Представители славянских народов издревле верили, что силы добра не могут существовать без сил зла. Подобный баланс – залог гармонии и сохранения мира.
Как день сменяет ночь, мужское начало не возможно без женского Белбог не может существовать без Чернобога.
ПРИТЧИ И МИФЫ О ЧЕРНОБОГЕ (ЧЁРТЕ) СОЗИДАТЕЛЕ В ЭПОХУ ХРИСТИАНСТВА.
Есть такое понятие, как православно-языческий синкретизм, иначе - двоеверие, в которое превратилось христианство в первые же века пребывания на Руси. По иному случиться и не могло: христианская религия не имела ничего общего с культурой русского народа. Поэтому ортодоксальное христианство допустило соблюдение некоторых языческих традиций (к примеру, попы освящали скот у церкви перед первым выпасом,последний Велесов сноп и т.д. ) и заменило в календаре дни почитания богов праздниками в честь аналогичных (и не очень) святых. Началась вольная трактовка христианских преданий (к примеру - "Никола - второй после Бога. Когда Бог умрет (!), Никола станет богом". Или про Кузьмадемьяна (св. Косма и св. Дамиан), который был у Адама первым пахарем и ковал лед на реку).
Христианство наложилось на представления о Чернобоге и Белобоге достаточно естественно - Белобог стал просто Богом, а Чернобог превратился в сатану, дьявола, черта. Так что в итоге Чернобог-Кащей, а за ним и Касьян стал весьма противоречивым персонажем - с одной стороны святой, с другой - демон.
СКАЗКА О ЧЕРНОБОГЕ
О Чернобоге с Белбогом сохранилась любопытнейшая легенда. Впервые ее записал еще А.Н. Афанасьев, а последние записи относятся уже к ХХ веку.
В давние годы жил кузнец. Был он мастеровит и благочестив. А потому поставил в честь Белбога и Чернобога два чура — Белый и Черный. И всякий раз перед началом работы кланялся обоим, просил подмоги, а в положенные сроки — и требы обоим клал.
Однако со временем кузнец состарился и помер, оставив кузню сыну. А тот был далеко не столь мудр, как отец. Почел постыдным для себя, человека Огня и Железа, кланяться какому-то Чернобогу. И не просто оставил без жертв и молитв Черный чур, а каждый раз, начиная работу и помолившись Белбогу, плевался в сторону Черного чура.
И вот, однажды, появился в кузне молодой паренек — подмастерье. Очень быстро сравнялся он в мастерстве с хозяином — тот нарадоваться не мог на понятливого парнишку. Скоро кузнец стал подолгу оставлять кузницу на своего помощника. И вот в один такой день подкатил к кузне возок со старенькой боярыней — расковались кони. Подмастерье подковал скакунов, а между делом предложил боярыне перековать ее на молодую. Старость кому в радость? Согласилась боярыня. Завел ее подмастерье в кузницу, растопил жарким-жарко горн, ухватил старуху клещами и сунул в огонь. После окунул в молоко, ударил молотом — осыпалась угольная корка, и показалась из-под нее молоденькая красотка. Наспех оделась, кинула кузнецу серебра, выбежала вон, накричала на остолбеневших холопов и унеслась со двора. А за нею исчез и подмастерье.
Искал его кузнец, искал, да ничего не выискал. А тут на том же возке подъезжает помолодевшая боярыня со стариком мужем: мол, на что мне, молодой, эта развалина?! Перекуй и его на молодого, кузнец-молодец! Изумился кузнец рассказу боярыни, но виду не подал — нельзя же показать, что подмастерье больше него, мастера, в кузнечном деле разумел. Растопил, порассказанному, жарче жаркого горн, ухватил старика щипцами, да в огонь! Вытянул головню, сунул в молоко, ударил молотом — головня и рассыпалась угольями.
Боярыня в крик — посередь бела дня извели мужа! Потащили кузнеца на строгий княжий суд, а там с душегубами разговор короткий…
А навстречу, на черном огнегривом скакуне, сыплющем искрами и дымом из ноздрей — кузнецов подмастерье в дорогом черном кафтане.
— Ну что, — говорит, — кузнец, несладко тебе? Не будешь, чай, на мой чур плеваться?
Оценили 25 человек
43 кармы