Увы, как много в истории России забытых подвижников

Русские идут…

В дни нынешней пандемии апокалиптические картины прошлого становятся нам чуточку ближе. Не раз, начиная с глубокой древности, эпидемиологические бедствия выкашивали целые города и страны. Недаром слово «чума» в мире стало едва ли не самым расхожим синонимом беды, от которой ни спастись, ни скрыться.

Особенно суровы были чумные эпидемии в средневековой Европе. Но и в истории нашей страны эта болезнь оставила трагические следы. Достаточно вспомнить эпидемию XIV века, выкосившую Псков и Новгород Великий, не пожалевшую ни архиереев, ни князей, ни чернь. Жертвой той «моровой язвы» стал великий князь Владимирский Симеон Гордый и два его наследника, которых он успел оплакать.

Еще более смертоносной оказалась эпидемия XVII столетия, унесшая до половины населения стольного града Москвы, а некоторые города выкосившая почти «до основания». Та эпидемия оказала влияние на Русско-польскую войну, в результате которой к нашей стране окончательно присоединилась Малороссия. Но, если бы не чума, возможно, территориальные приобретения Русского царства оказались бы более обширными.

Словом, в России хорошо знали, что такое чума. И пытались с ней бороться. В древности – молитвами, строгим огораживанием зараженных и сожжением их имущества. В более поздние времена – разведенным уксусом и чесноком, которые считались лучшими средствами против распространения болезни. Но как вылечить тех, кто уже заразился? Тут приходилось уповать только на чудо.

Но к началу XX века медицина окрепла, появились прививки. Первую вакцину против бубонной чумы вывел российский бактериолог Владимир Аронович Хавкин, использовавший убитые температурой чумные палочки.

А первую «живую вакцину» против «черной смерти» создала и с риском для жизни испытала на себе тоже наша соотечественница – Магдалина Петровна Покровская, много лет работавшая на Ставропольской противочумной станции. Она действительно была женщиной героической. Ей предлагали, после экспериментов с морскими свинками, испробовать вакцину на обезьянах. Но она привила опасную вакцину себе в праздничный день, 8 марта (нерабочим он в те годы не был, но отмечался в нашей стране как Международный день солидарности трудящихся женщин). В те дни Магдалина Петровна еще и страдала легкой формой гриппа, но это ее не остановило. После эксперимента три дня у нее повышалась температура, а потом иммунитет победил. Редкий случай – подвиг не остался незамеченным. Вереницей пошли восторженные статьи – повсюду, вплоть до детских журналов, а Пётр Жаткин и Герман Вечора даже написали пьесу «Сильнее смерти», которая шла на лучших театральных сценах страны.

Историческая роль Покровской в преодолении чумы несомненна. И случилось это в 1934 году, когда в Советском Союзе создавались первые в мире научные институты бактериологии.

Таких докторов, одержимых борьбой с «чёрной смертью, посылали туда, где опасно и трудно как пожарную команду. Русские врачи с первых лет ХХ века не раз помогали побеждать чумные эпидемии в Монголии и Манчжурии. Это были настоящие подвижники, самоотверженные герои медицины.

В первую очередь следует вспомнить эпидемию 1910-1911 гг., разразившуюся на северных территориях Китая. В то время, благодаря грандиозному проекту КВЖД, русские осваивали эти территории совместно с коренными жителями. И в пристанционном поселке, который стал первым очагом чумы в октябре 1910 года, проживали 3 тысячи подданных Российской империи и около 5 тысяч китайцев, которые в то время бороться с этой страшной болезнью не умели совершенно. С большим трудом их удавалось убедить в необходимости карантинных и гигиенических мер. Да и к «чужакам» многие из них относились настороженно, хотя харбинские китайцы в те времена сплошь недурно говорили по-русски.

Китайцы предпочитали спасаться от чумы прадедовскими суеверными способами: вывешивали на дверях домов какие-то тряпочки и дощечки. Это, конечно, не помогало. Японцы подчас просто выжигали зараженные деревни вместе с жителями, без разбора. Русские медики действовали иначе.

Бороться с чумой в район КВЖД приехали видные врачи Викентий Мечеславович Богуцкий и Даниил Кириллович Заболотный, набравшие в свою команду добровольцев – молодых бактериологов и санитаров.

Вакцина Хавкина не помогала: сначала врачи посчитали, что были нарушены условия ее перевозки. Позже было доказано, что эта вакцина, эффективная для предотвращения бубонной чумы, почти бессильна перед чумой легочной. Заметив первые случаи заражения чумой среди русских врачей, китайцы совсем потеряли веру в них. Скрывали трупы, на базаре торговали вещами погибших от чумы… Словом, не подчинялись санитарной дисциплине. Перелом в течении эпидемии наступил только когда на помощь медикам пришла армия: китайское население соглашалось соблюдать карантин лишь при виде человека с ружьём.

Чтобы кремировать все тела умерших от чумы, медикам пришлось стать еще и поисковиками. Находили захоронения, раскапывали кладбища – чтобы гарантированно сжечь всех чумных. Город Фудзядзянь (практически примыкавший к Харбину) пришлось залить горючим и сжечь дотла. В разгар эпидемии огромных трудов стоило добиться разрешения от китайцев на изоляцию Фудзядзяня от Харбина.

Это была настоящая война с чумой и война против человеческого невежества, против недоверия к медицине. Около десяти русских медиков-добровольцев погибли в той командировке. Остальные, получив драгоценный опыт, еще не раз участвовали в борьбе с эпидемиями.

