"Времена царя Алексея Михайловича". Спецпроект

Королевство Ирландия

Библейский календарь от протестанта

В 1650 году в Лондоне была опубликована книга архиепископа Джеймса Ашшера «Annales Veteris et Novi Testamenti» («Хронология Ветхого и Нового Завета»).

Ашшер был, как мы бы сейчас сказали, вундеркинд, поступил в университет в тринадцать лет, сделал блестящую карьеру и в сорок четыре года стал главой англиканской церкви Ирландии. Он знал древние языки, был собирателем редких манускриптов и вообще был человеком исключительно талантливым и образованным. Как убежденный кальвинист он из всех сил стремился доказать превосходство протестантской науки над католической (в пику иезуитам).

Самым лучшим примером такого превосходства могла стать точная датировка основных событий Библии.

Определить хронологию ранних времен (от Сотворения мира до царя Соломона) казалось Ашшеру делом наиболее лёгким, поскольку в Библии существуют "точные" хронологические указания: известно, что от Адама до разрушения Первого Храма персидским царем Навуходоносором сменилось двадцать одно поколение, и что Адам, например, родил своего первого сына, Сета, в возрасте 130 лет. (Не спрашивайте меня, чем они с Евой до этого занимались).

У Птолемея Ашшер нашел хронологию вавилонских династий, связал ее с событиями римской истории и таким образом определил точную дату смерти Навуходоносора – 562 год до н.э. согласно современному юлианскому календарю. Дальнейшее было делом техники: оставалось лишь сложить 562 с 3 442 (столько лет дал подсчет годов жизни 21 поколения Ветхого Завета). Получился 4004 год до н.э.

Время года, на которое пришлось Творение, было предметом теологических споров. Многие теологи предполагали, что это произошло весной, а Ашшер и некоторые другие полагали, что осенью, поскольку у евреев год начинается осенью. Из того, что седьмой день Творения был субботой (день отдыха), следовало, что первый акт Творения приходится в воскресенье. Ашер предположил, что это было воскресенье, которое ближе всего к дню осеннего равноденствия. С помощью астрономических таблиц (по всей видимости Кеплера) Ашшер заключил, что равноденствие пришлось на вторник 25 октября. Из того же, что о первом дне сказано: "и был вечер, и было утро," - логично заключить, что первый акт Творения пришелся именно на вечер. В результате Ашшер заключил, что Творение началось вечером, предшествовавшим 23 октября, в год до Рождества Христова 4004.

Республика Англия

Геноцид по-английски

Весной 1650 года в ответ на карательные действия англичан ирландцы начали упорную партизанскую войну. Однако их разрозненные, плохо обученные отряды не могли сдержать наступление кромвелевских ветеранов. Те же, в свою очередь, огнём и мечом стремились вытеснить упрямых папистов с обжитых территорий, освобождая жизненные пространства для протестантов из Англии и Шотландии. Жестокое истребление простых крестьян, грабеж земли и имущества абсолютно разложили армию. Её солдаты всё больше напоминали банду головорезов.

Справка! Население Ирландии, которое в 1641 году равнялось 1500 тыс. человек, сократилось к 1652 году до 850 тыс., причем из этого числа 150 тыс. человек составляли английские и шотландские поселенцы. «Можно было проехать двадцать верст и не встретить ни одного живого существа, - рассказывал один английский офицер, - ни человека, ни животного, ни птицы» [Кертман Л.Е. География, история и культура Англии. - М., 1968.].

Весной 1650 года, когда исход войны был уже абсолютно очевиден, Кромвель покинул Ирландию, оставив своих генералов (Айртона и Флитвуда) завершать завоевание.

Бей своих, чтобы чужие боялись!

В Лондоне Кромвелю не удалось долго задержаться. Шотландские пресвитериане не могли примириться со смертью Карла I. Установление в Англии индепендентской республики оттолкнуло от нее не только местную аристократию, но и вообще имущие классы Шотландии. Желая оградить себя от грозившей из Англии опасности, шотландские пуритане превратились в пламенных приверженцев реставрации власти Стюартов, преданных ими же три года назад.

Не откладывая дела в долгий ящик, горцы пригласили Карла II приехать из Голландии на родину предков. Молодой король прекрасно понимал, что его новые союзники ненадёжны, однако жажда власти оказалась сильнее осторожности.

23 июня 1650 года Карл прибыл на корабле в Шотландию. Англии начала грозить опасность роялистского реванша с севера. Мало того, война Английской республики с Шотландией теперь уже стала неизбежной.

Во главе шотландского похода было предложено стать генералу Фэрфаксу, но он неожиданно отказался, и главнокомандующим всех вооруженных сил Англии был назначен Кромвель.

