Soft-power по-русски

Почему перед угрозой новой холодной войны Россия так и не овладела инструментами «мягкой силы»?


Вне зависимости от своей причастности к отравлению перебежчика Скрипаля Россия, похоже, уже проигрывает на новом фронте информационной войны. С момента грозной речи Терезы Мэй в британском парламенте пошли вторые сутки, но за это время ни один сколько-нибудь заметный иностранный политик не рискнул встать на сторону России или хотя бы призвать дождаться результатов расследования. Как бы ни стали развиваться события далее, ситуация уже наводит на печальный вывод: Россия, де-факто оказавшаяся в состоянии новой холодной войны с Западом, по-прежнему далека от владения приемами и практиками soft-power — эффективной «мягкой силы», позволяющей в стратегической перспективе множить число союзников страны на мировой арене.

В самом деле, отношения России и Запада уже более 10 лет, с момента пресловутой «мюнхенской речи» Путина, по факту лишь портятся. А с 2014 года, после киевского Майдана и последовавших событий в Крыму и на юго-востоке Украины, и вовсе летят в тартарары. Но в Москве, в чей рутинный и вполне официальный лексикон давно вернулись нафталиновые клише о «тлетворном влиянии Запада», похоже, за все это время даже не пытались по-настоящему проанализировать, почему это самое влияние вновь оказывается куда успешней российского.


Это тем более странно, что именно российские политики хором называли «главную движущую силу» киевского переворота — США, а точнее, американское Агентство по международному развитию (USAID), оказывающее «невоенную помощь» другим странам. USAID действительно годами занимается гуманитарным сотрудничеством, и этот опыт мог бы пригодиться России, но, повторимся, не похоже, что этот опыт вообще хоть кто-то пытался изучить и перенять.

Что вообще представляет из себя soft-power по-русски и в чем ее ключевое отличие от работы с иностранными элитами, выстроенной теми же Соединенными Штатами? Znak.com ознакомился с доступными отчетами крупнейших отечественных участников этой сферы и привлек экспертов к оценке этой работы.

Россотрудничество

Собственно, Россотрудничество — это и есть отечественный аналог USAID. Соответственно, это главный оператор гуманитарных программ России за рубежом. Речь о целом органе исполнительной власти с громоздким полным названием: Федеральное агентство по делам Содружества Независимых Государств, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству.

Агентство учредили в 2008 году, чем полтора года после выступления Путина в Мюнхене и менее чем через месяц после августовской российско-грузинской войны. Последний годовой отчет, опубликованный на сайте Россотрудничества, относится к 2016 году. В наши дни «Википедия» сообщает: в настоящее время Россотрудничество представлено в 81 стране мира, имея там 96 представительств.



Деятельность Россотрудничества и его загранучреждений нацелена на «реализацию государственной политики международного гуманитарного сотрудничества, содействие распространению за рубежом объективного представления о современной России». Добиваясь упрочнения позиций РФ за рубежом, оно должно открывать и модернизировать российские центры науки и культуры, развивать публичную дипломатию, реализовывать научные и культурные проекты. На сегодня открыто 72 российских центра науки и культуры (в 62 странах). Кроме того, 24 представителя агентства работают в посольствах РФ в 22 странах.

Успехи этой работы, как следует из отчета, считаются количественно: важно, сколько проведено акций с участием российских деятелей культуры, сколько организовано выставок по продвижению российского образования и т. п.

Согласно отчету правительства по госпрограммам за 2016 год, на подпрограмму «Внешнеполитическая деятельность» из выделенных средств было освоено 132339370 тыс. рублей. Россотрудничество как федеральное агентство значится как один из операторов этой подпрограммы. В документе сказано, что результатом должно было стать, в том числе, «расширение российского цивилизационно-гуманитарного влияния в мире». Это предусматривало среди прочего «доведение до широкой международной общественности богатейшего культурно-исторического наследия страны, продвижение за рубежом объективной информации о достижениях РФ, упрочение духовно-нравственных позиций России в системе международных отношений и укрепление имиджа РФ как демократического государства с социально ориентированной рыночной экономикой».

