Самый обычный день.

Утро началось скучно и обыденно. Гаврюша нудно бубнил о необходимости почасового планирования, должного согласования всех проводимых процессуальных и оперативно- поисковых мероприятий и строгой и неукоснительной отчётности. Кое - кто, дабы зря не терять времени, уже писал план на день:

1.9.00-10.00, утреннее совещание

2. 10.00-12.00 составление служебного плана на день

3.12.00-13.00 обед

4. 13.00-14.00 встреча с подсобным аппаратом

5.14.00-17.00 составление отчёта

6.17.00-19.00 вечернее совещание

В принципе - план менялся редко, но написать их заранее хотя бы на неделю вперёд редко кому удавалось. Заранее написанные планы имеют свойство без следа растворяться в окружающем пространстве сразу после хрипа селектора «…прибыть … начальнику… служебной тетрадью». И даже легендарная СРС Мухтар, не поможет в их своевременном отыскание, не говоря уж о тех пугливых прожорливых бобиках, что ныне продолжают его нужное и героическое дело.

Всё плохое рано или поздно кончается, даже утренняя планёрка. Старшой с ходу обложился папками и углубился в сочинение совершенно секретных бумаг (потеря второй премии подряд, по итогам оперативной работы, оказала таки задуманное начальством воспитательное действие). Я разложил повестки и стал сортировать в удобном для растаскивания по адресам порядке. Будущий генерал, вынужденный ожидать направления в академию в нашем безперспективном коллективе, лениво помешивая линейкой в стакане с чаем, тут же попытался озадачить меня своей работой: «-ты же по адресам? Заскочи к Вальке Чеснаковой, с утра угон заявили - а у неё Сафрон тусоваться должен, две недели как откинулся, надо отработать на причастность». Я без особого воодушевления обрисовал ему перспективы перекладывания своих обязанностей на товарищей по службе, и мы буквально за считанные полчаса пришли к единому мнению, что он помогает мне растащить повестки по ближайшему микрорайону, а уж я, в свою очередь, составлю ему компанию в посещении Вальки. Причём сомнительное удовольствие от этого визита никак не компенсирует его неоценимую курьерскую помощь.

В коридоре маялся терпила по угнанному автомобилю. Судя по его суетливым движениям, дежурный уже обрисовал ему вкратце перспективы розыска его любимой девятки. 99% что её уже разобрали в гаражах на запчасти, и один - на то что пацаны покатаются и бросят. Будущий генерал сурово сдвинул одну бровь (вторая не отросла после «дня розыска») и клятвенно пообещал принять все возможные меры к розыску утраченного имущества и нещадно покарать всех причастных злоумышленников. Терпила в ответ бубнил «яужвозмещувытокапостарайтесьзамнойне заржавеетвекпомнитьбуду» но к выходу запыхался и всё таки отстал.

«Девятка» попалась нам навстречу, как только завернули во двор. За рулём гордо сидел Сафрон собственной персоной. Деваться ему было некуда, выезд со двора один, а набрать сколь ни будь угрожающую скорость он вряд ли смог бы, спасибо дворникам и матушке-зиме. Разговор был стандартный, «Чо как дела, документов то нет? Ну поехали» и к отделу мы прибыли уже не на своих двоих, а в мягком велюровом салоне и в тепле. Быстренько порешав с дежурным о командировании следака из сегодняшней СОГ на осмотр вещественного доказательства, припаркованного у входа, пошли слушать сказки Сафрона, попутно рисуя рапорта о задержании ООР, записки подсобного аппарата, в результате которых и было раскрыто это злодейское преступление, и планы ОРМ способствующие реализации этой так вовремя поступившей информации.

Жулик дописывал явку с повинной, когда в кабинет ворвалась капитан юстиции Светочка. Оглядев нас с ненавистью и жулика с жалостью, вызвала «на два слова». В коридоре, сделав круглые глаза, она зашипела срываясь на повизгивание: «вы что творите?, я в ваших тёмных делах не участвую, немедленно отпускайте задержанного, это же нарушение законности, и если не тюрьма -то увольнение! Номер на машине НЕ СООТВЕТСТВУЕТ УКАЗАННОМУ В ЗАЯВЛЕНИИ!!!». Утешив блондинку хором и попеременке, мы кое как уговорили её продолжить осмотр, причём описывать всё «строго как есть на самом деле». Вернувшись в кабинет, посоветовали Сафрону сочинить убедительную версию того, где он взял левые номера. Сообразив, что угон превращается в кражу, Сафрон загрустил и сдулся. Пока оформляли его на «низ» и договаривались с нормальным следователем, рабочий день подошёл к концу. На планёрку поднимались уже бегом, заранее готовые к разносу. Ни плана, ни отчёта, повестки не вручены. На пути попался терпила, с загадочным видом протягивающий нам полиэтиленовый пакет с чем то круглым и булькующим. Буквально на бегу, в двух словах уверив его в своей совершенной бескорыстности, и оставив промеж этих слов наши пожелание – куда именно и каким образом, засунуть уважаемому владельцу "девятки" свою бутылку водки, в последнюю секунду ворвались в кабинет начальства ( опоздание хоть на миг - личное оскорбление руководителя, оправдание - только скоропостижная смерть).

Загадочный вид начальника , странное молчание личного состава, и ОСБшника приткнувшегося за сейфом, мы заметили не сразу. Многозначительно поглядывая на нас, начальник начал издалека:

« В то время, когда весь наш отдел борется за формирование нового облика правоохранительных органов, отдельные наши сотрудники допускают преступные действия по вымогательству у простых граждан незаконных поборов и мздоимство. Отдел собственной безопасности в лице присутствующего здесь сотрудника героически выявил очередной неприглядный факт, и сразу после совещания, в присутствии помощника прокурора и заместителя начальника по воспитательной работе будет проведён обыск, выемка и другие необходимые процессуальные действия, дабы выжечь и искоренить! Короче - где полученная вами взятка в виде литровой бутылки водки марки «Гжель»? Добровольная выдача и сотрудничество со следственными органами зачтётся вам при вынесении решения о наказании!».

Мы мрачно переглянулись с будущим генералом. День заканчиваться не хотел. Скучный обычный день.