Заметки на полях! Лорд Томас Ферфакс был профессиональным военным. Командующий армией «нового образца», он делал свое солдатское дело тщательно и добросовестно. Благодаря ему Парламент одержал верх в войне с королём. Однако Ферфакс, желая проучить Карла I за самоуправство, вовсе не думал об упразднении монархии. Когда Кромвель и прочие революционеры затеяли суд над королём, то сэр Томас демонстративно проигнорировал процесс и отказался подписать смертный приговор. Демарш генерала взбесил радикалов, но они не посмели отправить его в отставку (боялись нарушить хрупкое равновесие). Ферфакс продолжал быть главнокомандующим, но постепенно нити управления армией сосредотачивались в руках политического лидера индепендентов - Кромвеля. Кампания в Ирландии помогла сэру Оливеру выйти из тени и стать самостоятельной фигурой. Нужен был предлог, чтобы отстранить аполитичного Ферфакса от ключевой должности и укрепить молодую Английскую республику.

Известие о том, что в Шотландии объявился молодой Карл Стюарт взбудоражило лондонцев. Угроза реванша роялистов сплотила парламентариев, и они проголосовали за войну. Ферфакс негодовал, поскольку считал возможным провести переговоры с законным наследником и не проливать понапрасну кровь соотечественников. Мнение военного вождя революции было проигнорировано и ему пришлось объявить об отставке.

В конце июля 1650 года Кромвель подошел к Эдинбургу. Город оказался надежно укреплен как с суши, так и с моря. Надеясь, что противник выведет своих солдат для битвы в открытом поле, сэр Оливер со своей «Новой образцовой армией» два дня простоял лагерем под дождем. Но шотландцы напали на него только тогда, когда он наконец решил отойти. Удар на себя принял полк Ламберта, что предотвратило сумятицу в стане англичан. Воспользовавшись заминкой неприятеля у лагерных укреплений, Кромвель перестроил войска и контратакой отогнал потомков древних кельтов обратно за городские стены.

В таких мелких сражениях прошел весь август.

Длившаяся всё лето война лишила крестьян возможности работать на полях. Многотысячной армии Парламента негде было разжиться провиантом и фуражом. Как только в деревнях появлялись английские солдаты, местные жители разбегались кто куда, несмотря на бесконечные декларации, издаваемые Кромвелем, в которых он обещал жителям мир, сохранение их прав и имущества.

Голодные англичане ели все, что попадалось под руку. Вскоре началась повальная дизентерия. От шестнадцати тысяч кромвелевских солдат к сентябрю осталось только чуть больше одиннадцати. Кромвель решил отступить к югу - в сторону английской границы, чтобы дать своей армии время для передышки.

Командующий шотландским ополчением граф Лесли прекрасно понимал, что, отдышавшись, неприятели предпримут новую попытку оккупации страны. Он решил добить англичан в момент их марша через невысокую горную гряду неподалёку от городка Данбар. Шотландцы закрепились на перевале и соседних высотах, блокировав противнику пути возвращения домой.

Кромвель не мог долго сидеть в каменном мешке, поскольку силы его армии таяли вместе со скудными запасами продовольствия. Однако и возможностей для штурма укреплённых позиций роялистов у него не было.

Помогла удача. В стане шотландцев бузу подняли «горячие головы» из числа местных аристократов. Горя желанием поскорее прославиться, они уговорили командующего покончить с англичанами эффектной атакой. План был неплох, если бы большинство роялистского войска состояло из профессионалов. В конкретном же случае разношёрстное ополчение не смогло выполнить поставленных боевых задач и рассыпалось на подходе к позициям англичан. Для закалённых ветеранов гражданских войн эта толпа горе-вояк стала лёгкой добычей.

3 сентября 1650 года в трёхчасовом сражении Кромвель наголову разбил армию Лесли. Шотландцы потеряли три тысячи человек убитыми, а около десяти тысяч солдат сдались в плен. В донесении Парламенту генерал отчитался и о своих потерях: после битвы отслужили панихиду по двадцати усопшим.

На следующий день, вдохновленный победой Кромвель писал жене: 

«...Господь явил нам безмерную милость: кто может оценить ее величие? Моя слабая вера получила подкрепление. Мой дух чудесным образом воспрянул; хотя я уверяю тебя, что старею и чувствую, как старческие немощи украдкою овладевают мной. Вот бы так и грехи мои убывали!».

У англичан после победы словно выросли крылья. Они повернули назад и 7 сентября захватили практически беззащитный Эдинбург. К концу года очаги роялистского сопротивления были потушены. Теперь вся Британия попала под единую власть.

Королевство Франция

Королева и кардинал ссорятся с принцами

Покончив с оппозиционным движением в провинции, Анна Австрийская и Мазарини втайне начали готовить удар по клану Конде. В этом их союзниками оказались герцог Бофор и коадъютор Гонди. Бывшие фрондеры из ненависти к Конде вступили в альянс с королевской властью, рассчитывая на солидное вознаграждение. Гонди, например, был обещан сан кардинала.

18 января 1650 года, Конде, Конти и Лонгвиль были арестованы в Пале-Руаяле и отправлены в Венсенский замок. Принцесса Конде, герцогиня Лонгвиль, герцог Буйонский, Тюренн и их сподвижники бежали в провинцию, чтобы поднять на восстание своих сторонников. Началась Фронда принцев.

