Человек, яко трава дние его, яко цвет
селный, тако отцветет: яко дух пройде
в нем, и не будет, и не познает ктому
места своего.
Псалом 102, 15-16.
C заходом солнца, когда по византийскому отсчету времени на Святой Горе наступает полночь, а за ней начинается новый день, стрелки главных часов на звоннице в Русском Свято-Пантелеимоновом монастыре на Афоне устанавливают в каждую субботу на верхней отметке - «12». Старинные часы с музыкальным механизмом ( 1893) отмечают каждую четверть часа и бьют каждый час. Еженедельно святогорцы корректируют ход часов в соответствии с астрономическим временем. Святая Гора быстро погружается в ночную темноту, но в монастыре, кажется, не существует ночи. Афонские старцы считают, что целонощная молитва особо приятна Богу, поэтому большую часть суток монахи проводят на богослужении, во время которого не ощущается течение времени. Ночные часы считаются у них самыми благоприятными и ценными для соборной и келейной молитвы,
С заходом солнца, ровно в 12 часов по афонскому времени, в притворе храма великомученика Пантелеимона, отделенном от главной части храма завесой и освещаемом только несколькими свечами и лампадами, служится примерно в течение часа малое повечерие, завершаемое чином прощения. Монахи и паломники обходят притвор и прикладываются к иконам, а потом подходят служащему священнику. Если в это время здесь присутствует игумен Иеремия, сначала священник делает ему поклон, а затем и вся братия кланяется ему игумену до земли и берет у него благословение.
По уставу каждую субботу братия монастыря причащается Святых Христовых Тайн, поэтому в ночь на субботу в основной части храма продолжается общая исповедь, начатая в пятницу. Духовник монастыря иеромонах Макарий ( Макиенко) исповедует сначала всю братию, а паломники томительно выжидают своей очереди и подходят к нему последними. У некоторых из них в руке листок с пометками, освещаемый ими время от времени огарком свечи или фонариком: вспоминать и каяться в своих грехах проходится почти в темноте. Отец Макарий помогает исповедникам советом и своей личной духовной силой, которую даровал ему Бог. Тех, кто желает навсегда остаться на Святой Горе, духовник неожиданно испытывает таким вопросом: «Вы приехали на Афон, чтобы умереть здесь?..»
Исповедь заканчивается поздной ночью, и когда последний паломник покидает монастырскую площадь, привратник за ним закрывает на ключ главные ворота порты. В это время внешняя жизнь в монастыре и в гостиннице ( архондарике) уже замерла. После повечерия по уставу в обители запрещено разговаривать, брать что-либо в рот съестное и даже пить. Монахи и послушники давно разошлись отдыхать по кельям, где совершаются уединенная молитва и подготовка к причастию. В кельях электричества в это время нет, монахи используют ночью автомобильные аккумуляторы, а в кельях паломников – только небольшие настольные керосиновые лампы или свечи. Спать приходится мало, ведь утреннее богослужение в будние дни начинается примерно в семь часов после полунощницы, по европейскому времени – это глубокая ночь, примерно два или три часа.
За час-полтора часа до утрени на территории монастыря можно слышать мелодичные дробные звуки деревянного била, раздающиеся около братского корпуса: это монахи пробуждаются для исполнения келейного правила, состоящего из молитв по четкам, земным или поясным поклонам. В архондарике для послушников и паломников будильником служит не било, а обыкновенный колокольчик. Все без опоздания следуют в храм, где начинается утреня, а за ней - первый, третий и шестой часы. Все благоговейно обходят темный храм, полагают поклоны и прикладываются к иконам и святыням. Безмолвно и чинно стоят монахи у стасидий, глаза у многих закрыты, пальцы перебирают узелки на четках. У некоторых паломников от непривычки чувствуется усталость и они сидят в стасидиях. Литургия по субботам проходит не только в главном храме, но и в кладбищенской церкви. Иеромонах Макарий с небольшой группой певчих выходит из алтаря основного храма и в темноте направлятся в сторону «горки» - монастырского кладбища, где уже светятся маленькие окна в церкви святых апостолов Петра и Павла, расположенной при усыпальнице. За несколько метров перед металлической калиткой кладбища монахи включают карманные фонарики, и желто-голубые лучи освещают кривую тропинку в сторону церкви. Несколько ступенек ведут монахов в небольшой кубической формы храм, над которым возвышатся типичный для Афона купол, крытый черепицей из серого камня. Здесь иеромонах Макарий регулярно по субботам и в дни церковных поминовений служит панихиды и литии по усопшей братии. И в это время, кажется, затихают морские волны и ветер в кронах деревьев кладбищенского сада, а утренние звезды на южном небе еще ближе приближаются к земле, чтобы отразиться в каплях росной травы.
