Как я похудел в России, или Украинский культ еды. Записки галичанина

Свой первый культурный шок в России я испытал, когда был приглашён на День рождения одной супружеской пары в Петербурге.

Об этом в авторской колонке для «ПолитНавигатора» пишет житель Галичины, который переехал в Россию, работает в Санкт-Петербурге и статьи которого мы регулярно публикуем.

Застолье состояло из нескольких наборов суши и пиццы, заказанной с доставкой. Это не была бедствующая семья, и это не были юные люди, но это застолье выглядело жалко. В моих родных краях на тот момент подобное никем не было бы воспринято серьёзно: фастфуд может быть лишь закуской под пиво, но не полноценной едой.

Мои друзья и родственники в Галиции, даже самые нищие из них, накрывали шикарные по меркам современной России столы по совсем мелочным поводам. Да, на это уходило намного больше усилий и времени, чем просто заказать доставку. Но всё это была здоровая домашняя еда, и я настолько привык к подобному положению дел, что меня повергло в шок, какой дрянью питаются россияне, причем абсолютно добровольно. (Речь идёт о жителях столиц. Возможно, в провинции не всё так плохо).

Готовить домашнюю еду — это дёшево. Зачем платить 700 рублей за 200 грамм шашлыка в ресторане, если за эти же деньги можно купить 2 килограмма мяса и сделать 2 килограмма шашлыка? Эта логика работает практически со всем, а в ресторан есть смысл идти лишь ради каких-нибудь сложных в воспроизведении блюд.

Но готовить самому — это тратить время, а современное население России его тратить не готово. Хотя какая разница, они не вынуждены работать на двух-трёх работах без выходных, и высвобожденное от готовки время всё равно расходуется без пользы, на просмотр сериалов или увлекательную игру в «танки».

Я же находил время для приготовления себе еды даже при самых сложных графиках работы и в отсутствие выходных. Первое время это было обусловлено нищетой — мои рекордно-низкие затраты на еду составили всего 4000 рублей за месяц. Ну а позже уже как-то привык, да и не нашёл нормальных альтернатив на повседнев.

При этом, многие мои знакомые в России перепробовали множество способов откосить от этой рутины, но результатом были лишь выброшенные деньги. Я сам бывало пробовал разные «готовые» блюда из магазинов, однако всё это было жалкой пародией на полноценную еду.

При этом, изобилие домашней еды во Львове воспринималось как нечто само собой разумеющееся, равно как и дикие по меркам РФ размеры порций. Практически все родственники не считали чем-то скучным и напряжным стояние у плиты, независимо от возраста.

Возможно, в нищем и недоразвитом галицком регионе «праздник живота» для многих был единственной отдушиной и возможностью порадовать своё не самое яркое существование. Бабушки даже вручную лепили пельмени — это не что-то из далёкого детства. Поколение помоложе уже ручной лепкой занималось редко.

В порядке вещей было покупать еду на стихийных рынках, где торговали приезжие из окрестных деревень селяне — базарные продукты единогласно считались лучше магазинных. И это невзирая на полную антисанитарию и допуск к торговле абсолютно любого желающего.

На рынках места хватало не всем — потому торговля нередко шла элементарно с пола. Особенно на всех улицах, примыкающих к вокзалу. Купить жаренные семечки у бабки было единственным адекватным способом их получить, никто даже не воображал себе, что они могут продаваться запечатанные в магазине.

В моей юности пацаны часто покупали семки к пиву (с целью распивать его прямо там же на улице) и охотно делились между собой местами дислокации лучших бабушек. Перед покупкой семечки надо было обязательно попробовать.

В современном Петербурге торговля с пола на улице всё ещё встречается, но надо знать места, и длится она ровно до приезда бригады ППС. Обычно это хламьёвщики, а еду так продают крайне редко. Квас или пиво из легендарной советской бочки я не нашёл уже нигде в России — многие и не помнят, что такое вообще существовало.

В аналогичной мере высокий уровень сервиса демонстрировали бродячие продавцы. В сумке на колёсиках чудесным образом сохраняли свою температуру как горячие пирожки, беляши и чебуреки, так и ледяное пиво и мороженое. Орудовали бродяги на пляжах, в поездах и на станциях. Ассортимент по сей день превосходит то, что можно купить в вагонах РЖД во время путешествий.

Размеры порций и объёмы пожираемого — отдельная песня. Работая во Львове на кустарном производстве, я прекрасно помню бутерброды, которые приносили с собой работяги. Бутерброд буквально состоял из целого батона, нарезанного поперёк с прослойками колбасы и сыра. И в качестве обеда он поглощался целиком и единоразово.

Калибры котлет или отбивных обычно были размером с крупную ладонь и употреблялись целиком без остатка на потом. Отдельным пунктом следует упомянуть выпечку — моя бабушка к любым праздникам пекла разной степени сложности торты. Неповторимый вкус её «Наполеона» по сей день не смогла переплюнуть ни одна кондитерская, которую я когда-либо посещал. Любой торт готовился в максимальном возможном размере, ограничиваясь лишь объёмом духовки.

