Россия ростовщическая на фоне «варварского» Древнего Рима

В сознании многих наших сограждан сложился стереотип, что древний мир был варварским. Мол, там было рабовладение и язычество, а законов и «правового» государства не было. Возможно, столь мрачные краски для описания далёкого прошлого применяются, чтобы нынешняя наша жизнь выглядела более светлой и цивилизованной. Попытаемся более взвешенно и объективно сравнить тогдашнюю жизнь на примере Древнего Рима и нынешнюю жизнь «демократической» России.

Отмечу: сравнение облегчается тем, что социально-экономические модели общества Древнего Рима и нынешней России имеют большое сходство. У нас уже более четверти века существует модель, которую можно назвать «капитализм». В учебниках по истории обычно пишут, что в Древнем Риме повсеместно господствовал рабовладельческий строй. В немалой степени такое представление сложилось под влиянием работ Карла Маркса, который всю человеческую историю определял как процесс последовательной смены общественно-экономических формаций: первобытно-общинный строй — рабовладельческий строй — феодализм — капитализм — коммунизм (с двумя фазами — социализм и полный коммунизм). Согласно Марксу, смена формаций есть прогресс человечества. Следовательно, нет никаких сомнений, что капитализм (в котором сегодня пребывает Россия) — намного более «цивилизованный» строй, чем рабовладельческий (в том числе строй Древнего Рима).

Эта красивая схема Маркса (которая вбивалась в наши головы в советское время и по инерции продолжает проповедоваться в современных российских школах и вузах) опровергается конкретными историческими исследованиями. В Германии во второй половине XIX века (т. е. примерно в то самое время, когда «Капитал» и другие работы Маркса стали появляться и пропагандироваться в Европе и России) возникла целая плеяда историков, которые неожиданно для тогдашней Европы заявили, что в Древнем Риме уже, оказывается, существовал общественный строй со многими атрибутами капитализма Нового времени.

Это, прежде всего, Теодор Моммзен (многотомный труд «Римская история») и Эдуард Мейер (многотомная «История древнего мира», «Экономическое развитие древнего мира»). Также на присутствие в Древнем Риме элементов капитализма обратил внимание известный немецкий социалист Карл Каутский в своём труде «Происхождение христианства». В этот список также следует добавить итальянца Джузеппе Сальвиоли («Капитализм в античном мире. Этюды по истории хозяйственного быта Рима»). Позднее тему античного капитализма развивал наш отечественный историк Михаил Иванович Ростовцев, написавший основную часть своих трудов в эмиграции, где он оказался после революции 1917 года (прежде всего это книги «Социальная и экономическая история Римской империи» и «Социальная и экономическая история эллинистического мира»).

Эти учёные обратили особое внимание на такой атрибут и признак капитализма Древнего Рима, как наличие там денежного капитала. В их работах собран богатый материал по таким денежным операциям того времени, как налоговый откуп (передача римской казной права сбора налогов частным лицам), предоставление займов государству (как римской казне, так и провинциям Римской империи, которым зачастую не хватало денег для выплат налогов в казну), торговое финансирование (в Римской империи была очень развита средиземноморская торговля), получение от государства подрядов на строительство и поставку товаров и финансирование подрядных операций, учреждение товариществ (прототипы появившихся в Новое время в Европе акционерных обществ), финансовое обслуживание населения. Позже осуществлялись предоставление кредитов, меновые операции, хранение драгоценностей, стали появляться услуги по принятию средств на депозиты.

Упомянутые выше историки в обобщенном виде всю эту деятельность называли ростовщичеством. Действительно, главным источником доходов денежного капитала были операции по предоставлению ссуд (займов, кредитов) государственной казне Рима, провинциям Римской империи, государственным подрядчикам, гражданам (как состоятельным, так и рядовым) под процент. Деньги, выдававшиеся в виде ссуд, прирастали процентом, отсюда и слово «ростовщичество». А кто в Древнем Риме представлял денежный капитал и занимался ростовщичеством? Этим занимались люди, принадлежавшие к сословию «всадников». «Всадники» имели высокий статус, но в иерархии стояли ниже так называемых «нобилей» («знатные», «благородные» — высший слой римской аристократии, многие были сенаторами, одновременно крупными рабовладельцами и землевладельцами). С некоторой степенью условности «всадников» можно назвать финансовой олигархией того времени. Кстати, римский прокуратор Понтий Пилат, о котором мы читаем в Новом Завете, был из сословия «всадников».