Из местного населения погибло не меньше 60 тысяч человек. А по китайским данным – более 100 тысяч. Это была последняя столь крупная и смертоносная эпидемия чумы на Земле. Но не последний очаг болезни. Получить гарантированное средство от нее удалось только после Великой Отечественной. И эта победа медицинской науки тоже была заслугой наших соотечественников.

Как известно, первым антибиотиком в истории медицины был пенициллин, ставший спасительным для многих раненых в годы Второй мировой войны. А антибиотик номер два – это стрептомицин, впервые полученный американскими учеными в 1943 году. Это лекарство давало шансы на жизнь десяткам тысяч туберкулезников. Секрет производства ученые продали фирме Мерк, а она не собиралась ни с кем делиться.

И поэтому советским исследователям из НИИ эпидемиологии и гигиены Красной Армии Н.Ф. Копылову и Г.А. Радовицкому пришлось разрабатывать свою собственную схему производства чудодейственного препарата. К 1947 году в нашей стране этот препарат производился уже массово и стоил недорого.

В 1945 году в Манчжурии началась новая эпидемия легочной чумы – на первых порах не столь массовая, как в 1910 году. Крысы, блохи и клопы снова принесли в этот край «черную смерть». Но, чтобы болезнь, которая распространяется быстро, как грипп, не охватила территорию с многомиллионным населением, потребовались усилия врачей. На этот раз китайская власть не мешала работать советским специалистам. В Поднебесной начиналась гражданская война между коммунистами и гоминьдановцами, между Мао и Чай Кай Ши, но она охватила далеко не весь Китай.

Престиж Красной Армии и советского государства в те годы немало значил для китайцев – в первую очередь, они считали наших дедов победителями японцев, которые пытались поработить древнюю цивилизацию. Есть сведения, что японцы применяли чуму в качестве бактериологического оружия.

В 1947 году военврач, подполковник Николай Николаев прибыл в Манчжурию, посетил несколько очагов заражения и энергично взялся за дело. Врачи шли на риск. Во-первых, каждый из них мог погибнуть от чумы, несмотря на вакцинацию – как уже не раз бывало. Во-вторых, лекарство могло не подействовать – а это отбросило бы медиков на 35 лет назад. Пришлось бы снова иметь дело с массовой чумой, вводить войска, кремировать тысячи тел, выжигать опустошенные поселки…

Но Николаев твердо принял решение первым в мире применить против чумы советский вариант стрептомицина. Это был эксперимент. Никто не знал – как подействует новое лекарство на чумных. Но после лабораторных экспериментов наши врачи верили в успех, и результат превзошёл даже самые оптимистические их ожидания.

Все больные, которых стали лечить на ранней стадии болезни, в течение одного-двух дней выздоровели, избавились от чумных палочек. Такой феномен врачи зафиксировали впервые за многовековую историю борьбы с чумой. Конечно, приходилось применять и силу – особенно, когда родители не отдавали в руки медиков своих чад. Спасение детей всегда было главной задачей русских врачей.

Воодушевившись первыми успехами, советские врачи брались за самых безнадежных. За тех, кто страдал от чумы уже несколько дней. При лечении стрептомицином через двое суток мокрота у пациентов освобождалась от чумных палочек. Еще через сутки падала температура.

На русских врачей смотрели как на кудесников! Американским врачам (они в то время тоже действовали в Китае) о такой эффективности приходилось только мечтать.

Николаев отметил, что некоторые пациенты, вылечившиеся от чумы, оставались носителями её бациллы. Врач разработал целую систему рекомендаций лечения стрептомицином.

Это была настоящая революция! После этого, без преувеличений, на истории самой смертоносной и древней болезни можно было поставить крест. В Советском Союзе не стали широко афишировать эту историю. Конец 1940-х для нашей страны – это начало холодной войны, время повышенной секретности во всех прорывных областях, включая медицину. К тому же и в Китае время было военное. Только в 1949 году Мао Цзэдун окончательно победил в гражданской войне и провозгласил Китайскую народную республику, ориентированную на дружбу с Советским Союзом. А в 1947-м чуму еще считали оружием в руках японцев – и волшебное средство от нее держали в тайне. Но впредь везде и всюду в очагах чумы применяли именно это легкодоступное и верное средство.

И в наше время чуму по-прежнему лечат стрептомицином. Не забывая, конечно, и о массовой вакцинации населения в очагах заболевания. Наработки Николаева и его соратников по-прежнему актуальны.

Ежегодно чума поражает до 2,5 тысяч человек. Но называть её чёрной смертью уже – анахронизм. Умирают 5-10 процентов заболевших, а остальных удается вылечить – главным образом, благодаря открытиям советских врачей 1947 года.

Помнят ли подвиг советских врачей в современном Китае? В любом случае, в борьбе с пандемией вируса Ковид19 китайцы продемонстрировали, что опыт советской эпидемиологии они усвоили на пять.

Действовали быстро и решительно, с полным доверием к медицине. И, скорее всего, выйдут из этой беды с меньшими потерями, чем крупнейшие западные государства – США, Великобритания, Испания, Италия, Франция… И в этом успехе современной китайской медицины, думается, есть и заслуга русских учителей.

Арсений Замостьянов – к.ф.н., заместитель гл. редактора журнала «Историк»

http://www.stoletie.ru/sozidat...