Практически всегда застолья сопровождались алкоголем, даже если повода не было. Отказаться пить нередко воспринималось как оскорбление или отстранённость от компании. Предпочтение лёгких напитков крепким — как придурь. Если попойка не происходила у кого-либо дома, она нередко базировалась просто на улице, ибо рестораны и бары — это дорого.

Отдельным видом искусства был пронос своего алкоголя внутрь профильных заведений — ради экономии. Нередко картина доходила до абсурда, ибо купив по одной бутылке в баре для приличия, под столом образовывалось огромное множество пустых бутылок. Персонал заведений не препятствовал, ибо им платили настолько смешные деньги, что ничего соблюдать и проверять они не хотели.

Признаком хорошего тона было оставить пустые бутылки под столом в чистом и целом виде, чтобы работники бара могли их сдать и получить лишнюю копейку. Распитие алкоголя на улицах с определённого года стало административным правонарушением, но пить никто не перестал, просто стали это делать «на стрёме».

Отдельные мои знакомые специально привозили велосипеды с целью убегать на них от тогда ещё милиции в случае облавы на прилюдно-пьянствующих. Прожив свои годы в России, всё это вспоминается как невероятная дикость. Впрочем, и интерес к алкоголю после обусловленного нищетой воздержания закономерно угас. Обычно я шучу, мол излучение Кремлёвских звёзд отбило вредные привычки.

К сожалению, многие знакомые продукты недоступны в Петербурге или их крайне трудно найти. Нередко выходцы из Украины просят привезти оттуда то самое сало — любые аналоги, доступные на здешнем рынке, не удовлетворяют, хотя это удивительно с учётом примитивности блюда.

Полноценный вкус и запах свежих помидоров и огурцов тоже не гарантирован в Северной столице — теперь я прекрасно понимаю, почему большинство переселенцев из Украины предпочли Ростов или Краснодар. Те же широты — те же продукты.

У меня даже есть негативные воспоминания, связанные с украинским культом еды. Будучи ребёнком, я, бывало, гостил у дальних родственников на юге Украины. Поскольку у бабушек обычно притупляется чувство меры, различные фрукты и ягоды для ребёнка покупались свыше необходимого количества — буквально вёдрами. В строгом воспитании тех лет авторитет старших был непоколебим, задание «съёсть всё» воспринималось буквально, и я давился всякими абрикосами, лишь бы не попасть в немилость.

Увы, опустевшее ведро воспринималось бабушками как недостача — и могучие женщины бросались на растущее на улице абрикосовое дерево, дабы не идти снова на рынок. На свеженаполненное ведро я смотрел с безысходным унынием.

Для современных жителей российских столиц есть фрукты или ягоды «с пола» является чем-то зазорным. А червяк в яблоке наверняка приведёт многих из них к сердечному приступу. Магазинные же фрукты всегда лучше, особенно если они идеально одинаковой формы и размера — для меня это лишь отталкивающий фактор, ибо выглядит как фабричная штамповка.

Меня угнетает малое количество ресторанов хоть какой-нибудь славянской, а тем более — украинской кухни в Петербурге. Поесть сала с чесноком или правильного борща со сметаной, или вареников со шкварками можно лишь в трёх заведениях, одно из которых недавно закрылось. При этом сытность всех предлагаемых блюд зашкаливает, и однажды я настолько переусердствовал с блюдами родной кухни, что мог ходить с трудом.

В отличие от других этнических ресторанов, персонал тоже русский, и на украинском языке я могу поговорить лишь с одним официантом. Разумеется, никакой экзотики в подобных ресторанах нет: специфический польский борщ с ушками — мелкими пельменями, состоящий в основном из уксуса, я не находил нигде в России. К слову об уксусе — россияне обычно смотрят на меня, как на сумасшедшего, когда я приправляю пельмени или салаты уксусом. Почему-то тут это не принято.

На фоне почти полного отсутствия профильных ресторанов украинской, белорусской, польской или иной славянской кухни, поражает то, что грузинской, кавказской и среднеазиатской кухни в Петербурге полно, буквально в каждой подворотне. Хотя кроме выпечки, там нет ничего особенного, а сытность блюд ниже, да и порции меньше.

Мне абсолютно непонятно, почему в России отреклись от собственной традиционной кухни в угоду всякой азиатчине и низкопробному фастфуду. Я бы мог понять, если бы эта еда стоила копейки, но увы — такого преимущества нет.

Впрочем, очень многим россиянам полюбился фастфуд в недвижимости — убогие новостройки в районах-человейниках, дома-времянки отвратительного качества ценятся намного выше, чем шикарные дореволюционные жилые дома с толстыми стенами и высокими потолками при равной цене за метр. Видимо, это всё проявления того самого «пластмассового мира», который победил.

К сожалению, типично украинский культ еды покинул меня. В свои первые нищие годы я не мог себе позволить питаться в том же качестве и количестве, и за это время мой организм отвык от огромных порций. Тем не менее, я продолжаю есть что захочу и в каких захочу объёмах, ведь обмен веществ по украинскому типу переварит любое. Большинство блюд привычной кухни я могу воспроизвести дома, но непопулярность славянской кухни среди российских рестораторов мне всё равно не ясна.

"ПолитНавигатор"