Первое время французскому правительству удавалось относительно легко справляться с сопротивлением. Однако в июне 1650 года восстал недавно замиренный Бордо, где сторонники Конде встретили теплый прием. Мазарини лично возглавил подавление мятежа. Но и в Париже было неспокойно. То и дело происходили стихийные демонстрации против Мазарини и в поддержку принцев, порой выливавшиеся в беспорядки.

Оставшемуся в столице Гастону Орлеанскому с большим трудом удавалось удерживать ситуацию под контролем, да и то лишь благодаря помощи Бофора и Гонди.

1 октября 1650 года правительство Франции подписало с властями Бордо мирное соглашение, сделав им существенные политические уступки. По условиям договора, участники Фронды смогли покинуть город и продолжить борьбу в других местах.

В декабре 1650 года правительственные войска разбили Тюренна, который возглавил отряды фрондеров в северо-восточных областях и пытался при поддержке испанцев начать наступление на Париж. Казалось, правительство сумело овладеть ситуацией. Однако та снова резко изменилась из-за распада коалиции Мазарини и партии Гонди – Бофора. Первый министр нарушил свои обещания. В частности, коадъютор не получил обещанный ему сан кардинала.

В начале 1651 года Бофор и Гонди вступили в сговор со сторонниками Конде. Их также поддержал Гастон Орлеанский, командовавший всеми правительственными войсками Франции. Оказавшись в полной политической изоляции, Мазарини 6 февраля 1651 года тайно бежал из Парижа. Поселившись в прирейнских землях Германии в замке Брюль, он через свою разветвленную агентуру внимательно следил за происходившим во Франции и через секретную переписку руководил действиями королевы.

Тревожный вечер в отчем доме Шарля Перро

Конфликт в среде французской политической элиты в 1650 году сильно напугал чиновников Парижа. «Слуги народа» прекрасно понимали, что установившаяся анархия лишит их привычных доходов и заметно нервничали. Сергей Павлович Бойко, автор биографического романа о писателе Шарле Перро, достаточно точно воссоздал атмосферу тех дней:

— Случилось, случилось… — проворчал отец, подходя к камину и грея озябшие руки. — Сегодня королева арестовала принцев Конде, Конти и герцога Лонгвиля.
Шарль Перро
— За что?
Отец, не поворачиваясь от камина, процедил сквозь зубы:
— За то, что их народ любит больше, чем Мазарини! За то, что они не хотят примириться с ним! За то, наконец, что пришла пора королеве переходить в наступление и становиться полновластной королевой! — Отец повернулся к жене и с раздражением спросил: — Ужин готов?
— Готов! — спокойно ответила Пакетт Леклерк и пошла распорядиться на кухню. По пути она послала к мужу слугу с тазиком и кувшином с теплой водой для мытья рук...
При случае Шарль спросил брата Пьера: как могло случиться, что принца Конде, который спас Францию при Рокруа, при Норлингене и при Лане, который поддержал королевскую власть в Сен-Жермене и Шаратоне и с торжеством привез короля в Париж, арестовали?
— Да будет известно тебе, — откровенно ответил ему старший брат, — что ни верности, ни благодарности при дворе нет и не будет. Там царит одно только предательство!
Шарль навсегда запомнил его слова». [С. П. Бойко. Шарль Перро. М., «Молодая гвардия», 2005 - электронная версия]

Как француз Европу с Украиной познакомил

В 1650 году вернувшись во Францию из Польши, военный инженер Гильом Боплан обнаружил, что французы живо интересуются «козацкой войной» в Восточной Европе. Он решает опубликовать свои путевые заметки отдельной книгой, которую называет «Описание окраин (des contrèes, фр.) Королевства Польши, простирающихся от пределов Московии, вплоть до границ Трансильвании». Для француза территория Приднепровья была польской провинцией, и он именовал её согласно официальной топонимике.

Через десять лет Боплан решит переиздать книгу и тогда, учитывая новые границы между Польшей и Россией, он применит для всех, описываемых территорий название «Украина». При этом автор именовал правый берег Днепра русским, а левый – московским, южнее днепровских порогов обозначил татарские владения. Боплан уточнил, что, исповедуя греческую веру, местные жители называют ее русской.

В книге собраны ценные сведения о борьбе малоросского народа против польской шляхты в первой половине XVII века, о населении, географии и этнографии Малороссии, Польши и Крыма, даны интереснейшие зарисовки быта крестьян и козаков, их обычаев и нравов, жилищ, промыслов, способов ведения войны. Труд французского инженера является чуть ли не единственным источником по истории Малой Руси того времени.

Королевство Швеция

Смерть в «Золотой клетке»

Канцлер Оксеншерна, ставший опекуном и главой регентского совета королевства после гибели Густава II Адольфа в 1632 году, готовил наследницу Кристину к управлению государством уже с младых ногтей. Кристине шел лишь шестой год, но она была не по возрасту развитым и любознательным ребенком.

Опекун, человек блистательного ума, не жалел средств на привлечение ко двору лучших европейских ученых, музыкантов, живописцев… Среди учителей девочки были выдающиеся ученые — французский математик Иоанн Матье и голландский философ, юрист, «отец» международного права Гуго Гроций. Кристина увлеченно скакала на лошади и охотилась, фехтовала, музицировала, учредила литературное и музыкальное общества при дворе, с упоением изучала математику и астрономию.

