Автор: Ярослав Бушмицкий. (МемуаристЪ). Документ Ежову о зверствах в лагерях. По методу Малдера. Что не "документ" о зверствах "проклятого сталинизма", то обязательно безграмотная фальшивка, причём новодел. Как вы думаете, почему?

Сейчас будем вилами по воде водить. Вернее, по архивному документу об ужасах Сталинских лагерей. Созрел у меня тут новый научный метод разоблачения антисоветских фальшивок. Разберёмся на реальном документе из государева архива ГАРФ.

Бумага рассекреченная, а когда-то совершенно секретная. Написана 19 февраля 1938 года. Такую бумазею любой нынешний историк в диссертацию как подлинный документ тиснет.

Повествует бумага о прокурорской проверке ряда лагерей. Прокурорский работник пишет самому Ежову. Мол, ужас, что у Вас творится.

Ну и дальше в подробностях. Полуголые зэки по пояс в снегу. Бани нет, кормить – не кормят. Собак с крысами поели всех, кроме личной собачки начальника лагеря. Да и на неё поглядывают нехорошо.

Ну и мрут зэки тысячами от невыносимых условий. А кровавый ГУЛАГ и не чешется. Продолжает и продолжает слать в голодающие лагеря новые этапы.

И не поспоришь – документ из государева архива. Свидетель эпохи, а как же! Но есть нюанс.

Да, критиковать бумагу по формальным признакам невозможно. Это машинописная копия без подписей, без виз, без истории появления. Да туда хоть про высадку коммунистов на Марсе написать можно!

Но способ усомниться есть. Дарю, назовём его, что ли, методом Малдера. Кто не помнит, пока бравый борец с пришельцами не свихнулся на паранормальном, занимался он в ФБР сугубо полезным делом.

Да-да, писал психологические портреты на разных маньяков. Посмотрит обстоятельства преступления и полилось из-под пера.

Прям вижу, разведённая барышня средних лет, склонная к полноте и с вредным характером. Работает, явно, в бухгалтерии. По характеру повреждений на жертве, видна привычная к дыроколу рука…

А у нас гораздо лучше. Перед нами несколько страниц убористой машинописи. Такой текст о пишущем говорит много чего, надо только присмотреться.

Ну и давайте попробуем высечь в граните психологический портрет автора сей бумазеи. А потом сравним с подписью под документом. Сразу понятно станет – он ли её писал.

Ну поехали. Докладная Ежову начинается пространно:

«Произведенной прокуратурой Союза проверкой условий содержания заключенных в Байкало-Амурском, Дальне-Восточном, Уссурийском и Ухто-Печорском лагерях установлено, что в ряде подразделений этих лагерей условия содержания заключенных являются неудовлетворительными, а в отдельных случаях совершенно нетерпимыми».

В принципе, после этого документ можно закрывать. Прокурорский работник такого написать просто не мог. Потому что лагеря эти входили в систему ГУЛАГа, т.е. это НКВД. Сам по себе любой прокурорский работник – лицо постороннее.

Поэтому у проверки обязаны быть процессуальные основания. Нормальный юрист написал бы, что в порядке таких-то статей, такого то закона, в порядке надзора… или по совместному приказу НКВД и Прокуратуры Союза, например… В лагеря (юрист бы написал в лагери) направлена проверка.

Во-вторых, перечисленных учреждений просто не существует. Правильное название включает слова «исправительно-трудовой лагерь». Хотя бы три буковки ИТЛ написали, для точности.

Да чего уж там, если по народному, пишите Ежову сразу на лагерном жаргоне: Бамлаг, Дальлаг, Ухтпечлаг. Но и это не всё.

Эти-то три, хотя бы, существовали. А вот что такое Уссурийский лагерь – для меня загадка. Обнаружить следов такого лагеря мне не удалось.

Даже в системе Дальстроя (который совсем даже не ГУЛАГ, а совсем отдельная структура НКВД) не удалось. Да, похоже, и не было в Уссурийске никакого лагеря.