По другим направлениям Россотрудничество в 2016 году считало своими первоочередными задачами популяризацию за рубежом русского языка и культуры народов РФ. Также, согласно отчету, в фокусе внимания агентства оставались забота об интересах соотечественников, проживающих за рубежом, и развитие диалога между российским государством и «русским миром». Среди акций, которые провело 2016 году Россотрудничество, — рассылка 100 тыс. георгиевских ленточек по своим представительствам к 9 Мая. Большой пласт работы касается поддержки православной культуры. Кроме того, агентство продвигает проект «Русская школа», чтобы русскоязычные школьники за рубежом могли при желании сдавать ЕГЭ с последующей задачей документов на поступление в российские вузы.

Что касается работы с иностранцами, то агентство реализует проект «Новое поколение». Он предусматривает краткосрочные ознакомительные поездки в Россию молодых представителей политических, деловых и научных кругов. Например, если верить отчету, в 2016 году Россию посетили 28 человек из числа «молодых лидеров» и участников программ молодежного обмена из Германии. А вот представителей, например, Франции или той же Великобритании в списке посетивших Россию по данным программам не оказалось.

Крупные и наиболее значимые европейские страны, в том числе и Германия, вообще нечасто упоминаются в отчете. Это касается и проведенных мероприятий, и заключенных соглашений — например, о межмуниципальном сотрудничестве. Как наиболее значимое можно назвать то, в 2016 году Россотрудничество добилось, наконец, включение русского некрополя на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа в Париже в список мест погребения, имеющих историко-мемориальное значение и подлежащих сохранению и поддержанию. Кроме того, несмотря на дипломатические последствия присоединения Крыма, Симферополю и Ялте удалось заключить соглашения о побратимских отношениях, соответственно, с Падуей и Ниццей.

Зато видно, что Россотрудничество активно работало с Восточной Европой (Болгария, Молдавия, Сербия), странами СНГ (Казахстан, Армения, Белоруссия), а также с Китаем, Кубой и Кипром. В 2016 году возобновил работу российский центр науки и культуры в Кабуле.

Еще одно достижение 2016 года, которым явно гордятся в Россотрудничестве, — это запуск собственного официального интернет-портала с возможностью вести трансляции в соцсетях. Кроме того, в отчете указывается, что Россотрудничество организует совместные проекты с МИА «Россия сегодня», телеканалом Russia Today и Russia beyond the headlines.



Фонд «Русский мир»

Другим крупным агентом влияния России за рубежом призван быть фонд «Русский мир», который должен заниматься популяризацией русского языка и культуры. Фонд создан в 2007 году указом президента, с ежегодным бюджетом около 500 млн рублей. Во главе фонда небезызвестный (если не сказать одиозный) депутат Госдумы от «Единой России» Вячеслав Никонов, занимающий должность декана факультета государственного управления МГУ. В пресс-службе фонда не смогли предоставить Znak.com оперативную информацию о его текущем финансировании.

Отчасти проекты «Русского мира» дублируют деятельность Россотрудничества, но есть и вполне себе уникальные направления. Например, фонд поддерживает русскоязычные СМИ в странах СНГ. Кроме того, он создает так называемые «Русские центры» по всему миру. Их задача — предоставлять «широкий доступ к культурно-историческому и литературному наследию России». Фонд также проводит международный форум в Москве, устраивает символическую церемонию зачисления в «русский мир» русскоговорящих студентов, приехавших из-за рубежа, и проводит мероприятия, посвященные значимым памятным датам (скажем, 300-летию Михаила Ломоносова). У «Русского мира» даже можно попробовать получить грант — например, на создание новых учебников по русскому языку, популяризацию русского языка в СМИ или на лингвистические исследования.

Таким образом, подавляющее большинство действующих публичных программ нацелено на взаимодействие с русскими за рубежом. В арсенале этого взаимодействия — русский язык, русская культура и русская (на самом деле, по большей части советская) история.

Вот список наиболее крупных мероприятий 2016 года: «Русскоязычные средства массовой информации за рубежом: между старой и новой Родиной», «Бессмертный полк — акция единения Русского мира», «Русский мир в объективе российского кинематографа». Был также международный молодежный форум «Поколение мира», участникам которого предлагалось ответить на вопросы: «Я русский бы выучил только за то… — За что?» или «Бессмертный полк: почему акцию поддержали миллионы людей?»…В перечне стран-участниц всех этих мероприятий, как правило, снова больше государств СНГ и Восточной Европы.