Королева немало времени отводила государственным делам, была в курсе всех событий в державе и за ее пределами. Начитавшись трудов меркантилистов, она живо интересовалась развитием промышленности и торговли, поддерживала экспедиции шведских негоциантов в заморские края.

Заметки на полях! Как раз в это время Швеция поддержала своих предпринимателей в желании основать фактории в далёкой Африке.

15 декабря 1649 года шестидесятидвухлетний предприниматель Луи де Геер, голландец по национальности, получил от Стокгольма патент на монопольную торговлю со всеми африканскими, азиатскими и американскими территориями. Так появилась Шведская Африканская компания, управляющий которой Хенрик Карлофф в 1650 году высадился на западноафриканском побережье — на территории так называемого Золотого Берега (ныне — Гана). Тут давно хозяйничали англичане, но«революция» снизила их колониальную активность и дала повод конкурентам оспорить права на «рыбное место» (работорговлю и добычу золота).

В апреле 1650 года шведы приобрели у местного племени (ашанти — один из крупнейших народов Ганы) участок земли в районе Кабо-Корсо и приступили к возведению стен первого форта.

Интересы королевы повлияли на круг её общения. Она с большим желанием участвовала в мужских делах и неуютно чувствовала себя в кругу дам. С ними ей попросту не о чем было говорить.

В середине 1640-х годов Кристина начала переписываться с выдающимся французским философом, математиком и естествоиспытателем Рене Декартом. Королева в течение нескольких лет уговаривала его приехать в Швецию, стать профессором недавно основанного Стокгольмского университета. Наконец поздней осенью 1649 года француз выехал из ставшей ему по-настоящему родной Голландии в «страну медведей, мешанину из скал и льда».

Заметки на полях! «Я мыслю, следовательно, существую» — «Cogito, ergo sum». Всем известно это крылатое латинское изречение Декарта из труда «Рассуждения о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину» (первое издание — в 1641 году). Книга, написанная, кстати, по-французски, а не на языке ученых — латыни, ознаменовала настоящий переворот в науке. Вот ее основные постулаты, весьма кратко: «Никогда и ничего не принимай на веру. Разделяй сложное на простые части. Решай проблему, начиная с простейшей ее части. Внимательно проверь все выводы, убедись, что ничего не пропущено»…

Приезд Декарта в Стокгольм вызвал немалое раздражение среди местных аристократов. Они с подозрением относились к философии месье Рене и не могли простить ему католических взглядов. Совсем недавно отгремели сражения Тридцатилетней войны, и суровые воины-протестанты в каждом иноверце по-прежнему видели врага.

Грубая атмосфера военной олигархии, царившая при королевском дворе, не нравилась учёному, но контракт был подписан и ему пришлось играть роль «придворного мудреца» при капризной венценосной девчонке.

Королева вставала очень рано и заставляла философа являться к ней с очередным докладом ( на самые разнообразные темы). В пять часов утра! И это притом, что Декарт любил ранее поваляться в постели как минимум до 10 часов утра, читая груды литературы и размышляя. Бесчисленное количество высоких сановников, ученых, музыкантов продолжали и вечером бесконечные диспуты, после которых месье Рене жаловался на головные боли и опустошенность. Да и зима 1649–1650 годов оказалась необычайно студеной. Декарт говорил, что в такой обстановке «мысли у человека промерзают». По официальной версии королевского двора, мыслитель простудился, подхватил «воспаление легких» и скончался от «пневмонии» 11 февраля 1650 года, после всего лишь четырех месяцев пребывания в Стокгольме.

P.S. Современный немецкий исследователь Теодор Эберт выдвинул гипотезу о том, что Декарт умер не своей смертью. Симптомы болезни ученого напоминали отравление мышьяком. Если это так, то мотивы убийства скорее всего связаны с вольнодумством месье Рене. Его рационалистические взгляды пугали и католиков, и протестантов. Те и другие опасались, что мудрец пагубно повлияет на мировоззрение юной Кристины (т.е. научит её самостоятельности) и помешает их планам властвовать над душой королевы и политикой Швеции.

Голландия (Соединённые Провинции)

Борьба олигархов за власть

Соединённые Провинции не случайно, чаще всего, называли Голландией. Именно эта часть страны давала казне больше половины всех государственных доходов. Амстердам был не только крупнейшим портом, торговым и финансовым центром, но и местом пребывания гражданских властей Конфедерации. Глава голландского самоуправления (пенсионарий) по умолчанию становился высшим должностным лицом государства.

Монополию Голландии на власть оспаривала дворянская партия «оранжистов» во главе с принцами из дома Оранских. В их ведении была оборона страны. И покуда шла Тридцатилетняя война, значимость военной олигархии не подвергалось сомнению.

После заключения Вестфальского мира буржуазия приморских торговых городов решила прикрыть кубышку военных расходов. Это намеренье обеспокоило статхаудера (главнокомандующего) Вильгельма II. Он вовсе не хотел уступать нуворишам политическую власть и настойчиво требовал увеличить финансирование армии, поскольку о мире с Испанией конфедераты не договорились.

