Ирина Семина. Эльфика. Сказки великого перехода. О Судьбе, Душе и Выборе. Такая работа.

Во мне живет большая боль. Я не понимаю, почему вся моя жизнь состоит из потерь? С мамой мы всегда были очень далеки (и это ее желание), муж умер, сын вырос, живет далеко и в свою жизнь не очень-то пускает. Я его очень люблю, хочу хоть как-то участвовать в его жизни, а в результате – одиночество. Поневоле задумаешься, есть ли в моей жизни смысл…

Такая работа

Их диалог всегда был как крик, хотя и происходил вполне интеллигентно, почти шепотом.

– Послушай, сынок…
– Мама! Пожалуйста, не начинай.
– Я люблю тебя…
– Я знаю.
– Но я хочу, я должна донести до тебя…
– Не должна.
– Мне нужно объяснить
– Не нужно.
– Я беспокоюсь за тебя!
– Не беспокойся.
– Я хочу достучаться…
– Не надо, мне больно.
– Помнишь, у Сент-Экзюпери: «Мы в ответе за тех, кого приручили»…
– Мама, давай только без пафоса, хорошо?
– Почему, ну почему ты все время закрываешься от меня?
– Пока, мам.

Так вот они разговаривали – иногда вслух, иногда безмолвно, внутри себя. Она старалась найти нужные слова, цитаты из классиков, примеры из жизни, но все ее усилия разбивались о глухую стену непонимания. Иногда ей казалось, что они общаются через маленькое окошечко, как в тюрьме на краткосрочном свидании. «Мама, пока», – и все, окошечко захлопывалось, и можно биться, плющиться об эту стену – он не услышит. Не хочет слышать.

Это было больно, но она ни разу не позволила себе проявить истинные чувства. Ведь это могло его ранить, а она всегда заботилась о том, чтобы всем вокруг было хорошо. И еще она боялась, что он может обидеться, и тогда даже окошечко перестанет открываться, а это значит «совсем все» и «больше никогда» – этого она боялась больше всего в жизни. Ее боль – это только ее боль, нужно просто перетерпеть. Она была очень терпелива.

Но всякому терпению рано или поздно приходит конец, и однажды она вдруг с полной ясностью поняла: так дальше невозможно. Нужно или разобраться с болью, или уже сдаться и честно сказать: «Я больше не могу. Отпусти меня, Господи. Мне больно, слишком больно. Мне даже не с кем поговорить…»

И тогда к ней явился Ангел. Он присел на край ее кровати и положил прохладную узкую ладонь ей на лоб.

– Поговорим?

– Поговорим, – обрадовалась она. – Ты Ангел, да? Ты пришел забрать меня с собой?

– Я Ангел, да. Ангел-Спасатель. Прихожу на помощь туда, где чересчур много боли. Но забирать тебя не буду: тебе предстоит еще довольно длинный земной путь.

– Так больно, – пожаловалась она.

– Тебе больно – и мне больно. Я хочу это поправить, забрать твою боль.

– Извини, это была минута слабости, – покаянно сказала она. – Ты вовсе не обязан испытывать боль за меня.

– Обязан, – возразил он. – Я же Ангел-Спасатель, это моя работа. Расскажи мне, отчего тебе больно.

– Не беспокойся, я уже взяла себя в руки, – сказала она.

– …и по привычке загнала боль внутрь, – подхватил Ангел. – Если бы ты знала, как это фонит! Прямо как ядерный реактор – сплошная радиация.

– Радиация? – удивилась она.

– Так это ощущается на тонком плане, – объяснил Ангел. – Люди привыкли обманывать друг друга словами – бла-бла-бла… бла-бла-бла… «Все хорошо», «я в порядке», «я уже взяла себя в руки»… Внешне – да, можно и поверить. А внутри все равно фонит. Пожалуйста, не обманывай меня. Я же все равно чувствую.

– Мне правда больно, – созналась она. – Я всегда среди людей, мой день заполнен полезными, важными и нужными делами, я несу людям свет. Но при этом я очень одинока. Вот отношения с сыном… Он вырос, отдалился от меня и не пускает меня в свою жизнь. Он держит дистанцию и не хочет даже поговорить со мной по душам. А ведь когда-то мы были очень близки! Но теперь все изменилось, и от этого мне больно.

– По-моему, в тебе гораздо больше боли, – заметил Ангел. – Может быть, ты еще о чем-то можешь рассказать? О родителях, например?

– Нет-нет. Мама, папа – это святое, – поспешила заявить она.

