Запад вырыл себе могилу: Россия послала Западу тайный сигнал на переговорах с Украиной

Наша сторона уже обозначила основные «позиционные точки» по итогам состоявшихся 16 мая прямых российско-украинских переговоров — первых за почти три года. На это 19 мая указал пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков. Начало переговоров зафиксировало перемены в «шахматной партии» конфликта. Киевский режим доиграл до явно худшей позиции, если сравнивать с мартом 2022 года.

По этому поводу глава нашей делегации, помощник президента Владимир Мединский прочитал блиц-лекцию в эфире «России 24» — приведя как историк аналогии из прошлого и как политик — параллели с нынешними переговорами. Подробнее — в материале ИА Регнум, который публикуют «Известия».

Урок 1. Запад, срывая переговоры, вредит себе

Первая историческая аналогия — с Русско-турецкой войной 1877–78 годов. «Много было русско-турецких войн, и по итогам одной из этих войн, которая была вызвана большим конфликтом на Балканах — это 1870-е годы — мы, в принципе, договорились с Турцией», — отметил Мединский

Из школьного курса истории помним, что Россия тогда помогла балканским странам — Сербии, Черногории, Румынии обрести полную независимость от турок и Болгарии, которая получила автономию в рамках Османской империи. Менее известен дипломатический постскриптум к подвигам русских солдат в Плевне и на Шипке, штурму Карса и обороне Баязета.

3 марта 1878-го в пригороде Стамбула Сан-Стефано были заключены двусторонние соглашения России и Турции. Занятый русскими войсками Сан-Стефано был избран неслучайно. Глава нашей делегации граф Николай Игнатьев писал: «Чудесное местечко на берегу Мраморного моря, там мы будем всё равно, что в Константинополе, а англичанам (которые «демонстрировали» свою эскадру. — Прим. ред.) придраться будет не к чему».

По договору османы соглашались передать новообразованному Болгарскому княжеству Македонию, часть восточной Фракии и выход к Эгейскому морю. Увеличивалась территория союзных России Сербии и Черногории, а Босния получала автономию в рамках Османской империи.

Но «наши западные партнёры» решили обесценить результаты стамбульских переговоров 1878 года. Если в 2022-м Стамбульские соглашения обнулил Борис Джонсон, уговоривший Киев воевать до «победы на поле боя», то почти 150 лет назад в этой роли выступили дипломаты Германии и Австро-Венгрии — за которыми маячила всё та же Британия.

В мае–июне 1878 года англичане подписали два договора — с турками (османы отдавали англичанам Кипр, а Лондон обещал «силой оружия» отстаивать границы в Азии в случае посягательств русских) и с австрийцами — об общей линии поведения. По инициативе западных держав был созван Берлинский конгресс. На этих, уже многосторонних переговорах Россию принудили пересмотреть Сан-Стефанский мир.

Россия возвращала Турции крепость Баязет, территорию Болгарии сократили вдвое и поделили её на две части с разными уровнями зависимости от османского султана. Македонию (которую болгары считали исторически своей) оставили у турок, часть болгарских приобретений передали Сербии, а населённую во многом православными сербами Боснию «подарили» католической Австро-Венгрии. Казалось, цель достигнута — Запад «урезал российские аппетиты», не дал превратить новые балканские государства в наших сателлитов.

«К чему привело «улучшение» Западом достигнутых двусторонних договорённостей? Потому что потом — новые Балканские войны, это 1912–1913 годы. И в конечном счёте из-за неурегулированности проблем на Балканах возникла Первая мировая война», — отмечает Мединский.

Поясним: во время первой, неожиданно кровопролитной Балканской войны Болгария, Сербия, Греция и македонские повстанцы воевали с Турцией, которой на Берлинском конгрессе «оставили слишком много». Победителем вышла Болгария, которую тут же начали «рвать на части» соседи: Сербия, Греция, Румыния и та же Турция.

Одновременно боснийский вопрос подпитывал ненависть Сербии к Австро-Венгрии, что аукнулось «самым эффективным терактом в истории» — убийством в Сараево эрцгерцога Франца Фердинанда. Спровоцированная этим выстрелом Первая мировая война завершилась в том числе гибелью Германской и Австро-Венгерской империй — двух держав — гарантов Берлинского конгресса. Да и Британская империя вышла из войны изрядно потрёпанной — особенно если учесть, что Первая мировая война сделала неминуемой Вторую мировую.

Пытаясь вырыть яму России, которая в 1878 г. почти договорилась с Турцией, Запад вырыл ее сам себе.

Ещё один близкий к казусам Стамбула-2022 и Стамбула-2025 пример — история советско-финской войны.

Как указывают историки (Мединский в интервью — не исключение) Иосиф Сталин на первых этапах войны предлагал Финляндии заключить перемирие. Добавим, что перед началом боевых действий советский лидер предлагал финнам взаимовыгодный компромисс. Здесь можно провести параллель с теми компромиссами по части обеспечения безопасности в Восточной Европе, которые Москва предлагала Западу в 2022-м, перед началом СВО.

«Поскольку Ленинград нельзя переместить, мы просим, чтобы граница проходила на расстоянии 70 километров от Ленинграда… Мы просим 2700 кв. км», — обращался Сталин к финской стороне. Но та, ощущая поддержку Британии и Франции, стояла на своём — так же, как киевский режим стоял на своём в вопросе о членстве Украины в НАТО и о возвращении республике ядерного статуса.

Параллельно с боями на фронте «Сталин предлагает перемирие Финляндии, то есть заключение мира», отметил Мединский. Но финны отвечали отказом, ведь их воодушевляли Лондон и Париж. Во Франции — как и сейчас, во времена Эммануэля Макрона — начали грозить вводом «миротворцев» и даже демонстративно стали собирать добровольческий экспедиционный корпус. Британия начала сосредотачивать в Ираке (тогда подмандатной территории) бомбардировщики дальнего действия, способные долететь до бакинских нефтяных промыслов.