В ответ на демарш из Гааги (политического центра «оранжистов») провинция Голландия, являвшаяся основным источником финансирования всех военных кампаний, прекратила выплаты своей части квоты на содержание армии. Молодой и горячий Вильгельм решил нанести ответный удар. В отместку гражданскому лидеру толстосумов Яну де Витту, он привлёк к ответственности его родного брата Корнелиуса за провал военно-торговой экспедиции в Бразилии.

Бургомистр Де Витт попробовал протестовать, но тотчас был арестован за смуту в условиях военного времени.

Столь крутой поворот в политических баталиях возмутил жителей Амстердама. Горожане собрали ополчение и силой освободили арестованных братьев из застенков замка-крепости Лувестейн на Маасе.

В начале июня 1650 года статхаудер попытался ввести в Амстердам войска, но встретил решительный отпор. Городские власти заявили о готовности открыть шлюзы и затопить окрестности, если Вильгельм отважится пойти на штурм.

Гражданскую войну в Провинциях предотвратила смерть вождя "оранжистов" от оспы в октябре 1650 года. В тот момент, когда Вильгельм отчаянно боролся за жизнь, его супруга Мария разрешилась от бремени мальчиком, названным в честь отца, которому судьба предписала стать Великим королём.

Gerard van Honthorst (1590–1656) Willem III op driejarige leeftijd in Romeins kostuum (1654, Paleis Het Loo Nationaal Museum, Apeldoorn )

Случившаяся коллизия надолго отлучила монархистов от управления страной. Вдову и наследника Оранской династии по миру не пустили: назначили им достойную пенсию и оплатили расходы на воспитателей и учителей.

Священная Римская империя

А третий сын был не дурак!

Максимилиан Генрих Баварский (нем. Maximilian Heinrich von Bayern) стал кёльнским архиепископом. Сей государственный муж был третьим сыном Альберта VI, ландграфа Лейхтенбергского и Мехтхильды Лейхтенбергской. Отец будущего князя-епископа принадлежал к славной баварской династии Виттельсбахов. 29 лет от роду, Максимилиан Генрих становится архиепископом-электором Кёльна (данный титул давал право участия в выборах императора Священной Римской Империи); в том же году он получает титул епископа Хильдесхайма, герцога Вестфальского и, разумеется, князя-епископа Льежского.

Таким образом, третий сын ландграфа Лейхтенбергского становится весьма влиятельной фигурой в имперской политике. Именно ему принадлежит заслуга в организации антигабсбургского политического крыла, которое смогло ограничить власть сына Фердинанда III - Леопольда I. В дальнейшем архиепископ Максимилиан приложит немало усилий для ограничения влияния Папы Римского на немецкие католические земли.

Королевство Польша (Гетманщина)

Как гетман все с ханом Молдавию пощипали

Чувствуя неизбежность новой войны с Польшей, Богдан Хмельницкий стремился заручиться поддержкой иностранных государств, а потому активизировал международную политику. Сохраняя военный союз с Крымом, он стремился наладить отношения с Венецией и Валахией, договорился с Трансильванией о координации действий против Польши, вел переговоры с Турцией об установлении протектората, но осторожно и ненастойчиво, оставляя пути к отступлению.

Весной 1650 года на малорусских землях установилось временное затишье. Заключив Зборовский мир, обе стороны готовились к дальнейшим военным действиям. Привыкшие проводить летнее время в грабительских набегах, татары намекали Хмельницкому, что неплохо было бы пощипать северного соседа, Московское царство, которое уже несколько лет не платило им поминки. Однако гетман убедил ордынцев, что более выгодной целью будет Молдавия.

Гирею такое предложение показалось выгодным. Молдавия была процветающей страной, а её господарь Лупул был чрезвычайно богат. Одно только смущало хана: придунайское княжество считалось вассалом Блистательной Порты и для оправдания его разорения были нужны веские аргументы. Хмельницкий направил Великому визирю письмо, в котором обвинил Лупула в измене, якобы он тайно сговорился с поляками о совместных действиях против Стамбула.

Август 1650 года, не дожидаясь ответа, объединённая армия козаков и крымцев устремилась к стенам молдавской столицы.

Крепость молдавского господаря в Сороках

Лупул не ожидал нападения. Он едва успел бежать из Ясс в более укреплённую Сучаву. Его армия отчасти перешла на сторону козаков, отчасти отступила к границам соседних владений. Не имея возможности сдержать татарские и козацкие войска, Лупул обратился за помощью к Николаю Потоцкому, жаждавшему реванша за поражение под Корсунем. Узнав об этом, Хмельницкий послал к коронному гетману гонца с письмом, в котором предупреждал, чтобы тот не смел вмешиваться в эту войну, иначе Запорожское войско пожалует в гости в саму Варшаву.