– Святое тоже может приносить боль, – улыбнулся Ангел. – Какая боль связана с мамой и папой?

– Они разошлись, когда я была маленькая, – нехотя начала вспоминать она. – У мамы был ужасный характер, и папа не выдержал. А может, это мама не выдержала и выгнала его. Я не помню, у меня в голове все как-то перепуталось. Но тогда мир для меня раскололся надвое. Это было очень больно – раскалываться надвое.

– И мамин «ужасный характер» направился на тебя?

– Да. Но я ее не виню. У нее была тяжелая, просто кошмарная жизнь. Я ее любила и люблю. Я тогда поклялась, что когда выйду замуж, никогда не буду такой, как мама.

– И как же сложилась твоя жизнь?

– Я стала читать книги. Много книг… Я по крупице выискивала в них то, что было мне по сердцу, и строила образ своей будущей семьи. Мама не могла мне передать такой опыт, но книги научили. Я решила, что стану музой для своего избранника и буду вдохновлять его на подвиги.

– И что же из этого вышло?

– А вышла большая любовь. Я действительно стала для него музой. Мою супружескую жизнь не назовешь безоблачной, но я никогда не позволяла себе взрываться, скандалить или зацикливаться на плохом. Всегда приветлива, всегда с улыбкой, всегда с верой в светлое будущее. Он был болен, и я всегда старалась облегчить его боль, забрать ее себе.

– Смотри-ка, совсем как я. А ты эту боль, свою и его, как-то выпускала?

– Нет, у меня не было для этого возможности. Ведь у нас родился сын, и он родился… нездоровым. Врачи сказали, что он никогда не будет… нормальным.

– Это было очень больно?

– Очень. Но я решила, убедила себя, что врачи ошибаются. Я отложила все дела и стала заниматься развитием сына. Я читала, находила, выбирала, пробовала, творила. И в результате в школу мой сын пошел уже вполне здоровым ребенком. Но вот он стал взрослым, выпорхнул из гнезда, и все у него хорошо. Если бы я тогда позволила себе предаться переживаниям, я бы никогда не смогла сделать это.

– Но вот сделала же! И что, у вас началось сплошное счастье?

– Да как сказать… Да, конечно, я была счастлива. Но теперь надо было спасать мужа: у него начались проблемы с алкоголем.

– Опять боль…

– Да, опять боль. Но я не могла опускать руки, ведь я его любила! Один бог знает, сколько усилий потребовалось приложить, но результат был налицо: он бросил пить. Если бы я ушла в свою боль, кто бы его вдохновил на столь великий подвиг? Он бы просто погиб!

– Скорее всего, да. Но ты его спасла, взяв на себя его боль. Спасла сына, спасла и мужа. А теперь-то вы были счастливы?

– Да. Но недолго. Подожди, я не могу… кажется, я задыхаюсь…

– Иди ко мне, – и Ангел обнял ее своими белоснежными крыльями. – Так лучше?

– Да, так лучше.

– Что же за великая боль, которая до сих пор не дает тебе дышать?

– Мой муж, мой любимый, внезапно умер. Сердце остановилось. Давай, я не буду вспоминать, как это было?

– Нет уж, ты вспомни. Иначе рано или поздно задохнешься.

– Врачи «скорой» пытались его спасти, а потом сказали, что все, он умер. С тех пор я не переношу слова «совсем все» и «больше никогда». И тогда я закричала. Но соседка прикрикнула на меня, что я могу испугать ребенка, и я проглотила свой крик. Замолчала – и молчала очень долго, несколько лет.

– Так вот оно что… Этот крик до сих пор не выпущен. Он и мешает тебе дышать. Кричи!

– Сейчас?

– Да, сейчас! Не бойся, никто не услышит. У моих крыльев прекрасная звукоизоляция.

Она закричала. И еще раз. И еще. Это был такой крик – до неба, на всю Вселенную. В нем было все: и горе, и несогласие, и вся нерастраченная любовь, которой хватило бы им на долгие-долгие годы. Ангел содрогался, но не размыкал крыльев, давая ей выпустить всю свою боль. Вслед за криком пошли слезы, и это длилось долго, очень долго. Ангел терпеливо ждал, пока она успокоится.

– Я никогда и никому не говорила, что мне плохо, – прошептала она. – Я вообще не подозревала, что мне настолько больно. Казалось, все-таки терпимо…

– Терпимо, – согласился Ангел. – Все, что нас не убивает, делает нас сильнее. Только вот боль надо отпускать.

