Мы в Дом офицеров спешили в субботу...

  

  Для тех, чьи годы учебы в училище прошли в восьмидесятых, представить себе Севастополь без упоминания Дома офицеров просто немыслимо. Он, конечно, не был центром Вселенной, но уж точно, являлся одним из его филиалов на территории города-героя.

  Тогда вечерами, по средам, субботам и воскресеньям, летом на балконе, а зимой внутри здания, гремела дискотека, ведомая бородатым диско-гуру Женей Раппортом, который вытанцовывал на сцене за пультом в модных и дефицитных белых кроссовках и вываренных до белизны джинсах-бананах. Периодически, но редко, играл вокально-инструментальный ансамбль Дома офицеров, распевая отечественные эстрадные хиты согласно утвержденному репертуару. Но всё же дискотека, с модной тогда итальянской музыкой, надёрганной из репертуара Сан-Ремо и разбавленной блестящей диско-попсой со всего мира, была гораздо привлекательнее.

  ДОФ в те времена был единовластным и самым популярным местом вечернего досуга молодёжи. А точнее, именно флотской молодежи. Гражданская молодёжь мужского пола в ДОФ не заглядывала. Это был исключительно военно-морской танцевальный клуб. Конечно, были и другие злачно-музыкальные места досуга: матросская «Яма» по соседству, Дом культуры строителей, Дом культуры рыбака в далеких Камышах, какой-то ДК на Северной стороне, та же знаменитая «Ивушка», где, как правило, играл ансамбль, и танцплощадка на Историческом бульваре. Да и в самом училище танцы были традиционны и летом проходили прямо на набережной за КПП училища, а зимой в главном корпусе, куда самоотверженным дамам приходилось добираться пешком и в гору, до верхнего, центрального КПП. 

  Но ДОФ сильно отличался от всех. Туда ходили только свои: курсанты, начиная с третьего курса, иногда забредали свежеиспеченные мичмана, чаще появлялись молоденькие лейтенанты, а то и старлеи, свободно забредавшие в недоступный для нас буфет за стаканчиком мадеры. Только там можно было встретить школьного друга, учившегося в Нахимовке, с которым в другом месте у тебя не могло быть никаких пересечений. А уж какие девушки туда ходили…

  Первый раз на дискотеку в ДОФ, я попал на первом курсе. Мои друзья, те с кем я поступал в систему в первый раз, как раз перешли на третий курс, и в одно из первых моих увольнений в ранге первокурсника без долгих раздумий напялили на меня форменку с нашивками третьего курса и затащили в ДОФ. После года срочной службы в солнечной Молдавии, он произвел на меня ошеломляющее впечатление. Море музыки, огня и красивых, ухоженных и стремящихся нравиться девушек, поражало. Но, проникнув в ДОФ пару раз таким макаром, я понял, что всему свое время, и перестал рисковать. Да и не тянул я по всем параметрам на третьекурсника чисто психологически, и не умел себя вести так раскованно, как представитель славной когорты «весёлых ребят». Но зато, когда пришло время законного посещения этого, по сути, статусного заведения, где никогда не возникали драки, не ходили стенка на стенку и никто спьяну не пытался залезть под юбку девушке, многие мои друзья, и я в том числе, практически прописались там до самого выпуска.

  Как-то раз, в самом начале четвёртого курса, когда мы с нескрываемой гордостью напялили на свои головы мицы вместо бескозырок и начали ходить в ДОФ с чувством сильно возросшего собственного достоинства, произошло мелкое, ничем не примечательное событие. Было ещё тепло, и дискотеки проводились на балконе, где в самом дальнем углу от сцены стояли пепельницы и народ в перерыве между плясками сбивался плотной толпой на перекур. И вот стою я с ребятами, в ускоренном темпе испепеляя «родопину», и тут меня кто-то постукивает по плечу. Оборачиваюсь. Старший лейтенант. В кремовой рубашке, без галстука. Лицо разгоряченное, лоб потный. Узнаю. Он лихо отплясывал с ещё одним лейтенантом где-то рядом, каждый раз пытаясь примкнуть к нашему кругу, откуда мы постоянно его аккуратно выдавливали. Старлей вежливо просит.

  - Старшина, можно тебя на минутку.

  Отхожу. Становлюсь напротив. Старлей протягивает руку.

  - Геннадий.

  Официоза не наблюдается. Протягиваю свою в ответ.

  - Павел.

  Геннадий достает из кармана рубашки сигареты, прикуривает.

