Как воскреснет Россия?

Говоря о Михаиле Осиповиче Меньшикове, сборник произведений которого лежит перед Вами, уважаемый читатель, нельзя обойти молчанием сам жанр печатного слова, в котором он составил себе величественное, хотя и не столь громкое и общепризнанное (в силу известных революционных событии) имя.

К огромному сожалению, наше время, столь легко раздающее (и чаще всего без малейшего на то повода) эпитеты «великий», «гениальный» и т.п. самым бездарным людям, перестало, в силу потери вкуса к настоящему значимому, отличать действительно Великое от рекламируемого или декларируемого таковым.

В публицистике как писательском жанре М.О. Меньшиков — такая же знаковая величина, как в прозе граф Л.Н. Толстой или в поэзии М.Ю. Лермонтов, примерно с таким же набором pro и contra, который вызывали и вызывают до сего дня упомянутые великие писательские таланты.

Публицистика с большой буквы — это та (по выражению самого Михаила Осиповича Меньшикова) «десятая муза», которая «каждое утро входит к вам запросто, пьет с вами кофе и беседует оживленно о том, что делается на свете», и является незаменимым руководственным компасом для общества. И чем более искусны и самобытны в своем жанре публицисты, тем более живо и жизнедеятельно само общество, осознающее свои идеалы и свои цели.

Без искусной публицистики любое общество обречено не только на обессмысливание своей жизни, но даже и на безгласное существование (похожее на состояние слабоумия или идиотизма). В любом обществе очень многие могут правильно чувствовать или даже понимать те или иные проблемы, возникающие в человеческом общежитии, но в отсутствие самобытной публицистики все это обречено остаться лишь на уровне бессознательного восприятия действительности.

Только единицы, одаренные свыше даром писательского слова, способны выразить, сформулировать на бумаге то скрытое в глубине национального «я» общенародное мнение, которое М О Меньшиков называл «собственным голосом нации, выраженным литературно».

Настоящий публицист всегда являлся и является выразителем души общества, а «если он артист слова», то через него «толпа постигает смысл времени, какой самому читателю не всегда постижим и ясен»'

Крупные таланты в публицистике — такая же редкость, как великие поэты или большие политики, но внимания их творчеству уделяется несравненно меньше, чем поэтам и политикам. А для России, к сожалению, это особенно характерно. Русский публицист почти не имеет возможности стяжать себе общественные лавры, которые доступны поэту, ему никогда не удается получить те государственные награды (оценки) и почести (положение), которые выпадают на долю больших политиков. Публицист до сего дня был и остается черносошной лошадкой русской мысли,— ему доставалась самая тяжелая, опасная работа. Работа публичная, требующая каждодневной полемики и аргументации в вопросах, выясняющих национальное мировоззрение, по крупицам собираемое в журнально-газетной борьбе.

В начале XX столетия Михаил Осипович Меньшиков (долголетнюю публицистическую эпопею «Писем к ближним» которого читала, без преувеличения, вся Россия) во многом был тем русским голосом, который стремились расслышать во всех уголках Империи.

Великий публицист родился 23 сентября 1859 года в городе Новоржев Псковской губернии Отец М.О. Меньшикова происходил из священнической семьи, мать — из дворян. В 1873 году, окончив Опочецкое уездное училище, он поступает в Кронштадтское морское техническое училище. После окончания училища М О. Меньшиков становится флотским офицером (штурманом). На его офицерскую долю выпало участвовать в нескольких дальних морских походах, писательским плодом которых явилась вышедшая в 1884 году первая его книга очерков под названием «По портам Европы». Тогда же он, как военно-морской гидрограф, составляет несколько гидрографическо-штурманских сочинений «Руководство к чтению морских карт, русских и иностранных» (СПб , 1891) и «Лоция Абосских и восточной части Аландских шхер» (СПб ,1892).

Параллельно со службой во флоте молодой офицер начинает сотрудничать в журнале «Неделя» (с середины 1880-х годов), где вскоре становится ведущим сотрудником.

Поверив окончательно в свой писательский дар, М О Меньшиков подает в 1892 году в отставку в чине штабс-капитана и всецело посвящает себя публицистике. В то время он находился под влиянием нравственных идей графа Л.Н. Толстого, и публицистика его имела весьма морализаторский характер.