Облазил даже запрещённые сайты мемориальных антисоветчиков. И там ничего похожего. И на карте лагерей музея ГУЛАГа тоже никакого Уссурийского лагеря не нашёл.

Тоже не довод, конечно. Может что и было. Если кто знает о таком лагере, напишите, пожалуйста.

Бросается в глаза другое. Весь документ написан как сказка, как разоблачительная статья в газету. Ничего общего с прокурорской бумагой это не имеет. Ни одной ссылки на статьи, на законы, на конкретные нарушения.

Ну хорошо, Вы пишите, что зэки без тёплых вещей замерзают в снегу. И что их толком не кормят. Это всё ужасно, и как человек, проверяющий от прокуратуры их пожалел. Дальше что?

Он считает – кормят плохо, начальник лагеря уверен, что нормально. Чья победит? Это же шизофрения какая-то.

У прокурорской проверки ровно три задачи. Первая – установить факт нарушения (а может и преступления). Устанавливается он вовсе не общими фразами.

По содержанию людей в лагерях был целый корпус документов. В реальных материалах проверки было бы указано, что по приказу такому-то по системе ГУЛАГ установлена норма, например, 300 грамм мяса в неделю. Проверка показала, что она грубо нарушается. И так по каждому нарушению – с пунктом и статьёй. Никаких фантазий прокурора, только закон.

Вторая задача – определить ответственного. Вину уже следствие устанавливать будет. А вот кто за пропавшее из мисок мясо отвечает Вам, как раз, прокурор и напишет.

Был это буфетчик, продавший мясо на сторону. Был это раздолбай директор лагеря, не подписавший вовремя запрос на поставку продуктов. Тогда это халатность, одна статья.

А может, людей сознательно до края доводят, до бунта. В сугубо контрреволюционных целях. Тогда и статьи кодекса совсем другие будут.

Собственно, третья задача – конкретные статьи и есть. Понятно, прокурор приговор вынести не может, для этого следствие и суд есть. Но написать возможные нарушенные статьи кодексов он обязан. И где хоть одна статья в документе?

То есть нормальный документ (а мы таких синхронных бумаг подлинных знаем немало) выглядел бы совсем иначе. Что по приказу такому-то проведена прокурорская проверка.

Что установлены такие-то факты нарушения таких-то и таких-то регламентов, инструкций, законов. Ответственны за эти участки работы граждане Иванов, Петров, Сидоров.

Светит им за такое наказание по статьям номер такой-то и такой-то. И прокурорское предписание НКВД – Вы бы, товарищи, занялись проверкой. А то и дело возбудили, если потребуется.

Вот и первый вывод по методу Малдера – писал этот архивный документ не прокурорский работник ни одним боком. Да и не юрист вовсе. Какой-то дурной публицист просматривается за буковками про Сталинские ужасы.

Едем дальше. Вот характерный фрагмент:

«Среди этих заключенных имеется группа до такой степени обносившаяся и обовшивевшая, что она представляет определенную опасность в санитарном отношении для окружающих. Эта группа заключенных настолько опустилась, что потеряла всякий человеческий облик.

Из-за недостатка питания (при штрафном довольствии) они собирают кухонные отбросы, а, по словам некоторых заключенных, эти люди едят крыс, собак и, как сообщил начальник колонны, в районе колонны в живых осталась лишь лично ему принадлежащая одна собака».

Пробирают Сталинские ужасы? Мог ли прокурорский работник написать такое? Что за бульварная пресса? Статьи где, гражданин Ежов, где статьи?

Утрата человеческого облика – это какой пункт и какого регламента? Ну стыдно же такое на бланк союзной прокуратуры лепить, а ведь лепят!

Кстати, если это и правда второй экземпляр, как помечено. Если это копия документа без подписей. То с какого перепуга она оказалась на бланке? Это не мелочь, бланк прокуратуры – не пустая бумажка. Он для подписного экземпляра, для первого.

Читаем дальше:

«Прокурор Бамлага письмом от 26/1-1938 г. сообщил мне следующее об условиях содержания заключенных 14 отделения этого лагеря: В лазарете спят голые на сплошных нарах и как сельди в бочке (буквально, без преувеличения).

