Скажи ненависти «нет»

                 Скажи ненависти «нет»

Этот рассказ я посвящаю автору под ником  rudvass , который призвал всех, участвовавших в спорах вокруг теории эволюции Дарвина к примирению. Особую благодарность я хочу высказать ему за его статью «Русские! Хватит ненавидеть друг друга!» https://cont.ws/post/381636 .

Да здравствует мир на КОНТе!

Палычем Сергея называли неспроста. Он был вполне еще молодым мужиком, всего сорок восемь лет,поэтому причиной такого обращения являлся вовсе не солидный возраст. Палыча в Первомайске, что в Луганской области, уважали за то, что руки у него были золотые. Сергей слыл автомехаником, что называется, от Бога. Иной раз он просто чувствовал, что случилось с машиной, и интуитивно находил поломку, в то время как на остальных СТО мастера просто разводили руками: «Не можем понять, в чем дело». Жители Первомайска знали, если что – к Палычу. К Сергею всегда была большая очередь, денег за работу он брал заметно меньше, чем на станции. Мог и отказать, если клиент не нравился. Например, шибко гонористых Сергей не любил. На жизнь заработанных денег его семье вполне хватало: его жена Марина и 11-летняя дочь Поля были всегда хорошо одеты, а три года назад Палыч даже взял в банке кредит на новый «Рено Логан». И даже почти успел весь долг выплатить. Почти, потому что грянула война…

В то роковое утро Сергей копался на огороде своей дачи, а жена и дочка мирно спали в доме. Снаряд угодил прямо в их спальню, взрывом Палыча отбросило в сторону и он потерял сознание. Очнувшись, он долго не мог придти в себя, считая,  все случившееся дурным сном. Он упорно отказывался признать в двух окровавленных  обезображенных трупах своих самых близких людей, непрестанно и с внутренним ожесточением повторяя:

-Это сон, это  просто сон…

Приехавший из Москвы старший сын, Алексей, нанял дорогого психотерапевта, который вывел Сергея из ступора. Ехать в Москву к сыну - преуспевающему предпринимателю, Палыч отказался наотрез.

-У меня еще здесь дела есть, -отсутствующим голосом сказал Палыч Алексею.

Первое время после потери близких Сергей ударился в безпробудное пьянство. Палыч никогда не увлекался алкоголем, но примириться с утратой он не мог:  потеря его была непомерна велика. Сергей забросил работу в гараже, к тому же, в связи с войной, поток клиентов резко уменьшился. Деньги скоро закончились. И вот однажды, когда Сергей сидел в одиночестве на своей крохотной кухонке в хрущевке, рука его сама потянулась к ящику кухонного шкафа, где лежали таблетки…

Резкий звонок в дверь заставил Палыча вздрогнуть. Шатаясь, то и дело хватаясь за стены, Сергей подошел к входной двери и отпер ее. На пороге стояла соседка – бабка Василиса, которая давно обхаживала беднягу-вдовца. Она сама потеряла сына: тот погиб в Афганистане, а Сергей чем-то, неуловимо напоминал ей ее Ваню. На таких как она давно держится вся Россия: сколько бы людей погибло, не окажись таких как она рядом.

-Сережа, я тебе вон, картошечки привезла,- начала было старушка, но увидев лицо Палыча отпрянула,-Да на тебе лица нет! А ну-ка пойдем!

Непонятно какими силами затащив матерого мужика на кухню, щуплая старушка обнаружила лежащие россыпью таблетки снотворного и сразу все поняла.

-Ты принимал их? – спросила зловещим шепотом Василиса.

Сергей помотал головой и глухо промычал:

-Не успел… Ты пришла…

-Так нельзя родненький мой, ты же не просто погибнешь, а еще и душу свою погубишь! Знаешь что, в наш храм сейчас приехал монах из Донецкого Иверского монастыря – отец Василий, тебе к нему надо. Ты же ходил в храм ... раньше.

