Пронзительное интервью Поргиной

Наше общество в капитализме стремительно оскотинивается, деградирует, теряет человеческий облик... мы все больше превращаемся в чавкающие существа,живущие ради удовольствия потреблять, души людей становятся  мелкими, серыми, ничтожными...и как глоток свежего воздуха интервью Прекрасной Дамы, пронизанное  мудростью "глубокого возраста"

"она была вынуждена постоянно искать оправдание своей борьбе за родного человека — кто за спиной, а кто и в открытую до сих пор бросает ей упреки и осуждения: «Зачем вытаскивать инвалида на свет? Сидели бы уже тихо, раз ничего не поправить. Зачем ранить самолюбие актера? Чего сама разрядилась и интервью раздает, вместо того чтоб достойно страдать?»

Я публикую фрагменты, чтобы почтить память русского актера, ведь он еще с нами!

Людмила Поргина::":…В 90-е ему предложили остаться в Америке (мы поехали туда выступать с „Юноной“ и „Авось“, к гримерке приходили толпы поклонников).

Он ответил: „Простите, я русскоговорящий. Там мои братья и сестры, миллионы зрителей, которые смотрят мои спектакли, кино, слушают мои песни, стихи. Это мой народ, я не могу его бросить ради вилл и шикарных машин“.

Ведь вопрос не в том, чтобы прожить жизнь в богатстве, спать на шелке и есть язычки райских птиц, а в том, чтобы быть с тем народом, который ты понимаешь душой и любишь, и часто негодуешь по его поводу, и стремишься что-то отдать от своего сердца, чтобы приподнять людей.

Коля трагически умирал в конце „Юноны“, но каждый его спектакль был как молитва, прозрение, и многим становилось легче, возвращалась вера в силу любви, человеческих деяний. Так что Коля был врачевателем душ."

Кстати, про американское предложение: неужели у вас не закрадывалось даже тени сомнения — а может, остаться? Здесь же так неспокойно было, продуктов не достать…

Людмила Поргина: «Никогда. Да, у нас не было мяса, не было хлеба. Зарплату практически не получали — театру нечем было платить.

Если в наш буфет привозили сыр, я брала себе бутерброд, а сыр заворачивала в салфетку, чтобы сыночке привезти — Андрюша у меня очень любил сыр.

Конечно, существовали какие-то артистические поблажки: когда день рождения, едешь по магазинам, показываешь свою рожу, договариваешься, или Кока привозил откуда-то колбасу. Это же было то время, когда нигде ничего не найдешь, или только идти к директору Елисеевского магазина…

И, между прочим, на Новый год директор Елисеевского действительно всегда дарил Коле большую корзину продуктов — щедрый подарок в те годы. А с другой стороны, это все было как-то… Ну, не главное, что ли. Достигнув глубокого возраста, я поняла, что человеку-то много не надо — в смысле продуктов, обстановки. Ты же не будешь есть каждый день сырокопченую колбасу — так, извините, печень слетит. Есть кашу гораздо лучше для желудка и для твоей энергетики"

Хотя, конечно, человек хочет, чтобы в доме было красиво, уютно, чтобы он отличался от других. Я вот специально собирала эту мебель старинную для нашей квартиры, ездила по выставкам, присматривалась. Мой любимый стиль — русский модерн. Эти люстры, письменный стол с расцветшими на дверцах лилиями. Комод тоже русский — такой „э-э-эх!“, мастодонт я его называю. Это все недорого стоило, было в ужасном состоянии, я покупала вещи потихонечку, потом долго реставрировала. На комод, кстати, сверху надо было найти зеркало, а мы вместо этого вышили и установили Колин фамильный герб. Коля же из дворян, его род от казаков идет. Его прадед, охотившийся вместе с Николаем II, дважды был награжден орденом Георгия Победоносца.

Коля получил от своих предков удивительное благородство. Я всегда говорю ему: „Я не понимаю, за что я тебя полюбила…“ Красоты необыкновенной не было. То есть я видела: руки, ноги, шея, голова — все пропорционально, четкая дикция, осанка, он же еще балетом занимался (мать Караченцова Янина Брунак — известный балетмейстер, долго работала за границей. — Прим. авт.).

Глаза огромные, зубы торчком, губы — губошлеп такой, я обожаю губошлепов, а все ж не Ален Делон. „Но, — продолжала я Коле свое признание, — ты выходил на сцену, и в тебе читалось такое внутреннее благородство, неумение делать подлости, гадости, мстить кому-то…“

Вопрос ведь не в мешках с деньгами. Я сейчас спрашиваю: „Коля, а зачем тебе нужны были бы деньги?“ — „Я бы помогал людям…“ И действительно, когда Коля начал хорошо зарабатывать, этих денег мы все равно не видели: надо помочь одному, второму — и родственникам, и друзьям. Кто-то попал в беду, кому-то нужно на операцию. Колька бежал первый всегда. Меня спрашивал: „Ну правильно же?“ Я отвечала: „Конечно, Коленька, а зачем тогда вообще дружба, любовь, если отказать в поддержке?“ Поэтому все „богатство“ легко разлеталось, никогда не было такого, чтоб мы откладывали что-то на книжку. И сейчас живем так же».

я считаю, в любви женщина имеет те же права, что и мужчина. Только у мужчины работает в основном голова, а душа малоподвижна, так что ее надо как-то расшевеливать, взывать к эмоциям, к чувствам

"люблю людей, у которых есть принципы. Как у моего Коли они были. И есть. Он после того как полетал (Николай Караченцов после аварии двадцать шесть дней находился в коме. — Прим. авт.), стал даже еще терпимее. И когда я кого-то ругаю: «Предатель, такой-сякой!» — Коля поправляет: «Нет, девонька (он меня всегда девонькой звал), ты не сердись, не надо. Надо понять, почему человек так сделал. Не все же сильные духом, кто-то может и сломаться»…

«Коля всегда твердил формулу: „Я не есть человек один на этой земле, я потомок тех, кто за меня стоял“. И когда он приезжал за границу, перед выходом на сцену бросал: „Ну что, Русь пошла!“ А потом выдавал такой заряд энергии!

