Идейный неполживец

Ф. Раззаков. Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972

Запоздалое постановление

https://www.e-reading.club/cha...

<...>

Единство творческой интеллигенции подрывала и еврейская иммиграция, которая с каждым годом увеличивалась (в 1970 году из СССР уехало 13 тысяч 200 евреев, спустя год – 28 тысяч 800, а в 1972 году эта цифра составит 25 тысяч 400). По этой причине еще более резко сократился прием абитуриентов-евреев во все советские вузы, в том числе и в творческие (в тот же ВГИК). Как заметил по этому поводу один из руководителей Госкино: «Мы не будем готовить кадры для сионистского государства». Все это, конечно, только подстегивало многих остающихся в стране евреев к выезду из страны.

Свою существенную роль в этом процессе играли западные идеологические центры, которые изо всех сил старались расписать жизнь на Западе как сплошной рай. На самом деле никаким раем там и не пахло, и большинству отъезжантов пришлось ощутить это на собственной шкуре. Взять, к примеру, популярного советского киноактера Юлиана Панича.

Юлиан Александрович Панич

Слава пришла к нему еще в середине 50-х годов, когда он снялся в фильме «Педагогическая поэма». Затем фильмы с его участием стали выходить на широкий экран один за другим, причем в большинстве из них он играл положительных героев – честных и принципиальных советских юношей, дерзновенно строящих лучшее общество на земле. Такие образы он создал в фильмах «Разные судьбы», «За власть Советов!» (оба – 1956), «Всего дороже» (1957), «Кочубей» (1959) и др. В конце 60-х годов Панич стал совмещать актерскую профессию с режиссерской и снял несколько фильмов: «Дорога домой» (т/ф; 1968), «Проводы белых ночей» (1969).

Все эти годы у Панича не было каких-либо принципиальных расхождений с властью и никуда уезжать из страны он не собирался. Более того, в начале 70-х годов даже взялся ставить на телевидении фильм о работе советских разведчиков, который патронировал КГБ. Последний факт наглядно демонстрировал то, что даже такое ведомство, как Комитет госбезопасности, несмотря на серьезность ситуации с еврейской эмиграцией, не считал поголовно всех евреев людьми неблагонадежными. Например, именно еврей Юлиан Семенов (Ляндрес) считался самым главным «гэбэшным» писателем в стране (писал романы во славу КГБ), а в кинематографе таким человеком был режиссер Игорь Гостев, который с 1972 года стал снимать фильмы на эту же тему: начал с «Меченого атома», а затем перешел на экранизации книг зампреда КГБ Семена Цвигуна, сняв на их основе целую трилогию о подвигах партизанского отряда под командованием майора Млынского. Так что и Юлиан Панич вполне мог вписаться в эту компанию, однако выбрал иной путь.

Все началось со встречи с режиссером Михаилом Каликом (тем самым, который одним из первых советских кинематографистов эмигрировал из СССР). За некоторое время до своего отъезда Калик случайно встретился с Паничем и стал уговаривать его уехать тоже. Вот как об этом вспоминает сам Ю. Панич:

«Я спросил:

– Ты едешь? Почему?

– Я – еврей. У меня дети – евреи. Ради них. И ради Израиля. Израилю нужно сейчас настоящее кино. Я еду делать в Израиле кино.

И в таком духе... Он спросил:

– А у тебя в семье евреи есть?

– Да, мама.

– Слушай, Панич! Так ты же и есть настоящий еврей! Ты не знал?

– Нет.

И через час-полтора разговора «по душам» и двух бутылок «Столичной» я тоже засобирался в Израиль.

Потом в кабинете появились какие-то милые и веселые люди – гости Калика, и среди них – журналист Веня Горохов, а я, пьяненький, хорохорился и говорил, что мою маму зовут по-еврейски МНУХА, что я сочувствую и Мише Калику, и Вене Горохову и... вообще всем уезжающим... что романтизм первооткрывателей мне по душе... что сионизм, наверное, очень перспективное движение...»

Как мы помним, Калик покинул СССР в 1971 году, Панич спустя год – в июне 1972 года. Причем никакие уговоры родственников на него не подействовали. А ведь его мать-еврейка ехать в Израиль отказалась (сказала: «Я вышла из местечка и в местечко не вернусь»), а двоюродный брат... отвесил отъезжанту пощечину и осудил его. Поэтому на проводы Панича никто из его родственников не пришел – была только мама.

Между тем, уже вскоре после приезда в Израиль, Панич понял, в какую яму он угодил. Оказалось, что никому он там особо и не нужен. По его же словам:

«Выехавший за полгода до нас режиссер Миша Калик писал нам из Израиля:

«Не теряйте времени, ребята, учите иврит. Вас ждут шикарно оборудованные студии и американская кинотехника...»

– Миша! Зачем ты это писал?

– Я думал, что если я буду не один, а соберется много из бывших советских кинематографистов...

– Какие студии? Кто нас ждет?

– А разве я не в таком же говне, как и вы? А так – я не один...

Он – «не один». Очень скоро нас набралось почти сорок человек, у кого в документах стояли профессии кинорежиссер, кинооператор, монтажер, актер.

Вот и собрал нас всех министр культуры Израиля Игаль Алон... Он буквально молил «русских интеллектуалов» пойти работать учителями в школы, особенно в арабские школы, и преподавать в них что угодно... Мы сочли Игаля Алона «типичным советским агитатором», тем более что он из социалистической партии, и к разговору с министром культуры больше не возвращались...

