Ленин о грудинизме (Studieren, propagandieren, organisieren)

Товарищ Дуглас в самом конце октября в очередной раз отметил всемирно-историческую роль П.Н. Грудинина: "Об очень успешных бизнесменах и очень наивном политике Павле Николаевиче Грудинине"  https://cont.ws/@douglas/14901...

Ну а я, по наивности своей, в комментариях к этой статье несколько усомнился во всемирноисторичности Павла Николаевича. Не скажу, что моя позиция пришлась по вкусу автору и большинству читателей статьи. Но мне самому пришёлся по вкусу один из "полемических выпадов":

Т.е. Ленин для Простого советского человека - авторитет, а мой антигрудининский оппортунизм Простой советский человек объясняет незнанием трудов Владимира Ильича.

С Простым советским человеком солидарен и Чайкин:

 

Немного удивляет при этом то, что в эмоциональной и многословной дискуссии мои уважаемые оппоненты не сослались на какую-либо работу Владимира Ильича, не назвали тех принципиальных ленинских положений, из которых прямо вытекает необходимость поддерживать Павла Николаевича, не привели никаких цитат. Возможно, грудинизм вытекает не из буквы, а из духа ленинизма? Или мои оппоненты сами Ленина не читали? Но, впрочем, последнее маловероятно.

А давайте попробуем Ленина почитать вместе! Вдруг это нам с вами поможет прийти к единому мнению?

Что такое грудинизм? Насколько я успел понять, грудинизм - стройная система взглядов, включающая в себя следующие положения:

1. Переход от капитализма к социализму возможен в результате бескомпромиссной и принципиальной избирательной борьбы в рамках буржуазного законодательства.

2. Поддержка фотогеничного православного предпринимателя, щеголяющего социалистической фразеологией, - прямая обязанность всякого коммуниста и самый прямой и короткий путь к социализму.

3. Союз патриотического православного коммуниста Г.А. Зюганова с патриотическими монархическими необеломудельцами - надёжный базис борьбы за социализм и коммунизм во всём мире.

4. Голосуя за Грудинина, мы даём понять Путину, что он должен переосмыслить своё поведение.

5. Надо же что-то делать.

6. А что ещё можно делать сторонникам социализма?

Можно ли извлечь эту стройную и привлекательную систему воззрений из трудов В.И. Ленина? Да так сразу-то и не скажешь. Вопрос сложный. Надо Ленина читать.

Начнём с работ, написанных до Революции 1905 года. Русский опыт тогда не давал материала для оценки роли выборов в законодательные учреждения в деле борьбы за социализм, а уж об участии социалистов в работе буржуазной исполнительной власти речи и тем более не шло. Владимир Ильич на этом этапе руководствовался в данной области опытом зарубежного рабочего движения и теоретическим обобщением этого опыта в трудах зарубежным марксистов.

После выдержки из ленинской работы в круглых скобках я указываю: название работы, год её написания, том и страницу Полного собрания сочинений В.И. Ленина.

<<Классовое самосознание рабочих есть понимание рабочими того, что единственное средство улучшить свое положение и добиться своего освобождения заключается в борьбе с классом капиталистов и фабрикантов, которые созданы крупными фабриками и заводами. Далее, самосознание рабочих означает понимание того, что интересы всех рабочих данной страны одинаковы, солидарны, что они все составляют один класс, отдельный от всех остальных классов общества. Наконец, классовое самосознание рабочих означает понимание рабочими того, что для достижения своих целей рабочим необходимо добиваться влияния на государственные дела, как добились и продолжают добиваться этого землевладельцы и капиталисты.>> (Проект и объяснение программы социал-демократической партии, 1895, 2, 102)

Хм. Т.е. речь идёт о длительной выработке классового самосознания, об упорной классовой борьбе? А так, чтобы засунуть бумажку в урну, а из урны уже попёрло благоухание шведского социализма без диктатуры пролетариата?

<<У рабочих Германии, Франции и пр. есть кроме газет масса других способов публичного проявления своей деятельности, других способов организации движения: и парламентская деятельность, и выборная агитация, и народные собрания, и участие в местных общественных учреждениях (земских и городских), и открытое ведение ремесленных (профессиональных, цеховых) союзов и пр. и пр.>> (Наша ближайшая задача, 1899, 4, 192)

Хм. Вот новость! Т.е., если исходить из такой постановки вопроса, то контовские сторонники Павла Николаевича должны были бы в первую очередь стать эхом и рупором марксистско-ленинских фракций в Государственной Думе и в законодательных органах "субъектов федерации", во вторую очередь - пропагандистами успехов, достижений и передового опыта боевитых коммунистических профессиональных союзов, в третью очередь - обозревателями успехов тяготеющих к компартии общественных организаций. А уж на таком мощном базисе и Павел Николаевич сошёл бы за ... 

Но, впрочем, что это я? Такие люди, как Павел Николаевич, рождаются не каждое тысячелетие. И их рождение отменяет кропотливую и будничную повседневную работу. Зачем охмурять горничных, если тебе улыбнулась королева?