Сергей вздрогнул, как от удара, кивнул головой, посмотрев на Василису мутным взором.

-Это не родственник твой, чи шо: ты Василиса, он – Василий? 

-Да какой родственник, дурында! Ну-ка давай, вставай! Идем, я тебя умою!- она с такой силой вцепилась костлявой рукой ему в предплечье, что Сергей, очнувшись, ойкнул от боли и сам вскочил на ноги.

Через четверть часа он сидел в большой комнате и, слушая вполуха увещевания пожилой соседки, думал о своем. В то, что в церкви ему помогут он не верил. Но бабка Василиса смогла надавить на живое: «Мужик ты или тварь подзаборная?» и внутри Палыча родилась мрачная решимость. « Шо ж, я сдохну, а эти твари, что мою жену с дочкой убили жить будут, да еще других губить?! Нет, я должен это прекратить!»

И Сергей пошел в ополчение. В армии, еще советской, ему довелось служить, причем в танковых войсках, так что его военная специальность, а также навыки автомеханика пришлись в отряде как нельзя кстати. Ему дали позывной Рыбак. Сергей был замкнут в себе, редко улыбался, но во время перестрелок с его губ не слетала злая усмешка.Он никогда не искал смерти, но с мрачным удовлетворением записывал на свой «счет» жизни врагов. Он мстил уже не только за себя, а за друзей, товарищей, да и   незнакомых людей, которые потеряли на этой войне своих близких. А в его душе  как будто жила своей жизнью, клокотала и проникала все глубже в сердце черная  НЕНАВИСТЬ.

Прошел год. Фронт стабилизировался, наступило так называемое перемирие. Однако Сергей не покинул зону боевых действий. Теперь он служил в армии ЛНР сержантом. Палыч считал, что его миссия еще далека до завершения, и он не уйдет с  позиций под Станицей Луганской, пока на его землю не придет долгожданный мир. Мир настоящий, после настоящей Победы…

Как-то раз Сергей отправился в Луганск за запчастями к автомобилям, взяв с собой забавного паренька –очкарика из Харькова с позывным Ученый. Харьковчанин отвечал в его подразделении за связь и слыл хорошим программистом. Пока они ожидали у склада своей очереди Ученый лазил во всемирной сети, пользуясь местной сетью wifi.

Поглядывая на то и дело хихикающего приятеля Палыч не выдержал и поинтересовался:

-Ну шо ты все ржешь там, Ученый? Шо в твоих интернетах брешут?

-Да я тут на сайт зашел, российский, патриотический, КОНТ называется,- отозвался паренек.-Так вот знаешь что они тут уже не первый день обсуждают, да так, что аж до мордобоя доходит?

-Ну, шо?

-Теорию Дарвина о происхождении видов…Ну, ту, где утверждается, что человек от обезьяны произошел?

-И шо, это им так интересно, шо аж дерутся? –недоверчиво спросил Палыч.

-Ну, подраться в интернете затруднительно,- с характерным харьковским говорком протянул ухмыляющийся Ученый,- а вот ненависти, ненависти здесь хватает.

-А кто с кем спорит, я так и не понял? – воскликнул все еще не понимающий Палыч.

-Да це ж эти …атеисты с православными, то есть …э-э…дарвинисты с кре-а –ци –о нис-та-ми, по слогам прочитал труднопроизносимое слово в своем ноутбуке Ученый.

И тут Палыч расхохотался. Ученый, широко раскрыв глаза, глядел на приятеля, на лице которого никогда нельзя было увидеть даже легкой полуулыбки: Рыбак был вечно мрачен и несловоохотлив.

-Нет…это надо же! –вытирая выступившие слезы, стонал от хохота Палыч, -мы здесь, значит, воюем, кровь проливаем, а Русский мир, значит, волнует лишь то, от обезьян ли мы произошли чи шо? Не… ты подумай!