Мы решили кто как мог пробиваться «своим путем»...»

Чуть позже судьба свела Панича с известным израильским кинематографистом – госпожей Маргот Клайзнер, которая сказала ему то же самое, что и министр культуры. Цитирую:

« – Я не понимаю, что вы делаете здесь?

Маргот Клайзнер встала из-за своего громадного письменного стола, тяжело прошла к окну и театрально распахнула его. За окном – сад, в саду – зеленая лужайка. На лужайке – человек десять-двенадцать молодых людей.

– Эти юноши и девушки закончили профессиональные киношколы в Лос-Анджелесе и Риме, в Лондоне и Париже. Они все – евреи. Они все приехали сюда, как и вы, делать израильское кино. Они в совершенстве владеют английским и ивритом. Но и для них: эйн брира! (Нет выхода! – иврит). Почему никто из вас не хочет понять, что мы – маленькая страна и мы не можем делать больше двух-трех картин в год. И наши зрители в основном – это арабы...»

Короче, Панич оказался в патовой ситуации. Работать по профессии он не мог, а ни в каком другом качестве он себя не видел (идти в учителя ему, видимо, казалось оскорбительным). Еще более оскорбительной была для него мысль о возвращении на родину. Однако и жить на скудное эмигрантское пособие ему тоже не улыбалось. Поэтому он выбрал иной путь – путь служения идеологическим врагам своей недавней родины. В итоге бывший советский актер оказался в штате радиостанции «Свобода» в Мюнхене, которая содержалась на деньги ЦРУ. Причем взяли его после творческого экзамена, на котором он должен был прочитать нобелевскую лекцию Солженицына (для западных идеологов эта речь стала неким «детектором лжи», на котором они проверяли искренность своих новых слуг). Панич проверку на этом «детекторе» выдержал с честью: прочитал ее с таким воодушевлением, что из глаз его брызнули слезы. То ли от излишнего пафоса, то ли от желания понравиться своим новым хозяевам. Увидев это, даже одна из тамошних начальниц не смогла скрыть своего омерзения:

– Расплакался у микрофона... Думает, что ему за это заплатят больше...

Однако именно эта слезливость решила исход дела: Панича зачислили в штат подрывной радиостанции, и он в течение нескольких лет брызгал уже не слезами, а настоящим ядом в сторону своей бывшей родины. Сам он утверждает, что таким образом боролся против коммунистической тирании. Дословно это выглядит так:

«Передачи „Свободы“, как я теперь понимаю, воздействовали не впрямую, они действовали на подсознание и способствовали тому, что на территории СССР вырастало первое поколение „небитых“ людей. И уж как бы там сегодня ни относились к „колокольчикам“ „Свободы“, звуковой эмблеме нашей радиостанции, свой вклад в дело раскрепощения всего мира она внесла...»

Ну, какое раскрепощение наступило на территории бывшего СССР, мы теперь хорошо видим – раскрепостили в людях в основном все самые низменные инстинкты. «Колокольчики» «Свободы» принесли нам такую свободу, что впору снова совершать Октябрьскую революцию. Вина таких людей, как Панич, во всем происшедшем несомненна, только они вряд ли в этом когда-либо признаются – перевертышам и предателям подобные порывы не свойственны.

В своих мемуарах бывший артист весьма нелестно характеризует своих начальников на «Свободе». Цитирую:

«Нас с Людой (жена Панича. – Ф. Р.) поражало, как это свободолюбивые американцы находили в нашей среде таких особей и делали из них директоров, старших редакторов, начальников отделов? Выслуживаясь перед американскими начальничками, наши «капо» делали карьеру, а уж ради нее...»

Выходит, себя Панич к этим выслуживающимся не относит. Интересно почему? По мне, такой же «ползающий на брюхе» (по В. Высоцкому), как и все остальные «свободнорядцы». И «свободолюбивые» американцы это прекрасно понимали, потому и создавали в подведомственных им учреждениях обстановку террариума, где действует принцип «наплюй на ближнего, нагадь на нижнего». Предателями и отщепенцами именно так легче всего управлять.

Кстати, на путь предательства становились не все отъезжанты. В тех же мемуарах Панича есть упоминание о советском журналисте Василии Сечине, который долгое время работал в «Комсомольской правде», а в середине 70-х годов уехал на Запад. Его пытались заманить на «Свободу» в качестве рецензента, но он отказался, заявив: «Я бежал из СССР не для того, чтобы кого-то здесь „рубить“!..»

В итоге Сечин оказался в лагере беженцев и жил на скудное пособие. Потом самостоятельно выучил немецкий язык и устроился работать в театр в качестве режиссера. И весьма в этом деле преуспел – ставил спектакли не только в Германии, но и в Швейцарии. Чуть позже выпустил книгу мемуаров, где написал, что одной из своих жизненных удач считает то, что не соблазнился на «жирный куш» и на работу на радиостанции «Свобода».

Отметим, что, когда осенью 1973 года Израиль вступит в очередную войну (войну Судного дня) и потерпит поражение, это несколько собьет вал еврейской эмиграции из СССР, однако не намного. Большинство советских евреев не передумают уезжать из СССР, но стопы свои направят уже не «в», а «от» Израиля – в основном в США. <...>