Другой путь по пройденному..

- Сколько в Советском Союзе научных организаций, занимающихся изучением США?

Я ни разу о подобном не задумывался, пожал плечами, угадывая:

- Десять?

Серый рассмеялся:

- Одна! Институт США и Канады под руководством академика Арбатова. А если посмотреть на темы научных работ его сотрудников - кроме слез ничего они вызвать не могут. Институт давно стал легальным окном сюда, он выродился в некое учреждение для организации командировок нужным людям, которые здесь занимаются всем подряд, кроме изучения Америки, ее общественных институтов, экономики и общества.

- Так все запущено? А КГБ, военная разведка, Внешторг, аппарат ЦК? Там же наверняка есть всякие аналитики, специалисты?

Он рассмеялся, будто я как Александр Иванов прочел смешную пародию на неудачный стих:

- Что ты! Запущено? Хуже, конечно! Все гораздо хуже! Специалисты есть. Представь себе стройку без главного инженера, без планового отдела, без сметного - только те, кто работает на месте: каменщики, сантехники, плотники-бетонщики, крановщики и даже прорабы! Они ходят, надувают щеки и каждый из них действительно специалист в своей области. Но хороший дом они не построят никогда. Потому что каждый тянет одеяло в свою сторону. Так и наши военные, экономисты, чекисты - каждый изучает свою небольшую область. Это как муравьи, ползающие по слону - беготни много, но понимания того, что за существо под тобой - нет. Но вот тебе еще вопрос. Сколько в США научных организаций, изучающих Советский Союз?

Я ждал подвоха в вопросе и уже немного познакомился с англо-саксонской основательностью. Если в России такое заведение всего одно, то здесь их должно быть не меньше десятка. На всякий случай я удвоил цифру:

- Двадцать?

Серый снова ухмыльнулся, словно чего-то подобного и ожидал от меня:

- Нет, Зак. Не двадцать. Полторы сотни! Они изучают социализм под микроскопом, ищут меры противодействия, щупают болевые точки. От распространения песцов и влияния размеров их популяции на настроения чукчей и эвенков до меню в Кремле! Они засылают туристов, обрабатывают сбежавших, читают все газеты - вплоть до районных выпусков и заводских малотиражек. Поэтому то, что делает их пропаганда - действенно и эффективно, а то, что творит наша - смешно и дебильно. Старая проблема энтузиастов и профессионалов: системный подход не дает немедленного результата, но в длинной перспективе он гораздо эффективнее нахрапа. Работает не только чистая пропаганда вроде пресловутого "Голоса Америки", но и многое-многое другое. Чтобы свои не устроили кузькину мать, вот тебе и система здравоохранения и страхования и пенсионное обеспечение и социальное. Все, где Советский Союз мог бы смотреться выигрышней - все перенимается и обращается против него. Потому что системно работают над тем, чтобы у Советского Союза не осталось перед ними никаких достоинств, а выпячивались только недостатки. И поэтому они победят. Но как только победа станет бесповоротной - все эти социальные излишества канут в лету. Я вообще все чаще думаю, что тот средний класс, который мы с тобой знаем, и появился только потому, что однажды был создан Советский Союз - социально-ответственное государство. Эти лишние расходы устранят. Средний класс уже скоро станет тратить все свои доходы на выживание. Но произойдет это преображение без потрясений - медленно, чтобы привыкли и не бузили. Такая вот разница в подходе между здешними спецами и нашими доморощенными политтехнологами, рождающая разницу в эффекте и устойчивости влияния.

- Впечатляет, - признал я. - Думаю, что если бы товарищу Арбатову кто-нибудь отсюда мог подкинуть идеи и деньжат - он бы с радостью стал исповедовать любые предложенные ему идеи и ценности. Не знаю, было ли так. Незачем объяснять все происками, если есть место для обыкновенной глупости и самонадеянности. К чему ты мне это рассказал?