Но вот что удивительно: на протяжении всей истории Древнего Рима официальное отношение к ростовщической деятельности никогда не было позитивным. Негатив проявлялся как в моральном осуждении этого занятия, так и в различных законодательных ограничениях и наказаниях. Осуждение ростовщичества истинными римскими гражданами (патрициями) сложилось ещё в ранние времена римской истории. Марк Порций Катон Старший (234–149 до н. э.) в своей работе «Земледелие» писал, что от ведения сельского хозяйства в поместье не стоит ждать больших доходов, для обогащения «лучше заняться торговлей, но она опасна, или ростовщичеством, но оно не почтенно» (Катон. Земледелие. Пер. и ком. М. Е. Сергеенко. — М.: Ладомир, 1998).

Да, искушения ростовщического обогащения были сильны в верхах римского общества. И тайно этим занимались даже «нобили». Что касается «всадников», то вроде бы они имели право на ростовщическую деятельность. Но даже они предпочитали не раздражать народ и многие свои финансовые операции держали в тайне.

Римская верхушка также постоянно прибегала к помощи латинов (италиков) — жителей итальянских городов в окружении Рима. Латины обладали несколько более низким статусом, чем граждане самого Рима, но при этом они имели право заниматься ростовщическими операциями. Услуги латинов, которые они оказывали римским патрициям, имеют некоторое сходство с тем, как еврейские ростовщики в Средние века тайно оказывали услуги в проведении процентных операций князьям, королям и даже Римскому престолу. Полагаю, что не случайно первые банки в Европе стали появляться именно в итальянских городах (Венеции, Генуе, Флоренции и др.); согласно некоторым версиям, первыми итальянскими банкирами были потомки тех самых латинов (См.: Ваджра Андрей. Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии. — М.: АСТ: Астрель, 2007 // гл. 2 «Итальянские города-государства»).

Итак, ростовщичество в Древнем Риме было, но не сильно афишировалось и постоянно осуждалось. С обличениями в адрес ростовщичества выступали многие римские сенаторы, народные трибуны. Также писатели и философы — как римские, так и греческие, работы которых хорошо были известны в Риме. Например, Аристотель, Платон, Цицерон, Гораций, Ювенал, Лукиан и даже Луций Анней Сенека (4 г. до н. э. — 65 г.).

Последнего мы знаем как известного философа-стоика и поэта. Но оказывается, Сенека был не «Диогеном в бочке», а очень богатым «всадником». Благодаря ростовщическим операциям он накопил состояние в 300 млн сестерциев. Для сравнения скажу: для того чтобы римский гражданин мог получить звание «всадника», был установлен минимальный порог состояния в 400 тыс. сестерциев. Сенека не афишировал свою финансовую деятельность, занимался ростовщичеством через посредство вольноотпущенных рабов. Так вот Сенека в конце своей жизни радикально изменил своё отношение к ростовщичеству и богатству вообще. И в памяти человечества он остался не как богатейший римский «всадник», а как философ и обличитель ростовщичества. Мысли позднего Сенеки настолько сильно совпадали с христианством, что он считался тайным христианином и ему приписывали переписку с апостолом Павлом.

Простой народ выражал своё негативное отношение к ростовщичеству по-своему. В Римском государстве нередко начинались народные восстания из-за того, что население оказывалось в кабальной, почти рабской зависимости от ростовщиков. Происходило обезземеливание крестьян в результате того, что земельные участки как залоги переходили к ростовщикам. Восставшие нередко убивали своих кредиторов. Реакцией на такие социальные катаклизмы и возмущения было введение в римском законодательстве ограничений процентных ставок по кредиту. Одно из ранних ограничений — «Законы XII таблиц», принятые в V веке до н. э. Законы написаны на 12 таблицах-досках (отсюда название) и определяют правовой статус патрициев и плебеев, свободных и рабов, патронов и клиентов. «Законы XII таблиц» пресекали откровенное ростовщичество, устанавливая верхний потолок процента в размере 10% в год (в те времена год в Древнем Риме состоял из 10 месяцев, так что получалось по 1% в расчёте на месяц).