  - Павел…тут такое дело…

  Затягивается. Вижу, мнётся что-то, или стесняется, сразу и не понять.

  - Какое?

  - С вами девушка одна танцует. Высокая такая, в бордовом платье. Познакомь меня с ней, пожалуйста… А то в вашу компанию и не пролезть, а я, грешным делом, просто подойти…не решаюсь.

  Дама, о которой он говорит, мне знакома и довольно давно. Зовут Елена. Девушка видная, высокая, стройная, симпатичная, общительная, но исключительно строгих правил. Не для коротких и ничего не значащих отношений. А вот отплясывать по выходным любит и всегда присоединяется вместе с подругой к нашему переменчивому коллективу. Из наших, в её сторону никто не заглядывался, а потому я уверенно киваю офицеру.

  - Без проблем!

  И не откладывая в долгий ящик, веду его за собой к сцене, где ожидают возобновления плясок девушки. Подхожу. Решительно беру Лену за руку и отвожу в сторону. Она автоматически идёт за мной, не понимая, в чём дело.

  - Лена, тут такое дело. Вот Геннадий…- вытаскиваю у себя из-за спины старлея, который явно растерялся из-за моей оперативности и быстроты действий.

  - Так вот, Геннадий который день хочет с тобой познакомиться, но не находит в себе духа и смелости. Вот я и решил взять на себя ответственность, сделать это за него. Лена, знакомься, это Геннадий. Геннадий- это Лена.

  И пока обе стороны не пришли в себя, легонько подтолкнул обоих друг к другу и включив форсаж ввинтился обратно в толпу в направлении курилки.

  Больше в этот вечер Лена с нами не танцевала. Она с подругой переместилась куда вбок, где их до конца дискотеки, галантно обхаживали Геннадий со своим лейтенантом. А на следующие выходные Лена на дискотеке не появилась, как и смущающийся старлей. Да и честно говоря, я об этом малозначительном эпизоде и не вспоминал больше.

  Через семь-восемь месяцев, весной, попутал меня бес, в лице моего будущего свидетеля на свадьбе Сережи Рудницкого попить пива. С пивом, как и со всем алкоголем, в стране тогда была напряжёнка, и Сергей, уволившись в обед субботы, уехал к себе домой на Лётчики, переоделся в штатское и умудрился отхватить в гастрономе чуть ли не ящик «Славянского». А я, отстояв в строю увольняемых, в город поехал позже. Мои родственники жили тоже на Лётчиках, на Фадеева, у них хранилась моя гражданская одежда, но в эту субботу они работали, и я поехал к ним как раз к тому времени, когда они должны были оказаться дома. 

  Увольнялся я на ночь, никаких общих планов с Сергеем у меня не было, и мы волей случая встретились с ним где-то среди дворов между улиц адмирала Юмашева и адмирала Фадеева. Серёжа, будучи человеком широкой русской души, уже целый час не мог добрести до дома с сеткой пива, которого заметно поубавилось, и увидев меня, сразу и категорически предложил по бутылочке. Сейчас. Прямо здесь, на скамейке. А я не отказался, забыв о том, что Севастополь город насквозь военно-морской, заполненный как действующими, так и отставными ревнителями уставов. И минут через пятнадцать, один из них, долго наблюдавший за нами с балкона, попытался вразумить нас, а точнее меня, одетого в форму, о недопустимости такого, порочащего честь и достоинство советского военнослужащего поведения. 

  А я сдуру среагировал неподобающим образом, вполне вежливо попросив его не мешать нашим посиделкам. Видимо, отставник закусил удила, позвонил в комендатуру и выразил своё возмущение творимым под его балконом безобразием. Севастопольская комендатура, по сути своей являвшаяся во все времена чем-то вроде флотской инквизиции, среагировала незамедлительно. Ещё минут через двадцать среди домов внезапно нарисовался комендантский ГАЗ-66, из которого десантировалось трое патрульных с мичманом,рванувших в нашу сторону со спринтерской скоростью.

  - Атас! Патруль! Бежим!

  Серёга среагировал гораздо быстрее меня. Хватанул сетку и помчался во дворы, в направлении своего дома, до которого было метров триста. А я автоматически рванул в сторону дома своей родни, с бутылкой пива в одной руке и с фуражкой в другой. И весь состав патруля побежал за мной, так как я был в форме и более заметен.