Серый шумно выдохнул, будто задерживал дыхание, почесал пятерней в затылке и ответил так:

- Когда мы влезли с тобой в это все, нам как раз и казалось: что там сложного? Нарубим долларов, обеспечим закупки хлеба, дадим Родине передохнуть и переждать момент, собраться с силами, а там - все покатится как нужно. Но беда в том, что мир гораздо запутаннее и многообразнее, чем нам мнилось пять лет назад. Я знал, что и когда случится, но убей меня - не понимал почему? Теперь я точно знаю, что поступи мы так, как рассчитывали сначала мы и Воронов с Павловым, начни таскать в страну станки и университетские степени Кэмбриджа и Йелля - все закрутится. Но очень быстро остановится. И знаешь почему? Потому что разница между социализмом и капитализмом не в способе производства и реализации его продуктов. Любая из капиталистических стран когда нужно использует плановую экономику. Да вот взять хотя бы местную энергетику. Совсем недавно здесь можно было увидеть и регулировку тарифов, и единые отпускные цены, и лимиты отпуска мощностей. Никакого простора для инвестиций и биржевых спекуляций. Важно отношение к собственности. Хозяин даже в плановой экономике будет стараться уменьшить издержки. Видел, что происходит в Союзе с введением Закона о кооперации?

Мне как-то уже рассказывал отец об открывающихся в Москве ресторанчиках с баснословно дорогими обедами, шашлычниках на Арбате, о выставке товаров для населения - желанная джинса, немножко мебели, вездесущие матрешки и медные браслеты от господина Гусинского, оздоравливающие организм необыкновенно, себестоимостью в три копейки и продажной розничной ценой в пять рублей.

- Немножко. Там все только начинается. Пока и игроков серьезных нет. Через год посмотрим, что они наваяют.

Серый покачал головой, осуждающе и строго на меня поглядел.

- Проблемы начались с первого дня. Кооператоров море, но, если исключить рестораторов, да сапожников, то абсолютное большинство этих предпринимателей - директорские конторки при заводах, уводящие прибыль с порученного такому директору предприятия. Объявить свободу предпринимательства мало. Нужно создать для нее условия. А в тотально-плановом нашем хозяйстве происходит что? А происходит элементарная нехватка ресурсов, потому что все они учтены и распределены Госпланом заранее. И взять где-то лишний куб ДСП для мебели можно только украв его с профильного госпредприятия. Потому что другой кооператор, на которого ты рассчитываешь повесить поставку своей фанеры, так же как ты отчаянно нуждается в древесине, клее, станках. А их нет. Они не учтены Госпланом. То же и с металлами, деревом, бензином, да с любым ресурсом! В масштабах одного кооператива - ерунда, но если их тысячи? И каждому нужно по сто кубов ДСП в год? По пятьдесят тонн металла? Где это все взять? Только из брака госпредприятий или сделать браком нормальную продукцию. Явление становится заметным. И вот тебе, пожалуйста: воровство, коррупция, приписки и провал деятельности Правительства, которое, не в силах справиться с ситуацией, отпустит вожжи окончательно.

Он повернул ко мне вопрос с кооперативами такой гранью, о какой я еще никогда не задумывался. А стоило бы.

- Знаешь, никогда об этом не думал, - пришлось сознаться. - Но и, признаться, не вижу, какая была альтернатива? Как еще разбудить частную инициативу и при этом соблюсти рамки существующей законности и идеологии? Разве у московских деятелей был выбор? Разве у них был хотя бы запас времени на принятие обдуманного и взвешенного решения? Еще пять лет назад, при Андропове, боролись с цеховиками, коррупцией и приписками. И доходы подпольных миллионеров шли мимо казны. Сейчас хоть налоги собирать будут и направлять их на что-то стоящее. И Госплан, по моему мнению, со временем учтет необходимость внесения поправок на дополнительные ресурсы.

