В очередной раз в России празднуют сегодня один из самых знаковых дней ее истории. 408 лет назад, 4 ноября 1612 года народное ополчение неугодного новым властям военного князя Пожарского и продавшего все, что у него было, включая драгоценности жены Кузьмы Минина, дабы пойти спасать Родину не только от польских интервентов, но и от собственной обнаглевшей «Семибоярщины», которая продала страну за «европейские ценности». В условиях, где элита все меньше видит народ и все чаще заявляет о приверженности «их ценностям», вопрос, готовы ли мы сегодня стать Миниными, Пожарскими, Гермогенами и Сусаниными становится как никогда актуальным.
День народного единства в этом году, как и празднование Победы в мае, проходит тихо. Более того, в последние годы сама тема праздника активно размывается и в школах дети рисуют «цветок единства», а учителям приказано вместо рассказов про Минина и Пожарского, Гермогена и Сусанина провести «уроки толерантности», где рассказывать как важна многонациональность для нашей страны. Почему, в целом понятно – нынешний праздник для немалой части элиты, особенно из крепко сидящей в Минобразовании ВШЭ – это кость в горле. Эти люди не просто не понимают, что произошло в 1612 году – для Гусейновых, Кузьминовым, Сванидзе, Чубайсов и иже с ними – это «преступление», которое совершил русский народ, отказавшийся от самоуничтожения и отправивший «проевропейских политиков» на Запад, не просто отняв все украденное, а предварительно засунув в пушку.
Начавшееся после смерти Ивана Грозного «Смутное время» привело к тому, что страной стали править «представители элиты», которым в большинстве своем «Рашка» не нравилась, зато нравилось «как в Европе», где за мзду Папе Римскому можно было получить не только прощение грехов, но и все что угодно. Да и щедрые предложения от «святого престола» по «справедливому» разделу Московской Руси, шли постоянно. В итоге, в июле 1610 года Василий Шуйский был свергнут с царского престола. Вместо этого была образована «демократическая» боярская дума, которой и предстояло править страной. В ее состав входило семь самых знатных и богатых боярских рода. Поэтому этот период истории России принято называть «Семибоярщина». Возглавил боярскую думу Мстиславский.
Само собой, данную конструкцию, где по факту в одном из самых крупных государств Европы начали править олигархи, говоря современным языком, более чем устраивала католический Запад. Они не только получили «легитимность», но и одобрялись Ватиканом, который уже пририсовывал к своим владениям новые земли.
Притом Запад делал, казалось, беспроигрышную ставку. С одной стороны, к Москве приближались войска Лжедмитрия. А с другой, хотя поляки были католиками , зато они были классово близки представителям боярских верхов. Бояре бросились за помощью к польскому воеводе Жолкевскому, чтобы тот уговорил Сигизмунда сделать русским царем Владислава. Жолкевский потребовал письменного обращения, что и было сделано, и 17 августа 1610 года в лагере Жолкевского был подписан договор о призвании польского королевича на русский престол. То есть, из боязни «Майдана», бояре просто сдали страну.
Ради того, чтобы остаться у власти, часть элиты бросилась к шведам и те оккупировали весь север России. А москвичи впустили в Москву войска Жолкевского и в городе воцарились поляки. В Москве возник новое правительство в ожидании Владислава. Что примечательно, возглавили его потомственный олигарх - боярин Михаил Салтыков и купец Федор Андронов.
Единственной проблемой для предателей стал свт. патриарх Гермоген. Именно из-за его открытого выступления в городе начались волнения. Окажись на месте Гермогена более «лояльный» Патриарх, который бы согласился за мирские блага или просто испугавшись пыток признать оккупантов, и не было бы похода Минина и Пожарского. Нижегородским лазутчикам удалось установить связь с Гермогеном, который томился в Кремле в подземной келье Чудова монастыря. Гонсевский, озлобленный тем, что патриарх обличал интервентов и их приспешников, призывал к борьбе русский народ и, не смея открыто расправиться с Гермогеном, приговорил его к голодной смерти. Однако и это не смирило великого русского патриота. Из подземной темницы Гермоген продолжал рассылать свои грамоты с призывами к борьбе с захватчиками. Доходили эти грамоты и до Нижнего Новгорода. https://topwar.ru/100624-kak-minin-i-pozharskiy-sozdali-vtoroe-narodnoe-opolchenie.html Из Нижнего в свою очередь по всей стране расходились грамоты с призывом объединиться для борьбы с общим врагом. И люди услышали умирающего в темнице Патриарха. На его призыв откликнулся простой русский человек нижегородец Кузьма Минин. Как пишут летописи, Минин был в Нижнем «излюбленным» человеком и за свою честность и справедливость. Большой организаторский талант, любовь к Родине и горячая ненависть к захватчикам выдвинули его в «отцы» Второго земского ополчения. Он стал душой нового ополчения. Свои увещания «помочь Московскому государству» Минин начал и в «земской избе», и на торгу, где стояла его лавка, и около своего дома в обычных собраниях соседей, и на сходках, где горожанам зачитывались грамоты, приходившие в Нижний Новгород, и т.д. В октябре 1611 года Минин обратился к нижегородцам с призывом создать народное ополчение для борьбы с иноземцами. По набату сошелся народ к Спасо-Преображенскому собору на сходку. Здесь Кузьма Минин произнес свою знаменитую речь, в которой убеждал нижегородцев ничего не жалеть для зашиты родной страны: «Православные люди, похотим помочь Московскому государству, не пожалеем животов наших, да не токмо животов — дворы свои продадим, жен, детей заложим и будем бить челом, чтобы кто-нибудь стал у нас начальником. И какая хвала будет всем нам от Русской земли, что от такого малого города, как наш, произойдет такое великое дело. Я знаю, только мы на это подвинемся, так и многие города к нам пристанут, и мы избавимся от иноплеменников».