Мероприятия, которые можно было бы пусть и с натяжкой, но отнести к soft-power в направлении Запада, в 2016 году проводились, главным образом, в Германии. Это Год российско-германских молодежных обменов, немецкий молодежный форум «Россия и Германия: роль молодежи в народной дипломатии», международный семинар «Современные миграционные потоки: трансъевропейский вызов». Кроме того, в отчете значится международная конференция «Отношения России и Австрии» в Вене и несколько мероприятий в странах БРИКС.

При этом «Русский мир» гордится своим официальным порталом, считая его лидирующим среди ресурсов, созданных для соотечественников за рубежом. Согласно отчету, за год сайт «Русского мира» посетили около 1,5 млн уникальных пользователей (то есть примерно по 4 тысячи пользователей в день). За год было размещено более 360 публицистических материалов (по материалу или около того в день). С 2015 года работает телерадиокомпания «Русский мир» с набором тематических программ и, главное, «Новостями Русского мира», которые есть возможность смотреть в интернете.

«Фонд имени А. М. Горчакова»

«Фонд Горчакова» был создан распоряжением главы правительства в 2010 году, то есть когда эту должность занимал Владимир Путин. Для тех, кто запамятовал, Александр Михайлович Горчаков — последний канцлер Российской империи и глава русского внешнеполитического ведомства при Александре II. Так что неудивительно, что в попечительский совет фонда входят министр иностранных дел Сергей Лавров и глава комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачев.

Хотя главные достижения царского министра Горчакова были связаны с выводом России из положения страны-изгоя после Крымской войны — иными словами, касались взаимодействия с грандами европейской политики, — фонд имени Горчакова вовсе не специализируется на направлении Западной Европы. Об этом говорит перечень программ на его официальном сайте. Западное направление работы ограничивается странами Балтии, Грузией и Балканами.

Основные же усилия сосредоточены на каспийском и центрально-азиатском направлениях.

Впрочем, среди прочих есть и программа с таким названием: «Российский взгляд: курсы лекций по внешней политике России в зарубежных вузах».

Согласно сайту Минюста, за 2016 год финансирование фонда из бюджета составило 48,4 млн рублей. Из журнала заявок на гранты (он тоже опубликован на сайте) следует, что в число одобренных фондом мероприятий вошли международная научно-практическая конференция «Общественная дипломатия глазами студента-международника», международная конференция «Будущее Европы?», научно-образовательный проект «Искусство ведения переговоров, дебатов, публичных выступлений в международной среде».



Русское лобби: возможно ли оно в сегодняшних условиях?

Нельзя рассматривать систему российской soft-power только через эти три упомянутые организации, возражает Александр Баунов, эксперт Московского центра Карнеги, работавший в начале «нулевых» на российской дипломатической службе. Основную работу все равно выполняет сам МИД — через посольства РФ и частично через торгпредства. Кроме того, существует русскоязычная пресса за рубежом, значительная часть которой ориентирована на официальную Москву. Наконец, есть Russia Today — прямой рупор Москвы, который благодаря предпринятым за последние годы усилиям слышим в самых разных уголках мира. Впрочем, обращает внимание эксперт, нельзя недооценивать и работу с русскими диаспорами в зарубежных странах.

«Русские за рубежом делятся на два лагеря: одни, уехав, продолжают любить свою страну, а вторые — это те, кто сбежали с ненавистной родины. Постсоветская диаспора к России до середины „нулевых“ относилась обычно резко отрицательно: люди бежали по политическим или экономическим причинам и были заинтересованы в том, чтобы описывать Россию как можно более мрачно, конвертируя это в сочувствие или в вэлфэр. В этом плане российская диаспора была похожа на иранскую или кубинскую. Но далее стал происходить перелом: российская диаспора стала больше походить на польскую, греческую или турецкую. Их представители не так враждебно относятся к странам, из которых уехали», — поясняет Александр Баунов.

По его ощущениям, в своем отношении к России русские зарубежные диаспоры сегодня делятся 50 на 50.

Диаспора действительно обычно является серьезным элементом лоббирования, но в случае с русскими этого не происходит, замечает глава Международного института политической экспертизы Евгений Минченко. В пример он приводит ту же Великобританию. Уехавшие туда россияне в целом проявляют очень низкую лояльность к своей стране. И это, по мнению эксперта, — одна из главных причин отсутствия пророссийского публичного лобби за границей.

