Чудесное излечение украинской скорби

На Украине очень любят показательные страдания. Желательно, чтобы сразу всей страной. При этом причины для «скорботы» и «жалобы» несущественны. Если вдруг так получилось, что повод поскорбеть возник из-за собственного идиотизма, а иначе там и не бывает, то скорбящие этого не замечают. Они обвешиваются в социальных сетях свечками и лампадками, тщательно выискивая тех, кто, по их мнению, недостаточно печален в этот торжественно-траурный день.

Данную тему отлично эксплуатирует украинское телевидение. Ещё в довоенные времена у них там через день находилась обязательная «роковына», под что подавались горящая свеча в углу экрана и периодические интервью со скорбящими. Показывать в вечерних новостях двадцатиминутный репортаж с похорон — норма для укро-ТВ. Какая-нибудь полусумасшедшая бабка, заламывая руки, причитает в микрофон о погибших «героях Крут», о Бандере, о сбитом Украиной же малазийском «Боинге» и прочем подобном. Чувствительным душам тамошней аудитории такой дешёвый спектакль очень заходит.

Особенно все эти профессиональные плакальщицы и плакальщики убивались по «Небесной сотне». Когда местные украинские олигархи при поддержке западных спецслужб устроили в Киеве «майдан», завезённые снайперы стреляли с крыш как в сторону майдаунов, так и представителей правоохранительных органов. Последних, к слову, погибло 19 человек, но их к «сотне» не причисляют. Как можно скорбеть по этим приспешникам «злочынной панды» Януковича, когда рядом погибло столько «онижедетей» из Львовской и Тернопольской области?

К слову, действительно, основная часть пострадавших майдановцев была с Западной Украины. Их украинским патриотам было жаль особенно. Ведь такой же цвет нации! А потом, когда начался уже по-настоящему серьёзный замес и когда майдаунов принялись просто убивать в Донбассе, те самые галичане были первыми, кто благополучно потикал в Европу. Подальше от надвигавшихся проблем.

Ну так вот, страдания по тем идиотам, скакавшим на майдановских баррикадах, выдались наиболее эпичными. Весь центр Киева загадили всевозможными памятными конструкциями и инсталляциями, хотя в итоге выяснилось, что тех погибших никто не помнит поимённо. И это показательно, ибо страдающие укропатриоты любят сам процесс страдания и себя в нём. Когда они прилюдно пускают слёзы по поводу занебесносотенных «диточок», они кажутся самими себе очень благородными, красивыми, добрыми и мудрыми. При этом скинуться по гривне всей страной для семей погибших, оказав реальную помощь родным тех, кого, как им кажется, они так сильно любят, никто не собирался и не соберётся никогда.

А ещё, обожая обзывать всех вокруг рабами, укропатриоты в лучших крепостных традициях чуть что плюхаются на колени по любому поводу. Стоять в коленно-локтевых позициях на обочине в грязи, пока по дороге везут очередного «загыблого», — нормальная украинская история. При этом они особенно любят ставить на колени маленьких детей, воспитывая в оных инстинкты пресмыкания с самых ранних лет. Вспоминая собственные школьные годы, категорически не могу представить ситуацию, когда я вместе со своими одноклассниками стоял бы на коленях, выражая какую-то там скорбь.

Замороженные дары для горячечных патриотов

Укрограждане вроде как жизни кладут ради всеобщего достатка и процветания в рамках всей страны. Ну, так им, во всяком случае, кажется. Однако состояние всеобщего достатка и процветания категорически не подходит к ещё одному любимому украинскому состоянию — скорби и печали. Поскребите любого украинского патриота, и вы увидите, что две основных идеи, которые им движут, — убийства «ворогов» и празднование «роковын». То есть делать живое неживым, а работающее — неработающим и периодически пафосно убиваться по поводу какого-нибудь голодомора. Как бы не работать, лишь бы не работать. Иными словами, украинский патриотизм — он не про производительность труда, плановую экономику и социальную справедливость, а про психиатрию.

Именно поэтому неудивительно, что за все годы незалэжности ничего хорошего у этих самых патриотов не получилось. Они, конечно, с радостью вывалят вам причины, объясняющие их неудачи, но это всё откорячки для бедных, ибо основная причина их проблем по жизни в том, что потребность страдать заложена в их шароварной ДНК. Поэтому построенная ими страна под названием Украина как раз и оказалась столь удобным местом для стояния на коленях с понурой головой и мыслями о всеобщей бренности бытия.