Горячий призыв Кузьмы Минина получил самый горячий отклик у нижегородцев. По его совету давали горожане «третью деньгу», то есть третью часть своего имущества, на ополчение. Пожертвования делались добровольно. Одна богатая вдова из имевшихся у нее 12 тыс. рублей пожертвовала 10 тыс. — сумму по тому временя огромную, поразив воображение нижегородцев. Сам Минин отдал на нужды ополчения не только «всю свою казну», но и серебряные и золотые оклады с икон и драгоценности своей жены.
В нижегородское ополчение добровольцами вступали крестьяне, посадские люди и дворяне. К слову, военные патриоты стали одним из главных залогов успеха. Кузьма Минин пригласил в ополчение отряд служилых смоленских дворян, которые после падения Смоленска, не желая служить польскому королю, бросили свои поместья и ушли в Арзамасский уезд. Прибывших смоленских воинов нижегородцы встретили очень тепло и обеспечили всем необходимым. Ядром ополчения наряду с нижегородцами стали служилые люди из пограничных районов, прибывшие в окрестности Арзамаса после падения Смоленска,— смоляне, беляне, дорогобужане, вязьмичи, бренчане, рославцы и другие. Их собралось около 2 тыс. человек, и все они были опытными бойцами. В дальнейшем в Нижний пришли дворяне из Рязани и Коломны, а также служилые люди, казаки и стрельцы из «украинных городов», которые сидели в Москве при царе Василии Шуйском. Далее, как уже известно, к ополчению начали подходить «черные сотни» (из простолюдинов) из татар, башкир и других народов Поволжья.
Уже тогда стало понятно, что Русь проснулась – 30 лет предательства элиты встали всем колом, а страна по факту уже не существовала. Люди понимали, что либо сейчас, либо никогда. С полного согласия всех жителей и городских властей Нижнего Новгорода по инициативе Минина был создан «Совет всея земли», ставший по своему характеру временным правительством Русского государства. В его состав вошли лучшие люди поволжских городов и некоторые представители местных властей. С помощью «Совета» Минин вел набор ратников в ополчение, решал другие вопросы. Нижегородцы единодушно облекли его званием «выборный человек всею землею».
Найти такого воеводу в это смутное время, когда переходы воевод и вельмож из одного лагеря в другой стали обычным делом, было не просто. Тогда и предложил Кузьма Минин избрать воеводой князя Дмитрия Михайловича Пожарского. Его кандидатуру нижегородцы и ополченцы одобрили. В пользу князя говорило многое: далек от продажной правящей верхушки, не имел думного чина, простой стольник. Не сумел сделать придворной карьеры, зато не раз отличался на поле брани. Слава о героических делах князя во время Московского восстания весной 1611 года дошла и до Нижнего Новгорода. Нравились нижегородцам и такие черты князя, как честность, бескорыстность, справедливость в вынесении решений, решительность и взвешенность его поступков. Кроме того, он был поблизости, жил он в своей вотчине всего в 120 верстах от Нижнего. Дмитрий Михайлович лечился после тяжелых ранений полученных в боях с врагами. Особенно трудно заживала рана на ноге — хромота осталась на всю жизнь. В результате Пожарский получил прозвище Хромой.
Узнав о формировании Второго ополчения в Нижнем Новгороде и не имея возможности противодействовать этому, обеспокоенные поляки обратились к патриарху Гермогену с требованием, чтобы он осудил «изменников». Патриарх отказался это сделать. Он проклял обратившихся к нему по поручению Гонсевского московских бояр как «окаянных изменников». В итоге его заморили голодом. 17 февраля 1612 года Гермоген умер, но не сдался.
Что было дальше, известно каждому из учебников истории – ополчение разбило поляков и с иконой Казанской Божьей Матери вошло в Москву, крестьянин Иван Сусанин не дал польскому подкреплению подоспеть к сражению, заплатив за это жизнью, а люди провели «Народной Собор», выбрав себе царя самостоятельно. В 1613 выбранный царь Михаил Федорович учредил праздник — день очищения Москвы от польских интервентов. Он праздновался 4 ноября. В 1649 году этот день был объявлен церковно-государственным праздником Казанской иконы Божией Матери.
И вот с тех пор минуло 408 года. Россия устояла и пережила много чего, а сегодня вновь подходит к тому пределу, когда количество желающих продать страну ради своего места у кормушки стало критичным, а «партнеры» с Запада пририсовывают новые земли к своим картам. А нынешнее коронабесие и открытый демарш Ельцинской и новой либеральной элиты вновь поднимает вопрос – остались ли мы теми русскими, у кого помимо преклонения перед деньгами, «звездами» и «цивилизованными народами» осталась готовность продать и бросить все ради спасения Родины?
Готовы ли мы поднять знамена над новыми Пожарскими и Миниными, Мозговыми, Дремовыми и другими героями из народа? Мы верим, что да – иначе, когда вера пропадает, теряется смысл всего. Как верил в победу умирающий от голода Патриарх Гермоген. Как верили те, кто отдавал последнее и шел в ополчение. Как верили в Брестской крепости, блокадном Ленинграде и на Бородино. Да, приспособленцы, предатели и мразь были тогда и будут завтра, но пока мы верим и готовы умереть, но не продаться ради «ценностей» у нас всегда будет шанс. Даже тогда, когда казалось все пропало, все продали и все украли.
Источник http://katyusha.org/view?id=15...
Оценили 3 человека
3 кармы