Вторая проблема — преобладающий общий настрой на коммуникации верхнего уровня, на личные контакты самих лидеров с игнорированием так называемой низовой дипломатии, считает Минченко. Кроме того, налицо утрата качества экспертизы, понимания внутриполитических процессов в других странах и тех фильтров, через которые проходит информация о положении дел в этих регионах мира.

«У нас очень статистская политическая культура, в которой власти в основном полагаются на „первый трек“, то есть на силу официальной коммуникации, двусторонних встреч; на работу российских государственных агентств, загранучреждений, — соглашается политолог Алексей Потемкин. — Большая часть денег, которая направлена на продвижение российской „мягкой силы“, остается в руках государственных ведомств, либо уходит по линии экономических программ содействия международному развитию».

Кроме того, продолжает Потемкин, очень часто Россия сокращает интенсивность работы по наиболее сложным направлениям — например, в отношении тех же США. Происходит самоизоляция, хотя, казалось бы, в сложных условиях интенсивность неофициальных контактов наоборот нужно наращивать.

«Еще у нас часто бытует мнение, что если к нам враждебно настроена условная страна А, то и все журналисты, представители неправительственных и общественных организаций из этой страны автоматически становятся к нам в оппозицию. Однако на практике это не так: те же профессиональные журналисты всегда стремятся за эксклюзивной и интересной информацией, они всегда пойдут на контакт с представителем даже самой „токсичной“ стороны, попытаются услышать и передать её аргументы», — подчеркивает Алексей Потемкин.

Он напомнил, как в свое время по инициативе Владислава Суркова в рамках двусторонней американо-российской президентской комиссии была запущена очень толковая программа Kremlin Fellows. В рамках этого сотрудничества в Россию приезжали главы студенческих и общественных организаций из США. Программа просуществовала несколько лет, и за это время десятки молодых людей, лидеры общественного мнения в своих сферах, посетили Россию и встретились с российскими политическими деятелями, представителями деловых кругов, общественных организаций. Они действительно лучше поняли Россию, уверен Потемкин. Сейчас многие из них делают неплохую карьеру, занимают посты в правительстве и Конгрессе США, крупном бизнесе.

«Они так или иначе продолжают свои контакты с Россией. Та же история с российским вмешательством прошла в их среде значительно спокойнее. Это и есть наши потенциальные союзники, однако, сегодня никакой особой работы с ними не ведется», — рассуждает политолог.



Soft-power — это, в том числе, создание группы влияния, которая может голосовать или общаться с политиками или прессой в конкретной зарубежной стране, напоминает Александр Баунов. Однако по части появления в арсенале Кремля таких групп он настроен скептически.

В нынешней ситуации даже попытка организовать за рубежом какое-то публичное пророссийское лобби мгновенно встретит обвинения в желании вмешаться в чьи-нибудь выборы, подорвать чью-нибудь демократию и посеять хаос.

«Сейчас такой момент, когда не очень понятно, что можно этому противопоставить. Представьте себе ситуацию, когда выходит сообщение, что главный редактор Fox News был на коктейле у посла России в США Сергея Кисляка. Даже непонятно, что можно придумать, чтобы это не записали в подрывную деятельность», — иллюстрирует он. Поэтому главным каналом продвижения российских интересов был и остается бизнес, никакое Россотрудничество этого не заменит, уверен Баунов. Слова не конвертируются в реальные жесты так хорошо, как экономические интересы.

Создание эффективной системы лоббирования — это сложная, но возможная задача, однако для этого должен измениться сам подход и целеполагание, считает Евгений Минченко. По его словам, нет уверенности, что сейчас есть подобный настрой, потому что многие люди, занимающиеся публичной составляющей внешней политики России, напоминают известную историю про парикмахера. Когда тот бреет клиента и случайно делает один порез, потом другой, а потом уже начинает в исступлении кромсать ему лицо со словами «У меня что-то сегодня вообще ничего не получается!».

Нам нужна точеная работа со всеми влияющими на принятие решений и общественное мнение людьми, которые идут на контакт, убежден Алексей Потемкин. Нужно объяснять и аргументировать свою позицию, использовать для этого зарубежные СМИ, наши и международные неправительственные организации. «В перспективе это позволит нам достичь необходимый результат», — заключает эксперт.

https://www.znak.com/2018-03-1...