Надежда для безнадежных

- Если бы я мог сейчас до братвы, да что там до братвы, до всех людей там, наверху донести: будьте добрыми, как моя бабка Люда, бросайте злые дела, не воруйте, не обманывайте, любите всех, прощайте. Не дай вам Бог( а Бог-то есть, я теперь-то знаю) сюда попасть! Страшнее вряд ли что можно придумать, самый жуткий беспредел на земле - это ничто, по сравнению с тем, что здесь.

Ищите самого доброго, светлого, пусть вам это в западло станет, пусть! Там тяжело будет по жизни, зато, может и прорветесь туда, откуда иногда сюда к нам свет проникает, когда молятся за нас. Прям слышно как молится кто-то за нас, бакланов непутевых! И такое облегчение наступает. Но ненадолго...

Если вы меня слышите, то хорошо. У вас, пока вы там, еще есть время.Ну, а если мне не поверите, то вам уже никто не поможет..., - с такими словами , испытывая чудовищные душевные муки, обращался ко всем  живущим Славка Череп в рассказа lovejoy7777777 "Нас было пятеро"  

"Где твое, смерте, жало? Где твоя, аде, победа? Воскресе Христос, и ты низверглся еси… и ни одного во аде."  Иоанн Златоуст

Как понять человеку, куда он может попасть после смерти? Как не попасть в ад?

О том, связан ли Страшный суд с адом — настоятель храма святых Космы и Дамиана в Шубине, публицист, общественный деятель, протоиерей Александр Борисов:

— У нас в России все-таки Бога люди часто воспринимают очень по земному — как судью, все видящего, все помнящего, где каждое лыко в строку. Не успел зайти в храм – сразу тебе – кайся. 

— Мне кажется, центральная здесь все-же не тема греха – когда ты украл, обманул, убил, изменил жене – а тема встречи с Богом, которого мы знаем по Евангелию. И эта тема предполагает размышления о себе самом, о том, каким путем я иду, живу? для чего живу? что ожидаю от жизни?

Этими вопросами обычно лет в 18-20 задаются молодые люди, что вполне понятно, но хорошо бы задаваться такими вопросами всегда.

И в христианстве доминирует вовсе не тема нашей вины, а тема нашего несовершенства, ощущения ущербности без Бога, без важной и существенной цели.

Именно это достоверное чувство того, что всегда, даже к хорошему, что я делаю, примешивается некое мое несовершенство, вынуждает нас просить о прощении.

Понимаете, у нас Бог, который, с чем бы человек к Нему не пришел, – всегда нас прощает. Нет греха непрощенного, кроме греха нераскаянного.

Он нас прощает, утешает, дает новые силы – разве это не радость?

И вот эта радость прощения, радость мира с Богом — в покаянии самое главное.

Таблетка «от ада и для здоровья»

Мы каемся, чтобы сделаться лучше, и, каясь, отрекаясь от греха, мы действительно становимся лучше!

Мы каемся, чтобы с осознанием самих себя и нашего недостоинства оценить ту высоту, к которой Господь нас призывает, ощутить ту любовь, с которой Он нас к Себе ведет.

Христос так и сказал, что «пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию». В этих словах есть и ирония по отношению к тем людям, которые считают себя праведниками: часто постятся, молятся, и не таковы, как остальные грешники.

Потому что Бог хочет не жертвы, а милости, не презрения к грешникам со стороны «праведников», а сочувствия, желания их спасения. И понимания — что и сам то ты грешный, раз не можешь сострадать, а высокомеришь.

Если праведник не имеет в себе сострадания к грешнику, никакой он не праведник.

И потому для покаяния главное — сокрушенное сердце, а вовсе не чувство, что сегодня причащусь — как будто таблетку приму от ада и для здоровья. Не об этом надо думать.

По своей жизни, делам, умонастроению, помыслам каждый из нас достоин наказания, достоин быть отделенным от Бога. Ведь ад – это отделение от Бога, от смысла, от радости, от Жизни. И по своим грехам мы этого достойны.

Но Бог силен избавить нас от ада по Своей любви. И если мы сами этой любви хотим, мы не отчаиваемся.

Преп. Силуан Афонский. Фото с сайта radonezh.ru

Интересна и одна история, которую рассказывают о преподобном Силуане Афонском. Однажды к нему пришел один монах, который стал доказывать, что Бог накажет всех грешников, и тем суждено гореть в вечном огне. 

Старец его тогда спросил: «Ну скажи мне, пожалуйста, если посадят тебя в рай, и ты будешь оттуда видеть, как кто-то горит в адском огне, будешь ли ты покоен?» – «А что поделаешь, сами виноваты», – отвечал суровый аскет. 

Тогда Силуан ответил со скорбью: «Любовь не может этого понести… Надо молиться за всех».