<<В заговоры мы не верим, от единичных революционных предприятий разрушить правительство мы отказываемся; практическим лозунгом нашей работы служат слова ветерана германской социал-демократии, Либкнехта: «Studieren, propagandieren, organisieren» — учиться, пропагандировать, организовать — и центральным пунктом этой деятельности может и должен быть только орган партии.>> (Наша ближайшая задача, 1899, 4, 192)

Странный он какой-то, этот Ленин! Он, похоже, не только в победоносную избирательную кампанию с попами и хоругвями не верит. Он даже и заговоры отрицает. 

<<... в обществе, основанном на частной собственности, на порабощении миллионов неимущих и трудящихся кучке богачей, правительство не может не быть вернейшим другом и союзником эксплуататоров, вернейшим стражем их владычества. А для того, чтобы быть надежным стражем, недостаточно в наше время пушек, штыков и нагаек: надо постараться внушить эксплуатируемым, что правительство стоит выше классов, что оно служит не интересам дворян и буржуазии, а интересам справедливости, что оно печется о защите слабых и бедных против богатых и сильных и т. п. Наполеон III во Франции, Бисмарк и Вильгельм II в Германии положили не мало труда на такое заигрывание с рабочими.>> (Ценное признание, 1901 г., 5, 74)

Но позвольте, при чём тут Бисмарк? У нас же простая и ясная цель. Вот изберём Грудинина в президенты, и правительство само собой из друга и союзников эксплуататоров превратится в друга и союзника эксплуатируемых. Это же так ясно!

<<Когда Германия испытала один из величайших исторических переломов — образование империи, открытие рейхстага, дарование всеобщего избирательного права,

— один план социал-демократической политики и работы вообще был у Либкнехта, другой у Швейцера. Когда на германских социалистов обрушился исключительный закон, — один план был у Моста и Гассельмана, готовых просто звать к насилию и террору, другой — у Хёхберга, Шрамма и (отчасти) Бернштейна, которые стали было проповедовать социал-демократам, что они своей неразумной резкостью и революционностью вызвали закон и должны теперь заслужить примерным поведением прощение;

третий план — у тех, кто подготовлял и осуществлял издание нелегального органа.>> (Что делать?, 1902, 6, 48)

Т.е. Ленин как бы намекает из далёкого прошлого, что в стране периферийного капитализма могут быть и какие-то другие пути борьбы за социализм. Не обязательно одно только голосование за православного предпринимателя, отвергающего диктатуру пролетариата. Как-то это ... неожиданно.

<<Может быть, небесполезно будет напомнить, к вопросу об «осуществимости» требований социал-демократической программы, полемику К. Каутского против Р. Люксембург в 1896 году. Р. Люксембург писала, что требование восстановления Польши неуместно в практической программе польских социал-демократов, ибо это требование неосуществимо в современном обществе. К. Каутский возражал ей, говоря, что этот довод «основывается на странном непонимании сущности социалистической программы. Наши практические требования, выражены ли они прямо в программе или представляют из себя молчаливо принимаемые «постулаты», должны быть сообразованы (werden... darnach bemessen) не с тем, достижимы ли они при данном соотношении сил, а с тем, совместимы ли они с существующим общественным строем и способно ли проведение их облегчить классовую борьбу пролетариата, дать толчок ее развитию (fördern) и расчистить (ebnen) пролетариату путь к политическому господству. С данным же соотношением сил мы при этом нисколько не считаемся. Социал-демократическая программа пишется не для данного («den») момента, — она должна по возможности дать директиву (ausreichen) при всех и всяческих конъюнктурах в современном обществе. Она должна служить не только практическому действию (der Aktion), но и пропаганде, она должна в форме конкретных требований указать с большей наглядностью, чем это могут сделать абстрактные рассуждения, то направление, в котором мы хотим идти вперед. Чем более отдаленные практические цели можем мы при этом себе ставить, не теряясь в утопических спекуляциях, — тем лучше. Тем яснее будет для масс — даже и для тех масс, которые не в состоянии понять (erfassen) наши теоретические рассуждения, — то направление, которому мы следуем. Программа должна показать, чего мы требуем от современного общества или современного государства, а не то, чего мы ожидаем от него. Возьмем, напр., программу немецкой социал-демократии. Она требует выбора чиновников народом. Это требование, если мерить его по масштабу Р. Люксембург, так же утопично, как и требование создать польское национальное государство. Никто не впадет в такую иллюзию, чтобы считать осуществимым при современных политических соотношениях требование выбирать государственных чиновников народом в Германской империи. С тем же правом, с каким можно принять, что польское национальное государство осуществимо лишь по завоевании пролетариатом политической власти, — с таким же правом можно это утверждать и о данном требовании. Но разве это достаточное основание, чтобы не принимать его в нашу практическую программу?» («Neue Zeit», XIV, 2, SS. 513 u. 514 («Новое Время», XIV, 2, стр. 513 и 514. Ред.). Курсив К. Каутского.)>> (Аграрная программа русской социал-демократии, 1902, 6, 319-320 прим.)

Если исходить из такой логики, то марксистская партия должна была использовать президентские выборы для пропаганды марксизма, для указания рабочим и всем трудящимся перспективы революционного переустройства общества, а не для засирания мозгов парламентским кретинизмом. Но как же мозги-то не засирать? Что скажут в Европе?