Оставшись без поддержки, Лупул пишет письмо Хмельницкому и просит о мире. Он был вынужден заплатить большую контрибуцию татарам и заключить союз с козаками. В дополнение к союзу Лупул обещал отдать свою дочь Роксанду замуж за Тимофея Хмельницкого, который, в таком случае, мог рассчитывать на наследство тестя.

Поляки были разгневаны и удручены молдавским походом Хмельницкого, поскольку они считали Лупула польским союзником. Партия войны во главе с канцлером Анджеем Лещинским быстро стала набирать влияние в Варшаве.

В конце 1650 года на сейме было принято решение готовиться к войне и собрать для этого огромный налог - 48 млн злотых, за счет чего сформировать 36 тысяч польского и 18 тысяч литовского войска. Командующим над ними поставили польного гетмана Мартина Калиновского.

В декабре 1650 года посланники Хмельницкого возвратились из Константинополя с известиями о том, что Диван Султана готовит фирман о предоставлении Гетманщине протектората. Однако данное обещание не могло помочь козакам, поскольку польские хоругви уже были готовы к зимней войне.

Русское царство

Эхо Смутного времени

По Столбовскому миру 1617 года, подписанному Россией и Швецией, первая уступала второй Ижорские и Карельские земли с живущими там людьми. Однако православные крестьяне не смогли ужиться с новыми властями и, вопреки запрету на переселение, бежали в пределы отказавшейся от них Родины. Обезлюдившие окраины лишили шведов ожидаемых доходов, и они потребовали от Москвы 190 тысяч талеров в счёт возмещения убытков. Соляной бунт и прочие неурядицы не позволяли правительству Алексея Михайловича проигнорировать этот иск. Шведам было предложено погасить долг хлебом (зерном). Главная нагрузка по выплате обязательств легла на северо-западный регион. В конце зимы 1650 года в Пскове и Новгороде появились закупщики зерна, которые буквально вычистили амбары с запасами на весну и лето. Угроза голода подтолкнула горожан к бунту.

В конце февраля 1650 года подняли голову псковичи. Собравшись вместе, они потребовали у воеводы Никифора Собакина, чтобы он задержал вывоз хлеба, а также задержали и допросили шведского торгового агента Логина Нумменса, прибывшего из Москвы с деньгами, чтобы расплатиться за зерно. Кроме того, горожане разгромили дворы торговых людей, получивших выгоду от спекуляции с продовольствием.

Затем в середине марта поднялся и Новгород Великий. Там события развивались по схожему сценарию – возмущённый народ устроил погром в иноземной слободе. Хотели отлупить шведов, но досталось всем подряд.

Апполинарий Васнецов. Новгородский торг. 1909

Находившиеся в городе дворяне и командиры стрелецкого войска не решились подавить начавшееся восстание. Новгородский воевода князь Фёдор Хилков, испугавшись расправы, перебрался на двор митрополита Новгородского (будущего патриарха) Никона и обратился к царю с просьбой оказать военную помощь.

Почти одновременно мятежники направили в Москву челобитную, в которой они тревожились по поводу возможной агрессии со стороны шведов и обвиняли воеводу в измене, а также просили запретить вывоз хлеба и денег в Швецию. Покуда ждали государева ответа, новгородцы наладили самоуправление, избрав во «всегородные» избы «выборных людей».

Однако местная выборная власть не успела особо себя проявить по той простой причине, что царь Алексей Михайлович медлить с помощью «государевым людишкам» не стал и снарядил в карательный поход войско во главе с князем Иваном Никитичем Хованским.

Восставшие новгородцы надеялись на помощь Пскова и готовились дать бой непрошенным гостям. Однако Никон вместе с другими священниками увещевал бунтовщиков прекратить восстание, покориться Воле Божьей и обрести прощение от Самодержца. Ему вместе с Хованским удалось разобщить стрельцов и посадских людей, что предопределило исход мятежа.

13 апреля отряд князя вошел в город. Восстание в Новгороде было подавлено.

Хованский рассчитывал, что, услышав о поражении новгородских мятежников, псковичи дрогнут и сдадутся на милость победителю. Однако все вышло наоборот. Они начали укреплять город и отказались открыть ворота перед царёвым войском. Князю пришлось взять Псков в осаду, которая затянулась почти на три месяца, до августа 1650 года.

В Пскове тем временем буйным цветом цвело самоуправление. Двое земских старост, ставших в его главе, хранили у себя ключи от города и амбаров, выдавали наказы с печатями земской избы и распоряжались военными запасами – порохом и свинцом. Имущество некоторых богатых дворян и посадских людей было конфисковано, а из боярских житниц народу раздавался хлеб.

Особым авторитетом в городе пользовался земский староста Гаврило Демидов, который по сути стал главой восстания. Для решения главных вопросов на площади перед земской избой по звону колокола собирался сход горожан. Возникло ощущение, что Псков вернул себе свой 1407-й – времена самостоятельности от воли Москвы.

Пришлось царю собирать Земский собор и советоваться с «народом», как утихомирить псковитян. Представительное собрание поначалу поддержало жёсткий сценарий переговоров, его посольство ультимативно потребовало от бунтовщиков выдать зачинщиков и покориться царской воле. В ответ горожане пригрозили перейти под руку польского короля, если власти не восстановят справедливость и правду. Такой поворот совсем не устраивал Алексея Михайловича, и он решил сменить кнут на пряник. Новое посольство выдачи «настоящих буйных» не требовало, посаду объявлялись милости и послабления, но при условии новой присяги Государю.