...Смерть воспринимается святогорцами как нечто неизбежное и естественное. «Бояться смерти – это значит бояться того, чего не существует на свете», - эти слова произнес однажды иеромонах Николай (Генералов), беседовавший с паломниками на тему о смерти. Последние часы и минуты земной жизни монахов исполнены покоя и светлой радости как для умирающего, так и для тех братьев, кто пришел к его келье проститься с ним. Так было, говорят, и с иеромонахом Гавриилом, скончавшимся летом 2006 года. Его душа в продолжение долгой земной жизни благочестно пребывала в теле и так же благочестно разлучилась с телом в час смерти. Он скончался благодушно, с радостью и спокойствием, хотя иеромонаха Гавриила и мучили болезни. Перед кончиной он очистил свою совесть покаянием, омыл грехи слезами, убелил ризу своей души и в последний раз причастился. Проститься с ним пришли отец Лаврентий и молодые послушники из молдавского скита на Провате. Иеромонах Гавриил - родом из Молдавии и он часто их исповедовал и давал отеческие советы. Его келья с видом на море располагалась в одноэтажной постройке позади трапезной. В ней много бумажных икон: среди них - копия чудотворной «Самонаписавшейся, или Ясской» иконы Божией Матери из Иоанно-Предтеченского скита, населенного румынами и молдаванами, а также иконки преподобного Паисия Величковского и молдавского господаря Стефана Ш Великого, а еще - настенный кадендарь из Ново-Нямецкого Кицканского монастыря, что на берегу Днестра. В келье редкий раз было убрано, на полу - цветастые домотканные коврики, какие можно увидеть только в Молдавии. За маленьким столиком он угощал своих гостей, потому иногда здесь пахло всякими явствами, привезенными паломниками из Молдавии. Каждый уходил от него с каким-нибудь подарком: короткими четками, деревянными крестикамии иконками. В последние годы ходил около монстыря с высокой палкой, собирал разные лекарственные растения, которые помогали ему бороться с недугами – больными ногами и незаживающей раной на носу. Оставлять обитель даже на короткое время, чтобы лечь в городскую больницу, не желал. Иеромонах Гавриил к советам не прислушивался, перебивал собеседника, и в его речи чувствовался молдавский акцент: «...Мэй, знаешь, какая это радость умереть не в Салониках , а на Афоне! Здесь Сама Божья Матерь встречает после смерти монахов. Потом проводит душу усопших через мытарстсва от Земли до Неба...».
На Святой Горе издавна существует особый обряд погребения умерших, получивший распространение и в других монастырях Востока в связи с нехваткой места для устройства кладбищ. После совершения чина исходного последования тело, окутанное черной мантией, относится на специальных носилках в монастырскую усыпальницу. Хоронят без гроба, тело зашивают в рясу и предают непосредственно земле в день смерти монаха. Умершего предварительно готовят к погребению, тело не омывают, нательное белье не меняют, на грудь возлагают икону Пресвятой Богородицы, лицо покрывают куколем. По афонской традиции усопшего инока облачают в схиму и многокрестие. Если это иеромонах, то его облачают еще и в епитрахиль, в руки его кладут Евангелие и покрывают лицо воздухом ( ударение на «у». – Примечание автора.); иеродиакона облачают в орарь и лицо покрывают малым покровом. Затем над головой усопшего полагается плита ( для предохранения от повреждений) и тело засыпают землей. Над могилой совершается заупокойная лития. Игумен обычно произносит слово, посвященное новопреставленному. Отпевание совершается с торжественностью, в течение 40 дней после смерти монаха каждый день благословляется коливо, все монахи совершают канон по усопшему брату: в память о нем и все должны прочитывать за него одни четки, с молитвой об упокоении совершают по сто поклонов. Три года усопший поминается на проскомидии ежедневно, а затем имя его вносится в большую поминальную книгу – «Куварас». Такие книги, читаемые в афонских монастырях в заупокойные субботы, содержат имена всех усопших монахов обители, начиная с глубокой древности, как это делается, например, в Великой Лавре.
