Китайцы уходят с Дальнего Востока

Спецкор "КП" Дарья Асламова выясняет, кто придумал миф о «желтой угрозе»

КОНКОРДИЯ - ЗНАЧИТ СОГЛАСИЕ

В 1974 году молодая женщина с удивительным именем Конкордия, что в переводе означает «согласие», стояла на забайкальском пограничном пункте между Китаем и СССР с советским паспортом в руках. Усталая пограничница сказала: «Паспорт я вам сейчас поменяю на внутренний. Вы кто по национальности?» - «Мать - украинка, отец - китаец». - «Ну что ж, запишем вас русской».

Так Конкордия Курилова (в замужестве) стала русской. Границу она пересекла вместе с матерью, родившейся в Харбине, но годами бережно хранившей советское гражданство.

- Мама была невероятной советской патриоткой, - вспоминает профессор Курилова. - Мои бабушка и дедушка уже после революции приехали работать на Китайско-Восточную железную дорогу, с ними была и их маленькая дочь - моя мама. Все они так и остались жить в Китае. Потом моя мама вышла замуж за китайского военного врача, и родилась я. Когда я выросла, отношения между Китаем и СССР обострились. Мы стали изгоями. Мне как советской гражданке не позволили получить высшее образование и отправили в 17 лет работать слесарем на завод. Перед мамой китайское руководство поставило вопрос ребром: или вы принимаете китайское подданство, получаете хорошую должность и зарплату, или разводитесь и уезжаете в cоветскую Россию. Мама предпочла развод. Родиной она считала только Россию.

Конкордия сделала блестящую карьеру. Сейчас возглавляет университет Конфуция во Владивостоке при Дальневосточном федеральном университете (ДВФУ), где множество детей учат китайский язык.

- Ничего сложного, - уверяет госпожа Курилова. - В китайском только четыре тона, а во вьетнамском, к примеру, аж шесть!

Злые языки называют сотрудников университета Конфуция агентами китайского влияния, но сама Конкордия уверена, что их учебное заведение - мостик между двумя культурами и спасение от ложных страхов и предрассудков:

- Нас все уверяют, что изучение китайского языка - это экспансия, внедрение Китая. Но ведь все преподаватели ДВФУ обязаны говорить на английском языке! И никого не удивляет мировая экспансия английского языка. А как можно работать с соседями, не зная языков? Китайского, японского, корейского. Партнерские рабочие отношения на Востоке возможны только на равных. Я всегда говорю родителям наших учеников: вы хотите, чтобы ваши дети работали «помогайками»-челноками или вели серьезный бизнес, зная культуру и язык?

- Но ведь во Владивостоке уже много дублирующих надписей на китайском, - замечаю я.

- Разумеется! Это для туристов! Как в Москве, у вас, к примеру, появились надписи на английском.

Мы смотрим друг на друга непонимающе.

- Откуда здесь туристы? Это надписи для китайских гастарбайтеров! - удивляюсь я.

- Каких еще гастарбайтеров?! Их давно тут нет!

Я недоверчиво молчу. А куда же делись китайские рабочие и торговцы?

Профессор Конкордия Курилова сближает жителей двух стран по заветам Конфуция. Фото: Александр Сырцов

БУМ ТУРИЗМА ИЗ ПОДНЕБЕСНОЙ

Я специально поселилась в «китайской» гостинице в центре Владивостока с «видом на море». Вид оказался весьма своеобразным. Свалка мусора и заброшенная стройка. Внизу гудел ресторан «Пекин», где завсегдатаями были моряки и кавказцы с крупными, грудастыми, шумными женщинами, решившие гульнуть в отдельных кабинках с блестками и стразами в духе девяностых.

В пятницу проснулась от топота ног, от высоких, визжащих на незнакомых языках голосов. Хлопали двери, смеялись по-птичьи люди. У кулера с водой столкнулась с тоненькой китайской девочкой, заваривавшей лапшу горячей водой. Школьница неплохо говорила по-английски. Выяснилось, что всем классом они приехали на трехдневную экскурсию во Владивосток «посмотреть Европу». Портье с лицом, не обезображенным интеллектом, внезапно бойко зачирикал на китайском. Позже я узнала, что он учит еще и корейский. Внешность вообще обманчива...