24 августа 1650 года на Соборной площади псковитяне целовали крест и присягали на верность «всея Великія и Малыя и Бѣлыя Россіи Самодержцу».

За учинённую смуту к ответственности всё-таки привлекли нескольких человек (Гаврилу Демидова через пару месяцев втихаря казнили), а также срезали вечевой колокол и отправили его в Москву под арест.

Прорыв в образовании

Интеллектуальная жизнь Москвы того времени была чрезвычайно бедной; привычка думать, что после падения Византии московитяне стали единственным истинно православным народом, приводила к неприятию всего иностранного. Но постепенно приходило понимание того, что культурная изоляция от Запада не соответствует интересам России. Прямое же заимствование "латинских" религиозных и философских знаний в тот период был просто невозможно в силу вышеназванных предубеждений. И тогда один из наиболее образованных москвичей постельничий Фёдор Ртищев, поддерживаемый царем Алексеем Михайловичем, пригласил в Москву 30 учёных мужей из Киева и поселил их в недавно основанном Андреевском монастыре. Они занимались переводом книг и учили желающих греческому языку.

Андреевский монастырь

Среди прибывших в столицу книжников особой эрудицией отличался иеромонах Братского монастыря Епифаний Славинецкий. Он свободно владел латынью, на которой говорил и писал весь тогдашний научный мир, знал древнееврейский и греческий языки, позволяющие изучать Ветхозаветную историю и Святое писание в оригиналах.

Именно ему царь поручил заняться исправлением церковных книг. Перед тем как выполнить эту работу, Славинецкий собрал по монастырским библиотекам большое количество старых книг. Изучив их, учёный сделал вывод, что многие неточности в текстах случились из-за слабого знания языков. Он принялся за составление словарей, заложив основу для приобщения русских людей к вершинам европейского просвещения.

Правдами и неправдами

К весне 1650 года атаману отряда первопроходцев Ерофею Хабарову стало понятно, что «легкой прогулкой» дело не кончится – на недружественной Амурской земле придется закрепляться. Он повелел занять опустевший городок местного князька, а сам с небольшим отрядом вернулся в Якутск, чтобы запастись ружейным припасом и набрать «охочих людей» для похода за ясаком. С воеводой договорился, если наберет человек 50-60 со своими пищалями, то столько же он даст в прибавку служилых казаков. Бросил клич по городу, а народ не идёт - боится, что от глупого риска в неведомых землях и до беды близко. Пошёл Хабаров в государев кабак, угостил гулящих людишек хлебным вином, рассказал им про трусоватых тунгусов и их несметные богатства. Так красиво расписал, что на следующий день от добровольцев отбоя не было. Вот только со снаряжением была проблема: ни пищалей, ни доспеха ни у кого не было. Упросил атаман воеводу потратить казённые деньги - одолжить на каждого охотника по 20 рублёв. Одели, обули, справили кому нож, а кому востру саблю, с пищалями тоже удачно получилось - больше сотни раздали. Правда, пороху и свинца купили в обрез (летнего завоза из Енисейска ещё не было).

До Амурского берега отряд из 138 охотников и казаков добрался к концу лета. Оставленные Хабаровым людишки смогли за это время потеснить соседей - дауров. Те окопались в городке Албазин и отчаянно отбивались от непрошенных гостей с севера. Как только они прознали про прибывшее подкрепление, то в спешке покинули крепость и притаились за сопками.

Победителям достались не только многочисленные съестные припасы, но и неубранные поля ржи и ячменя. Хабарову надо было как-то отдавать долги, поэтому он большую часть сжатого хлеба пустил на спиртное – которое продавал своим же людям. Тем самым загоняя их в долги, и искусно делая свою проблему общей. В будущем это ему пригодится – когда отряд не захочет двигаться дальше по Амуру, он напомнит: все мы, и я, и вы – по уши в долгах. Чтобы их вернуть, надо покорять новые земли. И люди пойдут. Правда, не без последствий в будущем.

А пока что Хабарова ждали новые бои – отдавать драгоценных соболей просто так дауры не собирались, равно как и вставать под руку царя.

Империя Цин (Китай)

Политика

Маньчжурское завоевание Китая произошло во многом благодаря политическому гению принца-регента Доргоня. Он не смог наследовать империю от отца (Нурхаци), поскольку был всего лишь его 14 сыном, однако ему удалось посадить на трон своего ставленника - 5 летнего Фулиня (отпрыска старшей ветки наследников Нурхаци). Император - ребёнок, получивший имя Шуньчжи, оказался игрушкой в руках жёсткого и расчетливого политика, который все усилия направил на расширение экспансии маньчжур против ханьцев.

