В развитие темы семи чудес света предлагаю знакомство со статьёй двух учёных, которые участвовали в съёмке фильма ВВС о Висячих садах, являясь одновременно и техническими консультантами. Будучи оппонентами во время съёмок (Дэлли отстаивала версию ассирийского авторства изобретения винта, Олесон - архимедовского), они решили, что дискуссию желательно продолжить в рамках научной статьи. Мне она показалась очень интересной, поэтому буду потихоньку выкладывать сведения из статьи для вас.
Об авторах статьи:
Д-р Стефани Дэлли (Stephanie Mary Dalley) является научным сотрудником Шиллито (Shillito) по ассириологии в Восточном институте и колледже Сомервилл Оксфордского университета. Она опубликовала первичные издания клинописных текстов из раскопок в Ираке и Сирии и из музеев в Великобритании, а также специализированные изследования и более общие книги. Она перевела все ассирийские тексты, изпользованные в этой статье.
Доктор Питер Олесон ( John Peter Oleson) - профессор греческих и римских исзледований в Университете Виктории, Британская Колумбия. Его область полевых работ и изследований включает древние гидравлические технологии, римские гавани и их строительство, а также Римский Ближний Восток. Он широко публиковался во всех этих областях. За исключением тех случаев, когда указано иное, он перевёл все греческие и латинские тексты, приведённые в статье.
Помощь в работе над статьёй оказали Ричард Дайт, Питер Кингсли, Дэвид Оутс, Саймон Рейкс и эксперты по технологиям и культуре, за что Питер и Стефани выразили им свою благодарность.
В этой статье представлены аргументы за и против Архимеда как оригинального изобретателя самого поразительного и знаменитого устройства, приписываемого ему, водяного винта. Она принимает форму тематического исследования, которое фокусируется как на контексте и мотивах изобретения, так и на самом возможном изобретателе.
Короче говоря, Архимедов водяной винт состоит из цилиндра, содержащего несколько непрерывных спиральных стенок, которые, когда весь цилиндр вращается вокруг своей продольной оси, зачерпывают воду в открытом нижнем конце и выливают ее из верхнего конца.
И Эйдж Драхман ( Aage G. Drachmann), и Джон Олесон суммировали литературные и археологические свидетельства из классического мира, предполагая, что Архимед (287-212 до н. э.) был первым человеком, который спроектировал и построил механический водоподъемный винт, и они принимают его как изобретателя.
Стефани Далли, с другой стороны, переосмыслив клинописный аккадский текст и высказывание Страбона, предположила, что водяной винт был известен уже во времена правления ассирийского царя Сеннахериба (704-681 гг.) и что его конструкция была применена впечатляющим образом для полива его Дворцового сада в Ниневии.
Точная идентификация изобретателя устройства или процедуры проблематична, поскольку почти каждый технологический прогресс является результатом длительного накопления человеческого опыта. Как может подтвердить любой современный патентный юрист, трудно задокументировать оригинальность даже сложной или специализированной техники или устройства. Эта проблема усугубляется для древних технологических инноваций, потому что документальные свидетельства из первых рук редки, а исторические тексты, где они существуют, могут быть неясными, ошибочными или тенденциозными. Частые списки "изобретателей" в естественной истории Плиния являются примером сомнительного приписывания в середине I века отдельных устройств и методов отдельным людям. Древние авторы иногда сохраняют историю изобретения, которая звучит убедительно и вписывается в известный современный культурный и технологический контекст — например, очаровательное изображение Витрувием юношеских изобретений Александрийского Ктесибия (III век до н. э.), который предоставил полезные гаджеты для парикмахерской своего отца.
Водяные часы Ктесибия
Какими бы запоминающимися и занимательными ни были подобные истории, современные учёные не могут отличить подлинные биографические подробности от этиологического вымысла, содержащего правдоподобные детали, добавленные для увеличения непосредственности. К счастью, идентификация конкретного индивидуального изобретателя гораздо менее важна или интересна, чем понимание исторического и культурного контекста, породившего изобретение и способствовавшего его восприятию. Не по годам развитый Ктесибий звучит как молодой Томас Эдисон, оживляя своё скромное окружение инновационными гаджетами, создавая почву для своих последующих достижений посредством индукции, изобретения снизу вверх.
Иногда в классическом мире мы слышим о мотивах и процедурах царского покровителя в нисходящих инновациях. Историк Диодор Сицилийский (Diodorus of Siculus), например, писавший в середине I века до н. э., описывает своего рода мозговой центр, созданный амбициозным царём Дионисием I Сиракузским (430-367 гг. до н. э.) для решения конкретной проблемы военной техники (History14.41. 3-4, 42.1). Высокая заработная плата, премии за производительность и сфокусированные рабочие группы не будут лишними и в современной компьютерной компании:
"Поэтому Дионисий немедленно собрал техников, приказав им прибыть из городов, которыми он управлял, и выманил их из Италии и Греции—и даже из Карфагена— высоким жалованьем. Ибо он намеревался производить оружие в большом количестве и снаряды всех видов.... Собрав большое количество техников, он разделил их на рабочие группы в соответствии с их собственными талантами....
На самом деле, по этому случаю в Сиракузах была изобретена катапульта, так как со всех концов в одном месте были собраны самые способные техники. Высокая заработная плата наряду с многочисленными призами, предлагаемыми тем, кто был признан лучшим, стимулировала их энтузиазм.