– Это еще не вся боль, – утерев слезы, сказала она. – Я расскажу тебе про самую сильную боль, которая не дает мне покоя. Это не сын, и не муж, и вообще не про «здесь».

– Кажется, я понимаю, – улыбнулся Ангел. – Но ты все равно расскажи!

– Знаешь, я хочу домой, – тихо призналась она. – Туда, где нет боли, где есть только любовь. Ведь здесь, в этом мире, я очень, очень одинока. Думаешь, почему я ни с кем не делюсь своей болью? Да потому что точно знаю: никто меня просто не поймет.

– Никто, кроме Ангела, – подсказал он.

– Да, никто, кроме Ангела. Почему так?

– Почему? Я расскажу тебе. Ты готова выслушать историю про одного моего доброго знакомого, разумеется, тоже Ангела?

– Конечно. Я с удовольствием послушаю.

– Жил-был Ангел. Прежде это была старая душа, имеющая очень высокие вибрации, и вот она достигла уровня Ангела. Надо сказать, Ангелы не все время живут на небесах, время от времени они получают задания по реконструкции Вселенной. Тогда Ангелы отправляются туда, где требуется их участие. И вот мой знакомый получил такое задание: ему нужно было отправиться в один мир, где накопилось слишком много искажений. В этом мире люди часто причиняли друг другу боль, и во многих стала иссякать Божественная Любовь. Такое положение очень опасно, потому что именно Любовь скрепляет мир, а без нее он просто рухнет и перестанет существовать. У Ангела было конкретное задание: спасти женщину, в которой убили любовь, спасти мужчину, который должен был совершить подвиг, спасти ребенка, который заблудился между мирами.

– И что? Ангел выполнил это задание?

– Да, он выполнил. Он явился в мир как все, из материнской утробы, и сразу стал выполнять свою миссию. Он сохранял и увеличивал Любовь, когда его били и унижали, когда его не понимали и гнали, когда вокруг все рушилось и теряло привычные очертания. Он выстоял в самых суровых испытаниях, потому что в глубине души он помнил, что он – Ангел, и его дело – восстанавливать потоки Любви там, где они иссякли.

– А потом он вернулся домой, да?

– Нет, он все еще там. Выполняя свою миссию, он закалился и получил огромный опыт, и теперь он помогает многим людям. Ведь в этом мире все еще много боли и мало Любви, а значит, он может хоть что-то исправить. Ангелы никогда не уходят, если у них еще есть силы и стремление помочь. Забрать боль и превратить ее в Любовь – это работа Ангелов.

– А боль прошла, – с удивлением отметила она. – Ангел… ты ведь сейчас рассказывал о себе?

– Нет, – улыбнулся Ангел. – Я сейчас рассказывал о тебе.

– Обо мне???

– Да. Ты забираешь чужую боль и превращаешь ее в Любовь. Всю жизнь, раз за разом, не озлобляясь, не обижаясь, не предъявляя претензий… Теперь ты понимаешь, почему тебе так одиноко?

– Нет. Объясни!

– Ангелы всегда одиноки, даже если они среди людей. Нам нельзя крепко привязываться, потому что наше дело – спасти и отпустить. Такая у нас работа.

– Такая работа, – медленно повторила она. – Значит, мы концентрируем в себе боль этого мира? Но как с этим жить?

– Не держи ее в себе. Отдавай боль Создателю, – посоветовал Ангел. – Открой душу и позволь себе истинные чувства. Тогда ты будешь не копилкой, а каналом.

– Хорошо, я поняла. Но скажи мне, Ангел… Одиночество – плата?

– Не плата, скорее, техника безопасности. Спасла – отпустила, так легче, и так правильно. Ведь мы еще очень многое должны сделать и многих спасти. Готова?

– Готова! – твердо сказала она. – А ты еще прилетишь?

– Только если понадобится тебя спасать, – с сожалением сказал Ангел. – Сама понимаешь, много дел.

– Тогда прощай, – сказала она и погладила его по крылу. – Дома свидимся.

Да, работы было, действительно, много. Она это понимала.

– Мама?
– Сынок… У тебя есть крылья, знаешь об этом? И еще есть свобода. Тебе пора в дорогу, счастливого пути!
– Мама… Спасибо. Мне нужна была твоя поддержка…
– Вольного полета! Будешь в наших краях – заглядывай на огонек.
– Мам, я…
– Я знаю. И я тебя…

---

Ирина Семина

---

Предыдущие истории можно читать здесь:

Райские врата
Родилась у меня мечта...
Великий и могучий
Кредитная история
Взрослые проблемы
Прощай, депрессия!
Забор