмы, добра и зла, ангелов и демонов, из которой рождается каждый Божий день. Где человек должен бороться за свое счастье, свою правду, идеалы и идеи, а не быть осчастливленным, как нас уверяют, с младенчества с помощью химических вливаний в ходе извращенной социальной инженерии.

«Дивный новый мир» - это не общество ГМО-людей, прозябающих в психоделическом иллюзионарии. Это новый день, за который должен бороться каждый. Это антитеза расчеловечиванию, под какими благими намерениями и в какой привлекательной форме она не осуществлялась. Вот что такое скрытый смысл «дивного нового мира» Хаксли. Вот что пытался донести до нас писатель, а вовсе не одну техногенную экзотику, переложенную в десятках броских экранизаций.

Это зашифрованное послание английского полуслепого гения читается сегодня с особенным смыслом. Из-под пелены Эры Форда подспудно проглядывает и наш новый "ковидный" мир. Все четче прослеживается масочно-перчаточный индикатор в расслоении общества по принципу из мира «альф» и «омег»: «Чем ниже каста, тем меньше кислорода». Всё агрессивнее становятся попытки переформатировать образование по заветам директора «Центрального Инкубатория»: «Не философы, а собиратели марок и выпиливатели рамок составляют становой хребет общества». И все это под предлогом заботы о всеобщем счастье и безопасности.

И хотя Хаксли в соответствии со своей эпохой описывал недалекое будущее индустриального общества потребления, описанные им явления присущи также и нашему постиндустриальному миру, стремительно ведомому в цифровую бездну обезличивания под прикрытием ковид-«пандемии» и эпидемии страха. В сущности, в романе «О дивный новый мир» писатель изобразил в гротескных формах отчасти нашу современность, отчасти то, что нас ждет, если не найдутся «дикари», которые отважатся сопротивляться античеловеческой системе.

Вопрос лишь в том, услышит ли современный человек предупреждение Хаксли. Или он уже настолько оглушен фанфарами Овертона, что способен лишь лицезреть экранный симулятор с подачи голливудских иллюзиционистов, узнавая в них лишь агрессивные картинки будущего из романов-антиутопий?