Как-то после спектакля в театре на Елисейских Полях Колька стоял в гримерке мокрый, его обступили красавцы французы, актеры, в том числе один из бывших мужей Катрин Денев, и все трогали Коку, как будто пальцем проверяли упругость мячика. Колька спрашивает: „Да что случилось?“ А ему Робер Оссейн, кинозвезда, режиссер, отвечает: „Я вот думаю, из чего ты сделан? Что ты употребляешь, чтобы так играть?!“ И Кока: „Да ничего, я просто русский актер! Вот и все“. Им это непонятно, а у нас — в крови. Это все равно что русский солдат.

Помню, Сашку Абдулова еще студентом ГИТИСа, тоненьким, худым, Марк Захаров пригласил в „Ленком“ на роль солдата, погибающего в Брестской крепости. Ему фашисты кричат: „Стоять! Стоять!“, а Саша выходит, изможденный, ничего уже не видя, вдруг расправляет грудь: „Я русский солдат!“ Потом пулеметная очередь, и он падает… Однажды в этот момент какой-то пьяный наверху стал бузить. Марк Анатольевич с первого этажа взбежал по лестнице и чуть не придушил того человека. Мы боялись, что он выбросит его с балкона. Марк защищал свое детище, 9 Мая, пролитую кровь. И он реально мог убить. Вмешались билетеры, схватили и вывели пьяного мужика, спасли так, слава богу, Марка Анатольевича от погибели… Вот пример того, что значит ощущение — я русский! У Марка Анатольевича оно есть, как есть у многих, хоть в их жилах может течь и еврейская, и татарская, и африканская кровь».

«Есть актеры, которые незаменимы. Вот Татьяна Ивановна Пельтцер. Она играла в спектакле „Три девушки в голубом“. Я, Инна Михайловна Чурикова и Света Савелова — три сестры, а она — человек, полный одиночества, бабушка с немного поехавшей крышей, которая все говорила, говорила. Выходила и кидала монологи по двадцать пять минут. Потрясающая пьеса, Петрушевская сумела жизнь схватить… И вот Татьяна Ивановна вступает в пору своего маразма. Она не держит текст — все. Марк Анатольевич снимает спектакль: „Я не вижу актрисы, которая могла бы это сыграть“. А Пельтцер играла даже не главную роль, главная роль досталась Чуриковой, но Татьяна Ивановна была тем ключевым звеном, которое делало спектакль.

Я понимаю, что так, как играл Фигаро Андрюша Миронов, не сможет сыграть никто. Плучек хотел сначала пригласить на замену Гену Хазанова, но многие сказали: „Ну, это… вообще-то неуместно“, — и спектакль сняли.

Так же Инна Михайловна Чурикова, игравшая много лет с Колей „Сорри“, отрезала: „У меня был один партнер, и я другого не хочу“. Постановку сняли. По „Городу миллионеров“ Инна специально нам позвонила, когда Коля уже мог разговаривать, попросила прощения и разрешения играть с Геной Хазановым. Кока ответил: „Конечно, это же не мой спектакль. Его первым выпускал Джигарханян“.

Но есть такие постановки, где актер создает практически весь спектакль, держит его, наполняет своей энергетикой. „Юнона“ и „Авось“ — это практически моноспектакль. Коля был соавтором, и музыку Леша Рыбников писал под него, видя его темперамент. Этот спектакль объехал весь мир, стал визитной карточкой „Ленкома“. Совсем снять его из репертуара Марк Анатольевич, наверное, не решился бы (на него всегда идут, только в прошлом месяце отыграли восемнадцать спектаклей). Другое дело — в каком качестве он теперь существует. По мне, лучше один раз увидеть Мону Лизу, настоящую, и умереть, чем десять раз разглядывать репродукции.

Я сказала Марку Анатольевичу: спектакль, который идет сейчас, уже не тот, что шел с Колей. Да, тихо, спокойно — играем. Музыка замечательная, декорации — гениальные. Но взрыва атомного не происходит! И это не вопрос к Диме Певцову или к Вите Ракову — у них другая психика, другое обаяние. Просто „Юнона“ и „Авось“ был рожден Колей, сделан на его энергетике. Коля выходил, становился — и все: а-а-а… И французы, и американцы сходили с ума.

Когда Коля только поднялся после аварии, уже запустили в спектакль Диму, и Кока, увидев Певцова в своем детище, выговорил с трудом: „Что это за белиберда?“ Мы уже возвращались в машине домой, а он опять: „Ничего не получится. Ничего не получится“. — „Коленька, ты про что?“ — „Про спектакль“. — „Почему?“ — „Души не хватит“. Это Коля сказал! Как у Станиславского: „Что такое театр? Это отображение жизни человеческого духа“. Так вот, Коля свою песнь выплескивал, и люди, выходя из театра, вытирали пот, они плакали, они умирали с ним, когда он умирал. Они понимали, что он способен прорваться к их нутру. Сегодняшний спектакль другой.

P.S. Она боролась за каждый день его жизни, потому что она его ЛЮБИЛА. А мы теряем способность любить... Мне очень стыдно за тех, кто ее осуждал.

"Человек может быть без ноги, без глаз, глухой, но если общество способно полюбить такого человека, то это очень высокое общество"- потому что в человеке важнее всего душа, а не тело!

Источник https://www.womanhit.ru/on-i-o...