Серый как-то безразлично покивал головой:

- Да-да-да… Почему же этот Госплан не справился с задачей прежде? Допустил дефицит товаров, услуг? Там засели враги? Или есть какая-то друга причина? Налог на кооперативы установлен в три процента. Ты в самом деле думаешь, что эти три процента могут компенсировать те негативные экономические факторы, которые принесут с собой кооперативы в плановое хозяйство? Знаешь, что сейчас будет самым удачным бизнесом в России? Закупать внутри страны товар по внутренним ценам - у предприятий, работающим по разнарядке Госплана. Удобрения, примитивную энергоемкую химию, металлы, все, в чем велика доля электроэнергии - и продавать его за рубеж уже по мировым ценам. Современная экономика любой развитой страны - это на восемьдесят процентов вопрос цены энергоресурсов. Цена киловатт-часа в Союзе для предприятий меньше полутора копеек, для граждан четыре копейки. И это сделано не по недомыслию, а потому что при большей стоимости электроэнергии для предприятий их продукция станет неподъемно дорогой. А здесь, в Штатах - восемь центов, то есть по рыночному курсу один к трем - около двадцати четырех копеек. В Англии - около двенадцати центов. То есть тридцать шесть копеек. В Германии шестнадцать с половиной, то есть почти полрубля! В Японии еще дороже. Вывозим энергоемкие товары, купленные за рубли, и получаем такое, что и не снилось здешним буржуям! Пятнадцати-, двадцати-, тридцатикратная разница на каждом киловатт-часе. Тысячи процентов прибыли. Но это только половина операции. Если здесь брать устаревающие компьютеры-персоналки по тысяче-полторы долларов за штуку и тащить их в Союз, то любое научное учреждение оторвет их с руками за тридцать-сорок тысяч рублей, потому что дефицит и всем нужно. Даже на очень коммерческой основе. Потому что деньги государство отпускает легко, а компьютеры - трудно. Потому что лучше заплатить сорок тысяч и получить компьютер сейчас, чем внести его в план закупок на следующий год и получить еще через два, когда он окончательно устареет, по цене в пять тысяч рублей. Или даже не его, а какой-нибудь болгарский клон шестилетней давности. При том же валютном рыночном курсе получаем еще почти десятикратный рост прибыльности вложения. В рублях, разумеется. Но, если их конвертировать в доллары, да еще по специальному указу от облеченных доверием товарищей, то много не потеряешь. Просто представь себе - вложив в операцию десять тысяч рублей, при некоторой расторопности и удаче через пару недель ты получишь полтора-два миллиона. И это не фантастика - это бизнес по-русски. А при том бардаке, что творится в советской таможне, все это более чем реально. Даже с оплатой пошлин, акцизов и сборов по максимуму. На самом деле об этом можно даже не думать - прибыль покроет все расходы тысячекратно. И многие кооператоры, занявшиеся такими гешефтами, искренне будут себя считать талантливыми предпринимателями. А по-моему, так это просто воровство у государства электроэнергии, зарплат трудящихся и общественных капиталов в особо крупных размерах. Ну, конечно, если не учитывать головотяпство и средневековые экономические взгляды верхушки отечественного партаппарата, люди в котором, мне кажется, просто не понимают, что такое деньги и зачем они нужны. А те, кто все-таки понимает их значение - те хранят тайну получше партизан, надеясь хорошо нагреть на этом понимании руки.

Я не поверил своим ушам - при курсе три к одному выходило, что, вложив в дело три-четыре тысячи долларов, через пару недель можно иметь полмиллиона? Остапушка Бендер исходит слюной от простоты и элегантности схемы вывода денег из государственного кармана в частный! Мне и на биржах такая доходность не снилась!

- Я мог бы тебе назвать этих махинаторов поименно, - неопределенно пообещал Фролов. - В ближайшем будущем они станут чертовски богаты. И если мы с тобой допустим существование этих негоциантов, распродающих то, что накоплено трудом нескольких поколений советских людей, в том числе и узников ГУЛАГа, на которых так любят ссылаться нынешние демократы, мечтающие присвоить плоды их труда… Странно да? Превратим этих мучеников в главный фетиш демократизации, но те общественные блага, которые они создавали, приватизируем себе под знаменем либерализации общества. Вот такое воздаяние. Если мы такое допустим, то очень скоро придется сводить с ними близкое знакомство и учитывать их влияние на страну.

- А чем плохо появление в стране очень богатых и знающих цену деньгам людей? Просто договариваться нам с тобой придется не только с чиновниками, но еще и с ними.

