Бог и основной закон

Вопрос об упоминании Бога в конституции вызвал немалые споры - и, в частности, непонимание того, а зачем вообще это нужно, и что это будет означать. Нам стоит об этом поговорить.

Но прежде всего скажем пару слов о том, чего оно не означает. Упоминание Бога в Конституции, разумеется, не означает и не может означать, что все граждане России обязаны быть верующими. Абсолютно никто из сторонников такой поправки, насколько мне известно, не думает приписывать ей такого смысла. Точно также, как упоминание Бога в Декларации независимости США, Конституции Германии, Греции или Ирландии не означает, что эти государства как-то принуждают своих граждан к вере или поражают в правах неверующих. Однако это упоминание означает ряд других важных вещей, о которых стоит сказать подробно.

У нас есть история

У нас, граждан России, есть история – мы, как общность, появились не вчера, и нас связывает нечто гораздо большее, чем то, что мы случайно оказались на одной территории и говорим на одном языке. У нас есть цивилизационное наследие, которое отражается в памятниках нашей культуры, литературе, в архитектурном облике наших городов. Мы не стесняемся признать, что у нас есть тысячелетняя история и великая культура – и что эту историю и культуру творили люди, чье мировоззрение развивалось под влиянием веры в Бога. Мы ценим вклад всех – но можем не стесняться того факта, что Россия вошла в мировую историю как страна христианская, часть христианской цивилизации.

Даже марксизм, в который наша страна провалилась в ХХ веке, при всем своем безбожии мог вырасти только на христианском субстрате и питаясь его наследием. Атеизм возникает как полемика с христианством и в рамках христианской цивилизации – и, как заметил один автор, атеист без епископа, чтобы на него нападать, также невозможен, как рыба без воды.

Конечно, в нашей истории существует и тенденция к отрицанию этого наследия – я сам еще застал время, когда в школе нас учили, что «Владимир Ильич Ленин – основатель нашего государства». Что наше государство существовало задолго до него, как-то оставлялось за кадром. И сегодня мы можем услышать, что нашему государству – двадцать с чем-то лет. Это не просто оговорка – это принципиальная позиция, которая исходит из того, что светлое будущее должно быть построено на отвержении прошлого.

Но исторический опыт – наш, но не только – показывает, что ничего хорошего из этого не выходит.

Кто наделяет людей правами и достоинством?

Другая – и, возможно, еще более важная - причина упомянуть Бога в нашей Конституции состоит в том, что принципы, которые она провозглашает – “люди обладают равным достоинством и правами” - исторически и философски имеют теистические основания. У нас нет эмпирических оснований говорить о равенстве. Опыт как раз говорит нам о том, что люди не равны в отношении практически всего – роста, силы, привлекательности, талантов, ума, достатка, социального статуса. Существует очевидное неравенство как между индивидами, так и между социальными и этническими группами. В каком смысле нищий алкоголик “равен” нобелевскому лауреату? Мы справедливо негодуем на расистов, но они исходили из своих наблюдений: вот английская деревня, вот африканская, разница бросается в глаза.

Признание равенства людей – вопрос веры, причем иногда подвига веры. Мы веруем и исповедуем, что этот жалкий пьяный бродяга в каком-то глубочайшем смысле равен нобелевскому лауреату. Почему? В теистическом контексте – потому что они равны перед Богом. В христианском еще более – потому что они оба созданы по образу Божию и за них обоих умер Христос. За того и другого заплачена одинаково огромная цена – жертвенная смерть Сына Божия. Не называйте малоценным человека, за которого умер Христос. Перед этой ценой разница в их достижениях значит не так много.

Конечно, атеисты могут говорить – и настойчиво – о равенстве и достоинстве людей, но, оторвавшись от своих оснований, такая риторика неизбежно повисает в воздухе. В чьих глазах люди обладают достоинством и правами? В глазах других людей? Это далеко не всегда так. В глазах государства? Увы, это тоже неверно.

Утверждать, что в мире есть объективные, не зависящие от произвольных суждений тех или иных людей ценности, можно только в том случае, если есть Бог, который эти ценности задает. Исторически на вопрос о том, кто наделяет людей достоинством и правами, давался вполне очевидный ответ – Творец. Как сказано в Декларации независимости США - государства, которое, будем надеяться, никто не считает теократией, “Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами”.

