МемуаристЪ. Разбираем расстрельный мандат ликвидатора в Сандармохе из архива

Чудесный архивный документ про бессудные расстрелы 1937 года. Бумага, вполне достойная «Трёх мушкетёров» и кардинала Ришелье. Речь про подорожную завхозу, якобы, перестрелявшему больше тысячи человек в Сандармохе.

Напомню, как это выглядит по версии либералов из запрещённого ныне общества на букву «Эм». В 1937 году нарком Ежов что-то заскучал. И решил перестрелять всех заключённых.

Ну ладно, не всех, примерно половину. Чего они зря сидят на государственных пайках. Мало ли, какие срока им суд постановил. Поставить к стенке и всего делов.

Для этого нарком издаёт незаконный приказ о репрессировании заключённых. Например, в соловецкой тюрьме главного управления госбезопасности нарком приказал расстрелять тысячу двести человек. Неважно кого, главное побыстрее.

Для этой цели зи Ленинграда командировали особо лютого завхоза Матвеева. Он сам в одно лицо забрал с Соловков эту самую тысячу заключённых. Сам отвёз в Медвежьегорск.

Хотел по дороге всех утопить вместе с баржами в окияне. Но сдержался, довёз до места, а уже там перестрелял всех лично из табельного нагана. Железный был человек.

Чего я кардинала Ришелье вспомнил? Выписывал он Миледи интересную бумагу. Потому как миссия у барышни была сильно секретная и не шибко законная. Так и написал:

«Всё, что сделал податель сего, сделано по моему приказу и на благо государства».

Собственно, за что и поплатился. Когда мушкетёров схватили и хотели укоротить на голову, Боярский ровно эту бумажку и достал. Мол, вот она, индульгенция, Вашим же преосвященством подписанная.

Так Вы не поверите, героическому завхозу Матвееву выписали ровно такую же бумажку. Ну так нам предлагают верить.

Подорожная совсем короткая я её прямо целиком и зачитаю. Документ прелюбопытнейший.

«Удостоверение. Выдано заместителю начальника АХУ УКНВД ЛО капитану государственной безопасности Матвееву в том, что он действительно командирован в район ББК для выполнения специального поручения УНКВД ЛО.

При выполнении возложенных на товарища Матвеева поручений прошу оказать ему всяческое содействие».

Подписано это великолепие главным милиционером Ленинградской области Заковским. Учитывая, что никакой власти на Соловках у Ленинградских начальников нет – филькина грамота.

По версии либералов, эта бумага давала Матвееву неограниченные полномочия. Потому он всеми и командовал. Захотел – забрал больше тысячи заключённых из тюрьмы.

Повелел и вот уже по его приказу несутся по морю баржи. Едут паровозы, копаются расстрельные ямы. Кто может отказать такому уважаемому человеку. Вот же, бумага какая у него!

Что ж, бывали в истории такие бумаги, вполне настоящие. Правда, не в 1937 году, а во время Великой Отечественной. Например, о такой вспоминал начальник военных перевозок Ковалёв.

Числился он сразу по трём ведомствам. И у всесильного Мехлиса в наркомате госконтроля, и у гражданских железнодорожников в наркомате, и в генштабе по линии как раз перевозок военных.

Получилось это не просто так. Бардак в первые месяцы на дороге был феерический. Огромное количество эшелонов, пробки, неразбериха. Всё в ручном режиме решалось.

Ковалёв по всей стране насался и на местах буквально руками разгребал пробки из эшелонов. Так каждому ведомству своё удостоверение надо было в нос показать, чтобы слушались. В Москву звонить и ответа чиновников ждать некогда.

Ну и вот, случилась засада в Ленинграде. Железная дорога привезла снаряды, сгрузила на станциях, а военные не вывозят. Нет ни машин, ни людей и вообще не до того.

Начальники станций чуть не в крик. Не ровен час разбомбят эти штабеля снарядов вместе со станциями.

Ковалёв срочно полетел в Ленинград и к командующему Тимошенко. А тот толком и не понял кто к нему приехал. Решил, что очередной начальник дороги.

Ну и разослал с порога, мол, не до Вас сейчас. Ковалёв не отступает, давайте просить помощь у партии, давайте по колхозам, по заводам пойдём. Хоть на подводах, а снаряды надо вывезти.

Так чуть не подрались. Тимошенко и в хвост и в гриву, Ковалёв не отстаёт. Как последний аргумент Тимошенко из кармана мандат Совнаркома и по столу им шарахнул.