- Понимаешь, Зак, ничего плохого в богатых людях нет. Все просто отлично! Если все остальные не бедные. Но в Союзе будет не так. В Союзе будет девяносто процентов населения обычных советских людей, еще пять - советские и партийные чиновники районного уровня и выше. Разумеется, и члены их семей. И еще пять оставшихся процентов - вот такие "новые русские", в большинстве своем тоже бывшие или работающие чиновники, растаскивающие те крохи капитала, что еще есть в стране с позволения и одобрения тех пяти процентов, кто остался во власти. Пять процентов населения будут определять политику страны, внешнюю и внутреннюю, пять процентов будут рулить ее экономикой - внешней и внутренней, складывая теперь баснословную прибыль в свой карман. Раньше этого не делалось по той причине, что любому экономисту в Госплане была понятна цена этой прибыли просто вывод из страны ресурсов в ущерб экономике страны, но теперь так будет, потому что прибыль получит конкретный частный интерес, которому наплевать на мнение Госплана, на общее состояние хозяйства и важна только сиюминутная выгода. И получится у нас мощное расслоение общества, которого не знала ни одна страна в мире уже лет триста: десяти процентам граждан будут принадлежать все активы страны, им же будет доставаться вся ее прибыль и сверхприбыль, и они же будут управлять ее политикой, как можно дольше поддерживая имеющуюся систему полусоциализма-полулиберализма. Социализм для себя, либерализм для всех остальных. А остальные окажутся в пожизненном рабстве у этих новых господ, благодаря благодетелей за любую брошенную с барского стола кость в виде копеечных прибавок к жалованию или пенсиям. Нынешние привилегии партийных бонз будут выглядеть невинными играми и вопиющим аскетизмом по сравнению с тем непотребством и вседозволенностью, что начнут претворять в жизнь советские нувориши.

Серый остановился и перевел дух, для чего понадобилось выпить целый стакан теплой минералки.

- Но давай подумаем дальше. Вот ты скопил себе сто миллионов рублей. И что? Что дальше? Какое ты найдешь им применение? Станешь ли ты строить электростанцию? Нет. Зачем, если цена на электричество и без того - полцента за киловатт-час? Станешь возводить тракторный завод, заморачиваться с рентабельностью, с производством, с исследованиями? Нет, ты так и останешься в сфере межгосударственного перераспределения ресурсов, которая позволит тебе исчислять прибыли тысячами процентов. А когда все кончится - а оно кончится, потому что раньше прибыль уходила на поддержание инфраструктуры, а теперь будет изыматься из общего хозяйства и лет за двадцать-тридцать все окончательно обветшает и придет в упадок… Так что ты станешь делать, когда все кончится? Строить новые заводы и электростанции? При том, что внутри страны ничего достойного для продажи не осталось, а самому вкладываться в электростанцию, а потом продавать электроэнергию по половине цента, растягивая срок ее окупаемости на столетия, или вовсе предполагая ее убыточность, будет только конченый дурень. Ты не такой. И никто из здравомыслящих людей не такой. Никто такого делать не станет. И энергия начнет дорожать, даже если не делать этого искусственно - потому что будут уменьшаться мощности. Как только исчезнет разница между внутренними ценами в России и внешними, развивать в ней массовое производство для капиталиста, заточенного на прибыль, станет невыгодно, о чем нам с тобой в свое время рассказал уважаемый Валентин Аркадьевич Изотов. Поэтому свои сто миллионов ты постараешься из страны вывести и припрятать. Ведь у подавляющего большинства населения просто нет денег, чтобы платить за твои товары и услуги по рыночным ценам. Поэтому внутреннего рынка просто нет - в понимании европейца или американца. А если обеспечить им доход, который позволит иметь такой рынок, то еще быстрее исчезнет разница между внутренними ценами и внешними, рыночными, исключая прибыльность твоего бизнеса - потому что твой "навар" будет уходить на поддержание покупательной способности создаваемого тобою рынка. Та самая разница, что позволяла тебе иметь сумасшедшую рентабельность бизнеса. А тебе это нужно? Делиться с народом своими деньгами, чтобы он просто обрел когда-то в будущем гипотетическую возможность покупать твои товары? Или товары твоего злейшего конкурента. Нет, вряд ли такое тебе нужно. И значит, капитал из страны придется выводить и пытаться его просто сохранить, пока обманутый народ вдруг однажды не решил взять обратно отданное тебе по недомыслию...