Надежда для безнадежных

В Троицком храме в Вишняковском переулке.Где я служу есть замечательная икона, посвященная мч. Уару. Это мученик IV века, когда за Христа стояли до конца. Канон ему появился в VI веке: в нем мы вспоминаем участь умерших некрещеными. 

Обращение к мч. Уару как к молитвеннику за некрещеных, облегчителю их участи весьма распространено. Оно совершается и в греческих монастырях — даже в Ватопедском монастыре на Афоне. В Русской Церкви обращение к мученику вошло в практику в XVII веке — в Смутное время, когда некрещеными погибали сотни детей. 

По благословению сщмч. митр. Гермогена в Архангельском соборе Московского Кремля был устроен северный придел в честь мч. Уара.

Казалось бы, смерть некрещеного человека — на что можно надеяться его родственникам? И тут Господь дарует нам надежду в Священном Предании. Мы находим утешение в житие мч. Уара.

 В нем рассказывается, как некая патриция Клеопатра молилась о своем некрещеном сыне, воине и построила храм в честь мученика Уара, перенесла туда его мощи. И Уар явился и удостоверил ее в том, что сын жив.

Молитва творит чудеса. Тринадцать лет совершается канон мч. Уару у нас в Троицком храме. И за эти годы уже собран большой опыт, появились какие-то традиции. И мы можем свидетельствовать, что молитва мч. Уару не остается пустым звуком для душ некрещеных.

Так Господь устроил душу человека, что она способна воспринимать некое веяние, находясь в тонком сне. И особенно это касается посещения нас усопшими, когда во сне — а такие сны нельзя отвергать, хотя и не нужно принимать к сердцу — к нам приходят усопшие и просят о молитве. 

О таком общении с усопшими мы читаем в житиях многих святых. И молитва веры, особенно соборная молитва Церкви, творит чудеса.

Мне приходилось молиться о некрещеном человеке — воине, летчике времен Второй мировой войны, который тысячи раз подвергал себя смерти и выживал, возвращался с боевых заданий, когда все его товарищи погибали. 

Он дошел до конца войны невредимым, но не встретил Бога, хотя смотрел смерти в лицо и, как говорится, щипал ее за усы. Он прожил жизнь и умер. Человек был добродетельный: был прекрасным отцом и дедом, оставил глубокий след любви в жизни своих близких. Но умер некрещеным. 

Эта смерть повлияла на родственников в положительном смысле: они воцерковились и уже не мыслили свою жизнь вне Церкви. За него молились и до сих пор молятся. Попросили о молитвах и меня. Однажды вначале он явился мне во сне в форме летчика, и лицо его представляло собой сплошной уголь, черноту. 

Похожие сны видели его родственники. Проходит несколько лет, и снится мне этот же человек в той же летной форме, но лицо его вполне человеческое.

Улучшается положение того, за кого молишься. Я думаю, Господь таинственно, через смерть творит чудеса: приводит людей к познанию своего святого имени и через молитву Церкви улучшает положение тех, кто, казалось бы, совершенно безнадежно уходит в вечность.

Смерть становится жизнью, когда мы приобщаемся к добрым делам человека, который ушел в вечность

Смерть остается таинством: сколько бы ни говорили о ней, все-таки мы никогда не сможем не только исчерпать эту тему, но и на сотую долю приблизиться к ее раскрытию. Смерть таинственна в своей непознаваемости.

 Апостол Павел в послание к Коринфянам приводит прекрасное сравнение смерти с зерном, которое сажают в плодородную почву. И если оно не умрет, не даст плода: «Сеется в тлении, восстает в нетлении» (1 Кор. 15: 42). Тут мы вспоминаем Пасху: «Где твое, смерте, жало? Где твоя, аде, победа?» 

Смерть становится жизнью, когда мы приобщаемся к добрым делам человека, который ушел в вечность. И на мистическом уровне, не без воли Божией, его жизнь мы продолжаем своей жизнью. И нашими руками продолжает усопший творить добрые дела, нашими устами продолжает молиться.

Мы все несем в себе – ученые сказали бы, на генетическом уровне, – все, что связано с нашими предками, начиная от Адама и Евы и до настоящего времени. Мы таковы, какими были те, кто жил до нас, кто дал нам жизнь. 

От сотворения человека до всеобщего воскресения из мертвых мы составляем одну судьбу, одно общее тело. Это тело называется Церковью. Когда мы молимся — вот они, те, за кого молимся, они рядом с нами. Это особенно ощущаешь на проскомидии, когда вынимаешь частички за усопших. Они живы в Церкви.

Протоирей Валентин Уляхин

 https://cont.ws/@lovejoy777777...

http://www.pravmir.ru/tainstvo...

http://uspenie-kamishin.prihod...

https://www.miloserdie.ru/arti...