<<Да, мы переживаем, несомненно, эру реформ, как ни странно звучат эти слова в применении к современной России. Застой во всех областях внутренней политики, кроме тех, которые связаны с борьбой против внутреннего врага, и, несмотря на это, — вернее, именно в силу этого, — постоянные, непрекращающиеся попытки реформ, покушения на реформы в области самых больных, самых боевых общественно-политических отношений. Пролетариат, пробуждающийся к сознательно-классовой жизни, выступил уже довольно давно как настоящий, как главный, как единственно непримиримый враг нашего полицейского самодержавия. А с таким врагом, как передовой общественный класс, нельзя бороться одним насилием, хотя бы и самым беспощадным, самым организованным, самым всесторонним насилием. Такой враг заставляет считаться с собой и идти на уступки, всегда неискренние, всегда половинчатые, часто совершенно лживые и кажущиеся, обыкновенно обставляемые рядом более или менее тонко прикрытых ловушек, но все-таки уступки, реформы, составляющие целую эру. Это не те реформы, конечно, которые знаменуют нисходящую линию политического развития, когда кризис миновал, буря пронеслась, и оставшиеся господами положения приступают к осуществлению своей программы или (бывает и так) к осуществлению программы, завещанной их противниками. Нет, это реформы восходящей линии, когда все более и более широкие массы привлекаются к борьбе, когда кризис еще только близится, когда каждая схватка, снимая с ноля битвы сотни, порождает тысячи новых борцов, более озлобленных, более смелых, более обученных.

Такие реформы являются всегда предвестником и преддверием революции. К числу их, несомненно, принадлежат последние, частью осуществленные, частью только намеченные, мероприятия царского правительства: проект закона об обществах взаимопомощи рабочих (проект, не опубликованный правительством и известный лишь из сообщений либерально-буржуазного «Освобождения») и законы о вознаграждении рабочих, пострадавших от увечий, и о фабричных старостах. Мы намерены теперь подробнее остановиться на этом последнем законе.>>

<<Но если эта жалкая реформа до такой степени заражает полицейски-шпионским духом зачатки рабочего представительства, то не следует ли сознательным рабочим совершенно отстраняться от всякого участия в выборах фабричных старост или в собраниях «разрядов»? Мы думаем, что не следует. Отстраняться от активного участия в современной политической действительности, как бы гнусна она ни была, — тактика анархистов, а не социал-демократов. Мы сумеем, мы должны суметь развить широкую рабочую борьбу против каждой гнусной кляузы нового закона, против каждой шпионской проделки посредством нового закона, — и эта борьба будет будить самых отсталых рабочих, будет развивать политическое сознание всех участников российского рабочего полицейско-жандармски-шпионского «представительства». Зубатовские собрания еще гораздо больше, гораздо прямее развращали рабочих, чем будут развращать их угодничающие перед властью старосты, и, однако, мы посылали на эти собрания сознательных рабочих, которые учились сами и учили других, и, однако, вся эта зубатовская эпопея кончилась жалким крахом, сделав гораздо больше на пользу социал-демократии, чем на пользу самодержавия: одесские события не оставили и тени сомнения на этот счет.

Самодержавие начинает заговаривать о рабочих собраниях. Воспользуемся этим для самой широкой пропаганды и агитации социал-демократических требований полной свободы собраний и сходок. Самодержавие начинает заговаривать о выборах; воспользуемся этим для ознакомления рабочих масс со значением выборов, со всеми системами выборов, со всеми уловками полиции при выборах. И пусть это ознакомление будет не только по книжкам и по беседам, а и ознакомлением на практике: на примере российских, полицейски обставленных выборов, участвуя в этих выборах* , сознательные рабочие будут готовить более и более широкие массы к ведению выборной агитации, к ведению собраний, к отстаиванию своих требований и перед собраниями, и перед старостами, к организации постоянного надзора за деятельностью старост. Самодержавие заговаривает о рабочем представительстве. Воспользуемся этим для распространения правильных идей о настоящем представительстве.

*Конечно, организованных рабочих не следует ни в каком случае выбирать в старосты; кандидатами надо выставлять подходящих людей из неорганизованной массы.>> ("Эра реформ" 1903 г. , 7, 313-314, 319-320)

Буржуазное правительство вынуждено играть в демократию. И преступно было бы для рабочей партии не использовать возможности буржуазной демократии для пропаганды здоровых социалистических идей и для завоевания авторитета в массах. Но надувать губки и делать вид, что голосуя за "нашего" кандидата, мы голосует прямо за социализм - преступно вдвойне.

Складывается такое впечатление, что молодой Ленин в грудининцы не годится. Может быть, с годами он обратился в истинную грудининскую веру?

Вот такие дела, дорогие товарищи. С нетерпением жду ваших критических замечаний и по существу, и по форме подачи материала. Кстати, было бы здорово, если бы кто-нибудь взял на себя труд посмотреть, как идеи грудинизма сочетаются с идеями Маркса и Энгельса.

Продолжение следует.