Что-то я запутался в этих размышлениях и у меня получился заколдованный круг: проводить либерализацию нельзя, потому что она грозит сосредоточением экономической и политической власти в руках частных структур и разорением всех остальных. И в то же время не проводить ее тоже нельзя, потому что невозможно бесконечно сохранять дисбаланс стоимостей между разными отраслями экономики, когда все сверхприбыли уходят на компенсацию сверхзатрат в инфраструктурных проектах, не оставляя ни копейки лишней для организации нормального быта граждан.

- В общем, Ландри с Сергеем Михайловичем сейчас работают над тем, чтобы получить эксклюзивные права на предоставление монополии на всю внешнюю торговлю СЭВ. Тим в Москве вместе с Козловым и Старым, а твой отец в Париже. С недавних пор Горбачев ищет расположения Камдессю, потому что собственной безответственностью завел страну в тупик и отчаянно нуждается в деньгах. Этот наивный партократ серьезно думает, что от директора-распорядителя МВФ что-то зависит. Видимо, переносит опыт управления советской структурой на все остальные структуры. Хотя тоже непонятно, ведь кому как не ему знать, что у конкретного чиновника очень немного прав распоряжаться тем ресурсом, что ему доверен. Только в рамках уставов и уложений. Ну, как бы там ни было, он ищет выходы на кредитные организации, предполагая даже вступление и в МВФ и во Всемирный Банк. Когда эти движения станут заметны журналистам, те постараются выставить Горби в неприглядном свете, чтобы было понятно обывателю, что с русскими договариваться трудно, почти невозможно. Припомнят все - и централизацию внешней торговли, и идеологический догматизм, и, - Фролов взял какую-то бумагу со стола и зачитал: - "фундаментальную несовместимость советской экономической системы с институтами свободного мира". Удивительно, что если эта фундаментальная несовместимость понятна составителям этого документа, то почему они настаивают на либерализации и реформировании внутреннего советского рынка? Потому что знают, что в случае реформ советская экономика будет окончательно разрушена именно в силу несовместимости. Фундаментальной. Но на самом деле хозяева МВФ не очень-то спешат кредитовать Советский Союз на его условиях, и тянут резину, дожидаясь, пока коммунисты будут готовы на все ради кредита. Вот и вся подоплека трудного переговорного процесса. И у них бы получилось, не будь нас с тобой.

Я постарался вспомнить, что мы такого сделали, чтобы поставить на место вашингтонских воротил, но ничего не вспоминалось особенного.

- И что же мы с тобой натворили?

Серый без слов протянул мне картонную папку с трогательными тесемочками. Не хватало только традиционной надписи "Дело N__". Она была уже развязана, но показалась мне очень легкой. Она и не могла быть тяжелой, потому что внутри нашелся одинокий листок с короткой - на полстраницы - записью. Я пробежал по ней глазами и удивился:

- Это серьезно? Кредитная линия на десять лет в тридцать миллиардов долларов?

- Серьезнее быть не может, - самодовольно ухмыльнулся Серый. - Связанный кредит. Обвешан обязательствами как собака блошками. Мы даем Горбачеву деньги, а нам за это обширные преференции во внешней торговле, в создании совместных предприятий, и много, много, много чего еще. Все будет делаться через Moskow Narodny Bank Limited.

- Это же у меня? В Лондоне? Та самая синекура в Мооргейте, куда так стремится попасть каждый банковский служащий из СССР?

- Он самый, - подтвердил Фролов. - Английский банк со стопроцентным советским участием - абсолютный уникум, с вековой историей и филиалами в Нью-Йорке, Берлине, Париже, Сингапуре и Шанхае. Он и выступит агентом в сделке. А с нашей стороны сделку обеспечит группа банков: крупнейшие кредиторы - Первый Республиканский из Далласа, Южный Банк, Мэрилендская Национальная Корпорация, ну и по мелочи несколько.