1 См Меньшиков М О Публицистика как искусство // Меньшиков М О Письма к русской нации 4 е иэд М. , 2005 С 119, 121

2 Статьи, печатавшиеся им в «Неделе», издавались отдельными книгами «Думы о счастье» (СПб , 1899), «О писательстве» (СПб , 1899), «О любви»(СПб , 1899), «Критические очерки»(СПб , 1900), «Народные заступники» (СПб , 1900)

После прекращения издания «Недели» знаменитый издатель и публицист А.С. Суворин приглашает М.О. Меньшикова к сотрудничеству в своей газете «Новое время» (с 1901 года). Здесь талант М.О. Меньшикова раскрылся с большей цельностью и остротой в его «Письмах к ближним», печатавшихся частями по две-три статьи в неделю.

В те годы господствовавший либеральный дух, развратив своей пропагандой доверчивую молодежь, подготовил почву для недовольства существовавшим строем и взрастил революционную смуту. Действуя на чувства, в молодости преобладающие над рассудком, пленяя идеалами справедливости, свободы, равенства и братства адвокатско-профессорско-преподавательский интеллигентский корпус возбуждал в юношестве неугасимый огонь желания наибыстрейшего достижения целей своих новоприобретен-ных, еще слабо осознанных революционных идеалов, невозможность быстрой реализации которых толкала молодых в крайние политические течения — с их терроризмом, экспроприациями и открытыми вооруженными бунтами — поскольку молодость никогда не подозревает, по словам одного консервативного профессора, «как мало нам дано для осуществления этих идеалов здесь, на земле».

Но и «зрелые» либеральные деятели, самонадеянно выходя из университетов и адвокатских контор на поприще государственной политики и зачастую не желая быть разрушителями, вследствие своей сугубо теоретической политической подготовки становились самыми злостными антигосударственниками. Деятельные мечтатели вообще самые страшные политики, для них нет ничего, чтобы невозможно было осуществить на практике из своих политических мечтаний, а потому не впервые рушатся тысячелетние Империи, и традиционные общества периодически испытывают опустошительные набеги «новых варваров», ведомых этими мечтателями.

Подобным же разрушительным началом для Империи была многочисленная и разнокалиберная «освободительная» печать, тысячеголосно призывавшая к власти толпу. Толпа же — самый плохой политик, политик, которому недоступен политический опыт, единственно могущий научить избегать политических заблуждений. Порыв к власти «освободителей» прикрывали громкие фразы о «свободе», о необходимости бороться с деспотизмом, и острие этого революционного действия было направлено на свержение русской Верховной Власти в государстве. Удар был направлен в самое чело государственного организма. А опасность гибели государства осознавалась, как тогда, так и в любое другое время лишь немногими, наиболее чуткими к происходящим вокруг политическим процессам людьми.

«Думайте о государстве1 — писал тогда М.О. Меньшиков — Думайте о господстве России' Думать о государстве — значит думать о господстве своего племени, о его хозяйских правах, о державных преимуществах в черте русской земли» 1

То чувство собственности в отношении нашей исторической и национальной славы, которое М.О. Меньшиков называл «царственным», было как бы приглушено Столь глубоко свойственные нам ощущения победы и одоления трудностей странным образом находились в небрежении, в заброшенной не культивируемое. Навязывание народу всевозможных общечеловеческих и демократических ценностей, интернационализма, политкорректное и прочих атрибутов гражданских «свобод» привело к тому, что Россия стала бояться своих собственных размеров, своего лица, своего места в мире Русский человек, как великан в одеждах карлика, опасался пошевелиться, чтобы публично «не оскорбить» окружающих своими богатырским телосложением, чтобы не испугать кого или не обидеть своим полновесным присутствием.

«Чувство победы и одоления,— утверждал М.О. Меньшиков,— чувство господства на своей земле годилось вовсе не для кровавых только битв. Отвага нужна для всякого честного труда. Все самое дорогое, что есть в борьбе с природой, все блистательное в науке, искусствах, мудрости и вере народной — все движется именно героизмом сердца. Всякий прогресс, всякое открытие сродни откровению, и всякое совершенство есть победа. Только народ, привыкший к битвам, насыщенный инстинктом торжества над препятствиями, способен на что-нибудь великое. Если нет в народе чувства господства, нет и гения. Падает благородная гордость — и человек становится из повелителя рабом. Мы в плену у рабских, недостойных, морадьно ничтожных влияний, и именно отсюда наша нищета и непостижимая у богатырского народа слабость»2

Михаил Осипович Меньшиков придавал огромное значение публицистике, ее мощи и ее возможностям влиять на умы людей. Считая публицистику искусством, он утверждал крайнюю важность для общества в XX столетии иметь хорошую публицистику, упадок которой мог бы отразиться наиболее печально на сознании граждан. Считая ветхозаветных пророков первыми публицистами, М.О. Меньшиков явился в своей публицистике в отношении судьбы России также настоящим пророком «России,— писал

Меньшиков М.О., — как и огромному большинству ее соседей, вероятнее всего, придется пережить процесс, какой Иегова применил к развращенным евреям, вышедшим из плена. Никто из вышедших из Египта не вошел в обетованный Ханаан. Развращенное и порочное поколение сплошь вымерло. В новую жизнь вступило свежее, восстановленное в первобытных условиях пустыни, менее грешное поколение».