- Да мы без китайских туристов уже бы пропали! - рассказывал мне после портье. - Они приезжают на выходные и скупают здесь абсолютно все! Золото, бриллианты, дорогие парфюмы целыми ящиками, детское питание и одежду (она в Китае сильно подорожала, власти не хотят поощрять рождаемость), экологически чистые русские продукты. Мед, растительное масло, даже муку. У нас целая фабрика «Приморский кондитер» поднялась за счет китайцев, сметающих в огромных количествах шоколад и конфеты.

- В прошлом году Приморский край посетили 421 583 китайских туриста и 100 тысяч корейцев, - дает точные цифры директор Департамента международного сотрудничества и развития туризма Алексей Старичков. - И это при том, что наземные пункты пропуска через границу находятся в скверном состоянии. Люди вынуждены по четыре часа сидеть в автобусах и ждать таможенной проверки. Миф о «желтой угрозе» придуман в ваших московских кабинетах, а потом подхвачен в коридорах московских редакций. Никакой нелегальной трудовой миграции давно не существует. А в Москве люди верят в легенды о китайцах, которые бродят по здешним лесам и сбиваются в банды. Китай разбогател, зарплаты там гораздо выше, чем в Приморье, особенно после падения курса рубля. Их рабочие уехали. Зато прибыли узбеки и таджики. Одних узбеков здесь 70 тысяч! Так что правильно анализируйте риски.

ДВА ИСТОЧНИКА, ДВЕ СОСТАВНЫе ЧАСТИ СТРАХОВ

- У мифа о «желтой угрозе» есть два источника - внутренний и внешний, - объясняет академик Виктор Ларин. - Внутренний сложился в 90-е годы, когда сюда хлынули орды нищих китайцев. Никто не знал, сколько их на самом деле. И люди перепугались. Второй источник - сугубо внешний, который пришел из США, усиленно раздувавших страхи. Множество политологов, специализировавшихся на советской угрозе, остались тогда без работы и переориентировались на китайскую угрозу. Был тут и другой расчет. И Китай, и Россия, тогда нищие и слабые, оставались потенциальными соперниками для США, и, столкнув их лоб в лоб, можно было убить двух зайцев. А наша либеральная столичная интеллигенция, которая тогда смотрела только на Запад, ухватилась за эту концепцию о «желтой угрозе».

Я задумалась. Ведь в свое время и я поддалась этой пропаганде. Десять лет назад я брала интервью в Вашингтоне у знаменитого политолога Збигнева Бжезинского (ныне покойного), советника всех американских президентов и главного врага СССР. Вперив в меня свой ястребиный взор, этот хрупкий старичок с железной волей доказывал мне: «Вы же из Хабаровска. Вы должны понимать, что главный ваш враг - Китай, а не Запад. Если пространство пустое, спросите себя, как долго оно будет оставаться пустым? Посмотрите на карту и сравните по размерам российскую и нероссийскую Азию. Российская часть так же велика, как и остальная часть Азии. И сколько народу ее населяет? Всего 35 миллионов человек против 3,5 - 4 миллиардов с другой стороны. Там мощный Китай с городами и дорогами, как в Америке. Там поднимаются развивающаяся Индия, многообещающий Иран». Завороженная его логикой, я не задала себе простой вопрос: а с чего вдруг этот дьявол геополитики, всеми фибрами души ненавидящий СССР и Россию, вдруг так сильно беспокоится о нашем Дальнем Востоке и настаивает на его полной федерализации?

Прошло десять лет, и китайцы фактически ушли с Дальнего Востока.

- Но послушайте, - говорю я академику Ларину, - а что насчет карт Китая, включающих Дальний Восток, которые напечатаны в школьных учебниках?

- Это так и не так. Это исторические карты. Действительно, до 1860 года юг нынешнего российского Дальнего Востока официально принадлежала Китаю. Это учебная школьная карта. Мало ли что кому принадлежало? Мы же тоже публикуем в учебниках карты Российской империи и СССР.

- Но я родилась в 1969 году, когда случился советско-китайский конфликт на острове Даманский, недалеко от Хабаровска. Все мое детство было пронизано страхом перед китайцами!