По большому счету монах не нуждается не только в гробе, но и в памятнике. На его могиле стоит скромный деревянный крест с лампадой - молчаливый проповедник блаженного бессмертия и воскресения. На могилах нет привычных цветочных венков, на кладбище не едят и не пьют, здесь не льют вино на холмик, не оставляют на могиле рюмку водки и кусок хлеба, как это мы привыкли видеть в миру.
. По прошествии нескольких лет ( три года, а в иных монастырях – пять лет) могилу раскапывают и вынимают череп и кости. Если же тело усопшего истлело полностью, кости чисты и имеют желтоватый цвет, считается, что это признак особой духовности и праведности почившего. После вскрытия могилы тела усопших находят обычно истлевшими и кости обнаженными. Бывает и так, что труп полностью не разлагается. «Тело не принято землей», значит, действие почвы тут не при чем, рассуждают монахи, «усопший вел не вполне праведную жизнь и основная причина – греховность». Считается, что посмертная жизнь такого монаха трудна, поэтому могилу зарывают снова и назначают особо горячо молиться за усопшего брата. Монахами усугубляются молитвы за покойного, они читают разрешительную молитву, «тянут» за покойного четки, чтобы вымолить у Бога его нераскаянные или забытые грехи, и тогда, говорят, тело скоро распадается. В некоторых монастырях неразложившиеся части тела выбрасывают в море.
После эксгумации череп и кости обычно омываются в воде с вином и насухо вытираются хлопчатобумажной тканью. Затем они переносятся в усыпальницу (на языке монахов – «костница» или «гробница») В костнице установлены длинные деревянные полки, где в иерархическом порядке стоят черепа с надписью имени и даты рождения и смерти, а иногда только с указанием года смерти почившего. Все черепа без нижней челюсти и часто без зубов. В скитах и коливах череп почившего старца может храниться прямо в келье его ученика.Когда-то на одной из полок костницы Свято-Пантелеимонова монастыря находилась и честная глава преподобного Силуана Афонского ( 11/24 сентября 1938 года), а теперь она покоится в серебрянном ковчеге в Покровском храме. Среди монахов-славян принято переносить черной краской на лобную часть черепа имя умершего монаха и год его упокоения. Иногда пишется также и эпитафия, что была начертана на могильном деревянном кресте. Смотришь на черепа бывших игуменов, монахов и послушников и - как тут не вспомнить цветаевскую стихотворную строку – «Смерть равняет лбы…»!?
...Если с высоты Афона мысленно представить себе небольшое австрийское горное селение Хальштатт, то его жители , начиная с 17 века, вместо надгробий устанавливают на кладбищенских могилах своих родственников разрисованные черепа покойников. На черепах указываются имена, фамилии, даты рождения и смерти . а кроме того, наносятся цветными красками семейные гербы или узоры. Дело в том, что Хальштатт расположен на склоне горы, а для кладбища отведен очень небольшой участок. По этой причине через каждые двадцать лет из старых могил извлекают останки мертвецов, чтобы освободить место для новых захоронений.Неподалеку в старой пещере находится хранилище для костей, компактно разложенных на специальных полках и имеющих специальные номера. Черепа, не занимающе много места, выставляют на могилах миниатюрного кладбища. Некоторые черепа к праздникам украшают веночками или живыми цветами. Говорят, что среди расписанных черепов встречаются «настоящие шедевры».