Конечно, через некоторое время всё возвращалось на круги своя, ростовщичество возрождалось, и начинались новые восстания. Очень серьёзным было выступление плебеев на почве их долговой зависимости от патрициев-ростовщиков в Риме во второй половине IV века до н. э. В 385 г до н. э. это выступление возглавил Марк Манлий Капитолийский (между прочим, имел звание патриция и был очень уважаем в народе). Властям удалось подавить движение, Манлий был казнён.

Но восстание не прошло бесследно. В 367–366 гг. до н. э. плебеи вместе с народными трибунами Секстием и Лицинием добились принятия законов, которые ограничивали перераспределение земель в пользу патрициев-ростовщиков. По закону Секстия — Лициния предусматривалась частичная кассация (ликвидация) долгов. Проводился их перерасчёт таким образом, что уплате подлежала только основная сумма долга за вычетом уже заплаченных процентов. Устанавливалось, что остаток долга будет выплачен в течение трёх лет после выхода закона. Главным итогом движения плебеев-должников была отмена долгового рабства (превращения свободного человека в собственность кредитора).

Многие государственные деятели Древнего Рима («нобили») использовали антиростовщические настроения народа для ослабления власти «всадников». Так, в 1 веке до н. э. диктатор Сулла, пытаясь сломить власть финансовой олигархии, казнил 1600 «всадников», а их имущество конфисковал и выставил на продажу. После репрессий диктатора Суллы «всадники» ещё больше увели в тень свои ростовщические операции. Тем более что многие из них стремились в римской иерархии занять место рядом с аристократией (стать нобилями). В это время они уже широко использовали для проведения финансовых операций своих рабов, нередко предоставляя им статус вольноотпущенников.

Такие рабы и вольноотпущенники также время зря не теряли: они работали не только на хозяина, но и на себя. Некоторые становились в ряды богатейших людей своего времени. Например, Каутский отмечает, что во времена императора Нерона (50–54 гг. н. э.) богатейшим человеком являлся вольноотпущенник этого императора по имени Нарцисс: его состояние было равно 90 млн немецких марок конца XIX века (К. Каутский. Происхождение христианства. — М.: Политиздат, 1990, с. 74).

В эпоху поздней республики и в императорскую эпоху плата за кредит по-прежнему ограничивалась 1% в месяц. Императоры периодически напоминали о недопустимости превышения этого порога. Так, эдикт императора Диоклетиана о твёрдых ценах (301 г. н. э.) пытался ограничивать не только рост цен (в результате начавшейся массовой порчи монет), но также платы за кредит.

Итак, ростовщичество как с точки зрения нравственных, так и юридических норм в Древнем Риме рассматривалось как занятие не очень достойное. Особенно демонстрировали своё презрение к нему аристократы, или «нобили». А те, кто занимались ростовщичеством, всячески пытались скрывать эту деятельность. И уж по крайней мере не рекламировать.

После завершения периода древней истории (формально оно датируется 476 годом, когда варвары захватили Рим) наступила эпоха Средних веков. В Европе это время утверждения и укрепления христианства. Соответственно, это было время, когда нравственные и юридические нормы в отношении ростовщичества стали гораздо более жёсткими, чем те, что были в Древнем Риме. Строго говоря, ростовщичество было запрещено. Ссуды денег и материальных ценностей могли осуществляться лишь без взимания процента. Конечно, эти запреты тайком нарушались. Но в обществе царила атмосфера неприятия ростовщичества в любых его формах. И это был очень длинный период истории — более тысячи лет.