Государство – не превыше всего

Если мы, однако, удаляем Создателя из этой картины, то единственным источником достоинства и прав становится государство, и права сразу перестают быть неотъемлемыми – государство дало, государство и взяло, а над государством никого и не предполагается. В ХХ веке и в нашей стране, и в некоторых других странах существовали государства, вполне это осознававшие.

Упоминание Бога в Конституции означает, что государство признает свой ограниченный характер. Оно подчинено нравственному закону, исходящему от Бога. Существует закон, который люди не устанавливали и который они не могут отменить (или изменить), но которому все они обязаны повиноваться. Вот как говорит об этом выдающийся древнеримский оратор Цицерон:

“Истинный закон — это разумное положение, соответствующее природе, распространяющееся на всех людей, постоянное, вечное, которое призывает к исполнению долга, приказывая; запрещая, от преступления отпугивает... Предлагать полную или частичную отмену такого закона — кощунство; сколько-нибудь ограничивать его действие не дозволено; отменить его полностью невозможно, и мы ни постановлением сената, ни постановлением народа освободиться от этого закона не можем, и нечего нам искать Секста Элия, чтобы он разъяснил и истолковал нам этот закон, и не будет одного закона в Риме, другого в Афинах, одного ныне, другого в будущем; нет, на все народы в любое время будет распространяться один извечный и неизменный закон, причем будет один общий как бы наставник и повелитель всех людей — Бог, создатель, судья, автор закона. Кто не покорится ему, тот будет беглецом от самого себя и, презрев человеческую природу, тем самым понесет величайшую кару, хотя и избегнет других мучений, которые таковыми считаются” (Марк Туллий Цицерон. О Государстве. Книга III, глава XXII)

Обращение к естественному закону можно видеть, например, в деятельности Нюрнбергского трибунала. Нацистских военных преступников нельзя было судить по законам стран-победительниц: они не были их гражданами. Их нельзя было осудить по законам Третьего Рейха - этих законов они не нарушали и исполняли приказания государственной власти, формально законной. Вместе с тем было очевидно, что трибунал имеет дело с тяжкими злодеями. Так появилось понятие “преступления против человечества”. Некоторые деяния являются несомненно преступными, хотя государство их не наказывает - или даже прямо повелевает их совершать. Более того, сами законы могут быть преступными, а их нарушение - нравственным долгом.

Существует закон, который обладает несомненно большим авторитетом, чем законы государства - и если этот закон говорит “невинных людей убивать нельзя”, никакая земная власть не может его отменить. В своей законотворческой деятельности власть обязана действовать в согласии с этим естественным законом. Как говорит послевоенная Конституция Германии, “сознавая свою ответственность перед Богом и людьми”.

Вера в естественный закон - вслух или по умолчанию - подразумевает веру в Бога. Это может не проговариваться вслух, но неизбежно подразумевается, потому что надчеловеческую инстанцию, возлагающую на всех людей обязательства поступать определенным образом, трудно представить себе иначе, чем как монотеистического Бога. При этом это представление о Боге этического монотеизма, Создателе и Авторе морального закона, вполне могут разделять христиане разных исповеданий, иудеи, мусульмане, зороастрийцы, и еще множество людей - едва ли не большинство - которые согласны, что Бог существует, но не относят себя к какой-то конкретной религии.

Что такое светское государство

Само выражение “светское государство” может означать две противоположные вещи. С одной стороны, речь может идти о государстве, которое смиренно соглашается со словами Господа “отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу” (Мк.12:17). Оно сознает границы своих полномочий и не берется решать вопросы, находящиеся вне его компетенции - в частности, не берется предписывать гражданам, во что они должны верить относительно устройства мироздания и природы человека. Совесть человека принадлежит Богу, а не кесарю.

Светскость такого государства означает отказ от принуждения в мировоззренческих вопросах. С другой стороны, “светским” называют государство, напротив, надменное, которое провозглашает единственно верную - и, как оно утверждает, просвещенную, научную, справедливую и человеколюбивую - идеологию, и требует, чтобы все ее разделяли. Вера в Бога, как противная этой идеологии, подавляется.

Светское государство в первом, смиренном смысле, совершенно не требует изгонять веру в Бога из публичной сферы. У него нет обязательной идеологии, которая бы конкурировала с этой верой. Оно признает нравственный закон - и Того, от Кого этот закон исходит, но не требует от граждан ни поклоняться в рамках определенной конфессии, ни даже поклоняться вообще. Это уже дело их личного выбора - проявление той свободы, которой их наделил Создатель.

Сергей Львович Худиев

https://radonezh.ru/2020/02/06...