  Откровенно говоря, бегун во все времена из меня был хреновый. Ну а с тремя бутылками пива в желудке и с одной в руках - и подавно. А матросам-патрульным скорости прибавляла извечная неприязнь срочной службы к будущим офицерам. И проскочив пару дворов, я почувствовал, что до дома родственников меня догонят и повяжут как миленького. К тому же, завернув за угол очередного дома, я воткнулся в грудь какого-то капитан-лейтенанта, выходящего из ближайшего подъезда.

  - Стоять, курсант!

  Я обречённо поднял глаза на офицера, лицо которого показалось мне смутно знакомым. Попадаться мне было чревато, с учетом прошлых «подвигов», но вырываться из рук офицера мне и в голову не пришло.

  - Так…ясно. Живо в подъезд. Второй этаж, квартира шесть. Бегом!

  Последние слова меня словно подстегнули, и я без раздумий запрыгнул в подъезд, взлетел до второго этажа и нажал на звонок.

  Дверь открылась моментально, как будто меня ждали.

  - Гена, ты забыл что-то?

  На пороге, в довольно коротком, не скрывающем красивые ноги халате, стояла та самая Лена, которую я полгода назад познакомил с застенчивым старлеем. Меня она узнала мгновенно, растерялась и смогла выдавить из себя, что-то вроде:

  - А ты, как тут оказался?

  Я, же, откровенно говоря, давно забывший, как зовут ее ухажёра, вломился в прихожую, закрыл за собой дверь и выдохнул.

  - Он…это… сказал, чтобы я к тебе… за мной патруль гонится.

  Надо признать, что Лена сориентировалась моментально.

  - Разувайся. Иди на кухню. И в окно не выглядывай. Я сейчас.

  На кухне я положил фуражку на холодильник, сел и, обнаружив в руках недопитую бутылку с пивом, залпом прикончил ее, смочив высохшее до состояния пустыни Гоби горло. Через пару минут в кухню вернулась Лена, переодетая в классический халат, скрывавший всё, что только было возможно. Подошла к окну. Выглянула. Посмотрела по сторонам.

  - Не видно никого. Гена со службы пришёл, а я хлеб забыла купить. Всё купила, а хлеб забыла. Вот он и выскочил в магазин, не переодеваясь.

  В дверь никто не стучал. У подъезда не стояла комендантская машина, я сидел за кухонным столом в чужой квартире, и меня как-то сразу отпустило.

  - Извини, что я так…случайно вышло. Просто Гена, выручил меня… Я сейчас ещё минут десять посижу и пойду. У меня вон в том доме родственники живут…

  Лена неожиданно улыбнулась.

  - Вот уж нет. Зашёл в гости, так будь добр, сразу не убегай. Сейчас Гена вернётся, чай будем пить…

  А потом с какой-то тщательно скрываемой гордостью и нежностью добавила.

  - Гене две недели назад капитан-лейтенанта наконец, присвоили... и ещё, мы заявление в ЗАГС подали…вот...

  А потом вернулся офицер Гена, с хлебом, эклерами и какими-то трубочками с заварным кремом. Когда я вылетел на него с выпученными глазами, он не только моментально меня узнал, но и сориентировался в обстановке по-военному оперативно. Запихнув меня в подъезд, он отправил вылетевший из арки патруль куда-то в сторону улицы Степаняна, а сам спокойно направился в магазин. Вернувшись, обошел кругом ближайшие дома, и не обнаружив засад, поднялся в квартиру. Гена оказался отличным мужиком, весёлым и добродушным. Меня он сразу окрестил сватом и даже пригласил на их свадьбу, куда потом пойти я просто постеснялся. Часа полтора, до темноты, мы пили чай, разговаривали, смеялись, пока я не сообразил, что пора бы иметь честь, и покинул их дом.

  В девяностых Гена присягу Украине не принял. Перевёлся на Север. Дослужился до капитана 2 ранга. У него с Леной два сына, один из которых флотский офицер, а второй, тоже флотский, но пограничник. И живут они до сих пор в той самой квартире, куда меня занесла нелёгкая почти тридцать пять лет назад, благодаря мимолётному знакомству в севастопольском Доме офицеров. Каждый раз, бывая в Севастополе, я обязательно захожу к ним в гости, и что приятно, мне там всегда рады. Кстати, и со своей будущей супругой я тоже познакомился в Доме офицеров, в том же самом году, той же самой весной… И даже представить себе не могу, сколько будущих супружеских пар встретились и потом разъехались по самым отдалённым уголкам страны, в самые отдаленные флотские гарнизоны, благодаря, казалось бы, самым простым танцам в севастопольском Доме офицеров флота…

                      Павел Ефремов