- А не опасно? Разведет потом Горбачев руками, скажет: ну, понимаете, товарищи, ну не смогла я! И плакали ваши договоренности?

- Шутишь? - Серый улыбнулся так широко, словно и в самом деле услышал нечто смешное. - Кредитный договор составлялся юристами Arthur Andersen, там нет места для подобных хитростей. Получит геморрой почище царских облигаций, выпущенных до семнадцатого года, которые, кстати, MNB только-только погасил. Главное, чтобы они наше соглашение в Кремле одобрили окончательно. Но, думаю, это все-таки случится. Потому что большого выбора у них нет, и если Михаил Сергеевич заупрямится - мы позаботимся, чтобы его отказ от денег подался в советской печати под правильным углом. У них же сейчас гласность, плюрализм - вот и пусть расхлебывает, пусть объясняет товарищам причины своего саботажа и отказа от кредита размером в весь внешний долг Советского Союза? Но если все же он примет условия и откажется от ползанья на брюхе перед МВФ и ВБ, то очень скоро товарищ Горбачев будет нашим лучшим другом. И проведет реформы так, как нужно, а не как у него получается обычно. А будет строить из себя подвижника - получит хрущевский сценарий. Желающие пересесть в его кресло уже есть. Как у Шекспира: "Отчаянный недуг врачуют лишь отчаянные средства… Иль никакие".

Пока Серый говорил, у меня в мозгу вертелась неожиданная мысль, которую я не преминул озвучить:

- А размещу-ка я тоже часть своих накоплений на счетах MNB? Миллиардов пять-шесть? Бумаги, депозиты? Заодно буду держать этот банк за вымя - чтоб не начудили чего. Что скажешь?

- Я? Да я-то ладно, переживу. А вот что скажет сэр Спратт? - невинно поинтересовался Серый.

Я отвел взгляд, потому что всегда неприятно, когда тебя ловят за руку на месте… ну не преступления, а… ошибки, что ли? Видимо, в будущем я все-таки проболтался Фролову. Или он

сам узнал о том ультиматуме?

Вот так обычно и случается: хранишь, холишь и бережешь какую-то тайну, известную только тебе, а потом вдруг оказывается, что не знали о ней только бедуины в Сахаре и то по причине полного равнодушия ко всему, что выходит за границы песков.

Карнаух частенько мне говорил - если чувствуешь, что тебя обошли, сделай хотя бы вид, что все идет по твоему плану, перспективы тебя полностью устраивают и ни на что другое ты не претендовал. Тогда с тобой будут считаться, даже в случае твоего локального проигрыша. Люди будут думать, что ты ведешь какую-то хитрую игру и, сами того не подозревая, станут противодействовать этому блефу, выступая на твоей стороне. Но если почувствуют фальшь - утопят в дерьме с троекратным усердием. Поэтому даже когда врешь и выкручиваешься - будь правдив и искренен.

Вспомнив этот урок, я ответил так, будто мы тысячу раз о том говорили:

- А что он может сказать? Формально я его просьб не нарушаю: деньги в английском банке на территории Британии. А там уже мое дело, в какую корзину мне складывать собранные яйца.

Серый выглядел немного… опешившим. Не знаю, чего он ждал - покаяний, истерик, заверений в вечной преданности? Но на такой ответ он точно не рассчитывал.

- Не-а. Ни в одном пункте. Ну заработают немного коммунисты на этих деньгах, ну и что? Мне нужно, чтобы мои сохранились и немного приросли. Чтобы я имел к ним постоянный доступ и чувствовал себя спокойно. Да и не подписывался я строить козни Москве!

- Крючкотвор, - засмеялся Фролов, но развивать тему не стал. - Держи для общего развития.

Он протянул мне еще две крохотных кассеты от диктофона:

- Послушай на досуге обязательно. Очень… бодрит.

- Что здесь?

- Выступление одного интересного норвежца, имени не помню, - он повернул кассету другой стороной и прочел: - А, вот - Эрик Рейнарт. Интересно рассуждает. О неолиберализме, неоколониализме, о причинах развития и бедности стран. И почему бедные обречены беднеть, а богатые - богатеть. Интересно. И еще полнее дает представления о вреде международного разделения труда.