Мол, я правительством уполномочен, вообще, что решу, то и будет. Ну так-то бумаги выше мандата Совнаркома не бывает. Это не фальшивая подорожная завхозу Матвееву.

Товарищ Ковалёв тоже в нагрудном кармане покопался. Так и так, имеется у меня и такая бумага. Такой же точно мандат Совнаркома. Что делать будем?

Только тут до Тимошенко дошло кто к нему приехал. Свёл в шутку, мол, осталось тогда только на ножах решать кто главнее.

Что характерно, варианты нашли. Снаряды со станций уехали вовремя и пошли в войска. Нашлись и люди, и техника. А не будь в кармане у Ковалёва заветной бумаги, неизвестно как бы ещё обернулось.

Ну так это бумаги о полномочиях настоящие. А что мы читаем в подмётном письме про завхоза? Ну если задуматься, что в нём сказано? Да ничего!

Главный ленинградский милиционер подтверждает, что завхоз в командировке. Собственно, всё. Кто и чем ему обязан помогать и почему? Да никто.

Чем это отличается от обычного командировочного удостоверения? Бумажки не про чудесные полномочия расстреливать кого захочет, а совершенно скучной, для бухгалтерии.

А у Матвеева, если такая командировка была, совершенно точно командировочное было. Потому что товарищу надо платить за жильё, надо чем-то питаться и платить за проезд. И отчитываться об этом всём он будет именно командировочными документами.

Где эти документы? Они, в отличие от странных подмётных бумаг, совершенно не секретные. И хранятся в архивах долгие годы. Это же про деньги, не про расстрелы и не про политику.

Но почему-то никаких хозяйственных документов о расстреле первого соловецкого этапа не сохранилось. А должны были. Представляете, сколько стоит перевезти, охранять и кормить неделю тысячу человек? Матвеев это из личного кармана спонсировал?

Зачем товарищ Заковский вообще эту бумагу подписал? Кому и для каких целей Матвеев мог её показать. Смотрите, я в командировке. Выполняю поручение, какое не скажу. И что? Ну молодец, возьми с полки пирожок.

А если учесть непонятные буковки АХУ и ББК, становится ещё смешнее. АХУ – это административно-хозяйственное управление. Какие расстрелы, побойтесь Вышинского! Это завхоз, милицейский тыловик едет по сугубо хозяйственным делам.

Еще забавнее буковки ББК. Сначала не понял это что такое? Причём тут соловецкая тюрьма, причём тут Сандармох, даже городок Медвежьегорск сюда не очень лепится.

А потом дошло, что это район Беломоро-Балтийского канала. Новоизобретённое урочище Сандармох-то в лесу и довольно далеко от города, километров под тридцать ехать.

Вот и пришлось гражданам из организации на букву «Эм» изворачиваться. Слово «Сандармох»-то придумали уже после перестройки, когда страшно разоблачали Сталинские злодейства. Никакого Сандармоха в 1937 году там не было. И что писать в подорожную?

Вот и написали район Беломорканала. На папиросной пачке что ли карту подсмотрели? Писали бы сразу: командировать в Онежское озеро, гораздо точнее получилось бы.

Что в сухом остатке? Перед нами бумага, которая, якобы, давала обычному завхозу страшную власть. Именно, размахивая ей, он, якобы, перестрелял 1116 человек из личного нагана. А потом закопал в урочище Сандармох. Угорщина какая-то, честное слово, как они такое выдумывают?

Как видим, никакого смысле в этом удостоверении нет. Как и не было бы никакой законной силы, если бы такая бумага реально существовала.

Ярко напомнило историю средневекового корсара. Который каждому патрульному судну показывал каперский патент с красивыми сургучными печатями и латинским текстом. И благополучно отправлялся грабить дальше.

Работало это ровно до той поры, пока не попался грамотный капитал патруля. Потому как бумага та высочайше разрешала предкам корсара невозбранно пасти овец на герцогском лугу. И не более того.

Повесили, конечно, беднягу овцепаса. За беззаконные грабежи. Не сработала волшебная бумага.

Что-то подсказывает мне, что если бы в соловецкую тюрьму госбезопасности приехал эдакий завхоз из Ленинграда… Да с такой вот бумазеей. И стал требовать срочно выдать ему для расстрела тысячу несчастных эзэков… Сами можете предположить куда бы товарищ капитан поехал. Волшебная подорожная не помогла бы.