Большое Ухо войны. Как работает под Курском российская радиоэлектронная разведка

Радиоэлектронная разведка – это глаза и уши российской армии. РЭР Отряда "Тимсо" СпН "Ахмат" готовы рассказать читателю о том, как вычисляются приоритетные цели на линии фронта и в ближнем тылу.

"А ружье, конечно, в машине оставили?" - ворчит "Медведь", продираясь через цепкий кустарник. Всю дорогу он твердил, что дробовик нужно держать поближе к двери, ибо погода сегодня летная. Над продырявленными крышами да одинокими печными трубами еще смущается рассвет, под ногами весело похрустывает укатанный снежок и даже какие-то морозоустойчивые птички трещат в лесополке. Благодать, конечно, но лучше бы все же метель.

Тычу пальцем за машину. У Федора, мол, ружьишко твое. "Медведь" кивает, вытряхивая из багажника две канистры с бензином. Одна достается "Фейерверку", другую, подумав, здоровяк передает Федору. А тот и рад обменять груз на ружье. Куда спокойней, если оно в руках у того, кто умеет стрелять по быстро движущимся объектам.

- Все взяли?

- Ага.

- Тогда идемте. Только осторожнее. Тут растяжки наши.

Выдерживая какую-то более или менее разумную дистанцию, быстрым шагом скрипим по тропинке. Скользко, блин! Еще пару месяцев назад хутор Бердин, по улочкам которого мы быстро-быстро шагаем в данную минуту, был практически целым, но в какой-то момент украинские боевики поверили в себя, пошли в наступление и собрали куда больше зуботычин, чем сумели унести. Теперь Бердин походит на десятки и десятки виденных мною городов, деревень и поселков, растоптанных войной.

"DJI!" - предупреждаю я, услышав знакомый писк. "DJI! Три палки!" - уточняет Федор, сверившись с "Булатом". Быстро оценив ситуацию, "Тимсо" щелкает затвором автомата и остается прикрывать. Ну, елы-палы, шире шаг!

В разобранной снарядами одноэтажной застройке, до которой мы наконец добираемся, "Медведь", перехватив ружье поудобнее, откалывается от группы, чтобы прикрыть "Тимсо". За поворотом встречает боец в балаклаве и с двустволкой в руках.

- Здорова, братец!

- Привет! Вам туда.

- Угу.

Бросив канистры под навесом, забегаем в полуразрушенный сарайчик. За плотным одеялом обнаруживается лестница. Под ногами тускло мерцает праздничная гирлянда, что замечательно. И настроение поднимает, и ступени под ногами можно так-сяк разобрать. А то ж внизу такое же одеяло к стене приколочено, чтобы тепло сохранять и не выпускать наружу электрический свет.

Обстановка традиционно спартанская: общее спальное место, крохотный обеденный столик, стул да угол, выделенный под снарягу. Зато тепло. "Федь, присядь", - шепчу Громову, уткнувшись носом в его прикрытый шлемом затылок. Троим-четверым здесь так-сяк, но с нашим появлением становится тесно. Плюс – толстенький серый кот, возмущенный бесцеремонностью незваных гостей, но быстро сменивший гнев на милость. Стоило лишь за почесать за недовольным ушком.

Короткий перекур, теплый чай со сгущенным молоком и церемония награждения: "Тимсо" вручает "Феликсу" ремень со скрытыми клинками. "Феликс" - невысокий, худощавый боец, что встречал нас на углу. Улыбаясь в усы, он тут же извлекает ножи и демонстрирует коллективу. "В аэропорт, конечно, с этим не пустят, но вообще штука отличная", - улыбается "Тимсо", помогая вернуть лезвия в пряжку ремня.

"Фейерверк", пойдешь со мной вторым номером?" - спрашивает "Феликс". Тот молча кивает и начинает собирать объемный рюкзак. Тушим сигареты о край жестяной банки и кучкуемся на выход.