Завершение его в Европе произошло в XVI веке, когда началась Реформация. Революционные изменения в общественном сознании, которые несколько позднее привели к революциям и радикальным социально-экономическим изменениям в Европе. С середины XVI века власти Западной Европы разрешили наконец взимание процента, но определили его предельную величину. Так, например, в Англии король Генрих VIII определил максимальный процент по займу в 10% годовых (закон 1546 г.). В Германии, Франции, Австро-Венгрии и других государствах законный максимум был установлен в 5 и 6%. Такой же высший предел процента был введён в некоторых штатах Северной Америки. Взимание более высокого процента считалось ростовщичеством и наказывалось в уголовном порядке (Булгаков С. Н. Очерки по истории экономических учений. — М., 1913. С. 146).

Прошло ещё примерно три столетия. И в Европе началась повальная отмена предельных значений процента. Почти во всех европейских государствах законы о допустимом максимуме процента были отменены в 60-х и 70-х годах XIX века, а в Англии — уже в 30-х годах. Правда, в законодательстве ряда стран сохранялось понятие «ростовщичество» и формулировались некоторые критерии для идентификации подобных операций. В Российской Империи, в отличие от западноевропейских стран, верхний предел процентной ставки существовал и составлял 12% годовых. В Уголовном Уложении Российской Империи (1903) ростовщичество (т. е. ссуды со ставкой выше 12%) квалифицировалось как преступление.

И теперь вернёмся на нашу грешную землю — в Российскую Федерацию 2019 года. И сравним сегодняшний день с Древним Римом, который был «варварским», «языческим», «рабовладельческим». Там кредитные и прочие ссудные операции под процент, мягко говоря, не приветствовались. А тех, кто этим делом промышлял, презирали и в «приличное общество» не пускали. А у нас в России? Банкиры (по сути, те же ростовщики) у нас считаются «элитой» общества, это наиболее уважаемые люди. Организаторы разных форумов и общественно-политических мероприятий высшего уровня считают за счастье и честь, если их посещают такие известные банкиры-ростовщики, как Герман Греф, Андрей Костин, Пётр Авен и другие. Они полубоги и своим присутствием как бы «освящают» эти мероприятия.

А сравним процентные ставки по кредитам и разным ссудам. В Древнем Риме ещё в V веке до н. э. была установлена предельная планка в 10% годовых, и она сохранялась на протяжении всей остальной истории Древнего Рима. А у нас? Открываю сайт Банка России и смотрю данные о средневзвешенных процентных ставках российских банков по кредитам физическим лицам по состоянию на август 2019 года (https://www.cbr.ru/statistics/pdko/int_rat/). Они немного варьируются (в зависимости от срока кредита), но находятся примерно на уровне 14%. А по наиболее востребованным кредитам со сроком от 91 до 180 дней ставка равна 19,24%.

С точки зрения законов Римской империи мы должны оценить кредитную деятельность российских банков как ростовщическую. И будь сейчас во главе России политик типа упоминавшегося выше императора Суллы, то он нынешних банкиров типа Грефа, Костина и Авена просто бы казнил. А имущество их банков вместе с их личным имуществом конфисковал бы и выставил на продажу. И даже с точки зрения законов Российской Империи, действовавших в начале прошлого века, все эти господа должны были пойти под суд за уголовщину, называемую ростовщичеством.

Как великую милость обществу Банк России в начале этого года обнародовал свой документ, понижающий предельные ставки процента по ссудам, предоставляемым населению микрофинансовыми организациями (https://www.cbr.ru/press/event/?id=2349). До нынешнего года эти ставки составляли 2%, а в этом году они были понижены до 1,5%. С середины 2019-го предельная величина понижена до 1%. Что ж, теперь будем жить как европейцы? Сегодня в некоторых странах (Швеции, Дании, Норвегии, Германии и др.) физические лица действительно могут получать кредиты под такие смешные проценты (иногда даже ниже 1%). Вся разница заключается в том, что у них предел в 1% — ставка годовая. В нашем случае ставка в 1% — суточная. Мне лично даже не известны прецеденты подобного рода дикого ростовщичества в истории человечества.

Предлагаю использовать процентную ставку как средство сравнения степени цивилизованности или, наоборот, одичания общества. И при таком подходе приходишь к печальному заключению: нынешняя Российская Федерация на фоне Древнего Рима выглядит как общество крайнего одичания.

Валентин Катасонов