Поэтому, когда выяснилось, что Россия собирается вернуть Украине шесть тысяч замороженных тел укровоинов, можно было бы подумать, что на незалэжном небосклоне взойдёт новая суперзвезда вечной скорби. Как минимум в 60 раз большая, чем звезда «Небесной сотни». Вот он великолепный повод пострадать. Устроить какой-нибудь всеукраинский перформанс. Не знаю, ну, например, выложить все шесть тысяч покойников вдоль Крещатика, обмотать их жёлто-голубым саваном, обвести каждое тело контуром на дорожном покрытии и потом понагнать школьников, чтобы те внутри контуров понаписали, как они ненавидят москалей. Это было бы так по-украински. Конечно, всё это со свечками, гробками, заунывными песнями в стиле «Плынэ кача» и прочими обязательными атрибутами.

Но внезапно оказалось, что «скорбота» не получается. Она не задалась как-то сразу. Не те уж нынче времена. А самое главное, очень уж неудобный подарок преподнесла Киеву Москва. Шесть тысяч только тех, кого смогли собрать в мешок в Курской губернии. Кого не распылило на атомы и не втоптало в землю. До кого доехали соответствующие службы. Есть мнение, что такими счастливчиками оказались от силы десять процентов всех, кто поехал на сафари под Курск. Ну то есть общий фон подобного обмена как-то сильно законтрастировал с основной позицией официального Киева о том, что потерь, в общем-то, особо и нет.

Что делать Зеленскому и его хозяевам? Отказываться забирать? Так сначала и решили, но потом всё же согласились принять сей хладный дар отдельными партиями, представив это в украинских СМИ как великую победу гениального главнокомандующего, который при поддержке Красного Креста, ООН и «Звезды смерти» смог каким-то чудом выцарапать у неуступчивых москалей небольшую партию замороженных укропатриотов.

При этом весьма показательно, что, приняв первую партию из 1 200 тел, Киев, понимая, что нужно хотя бы приблизительно соблюсти правила обмена, передал российской стороне 27 тел. Всего 27, тогда как Генштаб ВСУ недавно отрапортовал о том, что в ходе СВО армия России потеряла 1 340 000 солдат. Миллион с третью. То ли в Генштабе ВСУ окончательно забрехались, то ли одно из двух.

В общем, какую-то часть курских авантюристов смогли впихнуть до дому, до хаты. И какой вы полагаете у них там был траур? Были ли спущены флаги? Ведь такая фантастическая возможность пожалеть очередных «диточок», занимавшихся грабежами, убийствами и изнасилованиями в Курской области. Но ничего такого не состоялось. Укрограждане хором сделали вид, что ничего не заметили. А почему? А потому что страшно.

Живым не выехать, мёртвым не заехать

На Украине уже давно прошла пора, когда можно было безнаказанно высказывать своё мнение. А тут ситуация крайней степени пикантности, когда многим есть что сказать, но все предпочитают помалкивать. Тем не менее все эти заявления, а точнее вопросы, лежат на поверхности.

Во-первых, это как раз те украинские граждане, которые вроде как не погибли, а просто пропали без вести, ибо потерь нет?

Во-вторых, это те побратимы, которые были отправлены под Курск ради осуществления победоносной военной операции с конечной целью обменять захваченные российские территории на бывшие территории украинские? Ну и как там с обменом? Какие перспективы? Ради чего вообще погибли те люди?

В-третьих, это господа законотворцы из Верховной рады под данный обмен специально сделали получение денег за погибшего практически невозможным?

На месте укрограждан у меня было бы много вопросов к пану Зеленскому. Но понятно, что задавать их никто не будет. Фашистская военная диктатура, организованная на остатках незалэжной была организована не для того, чтобы панство свободно задавало вопросы и ожидало, что на них ответят. Так что насчёт вопросов у меня не было никаких сомнений. А вот что насчёт какого-нибудь недельного траура, который они там должны были бы объявить? Мне лично казалось, что объявят. Трауру быть! Ведь людей нужно держать в страхе, и такие вещи, как общенациональный траур, очень подходящие под вышеописанную цель. Но ничего такого не было. Украина не скорбела ни сверху, ни снизу.