- Так, мужики, слушаем мои команды. Говорю бежать – бежим.

- Ясно.

- Оружие…оружия у вас нет.

- Нас обделяют, ага.

На углу "Феликс" замирает и поднимает руку. Стойте, мол, тихо. Жмется плечом к стене, прислушивается, выглядывает. Дрон-детектор, включенный Федором, тут же сообщает, что где-то поблизости кружит "мавик".

Быстрым шагом через дворы и к дороге. "Уже три палки", - предупреждает Громов. Зябко. Пальцы даже в перчатках быстро коченеют. "Четыре…пять палок", - снова подает голос Федя. "Справа летит. Не переживайте, это наш", - тычет "Феликс" пальцем в небо. Выдыхаем.

"FPV, три палки!" - не унимается коллега. "А вот теперь побежали!" - командует усатый боец и наша маленькая группа припускает к ближайшему подъезду. Благо, что уже рядышком.

- Мы обучены переживать лишь в том случае, если ты скажешь, что нужно переживать.

- Это правильно.

Оказавшись там, где еще недавно люди жили, а нынче – война и сквозняки, завсегда впадаю в серую меланхолию. Ничего не могу с этим поделать. Плюшевая собака на подоконнике, "пузатый" телевизор в дальнем углу, коробки с пестрой зимней одеждой. На кровати, заваленной строительным мусором, раскрытая книга. "Два помещика", - читаю заглавие. Наверняка кто-то из ребят читал во время перекура.

Пока брожу по комнатам в задумчивости, стараясь не мелькать в окнах, ребята пристраивают оружие и бодро потрошат рюкзаки. Выбравшись на балкон, "Фейерверк" быстро устанавливает какие-то антенны, "Феликс", смахнув рукавом толстый слой пыли с кухонного стола, разворачивает мобильное рабочее место. "Выключи пищалку или хотя бы на беззвучный поставь. А то раздражает", - просит он Федю, указывая на "Булат".

- Парни, тема РЭР довольно закрытая и потому мы, честно говоря, не понимаем, что вы сейчас делаете. Дайте справочку.

- Если вкратце, то расчет радиоэлектронной разведки состоит из двух номеров: оператора и второго номера. Передвигаемся с рюкзачками по линии фронта, разворачиваем оборудование, калибруем, всячески настраиваем и отрабатываем по первым же сигнатурам.

- Для чего?

- С этой точки определим азимут какого-нибудь вражеского сигнала типа FPV или "мавика". У них по сигнатурам все весьма интересно. Используют много НАТОвского оборудования.

- Серьезное дело.

- Оборудование у нас весьма чувствительное. Оно будет ловить телефоны, всевозможные WI-Fi-приблуды, ну и все, что здесь находится.

- Один мой товарищ служил в РЭР. Так он до сих пор наотрез отказывается вдаваться в подробности.

- И не зря. Это все настолько секретно, что лучше без подробностей. За всеми такими расчетами ведется серьезная охота. Не любит нас противник.

Пока говорим, ребята безостановочно подключают, соединяют, разворачивают и прикручивают. Оборудование и программное обеспечение просят не снимать. Наконец экран ноутбука загорается. Выдыхая попеременно то пар, то клубы табачного дыма, "Феликс" приступает к калибровке.

"А "Феликс" — это потому, что кот?" - пытаюсь угадать я. "Вообще-то Феликс – это ученый", - отвечает боец с легкой укоризной.

По словам разведчиков, противник сидит на расстоянии от двух до четырех километров. "Очень близко", - резюмирует "Фейерверк". А ведь еще пару лет назад "близко" начиналось с пяти сотен метров, но средства наблюдения и поражения с тех пор сделались куда более зоркими, меткими и дешевыми.