- Вот это роковое событие, из которого и китайцы, и русские извлекли важные уроки. В определенной степени крах СССР начался с советско-китайского конфликта, поскольку мы бросили огромные финансовые и людские ресурсы на укрепление самой протяженной нашей границы. У китайцев тоже ушло несколько годовых бюджетов, поскольку они усиленно переселяли людей поближе к СССР. И кто от этого выиграл? Только американцы. Сейчас китайцы очень прагматично оценивают старый конфликт. Нам невыгодно враждовать, поскольку это мешает нашему развитию. Китайцы говорят: если бы не та конфронтация, они бы встали на путь модернизации на несколько лет раньше. Словом, обе стороны сделали выводы.

КАЗИНО БЕЗ ЦИФРЫ ЧЕТЫРЕ

До казино в Приморском крае с причудливым названием «Хрустальные тигры» просто так не доберешься. Ехать больше часа по скоростной дороге. Местные власти благоразумно вынесли игровую зону подальше, чтобы азартные пенсионеры не спускали свои пенсии в игральных автоматах. Зато казино находится всего в десяти минутах езды от новенького владивостокского аэропорта. Именно сюда на выходные прилетают из Китая и Кореи «джанкеты» (так на профессиональном языке называют любителей острых ощущений). Игроков на роскошных машинах сразу доставляют в казино, где они резвятся три дня. Места в гостиничном комплексе забронированы аж на год вперед!

Деньги на строительство развлекательного комплекса дал китаец из Макао и не прогадал. «Хрустальные тигры» оказались просто золотым дном. Хотя сюда приезжают и местные жители, но главный доход приносят именно китайцы. Поэтому все здесь устроено соответственно их вкусам. В баккара нет цифры четыре. Потому что в Китае эта цифра созвучна слову «смерть». В гостинице нет четвертого этажа. А на пятом этаже нет номера 514, ибо по-китайски это звучит как фраза «я должен умереть».

Зато ресторан с великолепным китайским поваром называется «88» (счастливые цифры). Идея оказалась настолько удачной, что новые китайские инвесторы решили вложить полмиллиарда долларов в строительство еще одного казино, гостиницы на триста мест и большого торгового центра (зона дьюти-фри). В планах - площадки для гольфа и яхт-клуб («Хрустальные тигры» удачно расположились прямо на берегу моря). Честно говоря, это единственные серьезные китайские инвестиции в Приморский край. Прогуливаясь по игровым залам, где запрещено снимать, я испытывала истинное удовольствие: приятно наблюдать за азартными азиатскими миллионерами, спускающими деньги на родных российских просторах.

- Наш развлекательный комплекс платит ежегодные налоги в городскую казну примерно 1 миллиард 200 миллионов рублей, - говорит директор по гостеприимству и маркетингу Александр Мишкиблит, владеющий японским, китайским и английским языками. - А представьте, какие это будут доходы для края, когда мы наконец построим новые казино и гостиницу! И потом, это не девяностые годы, когда в казино в полумраке бродили бандиты в спортивных штанах. Сейчас у всех сотрудников белые зарплаты, и все строго контролируется государством.

В Хабаровске, вечном сопернике Владивостока, просто кусают локти от зависти. А почему хабаровчанам не разрешили открыть игровую зону? И место есть отличное - остров Большой Уссурийский, западная часть которого досталась китайцам, а восточная принадлежит России. Китайцы преспокойно благоустраивают свою часть, но вовсе не собираются инвестировать в российскую. На кой им ляд это надо? Постоянные наводнения, заброшенная территория. Нужно строить дамбу.

- Если бы нам разрешили открыть там игровую зону, китайцы бы туда первыми прибежали с деньгами и дамбу сами бы построили, - говорит заместитель мэра Хабаровска по международным связям Александр Александров. - И это далеко от Хабаровска, никакой пенсионер туда не поедет проигрывать последние деньги. А китайцам даже не нужно будет лететь самолетом или добираться по реке. Пешком перешел границу с деньгами и убежал без денег. Это ж сказка! Но как это объяснить Москве?