Сергей хохотал так, как не смеялся уже давно, он вдруг как будто очнулся и взглянул на весь мир, и в то же время на самого себя с другого ракурса. По каким мелочным поводам, оказывается, люди могут ненавидеть друг друга! И странное дело: с каждой секундой этого безудержного смеха из его сердца, из ожесточенного сердца ополченца с позывным Рыбак, выходила та густая черная сажа и копоть, которая копилась в нем так долго…

Храм на холме манил своим неземным благолепием и одновременно отталкивал.

« Такая красота в таком уродливом и грязном мире! Как такое может быть?» - подумал Сергей, стоя на дороге храму, обтекаемый с обеих сторон потоком спешащих на воскресную службу прихожан. Наконец, как будто переступив что-то внутри себя, Палыч зажмурился, тряхнул головой и уверенными шагами направился к храму. Войдя и неумело перекрестившись( что греха таить, редко, очень редко он в своей прошлой жизни  посещал храм, в отличие от своей жены и дочери) Сергей спросил у пожилой прихожанки, где исповедует отец Василий. Та указала ему на седого старца с длинной густой бородой в углу храма, что-то настойчиво втолковывавшему очередному исповедующемуся. Сергей занял очередь и погрузился в свои мысли…

-В чем ты хочешь исповедоваться,Сергей? –голос священника  вырвал Палыча из глухого омута воспоминаний.

-Каюсь в том, что я …я ...ненавидел..,- глухо произнес Сергей и замолчал.

-Кого ты ненавидел?- мягкий, теплый голос старца как будто взывал откуда-то из кажущихся недостижимыми заоблачных высот, и в то же время звучал совсем по-домашнему, чем-то напоминая Сергею речь его безвременно ушедшего отца.

-Тех, кто убил моих родных.

-Твоих родных… Как их звали?- голос старца словно тонул в мороке воспоминаний.

-Марина и Полина,- выдохнул Сергей и разрыдался.

-Почему ты плачешь?

-Они мертвы, а я не могу жить без них! - заходясь в рыданиях едва вымолвил Палыч.

-С чего ты взял, что они мертвы, Сергей? Они живы, и сейчас молятся за тебя!

Палыч поднял недоуменный взгляд на старца.

-О чем вы говорите, отец Василий? Я сам, вот этими руками похоронил их! – слезы неудержимым потоком катились по небритым щекам Сергея.

-В Царствии Небесном живы они, -тихо проговорил старец,-Открылось это мне, вижу я их, стоят они и молятся за тебя.

Сергей ошарашено взглянул на отца Василия.

-Но …увижу я их когда-нибудь?

-А вот это от тебя зависит. Какую жизнь ты будешь вести, будешь ли соблюдать заповеди. Каждый человек должен, пройдя жизнь, принести должный плод –покаяния и любви к ближнему. Тогда спасешься и будешь со своими близкими,- глаза старца, казалось, сияли за линзами толстых очков, Сергей же ловил каждое его слово, все еще не до конца веря сказанному. Но с каждым мгновением, его сгорбленная душа распрямлялась, как прибитый ливнем цветок раскрывается навстречу выглянувшему солнцу.

-А как же война? Как же моя служба, отец Василий?

Старец покачал головой.

-Службу не оставляй. Благословляю тебя служить дальше. Эта война – священная. Она продлится не один год. Но враг уйдет с нашей земли. А ты выполняй свой воинский долг. Только…будь милостив к врагам. Ненависти в тебе быть не должно. Война – это поединок духа, и побеждает тот, на чьей стороне правда. Ты понимаешь, Сергей, на чьей стороне правда?

-Да, понимаю… Спасибо вам, отец Василий! -ответил Палыч и склонил голову под епитрахиль. Над головой вдруг звонко ударил колокол, и Сергей почувствовал, что отныне он свободен от того злого морока, который владел его сердцем, казалось, целую вечность.