"Зимой просто не спрячешься. Летом нас от противника только поле отделяло. Тогда в листве можно было спрятаться. А зимой мы закрываем сезон походов по лесополке, поскольку оборудование очень дорогое и рисковать им лишний раз не хочется", - объясняют ребята, дополняя друг друга. Вот это слаженный коллектив!

Человеку, который не бывал ранее в ближнем прифронте, хутор Бердин может показаться абсолютно пустым. По факту же в таких местах кипит незаметная военная жизнь. Там группа тихонечко прошмыгнет или солдат махнет приветливо рукой из соседнего погреба. Тени мелькают быстро и незаметно. Глядя под ноги и слушая небо.

На экране секретного ноутбука появляются какие-то загадочные графики и диаграммы.

- Вот мы наблюдаем многочисленные аналоговые сигналы. Это у нас видео-передатчик с FPV, это то ли "крылья", то ли "орланы". Всего тут намешано. Сейчас попробуем картинку перехватить.

- А как ты вообще понимаешь, где наши, а где противник?

- Тут все достаточно просто. Когда азимут пеленгуется куда-нибудь в тыл… ты же знаешь местность и отсеиваешь уже на опыте. О! Сейчас было сильное воздействие РЭБ. Это, скорее всего, машина проехала где-то в радиусе пяти километров. Вот слышите машину?

- Да.

- А мы ее ви-и-идим.

С тихим жужжанием "космическая" антенна начинает вращаться из стороны в сторону. "Вот мы поймали сигнал. Антенна крутится и… видите на экране полосочку? Из точки, где она начинается, идет сигнал. Посмотрим еще с двух точек и получим четкую картинку", - объясняет "Феликс".

По сути дела, на войне эти ребята выступают эдаким Большим Ухом из советского мультфильма. Только "слушают" они не веселых медуз, а противника. Сканируя линию фронта и ближний тыл, они выявляют командные пункты неприятеля, позиции его "дроноводов" и другие важные цели, по которым, после тщательной доразведки, наносятся артиллерийские, ракетные и бомбовые удары. Задача их – незаметно подойти как можно ближе и заглянуть как можно дальше.

"Погодите! Так вот же Русское Поречное. Совсем рядышком. Мы должны были туда проскочить, но ближе к утру началась жесть", - говорю я, заметив на электронной карте знакомое название. "Там действительно жесть. Зайти можно, но когда и как вы оттуда выйдете, сейчас не угадает никто", - философски изрекает "Фейерверк".

- Так…это чего у нас? Это управление "Суперкам", а вот FPV-шная история: на 900, на 917. Они друг на друга накладываются и с ними тяжело работать, но мы справляемся.

- То есть это может быть пункт управления "дроноводов"?

- Ага. В том числе и выявлением таких пунктов мы занимаемся.

- Подозреваю, что не все так просто.

- Конечно. Есть много условностей, но оборудование позволяет разбирать, кто есть кто. Но внешних факторов тоже хватает. Плюс – они тоже не дураки. Меры предосторожности принимают. Хотя мы уже много-много их точек "спалили".

- А на чем они чаще палятся?

- На FPV. Они, как правило, используют мощные антенны, чтоб далеко летать. Одно время они залетали к нам глубоко в тыл, ну а мы, соответственно, лучше их видели. Что еще? "Мавики". Да все, что они направляют в нашу сторону, становится видно. Антенны связи тоже. Мы даже ловили переговоры какие-то нерусские.

- Есть у вас список выявленных и пораженных целей?

- Да я особо не интересуюсь. Это у командира лучше спросить.

Работа на одной точке занимает от сорока минут до часа. Благо, что аппаратура практически не "светится", поскольку работает на прием. Тем не менее, действовать ребятам приходится в зоне поражения любого вражеского оружия. За исключением, разве что, личной стрелковки. Притом, что в Курской области, по разным данным, против нас действовали лучшие подразделения украинской армии. Тут не забалуешь.