Позже об аналогичной ситуации в Александрии сообщается Филоном византийским (около 200 до н. э.), который в своей книге о катапультах (Belopoeika 50) сообщает, что александрийские ремесленники вывели систематические правила для строительства катапульт “потому, что они были сильно субсидированы царями, которые любили престиж и поощряли технологию." По крайней мере, в третьем столетии престиж покровителя, по-видимому, стал столь же важен, как и практическая польза от этих нововведений.
Публичные надписи ближневосточной, греческой и римской культур, естественно, прославляют достижения великих личностей, создавших их, и все древние историки в значительной степени опирались на биографический подход. В такой обстановке изобретения анонимного техника обычно приписывались его покровителю, а заслуги изобретения с большей готовностью приписывались известной личности — Божественной, человеческой или одноименной, чем исследовательской группе, рабу или вообще никому. В частности, имя известного изобретателя или учёного может легко привлечь внимание к анонимным изобретениям, соответствующим его профессии. Рассказы о юном Ктесибии (Ctesibius), конечно, повторялись или даже создавались из-за его более поздних достижений. Было также высказано предположение, что некоторые из изобретений, приписываемых в древности Архимеду, самому известному древнему технику и математику, могли быть разработаны другими людьми, возможно, ещё задолго до его жизни. Гений Архимеда, как и гений Леонардо да Винчи, стал легендой ещё при его жизни.
В апреле 1999 года авторы выступали в качестве совместных технических консультантов и участников производства телевизионного фильма Британской вещательной корпорации (Би-би-си) под названием “Висячие сады Вавилона”, в котором рассматривалась теория о том, что водяной винт был известен в Ассирии в седьмом веке до нашей эры.
В ходе съёмок фильма Олесон руководил строительством двух полномасштабных деревянных водяных винтов и шадуфов (уравновешивающих стрелы с ведрами, изпользуемые для подъёма воды) для экспериментов с техникой орошения, а Дэлли советовала как отлить небольшой бронзовый водяной винт. Деревянные водяные винты были построены в основном в соответствии с подробными инструкциями, данными Витрувием (по трактату "Архитектура"10. 6. 1-4), в то время как бронзовый водяной винт был основан на описании в ассирийском тексте, называемом Дворцом без соперника. Поскольку ни одному из нас не удалось убедить другого в хронологии водяного винта во время съёмок, мы впоследствии решили сотрудничать в этой статье, представив доказательства в более научной манере и с акцентом на культурный контекст изобретений и инноваций в оба периода.
В ходе наших дискуссий мы остро осознали, насколько велика пропасть между учёными, изучающими классические культуры, и теми, кто изучает культуры древнего Ближнего Востока, особенно Месопотамии. Историки "древней" технологии традиционно отдавали предпочтение достижениям египетской, греческой и римской культур бронзового века, в то время как достижения древней Месопотамии, как правило, отодвигались на второй план в специальных публикациях шумерских учёных или ассириологов, таких как недавний синтез Ариэля Багга. Несмотря на глубокие корни греко-римской культуры на Ближнем Востоке, этот недостаток обмена является серьезным препятствием для изследований.
Одной из причин такого разрыва в общении является отделение изучения индоевропейских языков от изучения семитских языков. Кроме того, суждения о расовом и языковом превосходстве или полемические взгляды “ориентализма” долгое время были врожденными в различных отраслях знания западной науки. Полемика вокруг черной Афины недавно сделала эти вопросы очень ясными, по крайней мере в Северной Америке.
Другим фактором является эзотерическая трудность клинописи, прогресс в понимании которой, хотя и быстрый в последние годы, всё ещё не нашел своего места в общих трудах, таких как энциклопедии и общие обзоры. В этой информации гораздо больше пробелов, чем в греческой и Римской культурах. Казалось бы, очевидный вопрос для классициста: "почему нет никаких свидетельств о водяном винте в течение нескольких столетий? - это поразительно для Ассириолога, который должен постоянно учитывать большие расстояния между оазисами информации. Греческая культура следует непрерывной нитью традиции через Ренессанс, в то время как цивилизация Месопотамии должна была быть восстановлена после полной утраты. Её привлекательность менее очевидна: даже в наше время, с увеличением мультикультурных перспектив и лёгким путешествием, ветхие глинобитные дворцы Ассирии не могут конкурировать с каменными памятниками классического мира, и это является серьезным недостатком в наши дни, когда доминируют визуальные средства массовой информации.
Наконец, феномен названной национальной культуры-героя повлиял на наше восприятие древней месопотамской культуры. В Древней Месопотамии творческие усилия, будь то в литературе или технике, были либо анонимными, либо приписывались царскому покровителю. Среди греков и римлян изобретения или принципы могли быть приписаны, справедливо или ошибочно, таким знаменитым людям, как Архимед и Пифагор, и привлекательные истории, представляющие интерес для людей, записанные или сконструированные. Но, несмотря на анонимность своих инженеров, месопотамские культуры добились больших успехов в гидравлической технологии.
Написано по статье
"Sennacherib, Archimedes, and the Water. Context of Invention in the Ancient World"
(продолжение следует)
Оценил 21 человек
43 кармы