В баню не водят неделями за отсутствием белья. В некоторых палатах лежат женщины (на топчанах) в одной с мужчинами палате. Больная сифилисом лежит рядом с больной туберкулезом».

Ладно, что прокурор сравнивает людей с селёдкой. Ну допустим. Я не совсем понимаю кто это пишет. Кто такой «прокурор Бамлага»? У лагеря была своя прокуратура?

Очень плохо, когда фальшивки в архивы пишут люди, от права далёкие. Было такое Положение об исправительно-трудовых лагерях. Права и обязанности прокуроров по надзору за лагерями указаны именно там.

Тогда это возлагалось на прокуроров республиканских. После принятия Конституции, следствие и прокуратуры собрали в одно ведомство – в Союзную прокуратуру.

Больше того, был выделен в прямо подчинении Прокурора Союза отдел по надзору за местами заключения. Служили эти прокуроры в аппарате Прокурора Союза. Какой, к Ежову, «прокурор Бамлага»?

Кстати, если поискать его в интернете, сразу получим пару сотен ссылок. Но все они приведут… К единственному цитируемому нами документу. Интересно, правда?

Кстати и дальше в документе идёт речь о целой «прокуратуре лагеря». Может я чего не знаю в системе лагерей? Прокуратура – ведомство надзорное, стоит над и проверяет НКВД.

А лагеря – на тот момент как раз НКВД и подчинялись. Тот самый ГУЛАГ – всего-навсего главное управление в структуре центрального аппарата НКВД. Как может в лагере НКВД оказаться структура совсем другого ведомства? Да ещё и призванного этот самый наркомат проверять?!

И да, как мы и обещали вначале, документ дошёл до вполне народных сокращений. Вместо Байкало-Амурского ИТЛ видим какой-то «Бамлаг».

Читаем ужасы дальше:

«Прибывающие не имеют на себе ни белья, ничего, кроме лохмотьев и весь ужас в том, что в Бамлаге нет в запасе ни одной пары белья, ни сапог, ни одежды. Тело у них покрыто струпьями, в баню не идут, так как им не дают белья, по ихним рубищам сотнями ползают вши. Мыла нет…

Так называемая команда выздоравливающих, из себя представляет барак тёмный… в нём совершенно без нижнего белья, без бушлатов а в рваных пиджачишках - подобие людей, вернее - дикарей, или если людей, то каменного века…

Люди мрут в дороге, люди мрут по приезде».

Давайте на мгновение отвлечёмся от описанных ужасов. Перед нами образчик стиля малограмотного деревенского парня.

Вот это всё «мрут и мрут» или там дальше будет «чтобы не задержать вагона» или вот ещё шедевральное «сахару в лазарете нет». Это пишет человек, едва обучившийся грамоте.

А чего стоит фраза «по ихним рубищам сотнями ползают вши». «Ихний», как известно, - неоткрытый пока элемент таблицы Менделеева. Склонный к полураспаду до элемента «Евоний». По ихним рубищам, ага.

Так что второй вывод по методу Малдера тоже вполне нагляден. Пишет Ежову гражданин не шибко грамотный. К евоной бумазее так и следовает относиться.

Дальше в документе ужасы обмороженных, куча погибших, потому что этапом идут по пояс в снегу в лагерь пешком. Раздетые женщины и сплошной тиф.

Особенно страдают граждане от заболеваний «формой номер 2». Что это такое – не знаю, встречаю такое впервые. В более поздние годы была такая форма о заражении паразитами, те самые вши и т.п. Может, имеется в виду какая-то форма тифа? Но оборот странный и в документах мне не попадался.

Предписания прокуратуры после всех описанных ужасов тоже довольно странные. Ежову пишут три предложения.

Первое – перестать слать в Бамлаг новые этапы с раздетыми людьми. Второе – переадресовать этапы «на колёсах». Потому что их в лагере кормить нечем.

Ну и третье:

«Предложить ГУЛАГ принять срочные меры к снабжению Бамлага всем необходимым для нормального содержания заключенных».