Надо сказать, что подразделение РЭР в отряде "Тимсо" было сформировано уже на Курском направлении. Бойцы с энтузиазмом приступили к обучению и накопили серьезный опыт, но отмечают, что совершенство в этом деле – величина почти недостижимая. "Тут всегда есть, чему научиться и в этом вся прелесть", - улыбается "Фейерверк".

Собираем аппаратуру, курим и травим байки. "У меня однажды в Африке снаряд под окно прилетел. Воронка – ого-го. Шесть икон стояли на окне и ни одна не упала", - улыбается "Феликс". "А-а-а! Так вот, почему ты в подвале говорил, что иконы обязательно нужны!" - смеемся мы с Федей.

На спине у "Феликса" шуточный патч – "Значок, что ты дурачок". И в этом весь он: веселый, энергичный и жизнерадостный. Воюет давно и вдумчиво. "Фейерверк" - технарь. Инженер-механик по гражданской специальности, ребенок из семьи военных. Характеризует его, правда, другое: ярко синяя игрушка на бронежилете, закрепленная рядом с патчем – "Дочка сказала надеть".

- "Фейерверк", а ты почему воевать пошел? Мне понятна мотивация тех, кто шел в 22-м, понятна мотивация тех, кто шел в 23-м. Какова мотивация ребят, которые пришли в 24-м году?

- Вообще я еще в 2014-м хотел в Донбасс поехать, но тогда у меня только-только родились дети. В 22-м нужно было выплачивать кредит и вешать на семью четыре миллиона совсем не хотелось. Выплатил и пришел. Тем более, что у меня сын подрастает и передавать ему эту войну по наследству – так себе идея.

- А как семья отреагировала?

- Родители, будучи военными, пожали руку и благословили. Семья, конечно, переживала. Дочка раньше всех догадалась. Заметила, что я заказываю форму, аптечку. А потом увидела, как выбираю бронежилет и убедилась окончательно.

- Конспиролог!

- Нет, знаешь, я жалею лишь о том, что раньше не пошел.

Упаковав дорогущие железки в рюкзаки, выбираемся на улицу. Снег искрится на солнышке. Благодать! Только "Булат" обратно пищит. Погнали.

"Фейерверк" по дороге рассказывает о том, каким симпатичным был хутор до того, как ВСУ попытались идти в наступление. Вспоминает бойца, который впервые оказался на БЗ и вместе со всеми отбивал атаку противника. В ответ "Феликс" рассказывает о другом парне, который в первый же день налетел вместе с ним на магнитную мину. "Вот такая дырка в корпусе машины, а мы в порядке", - бухтит он сквозь "балаклаву". Знамо дело, что на морозе беседа то и дело прерывается шмыганьем носов и приступами кашля. До укрытия добираемся без происшествий.

- Товарищ "Тимсо", ребята о своих достижениях велят у командира спрашивать. Стесняются. Расскажешь?

- Пацаны на самом деле молодцы. Мы относительно недавно сформировали данный расчет. Ребята на первых порах специалистами в этой области не были, но проявили огромный энтузиазм и сейчас я могу с гордостью сказать, что они являются специалистами своего дела. Благодаря их работе, вскрыто большое количество точек противника. Это пункты управления БПЛА, это командные пункты. Мы видим точки доступа, трафик, который через них проходит. Вскрывали места, откуда противник выходил по радиосвязи в эфир. В некоторых из них также оказались командные пункты, артиллерийские установки, РЭБ. Навскидку это более 150 целей, поражение которых подтверждено средствами объективного контроля.

Распрощавшись, двигаем к машине. Налегке идти проще. "Фейерверк", прикрой нас", - просит "Медведь", бросая товарищу дробовик. "Булат" продолжает скулить. Когда джип выскакивает из укрытия на дорогу, я быстро открываю дверь и помогаю "Фейерверку" забраться в салон. "Тимсо" включает РЭБ. Под ностальгический трек "Орбит" без сахара" мы рвем из хутора.

                                                                                            Игорь Гомольский