Что-то новенькое. В последние годы только и слышны со всех сторон оды и гимны безграничной глобализации.

- А на второй выступление там же Иммануила Валлерстайна, социолога из университета Бинхемптона с его мир-системным анализом. Слышал о таком? Дальнейшее развитие теории зависимости. - Серый внимательно посмотрел, как я верчу в руках кассету. - Понятно, ни о чем подобном ты прежде не слышал. Послушай тем более. Тоже занимательно и прочищает мозг.

Я уже давно перестал себя считать подкованным в экономике человеком. Жизнь и бизнес - это жизнь и бизнес, а экономика - это всего лишь экономика. Прежде, в прошлой жизни, сдавая экзамены в институте, я мнил себя знатоком товарно-денежных отношений. Да и было от чего: прочитай "Капитал" герра Маркса, дополни его "Происхождением семьи, частной собственности и государства" герра Энгельса, разбавь прочитанное избранным из пятидесяти четырех томов Владимира Ильича и дело в шляпе - ты состоявшийся кухонный эксперт. А при определенной удаче (ведь большинство из руководителей страны, в которой я жил, не удосужилось прочесть даже основоположников продвигаемого учения - потому что некогда, нужно проводить партийные конференции и отчетно-выборные собрания партактива), если очень повезет, то и не только кухонным.

Теперь, пожив немного в другом мире, где главенствовали деньги, а не идеология, рожденная их неравномерным распределением, я только начал приближаться к пониманию того, насколько шире рамок ортодоксального марксизма развилась человеческая мысль. Десятки только основных научных экономических школ, каждая из которых давала свое собственное видение торговых и производственных процессов, каждая из которых могла объяснить все! Вместе с ними сосуществовали сотни более мелких течений, уцепившиеся за какие-то доселе необъясненные частности. И все это варилось, кипело, испытывалось и применялось! В большом отличии от той картины, что наблюдалась в марксистской теории - "единственно верном учении".

Ознакомившись с трудами небольшого числа современных рыночных пророков - от Хайека, убежденного либерала и главного апологета "невидимой руки свободного рынка", до Кейнса, заставившего "свободные" государства задуматься о той силе, что делегирована им населением в установлении справедливого распределения доходов и расходов, я решил, что с меня хватит! Прочитал и сообразил, что ничего не понимаю в экономике, кроме того, что все эти люди сделали ее кладовкой для своих заблуждений. И любое чистое учение способно привести своих адептов только к плачевным результатам, потому что изучает не действительность, а модель действительности, сложившуюся в голове у авторов, находящих для подтверждения своих взглядов любые годящиеся факты и с негодованием отвергающие все, что не укладывается в прокрустово ложе их умозрительных теорий.

Как только новоявленный гуру достигает, как ему кажется, понимания всех процессов - он попадает в ловушку собственных рассуждений. Мы говорим не то, что думаем; слышим не то, что говорим; и принимаем решения на основе синтеза неправильно понятого, сказанного, услышанного. Каждая хорошо сформулированная теория - всего лишь красиво упакованная ложь. Иногда подтверждаемая практикой и дающая некоторый результат, но лишь до тех пор, пока модель, на которой она базировалась, не изменяется воплощением самой теории. После этого наступает время другой модели, которой еще нет. И так по кругу без конца. Ценность любой теории не в соответствии истине, а в убедительности для той или иной общности людей.

Для себя я давно решил, что для правильного, приятного и результативного путешествия стоит придерживаться какого-то одного берега, иногда вглядываясь в изгибы противоположного - а метание между берегами только родит поперечную волну и не приведет ни к какому продвижению к пункту назначения.

Но в любом случае невозможно самому додуматься до всех частностей, а знать их побольше порой жизненно необходимо. Поэтому, как говориться - всякое лыко в строку. Послушаем, что

нам скажут профессиональные исследователи чужих и собственных заблуждений.

.......

Bondar_Drugoy-put_5_U-vseh-raznye-igrushki.377408.fb2.epub