Специально отправился на известные украинские информационные помойки, почитать, о чём там пишут евроукры в своих интернетиках по поводу той эпопеи с отказом приёма тел собственных солдат и офицеров. И оказалось, что пишут обо всём чём угодно, но не о поводе задуматься: а стоило ли оно того? Из наиболее популярных версий попадались следующие: это не украинские военные, а российские бомжи, собранные по моргам всей России с целью опорочить Украину. Или что эти тела заражены неизвестной болезнью. Или что это и не тела вовсе, а тайный десант. Что-то типа аналога троянского коня.

В общем, бреда было полно, однако о главном господа евроукры не говорят. О том, что их власти вообще наплевать на собственных соотечественников. Они организовали для них страну, где живым не выехать, а мёртвым не въехать. Потому что те, кто называют себя украинцами, совсем не нужны тому, кто называет себя их президентом. Нет ли здесь качественного повода для страдания? Если судить по происходящему на Украине, то нет. Ибо там даже страдать разрешают только по команде. Страдать оттого, что в 1918 году красногвардейские отряды под селом Круты наваляли украинским студентам, разбежавшимся после первых залпов, можно. А вот страдать оттого, что всю Украину превратили в один большой концлагерь, нельзя. Потому что страдающие в подобном ключе будут автоматически зачислены в агенты Путина с последующей утилизацией на фронтах той самой войны, которую Украина никому так и не объявила.

Возможно, когда-нибудь через десятилетия, когда описанные события станут давней историей, их зачислят в официальный перечень украинских «скорбот». Потому что убиваться по древним временам и судьбам людей, живших когда-то давно, всегда удобнее и приятнее, чем по современникам. Романтизма больше. Поэтому я давно говорю, что, если бы сейчас Степан Бандера воскрес и мгновенно стал бы президентом Украины, его бы носили на руках первые три дня, а через пару месяцев уже б ненавидели не меньше, чем всех остальных своих президентов. Потому что с живыми людьми украинским патриотам всегда сложнее, чем с неживыми. И на этом фоне те шесть тысяч замороженных их соотечественников, привезённых добрыми россиянами в холодильниках ради безвозмездной передачи, для укрограждан живее всех живых. Потому что они — это картина их ближайшей возможной перспективы. Окно в очень неприятное будущее. Не нравится украинским патриотам тот немой намёк, который несут в себе те шесть тысяч мешков. Очень не нравится. Вот насчёт голодомора пострадать — это совсем другое дело. Полезное и нужное. Страдание со смыслом. А тут, видя тот страшный груз, подвезённый к собственным границам, укрогражданам больше всего хочется пострадать насчёт того, что они всё ещё не успели выехать за пределы их любимой Украины.

Всеспасающий украинский культурный ренессанс

В завершение данного материала хочется спросить: те украинские патриоты, которые рыдали над «Небесной сотней», и те, которые одобряли отказ забирать шесть тысяч тел своих бывших соотечественников, это одни и те же люди? Или, может быть, с ними что-то случилось за последние десять лет?

Может быть, английское издание «Индепендент», написавшее на днях, что «Демократическая Украина переживает культурный ренессанс», а также «демонстрирует экономический рост», не так уж и наврало своим читателям? Может быть, за одиннадцать лет после «Евромайдана» жизнь укрограждан стала такой хорошей, что все их скорби улетучились навсегда? Может быть, Украина уже готова возглавить будущий рейтинг государств с самым счастливым населением? Или на самом деле настоящая причина всё же в том, что запуганное, забитое украинское панство, ещё недавно хваставшееся всему миру своим могущественным свободолюбием, оцепенело от ужаса и готово принять что угодно, лишь бы его не трогали? Может быть так, что истоки подобного равнодушия кроются как раз в этом? Так много вопросов, и так мало ответов.

А знаете, что самое печальное во всей этой истории? То, что наши младшие украинские небратья не сделают ровно никаких выводов из уроков прошлого. Тот, кто ничего не понял до сих пор, не поймёт уже никогда. Боевые действия закончатся, жизнь на Украине наладится, и мы опять будем слушать сказки оттуда про свободных украинцев, которые всю жизнь кормили москалей, брали за них Берлин и строили атомные станции. Про то, что для счастья им нужен правильный майдан с настоящим народным избранником и что в случае чего они запросто дойдут до Москвы, если будет команда. Конечно, они расскажут и о том, как героически сопротивлялись хунте Зеленского и как снова готовы вступать в Европу. Но для того чтобы мы снова всё это услышали, российской армии сначала нужно тех самых украинских патриотов освободить. Тогда они и поскорбеть смогут вволю и от души, не озираясь ни на кого. Такой вот парадокс самой свободной нации в галактике.

Сергей Донецкий