Но вернемся на Афон ...Все большие и малые кости тщательно сортируются . Мелкие кости помещают в общие ящики или специальных полукруглых нишах: «ножные»- к «ножным», «ручные» - к «ручным» и т.д. По свойству и цвету костей, особенно черепа, монахами-святогорцами определяется праведность земной жизни покойного. Кости святых и праведных мужей, рассказывает иеромонах Иоаким (Сабельников), как правило, чисты, они бывают желтого цвета, а иногда издают благоухание и даже источают капли мира. Это – «признак особой духовности покойного». Кости белого цвета свидетельствуют о помиловании и спасении души усопшего. Значит, его покаяние перед Богом принято и он удостоен прощения грехов. Кости темно-зеленого цвета и смрадные по запаху свидетельствуют о печальной участи души усопшего и его смертных грехах.
Двери костницы всегда открыты, и здесь часто можно видеть молодых и старых монахов, приходящих сюда поодиночке , чтобы помолиться о своих усопших братьях. Говорят, что души усопших продолжает видеть тех братьев, с кем они расстались. Благочестие живых братьев доставляет усопшим монахам радость. Здесь монахи готовятся к исходу из земного мира - в небесное отечество. На земле они чувствуют себя «пришельцами и странниками».
...В 2004 году монастырский иконописец монах Ефрем участвовал в реставрации кладбищенской церкви. Во время коротких перерывов отложит в сторону кисти и краски, сделает несколько глотков чая, откроет любимый томик творений преподобного Ефрема Сирина и углубится в чтение. Потом задержится на какой-то странице, отложит книгу, переведет взгляд в морскую даль, тихо позовет трудника и молча укажет то место в книге, которое рекомендует прочитать:
«... Дни текут и улетают, часы бегут и не останавливаются, в стремительном течение времени мир приближается к концу своему. Ни один день не дозволяет другому идти с ним вместе, ни один час не ждет другого, чтобы лететь заодно. Как воду невозможно удержать и остановить перстами, так не останется неподвижной и жизнь рожденного от жены. Бог определил меру жизни человека, и эту определенную меру дни делят на части. Каждый день, незаметно для тебя, берет свою часть из жизни твоей, и каждый час со своей частицей неудержимо бежит путем своим. Дни разоряют жизнь твою, часы подламывают здание ее, и ты спешишь к концу своему, потому что ты – пар. Дни и часы, как тати и хищники, скрадывают и расхищают тебя; нить жизни твоей постепенно отрывается и сокращается. Дни предают погребению жизнь твою, часы кладут ее во гроб, а вместе с днями и часами исчезает на земле и жизнь твоя. Жизнь, которой живешь ты сегодня, уходит и улетает с концом этого же дня, потому что каждый день берет свою часть из твоей жизни и с ней уходит, и в быстром полете времени часы уходят, исчезают и обращаются в ничто! Как спешно текут дни, так быстро пролетает и жизнь, - нет ей возможности остановиться и стать на одном месте!»
Само кладбище Свято-Пантелеимонова монастыря, на первый взгляд, ухожено не самым лучшим образом: все, кроме могил и тропинок, заросло травой , но холмиках не угасает огонь лампады. Зато вокруг кладбища – идиллический пейзаж с устремленными в ночное звездное небо кипарисами, цветущим по весне миндалем, а также маслинами и виноградом. Летними ночами здесь стрекочут неугомонные сверчки, а по утрам из кладбищенского сада доносится пение птиц. Посещение кладбища и особенно костницы заставляет паломников задуматься о неотвратимости смерти и о том, что жизнь на тебе не кончается. Над чужими могилами и около беззубых черепов с черными глазницами невольно чувствуешь горечь плодов от своих грехов и рассуждаешь о том, как проходит и как должна проходить твоя земная жизнь. К этому призывают и проникновенные строки, начертанные на видном месте в усыпальнице: «Мы были такими вы. Вы будете такими, как мы».
Анатолий Холодюк Святая Гора Афон - Мюнхен
Октябрь 2006: http://www.agion-oros.orthodox...
Оценили 10 человек
37 кармы