Но никакие «добровольцы» на помощь Финляндии не прибыли — воевать своими силами «до последнего финна» власти Суоми не смогли, и 12 марта 1940 г. был подписан Московский договор. Финны признали советские претензии на Карельском перешейке и сдвинули границу безо всяких компенсаций со стороны Советского Союза.

Британия и Франция, науськивая финнов против СССР и срывая переговорный процесс, отнюдь не выиграли. Не они, а Гитлер получил в лице маршала Маннергейма очередного союзника. У Третьего рейха было достаточно сил и средств на Западе и для разгрома Франции, и для войны с Британией.

Извлекут ли исторические уроки нынешние лидеры Запада — которые рвутся стать третьей стороной в гипотетических переговорах Москвы и Киева (и добиться выгодного себе и невыгодного нам соглашения)?

Урок 2. Россия может играть вдолгую и добиться своего

Впрочем, судя по всему, Европа плохо помнит (или делает вид, что плохо помнит) и историю наполеоновских войн, перепахавших этот континент в 1803–1815 годах. Сейчас Запад и его киевские «клиенты» выступают с позиций — сначала остановка боевых действий, перемирие, а затем переговоры. Остановить бои на 30 дней, в частности, требовал французский президент Макрон.

Его более удачливый предшественник, император Наполеон, действовал по-другому: Тильзитскому миру 1807 года (точнее, двум мирным договорам Франции с Россией и Пруссией) предшествовали переговоры Парижа с Петербургом и Веной. И эти переговоры, заметим, велись на фоне боёв наполеоновской армии с войсками 4-й антифранцузской коалиции. Никакого «прекращения огня» вплоть до Тильзита не происходило.

Но наполеоновские войны следует вспомнить не только как пример того, как ведутся переговоры, но и по другой причине. После Аустерлицкого разгрома (которое было неудачей в том числе для нашей армии) и поражения пруссаков и русских под Фридландом, после вынужденного дипломатического манёвра в Тильзите был подрыв мощи великой армии Наполеона в Бородинской битве. А затем — разгром французов у Березины, Заграничный поход 1813–14 годов и триумфальный вход русских войск в Париж. За которым последовало установление постнаполеоновского порядка в Европе, где Россия играла не последнюю роль.

Это пример того, что Россия может и умеет играть вдолгую, добиваясь — после военных неудач и политических компромиссов — своих целей.

В этом смысле ещё более яркий пример, который привёл и Мединский, — это Северная война 1700–1721 годов «со Швецией, после которой Швеция навсегда утратила статус великой державы, а Российская империя стала великой державой».

Россия под руководством Петра Первого в этой войне возвращала ранее потерянные исторические земли — выход к Балтийскому морю, который у нашей страны отобрала «передовая европейская держава» Швеция во времена Ивана Грозного и позже, в Смутное время. По итогам битв нашими новыми (а на самом деле, вернувшимися в состав Российского государства) территориями стали «провинции Ижорская и Корельская». На древней Ижорской земле, которой владел ещё Великий Новгород, появилась новая столица — Санкт-Петербург.

И здесь появляется важная историческая параллель — одновременно с боевыми действиями, но не прерывая их, Пётр I предлагал Карлу XII компромиссный вариант: Швеция соглашается с передачей русским Ингерманландии, то есть земель вокруг Петербурга, и оставляет за собой Прибалтику.

Но Карл предпочёл «побеждать Россию на поле боя» и биться за границы 1700 года.

«Карл XII продолжает безумную войну, несмотря на повторяющиеся предложения о мире со стороны Петра. Но самое забавное — кто бы вы думали поддерживал Карла XII? Англия и Франция. Они ведут бесконечное финансирование Швеции», — провёл историческую параллель учёный и политик Мединский.

Но Карл не учёл главного — способность Петра и его модернизировавшейся за время войны армии вести схватку на истощение и на больших территориях. Война шла и в остзейских (прибалтийских) провинциях Швеции, и на территории Речи Посполитой, и в Малороссии.

Разгром основных шведских сухопутных сил под Полтавой случился 8 июля (по новому стилю 1709 года), «обнуление» флота Швеции при Гангуте — 7 августа 1714-го. И ещё почти семь лет русская армия изматывала и добивала противника.

В результате по итогам заключённого в 1721 году Ништадтского мира Швеция потеряла куда больше, чем могла бы уступить, если бы не слушала Лондон и Париж и одумалась ранее. Преемница погибшего ещё в 1718-м Карла XII, королева Ульрика-Элеонора была вынуждена признать утрату Ингерманландии, Эстляндии с Ревелем (Таллином), Лифляндии с Ригой и Старой Финляндии, то есть Восточной Карелии.

Швеция навсегда потеряла роль гегемона Балтики и европейской державы первого ранга. А после двух неудачных попыток сыграть матч-реванш с Россией (1788–90 и 1808–09 гг.) эти «потомки варягов» перестали представлять опасность и для нашей страны, и для Европы.

Россия же с 1721-го и доныне — в числе великих держав. Исторической памяти шведам хватило с начала XIX века и до 2020-х, когда страна решила опять вступить в антироссийский альянс, на сей раз в НАТО. Одновременно в Киеве предпочли забыть, как закончил жизнь клиент Швеции, гетман Иван Мазепа.

Но в России помнят исторические уроки: в том числе тот, что 21-летняя война, которую Россия прошла от «конфузии» под Нарвой до полтавской «виктории» и политической победы в Ништадте, была не напрасной.

https://mpsh.ru/31589-zapad-vy...