Разве это не предсказание революции и дальнейшего нашего блуждания в поисках нашего Ханаана — возрожденной России.

В русской политической литературе можно выделить два рода писателей, одни из которых более чувствовали нацию, а другие — государство В русской литературе часто тот, кто чувствует нацию, не особенно чувствует государственность. И.С. Аксаков и вообще славянофилы — безусловно националисты или протонациналисты. М.Н. Катков почти не писал об идее нации, Л.А. Тихомиров писал о нации, но в контексте государственности. Есть как бы две взаимопереплетающиеся политические школы в русской публицистике. Одна говорила о нации, другая — о государстве. Михаил Осипович Меньшиков, безусловно, националист и одновременно империалист, но на основе величия нации. Между этими двумя группами нет антагонизма, а есть лишь призванность одних к рассуждению о нации, а других — о государстве. Одни лучше чувствовали и могли глубже рассуждать о государстве, а другие о нации Талант одних более располагал к изучению государственности, талант же других — к пониманию народности.

М.О. Меньшиков при таком делении, конечно же, имеет большее отношение к философии нации. Он считал, что именно народность — наиболее угрожаемый пункт в обороне Отечества. «Именно тут,— утверждал он,— идет подмен материи, тут фальсифицируется самая природа расы, и нерусские племена неудержимо вытесняют русскую народность».

Консервативное сознание в его публицистике проявлялось в культивировании чувства вечного, которое в его время было подавлено борьбой между старым и новым. М.О. Меньшиков очень много писал, и в его статьях, в чересчур смелых обобщениях, к сожалению, можно найти немало спорного или скороспелого. Самым интересным у Меньшикова всегда были рассуждения о национальных проблемах, о русском национализме. Его национализм— это национализм неагрессивный, национализм не захвата или насилия, а, как он выражался, национализм честного разграничения. Разграничения одних наций от других, при котором только и возможны хорошие отношения между нациями. Его национализм не собирался никого уничтожать, как это неоднократно ему приписывали различные недоброжелатели. Он лишь собирался оборонять свою нацию — действие совершенно законное, нравственно оправданное и необходимое.

«Мы,— писал М О Меньшиков,— не восстаем против приезда к нам и даже против сожительства некоторого процента иноплеменников, давая им охотно среди себя почти все права гражданства. Мы восстаем лишь против массового их нашествия, против заполонения ими важнейших наших государственных и культурных позиций. Мы протестуем против идущего завоевания России нерусскими племенами, против постепенного отнятия у нас земли, веры и власти. Мирному наплыву чуждых рас мы хотели бы дать отпор, сосредоточив для этого всю энергию нашего когда-то победоносного народа».

Многие темы брались им штурмом, который не всегда был теоретически и фактически верным, оставаясь, однако, всегда талантливым по форме и всегда энергичным. Много горького говорил он в адрес русского народа и его истории, но делал это всегда искренне. Это тот случай, когда критика идет от лица любящего Родину, а не от безразличного критикана.

Писательство всегда было для него подвигом, оно стоило ему жизни, а при жизни было наполнено всевозможной на него клеветой и угрозами — поэтому к его словам надо относиться серьезно и с пониманием. «Что касается ругательных писем,— писал он,— то они, как и гнусные статьи в инородческой печати, мне доставляют удовлетворение стрелка, попавшего в цель. Именно в тех случаях, когда вы попадаете в яблоко, начинается шум. выскакивает заяц и бьет в барабан или начинает играть шарманка. По количеству подметных писем и грязных статей публицист, защищающий интересы Родины, может убедиться, насколько действительна его работа. В таком серьезном и страшном деле, как политическая борьба, обращать внимание на раздраженные укоры врагов было бы так же странно, как солдату ждать из неприятельских окопов конфеты вместо пуль».

В сложные годы революции 1905 года и в последующие годы политической борьбы его ободряющее публицистическое слово было во многом голосом самой русской нации.

Не участвуя напрямую в партийной политический борьбе, Михаил Осипович Меньшиков, однако, был главным идеологом Всероссийского Национального союза, детища председателя Совета Министров Российской Империи Петра Аркадьевича Столыпина.