ИЕРОГЛИФ В ЛОБ

Почему соседям не нужна наша территория

- Риск «желтой угрозы» - это такой же гипотетический риск, как нападение инопланетян или столкновение земли с астероидом, - усмехается известный политолог Артем Лукин. - Китай был здесь тысячелетиями, но никогда не пытался колонизировать эти земли, потому что условия жизни - неблагоприятные. Зимой холодно, сыро, туманы (это я говорю о прибрежной полосе). А дальше идет вообще резко континентальный климат - до минус тридцати зимой. Почвы здесь небогатые.

Номинально до 1860 года южная часть российского Дальнего Востока входила в состав Цинской империи, но фактически китайцев здесь не было. Ловили рыбу, трепангов, собирали женьшень. Были хижины рыбаков и охотников. Осваивать эти земли всерьез стали только русские. Два пограничных договора (Айгунский 1858 года, подписанный Муравьевым-Амурским, и Пекинский 1860-го, подписанный графом Игнатьевым) закрепили эту территорию за Россией. А уже в начале XXI века страны демаркировали границу и полностью привели ее в порядок.

Сейчас на весь Дальний Восток найдется, может быть, 40 тысяч китайцев. В Москве их гораздо больше, поскольку заработки выше.

- Все эти байки, что три миллиона китайцев растворились на сибирских просторах, только раздражают профессионалов, - говорит доктор политических наук Илдус Ярулин. - Это все чушь! Мы интересны Китаю только как территория, из которой можно черпать золото, лес, редкие металлы. Но представить себе, что китайцы поедут жить, к примеру, в район Николаевска-на-Амуре, может только очень некомпетентный человек. Ко всему прочему, у китайцев есть свой «ржавый пояс» - плохо заселенный Хэйлунцзян, Синьцзян-Уйгурский автономный район.

- Сегодня все инфраструктурные расходы на Дальнем Востоке несет Российское государство, а Китай получает максимальную выгоду от этого сотрудничества, - утверждает завкафедрой философии и политологии Тихоокеанского госуниверситета профессор Леонид Бляхер. - А теперь представьте, что все расходы по управлению и содержанию этой огромной и плохо обжитой территории лягут на соседнее государство. Доходность такого владения будет резко отрицательной.

Уходит в прошлое и стереотип о дешевой рабочей китайской силе. Хабаровский край уже стонет от того, что трудно привезти добросовестных китайских строителей. В Хабаровске они получают 40 тысяч рублей (около 4000 юаней), а в Китае 10 тысяч юаней. Какой смысл ехать к нам? Была надежда на сельских работников. Но теперь они сдают землю в аренду государству и им даже работать не надо. Сиди себе и получай деньги.

На хабаровском рынке я пыталась найти китайских торговцев. Меня тут же окружили узбеки, предлагавшие первую клубнику, орехи, курагу.

- А китайцы тут есть? - спросила я, ошеломленная их натиском.

- Есть, только надо их найти, - почесали они в затылках.

Следуя путаным указаниям, я нашла двух вьетнамских торговцев, которые заверили, что китайцы есть, только мне надо свернуть в другую сторону. Заблудившись среди дешевых тряпок, я потеряла интерес к поискам.

Теперь китайцы сами нуждаются в дешевой рабочей силе.

- Их интересуют Лаос, Камбоджа, вообще вся Юго-Восточная Азия и Африка, - говорит координатор проекта по развитию Дальнего Востока с привлечением азиатских инвестиций Игорь Сивоха. - А Россия - просто сырье. Имея с ней самую большую сухопутную границу, они хотят, чтобы там не было опасных очагов. Китайцы для нас вообще безопаснее, чем узбеки и таджики. Они не несут с собой идеологии и религии. Они вообще крайне прагматичны.

- Китай также стремится в Центральную Азию за дешевой рабочей силой, - заявляет профессор Леонид Бляхер. - В наше подбрюшье - Таджикистан, Киргизию, Казахстан, Узбекистан. В конце семидесятых годов в Центральной Азии случился демографический взрыв. Плюс из-за усиленного выращивания хлопка произошло засоление почв. Обнищание выталкивает на заработки все большее число людей. Это объективный процесс. Вот поэтому на Дальний Восток ринулись узбеки и таджики. Но все это низкоквалифицированная рабочая сила. А нам нужны, к примеру, хорошие строители, какими являются китайцы. Так что богатый Китай - это прежде всего ресурс, который мы не научились использовать.

Дарья Асламова

Источник