Это прокуратура сначала пишет про озверевших до состояния дикости заключённых. Про страшные цифры погибших от голода и холода. И вместо предписания выявить виновных и открыть по ним уголовные производства… предложить.

Кстати, третий вывод Малдера – пишущий не сильно понимает кто кому подчиняется. В этой переписке самая главная – прокуратура. Она и приказать может устранить нарушения закона и срочно.

Второй по значимости – нарком НКВД, которому пишут. А главное управление лагерей – его прямые подчинённые. Так поручение Ежову бы прокуратура давала! А не ГУЛАГу напрямую.

Так работает бюрократическая логика. Как там в средние века «вассал моего вассала не мой вассал». У ГУЛАГа свой нарком имеется, все вопросы прокуроров к нему, а не напрямую.

И ещё одно про сор из избы и грязное бельё. Прокуратура зачем-то в документе натурально жалуется Ежову на одного из своих прокуроров:

«На основании обследования работы прокуратуры Ухтпечлага… мною снят с должности и в настоящее время привечен к уголовной ответственности за бездеятельность и нарушения революционной законности в лагере прокурор ЦАРЕВ.

В то же время установлено, что б.прокурор ЦАРЕВ имел тесную связь с начальником лагеря МОРОЗОВ и получил от лагеря 4500 рублей на свои личные нужды...»

Кстати, что такое революционная законность в лагере я тоже не знаю. Закончилась она вместе с Гражданской войной. В 1937 году в лагере законность социалистическая, а никакая не революционная. Или там по законам военного времени сами к стенке ставят врагов Революции, не заглядывая в кодекс?

Но дело не в этом. Речь о проворовавшемся сотруднике прокуратуры. Это же Ваш подчинённый, Вы зачем на него Ежову жалуетесь? Он что должен с бывшим прокурором сделать? Второй раз дело возбудить?

Повторюсь, этот «абсолютно подлинный» документ цитируют массово не только в прессе, но и в исторических трудах. Но там же ни слова разумного нет. Куда ни ткни – какая-то чепуха вылезает.

Подытожим, слово мистеру Малдеру. Итак, судя по тексту, перед нами какой-то не сильно умный публицист. Точно не юрист, точно не прокурор. Советского законодательства автор документа в глаза не видел.

К тому же, малограмотный крестьянин. В чём ничего плохого нет, просто факт биографии. Ещё и употребляющий крайне странные для синхронных документов обороты про какой-то Уссурийский лагерь, вторую форму и лагерную прокуратуру.

А теперь заглянем в конец документа. Мда, приехали. Подписал эту страшно секретную бумагу человек, при царе обучавшийся в двух университетах.

Кстати, блистательный юрист ещё в те времена. Помощник одного из самых известных присяжных поверенных страны (кстати, вторым помощником был малоизвестный юрист по фамилии Керенский, тот самый).

И да, наш малограмотный прокурорский работник – автор нескольких очень глубоких книг по теории права. Доктор наук и профессор. Страшное скажу – он советский академик Академии наук. И международный дипломат позднее будет весьма известный.

Сахару у него нет и рубища ихние. Это пишет, на минуточку, целый ректор МГУ. Вы правильно, догадались, бумага подписана Прокурором Союза Вышинским.

Так и представил машинистку союзной прокуратуры:

- Андрей Януарьевич, как писать, рубище ево или евонное?

- Пиши ихнее, так более революционно звучит!

Как-то не сошёлся портрет с подписью под бумагой. Сели в лужу, мистер Малдер, увы! Дала осечку метода психологических портретов ФБР.

Или портрет-то правильный? Тогда подпись Вышинского, извините, лишняя. И сочинял эту бумагу для архива как раз такой не шибко грамотный фальсификатор. Может и русский язык ему не совсем родной, из эмигрантов каких-нибудь.

Потому и со структурой органов Союза знаком плохо. Потому и законов не знает. Потому и возникают в документе несуществующие лагеря, должности, заболевания. Что скажете на это, а, мистер Малдер?

МОИ КНИГИ, ПОЛЕЗНЫЕ ССЫЛКИ, ПОДДЕРЖКА