Всероссийский Национальный союз не был рожден революционными событиями 1905 года, как большинство правомонархическнх организаций (кроме Русского собрания), а явился продуктом относительно мирной жизни. Особую роль в прояснении идеологии Союза сыграли публицистические выступления М.О. Меньшикова, который посвятил не один десяток статей подготовке создания ВНС и разработке его идеологии. Всероссийский Национальный союз был образован в Санкт Петербурге весной-летом 1908 года. В Союз вошли умеренно правые элементы русского общества национально настроенные профессора, военные вот ставке, чиновники, публицисты, священнослужители. Членами Всероссийского Национального союза были многие известные ученые, такие как профессора Павел Николаевич Ардашев, Петр Яковлевич Армашевский, Петр Евгеньевич Казанский, Павел Иванович Ковалевский, Платой Андреевич Кулаковский, Николай Осипович Куплеваский, Иван Алексеевич Сикорский и другие.

По уставу союза, целями его были:

— борьба за единство и нераздельность Российской Империи,

— ограждение во всех ее частях господства русской народности,

— укрепление сознания русского народного единства и упрочение русской государственности на началах самодержавной власти царя в единении с законодательным народным представительством.

Главную задачу Всероссийского Национального союза М.О. Меньшиков видел в том, «чтобы национализировать парламент, а через него — и всю страну».

Национализм Всероссийского Национального союза можно характеризовать как консервативное западничество, стремление (в соответствии с развивавшимися на Западе идеями национализма) утвердить и в России наиболее важным понятие «народность». У М.О. Меньшикова была даже целая историческая теория, суть которой такова периоды наибольшего влияния Православия, самодержавия, народности в России соответствуют западным периодам наибольшего влияния католицизма, абсолютизма, национализма. Он говорил об этих триадах как о схеме исторического развития западной и русской цивилизаций. Вначале их истории, утверждал он, было преобладание Православия для России и католицизма для Запада, позже— самодержавия и соответственно абсолютизма, а в современном мире идей — народности и национализма. Этот идейный схематизм в той или иной степени был свойствен всему националистическому движению в России, которое из традиционной триады «Православие, самодержавие, народность» особое внимание уделяло народности и переставляло этот член формулы во главу всей своей идеологической системы. Такое отодвигание Православия и самодержавия на второй план материализировало политические установки Всероссийского Национального союза и в практической политике постоянно подталкивало большую часть членов Всероссийского Национального союза в сторону взаимодействия с «освободительным движением», флагом которого была тоже «народность», понимаемая демократически. Приоритет «народности» без должного влияния на него Православия и самодержавия перманентно склонял левую часть Всероссийского Национального союза в демократию, это была ахиллесова пята национализма всего Всероссийского Национального союза.

Однако, несмотря на явное пренебрежение или некоторое невнимание нечувствование значения Православия и самодержавия (первого особенно поскольку некоторые идеологи Всероссийского Национального союза — М.О. Меньшиков, П.И. Ковалевский — имели несколько «самочинные» религиозные представления), национализм Всероссийского Национального союза желал отстаивать именно русские интересы в России и вне ее пределов. В связи с этим характерно такое высказывание М.О. Меньшикова «Православие нас освободило от древней дикости, самодержавие — от анархии, но возвращение на наших глазах дикости и анархии доказывает, что необходим новый принцип, спасающий прежние. Это — народность. Только национализм в состоянии вернуть нам потерянное благочестие и могущество».

В целом большинство членов Всероссийского Национального союза были искренними патриотами Империи, многие из которых засвидетельствовали это не только своей жизнью, но и своей мученической смертью.

Февральская революционная смута 1917 года закрыла газету «Новое время» оставила М.О. Меньшикова без любимого дела. Октябрь же не дал М..О Меньшикову прожить и года под новой властью.

Враги не простили Михаилу Осиповичу Меньшикову ничего из его деятельности — ни искреннего национализма, ни талантливой публицистики, ни обличения неправды и изуверства. Он был арестован на Валдае и 20 сентября 1918 года по решению чрезвычайной следственной комиссии расстрелян.

Но идеи бессмертны и не теряют творческой силы после кончины своих носителей Меньшиков оставил после себя выдающиеся публицистические труды. Девизом его творчества можно поставить такие его слова:

«Не раз великая Империя наша приближалась к краю гибели, но спасало ее не богатство, которого не было, не вооружение, которым мы всегда хромали, а железное мужество ее сынов, не щадивших ни сил, ни жизни, лишь бы жила Россия».

Михаил Смолин, кандидат исторических наук, член Союза писателей России

2 февраля 2007 года

Чтение книги:

http://booksshare.net/index.ph...