Мы быстро учимся у наших западных партнёров. Министерство энергетики Российской Федерации намерено запретить Siemens и другим западным компаниям собирать данные с установленных в России газовых турбин.
На всякий случай: промышленный газовая турбина — это огромных размеров двигатель мощностью в сотни мегаватт. Такие двигатели используются на электростанциях. Сколько у нас сейчас строится новых крупных электростанций можно посмотреть, например, вот здесь:
http://ruxpert.ru/Крупные_росс...)
Газовые турбины — это серьёзный бизнес. Часть турбин делается в России, часть турбин мы импортируем из-за рубежа. Перейти полностью на отечественные турбины пока что не представляется возможным, однако новые заводы строятся постоянно, и западные компании потихоньку передают нам свои технологии:
http://www.interrao.ru/press-c...
При этом не надо думать, будто в этой области мы только догоняем. Так, например, современные турбины для ЛАЭС-2 (паровые) производятся нашими «Силовыми машинами» из Санкт-Петербурга. Там же делаются турбины для многих строящихся за рубежом атомных станций:
http://www.power-m.ru/press/ne...
Так вот, возвращаясь к вводимому запрету на мониторинг. Вплоть до настоящего времени на поставляемые в Россию турбины ставили датчики, информация с которых постоянно уходила за границу — чтобы производителю было проще производить техническое обслуживание турбин, и чтобы производитель мог получать важные исследовательские данные для новых разработок. Теперь данные с датчиков будут оставаться в России.
Зачем России нужно скрывать эти данные от Запада?
Формальные причины лежат на поверхности: загруженность турбин — это стратегическая информация. В условиях, когда Штаты практически прямым текстом объявили нам холодную войну, облегчать задачу западным аналитикам не нужно. Напомню, в СССР данные об электрогенерации были сурово засекречены, и не просто так.
Кроме того, опять-таки, вполне очевидно, что мы не должны зависеть от Запада в столь важном деле, как обслуживание турбин электростанций. Кто будет наблюдать за турбинами и чинить их, если завтра Вашингтон выкрутит руки немцам и заставит Siemens свернуть сотрудничество с Россией? Вопрос риторический.
Таким образом, мы имеем сейчас весомейший предлог включить протекционизм на полную и дать зелёный свет производителям наших турбин. Цитирую «Известия»:
http://izvestia.ru/news/583614
— В настоящее время есть ряд российских компаний, которые разрабатывают и внедряют системы удаленного мониторинга, развивается здоровая конкуренция в данной области, — объяснил Текслер. — Зарубежные компании, обеспечивающие сервис газотурбинного оборудования, в самое ближайшее время будут обязаны выполнять мониторинг технического состояния исключительно через российских резидентов.
Дело в том, что операторы электростанций заключают отдельные договоры на покупку систем мониторинга и управления — иначе генерирующие компании лишаются сервиса от тех же Alstom или Siemens. По словам Текслера, производители устанавливают системы контроля именно на своих заводах еще и в силу высокой ценности получаемых сведений при разработке более совершенных моделей газовых турбин. Эта информация может оказаться и очень полезной для российских производителей и конструкторов ГТУ, отмечает Текслер.
Обратите внимание: наше правительство больше не боится настроить против себя транснациональные корпорации. Ради импортозамещения Минэнерго готово ставить ультиматумы западным гигантам — и тем остаётся только принимать диктуемые Россией правила игры.
Казалось бы, согласно отчётам американской Transparency International и публичным жалобам либералов коррупция в России находится на африканском уровне. Казалось бы, тому же Siemens достаточно предложить небольшую взятку нашим чиновникам, и те немедленно забудут об интересах России. Но нет, не получается. Чиновники защищают отечественных производителей — которые хотя бы в силу гораздо меньшего размера никак не могут конкурировать с тем же Siemens на коррупционном поле.
Это очень хорошая тенденция. Россия может теоретически производить любую сложную технику, вопрос только в ресурсах и в политической воле. Ресурсы в России есть по умолчанию — мы довольно обеспеченная страна и сейчас, когда основные каналы либерального грабежа перекрыты, на развитие техники могут быть выделены практически любые разумные деньги.
Напомню, в девяностые сложилась ситуация, когда, например, нефть выкачивалась за рубеж под видом скважинной жидкости. Денег в России оставалось очень мало. Разумеется, в тех условиях всерьёз говорить о вложениях в науку и технику было нельзя.
Более сложный вопрос — политическая воля. Нельзя вот так просто взять и выделить миллиард-другой нашим производителям, чтобы те произвели что-нибудь конкурентоспособное. Нельзя вот так просто взять и купить новые разработки: одних только денег тут недостаточно. Нужно создать все условия для работы конструкторов.
Теперь, очередное спасибо санкциям, политическая воля у наших чиновников также появилась. Конкретно по турбинам — так как турбины будут теперь обслуживать наши производители, они теперь будут иметь возможность изучать соответствующие западные технологии и пользоваться западным опытом для собственных разработок.
Есть и ещё один немаловажный нюанс. Мы оставляем для Siemens и прочих западных корпораций очевидный способ минимизировать потери от решения наших властей. Для этого корпорации нужно перевести в Россию часть конструкторских центров, которые занимаются разработкой наших турбин. Тому же Siemens принадлежат значительные доли в российских заводах, поэтому технически перевести инженеров в Россию будет несложно.
Подведу итог
Долгое время мы наблюдали, как Запад требует от нас оголтелого либерализма, жесточайшим образом защищая при этом собственные рынки и технологии. Можно вспомнить хотя бы известную историю с неудачной покупкой «Опеля», или массу историй, когда нашим компаниям закрывали возможность экспортировать продукцию на Запад.
Теперь мы начинаем действовать симметрично: защищаем наши рынки с той же жесткостью, что и наши западные партнёры. Есть все основания ожидать, что протекционистская политика и снижение курса рубля вместе дадут кумулятивный эффект: очень серьёзно осложнят зарубежным компаниям конкуренцию с отечественным производителем.
Оценили 72 человека
156 кармы