Завоевательный поход в Китай объединил маньчжурские кланы. Своенравные кочевники предпочли полностью довериться сильному и удачливому Доргоню. Будучи местоблюстителем Цинской династии, он носил титул «регент-отец императора» и надеялся вскоре получить самый высокий сан – хуанфу («отец императора»). Кроме того, военная верхушка наградила принца титулом великого хана, тем самым даровала ему пожизненное право возглавлять армию.

К 1650 году практически все представители Минской династии были уничтожены. Последнего, принца Чжу Юлана, удалось оттеснить в труднопроходимые горы, практически отрезав его от тех районов, где могло возродиться сопротивление.

Весной 1650 года 100-тысячная армия Доргоня перешла в решительное наступление в Хунани. Войска Южной Мин были разбиты, а её главные лидеры погибли. После падения крепости Гуйлинь – главного оплота восставших, китайское сопротивление резко ослабло. Лишь внезапная смерть 38-летнего Доргоня, последовавшая 31 декабря 1650 года близ Хара-Хотуна, временно отсрочила окончательное завоевание Китая.

Заметки на полях! Смерть Доргоня на охоте скорее всего была подстроена его политическими недоброжелателями. Император Шуньчжи вырос и возле него оказалось немало новых советников, которые внушили «Сыну Неба», что его дядя слишком увлёкся властью. Тем не менее, в момент прощания с могущественным временщиком все плакали. Умершему присвоили титул «императора Йи», а его подопечный - император Шуньчжи - трижды поклонился гробу наставника.

Экономика

Земельная собственность при маньчжурах делилась на императорскую, княжескую, восьмизнаменную и государственную. Лучшие земли принадлежали восьмизнаменному войску (сословие профессиональных воинов). Их земли были наследственными и не могли быть проданы. Земли военных поселений составляли в основном западные территории и обрабатывались воинами гарнизонов, т. е. солдатами-крестьянами. К государственным землям относились земли храмов и школ, а также леса и пастбища. Позднее часть из этих земель была передана крупным землевладельцам.

Положение крестьян было очень тяжелым. В 1650 году был издан указ, который прикреплял крестьян к земле вне зависимости от местности их происхождения. К тому же бесчисленное количество налогов (подушный, поземельный, соляной и т. д.), которые выплачивались частью деньгами и зерном часто заставляли крестьян обращаться к ростовщикам, при том, что налоги постоянно увеличивались. Лично зависимым крестьянам, а также солдатам приходилось обрабатывать государственные и другие земли.

Во время крестьянской войны и нашествия маньчжуров многие города были разрушены и разграблены. Однако, со временем в них стали размещаться гарнизоны и крупное чиновничество. Правда, города являлись только центрами экономической жизни, политическая автономия в них отсутствовала. Торговля и ремесло были объединены, а работники цехов, к тому же, еще и являлись продавцами собственной продукции. Правительство старалось «избавиться» от частных ремесленников, увеличивая им налоги, т. к. считало их опасными для власти.

Японская империя (Эпоха Токугава)

Тупик «экономического чуда»

В 1650 году Япония оказалась на грани экологической катастрофы. Вокруг больших городов простирались, обезображенные пеньками и буреломом, пустоши. Агрессивная вырубка деревьев для постройки домов и желание освободить все больше земли для рисовых плантаций почти полностью истощили лесные богатства.

Как ни удивительно, экологический кризис в Японии XVII века случился в мирное время. Совсем недавно страну объединил феодальный клан Токугава. Под его руководством Япония намеренно ограничила торговые контакты с иностранцами и стала развивать внутреннюю экономику. Мир и покой, установившиеся на островах, способствовали демографическому взрыву.

Растущему населению было необходимо все больше жилья, которое строили из древесины. Количество лесов в стране стало уменьшаться пропорционально росту рождаемости японцев. Жилье строили не только простые люди, но и правящий класс. Последние делали это с размахом - для трех больших замков сегуна Иэясу Токугавы был вырублен лес площадью 10 квадратных миль. А при следующем сегуне было построено еще около 200 замковых поселений и городов.

Дерево шло не только на решение жилищного вопроса, но и служило главным топливным ресурсом. В итоге, японские власти столкнулись с деградацией всей экологической системы островов. Лесной покров уже не защищал горные склоны от эрозии: плодородную землю в долинах разрушали овраги и болота. Население все еще росло, но ресурсов для них уже не оставалось.

Численность населения ведущих европейских стран в 1650 году (источник Б.Ц. Урланис «Рост населения в Европе»):

Англия – 5 млн. чел.

Франция – 17 млн. чел.

Германия (сильное сокращение в итоге Тридцатилетней Войны) – 8 млн. чел.

Испания (население уменьшалось – застой и отъезд в Америку) – 6,5 млн. чел.

Италия (население почти не росло – хозяйственный застой) – 11 млн. чел.

Османская империя – 25 млн. чел.

Швеция – 1,5 млн. чел.

Китай – 140 млн. чел.

Япония – 25 млн. человек

Русское царство – население насчитывало порядка 10,5 млн. человек, имея тенденцию к росту.

А если тебе понравился материал, обязательно оцени его и подпишись, чтобы следить за продолжением хронологии. Нам важно видеть, что наш труд востребован и интересен.