…Наверное, одна из самых трудных обязанностей в профессии - писать о том, о чем в принципе очень не хочется даже говорить. Просто хотя бы потому, что то, что произошло в небе над Синайским полуостровом – это прежде всего обычная человеческая трагедия, обычная смерть.
Обычная боль близких.
Обычные разрушенные судьбы обычных людей: никто не вернет мужу летевшую этим рейсом жену, деду – внука, родителям – иногда единственного сына.
Или единственную дочь.
Кстати, коллегам, пытающимся «брать интервью» у убитых горем родственников я бы тупо посоветовал повеситься на шнурах от собственных микрофонов: профессия профессией, но чисто человеческую грань она переступать не должна. Это калька с американского репортёрства, а мы не англосаксы. У нас такие «репортажи» дают не рейтинги, а банальное отторжение. Родственникам сейчас нужны не интервью, а помощь - от психологической до материальной.
Но и не писать об этом трагическом рейсе авиакомпании MetroJet, отчего-то упорно именуемой по-прежнему «Когалымавиа» (название сменилось в результате проведенного еще в 2012 году ребрендинга) тоже, к сожалению, нельзя.
Писать нужно. О том, как мы умудрились довести себя до такого состояния, когда у нас единственным мерилом «успешности» стало исключительно банальное бабло: в этом, кстати, авиакомпания MetroJet была вполне себе даже и успешной. Причём на любом уровне, от правительственных «экономистов» до вполне себе бытового сознания обыкновенных отечественных обывателей. Мы ведь вот хоть и не знаем до сих пор о подлинных причинах авиакатастрофы ("технические неполадки"), но прекрасно понимаем, в сущности, по какой глобальной причине «что-то пошло не так».
Потому что это – да-да, тот самый «бизнес».
Потому как «успешность» авиакомпании, как и любого коммерческого предприятия, измеряется не в уровне безопасности, как не в количестве и качестве оказываемых услуг.
Это – все «важные, но сопутствующие факторы».
А настоящая оценка успешности у «коммерческого предприятия» - и, самое страшное, что это вполне нормально – только одна.
Рубль.
И, значит, ради вот этой вот «успешности» можно на что-то закрыть глаза. На некоторые недочёты в техническом контроле. Или на некоторые «странности» персонала: это, кстати, далеко не только наша, чисто российская болезнь. Достаточно вспомнить немецкого психа за штурвалом, вогнавшего целую кучу европейцев в холодный альпийский снег не далее как в прошлом году.
На то, что что-то где-то «чуть-чуть не вписывается в параметры безопасности»: людям же надо работать, а бизнесу зарабатывать, ну мы все всё прекрасно понимаем…
…Я, честно говоря, не очень хорошо понимаю, как бороться с этой бедой в глобальном масштабе, но в масштабе одной отдельно взятой страны нужно просто понять: государство – оно не для «бизнеса».
Не для его «успешности и эффективности».
Оно для граждан.
И «бизнес» из этих самых граждан – всего лишь малая часть. И иногда государство должно элементарно хотя бы постараться защитить свою «большую часть» от своей «активной малой». И эта «защита» такая же прямая обязанность государства, как для «бизнеса» пряма задача – зарабатывание денег и полноценная уплата налогов. А вот когда власти, наоборот, холят и лелеют «малую часть лучших людей» от большей части народа, то, как показывает исторический опыт, эту благоухающую французской булкой власть могут и поднять на вилы. Чисто за неисполнение своих прямых обязанностей по защите народа.
...А что касается авиации, то она для нашей гигантской страны вообще штука не столько коммерческая, сколько инфраструктурная. И тут дело даже не только в безопасности, которая вообще не должна даже и обсуждаться. Просто когда мне «высокие экономисты», к примеру, очень доходчиво объясняют, почему мне, российскому гражданину, должно быть дешевле лететь четыре с лишним часа и через несколько границ в тот же Египет, чем два часа в тот же Сочи, я теряюсь. И очень четко понимаю только одно: доходы авиакомпаний вот уж стопудово никак не могут быть главным критерием оценки их эффективности.
Тут что-то не так.
Оценили 33 человека
45 кармы