Что же на самом деле мы должны знать об Иване III?

Всего за неделю в нашем обществе резко вырос интерес к эпохе Ивана III. Благодарить за это создателей сериала «София» с их ужасающими историческими ляпами, впрочем, не приходится.

Никуда не годятся апологетические отговорки в духе «ну и пусть думного дьяка называют «думским», еретиков жидовствующих – «новгородцами», а из несчастной Елены Волошанки зачем-то сделали шлюху, ведьму и отравительницу мужа, зато народ впервые узнал об Иване III, Софии, Марфе Посаднице, Стоянии на Угре и дружбе с молдавским господарем Стефаном».

Если кто-то и правда узнал обо всем этом впервые, то это говорит лишь о катастрофе нашего школьного образования – эпохе Ивана Великого в школьном учебнике посвящены десятки страниц.

Историческое кино должно либо просвещать, либо украшать и романтизировать прошлое. Здесь же получилось лишь затемнение вкупе с огрублением и примитивизацией.

Все важные сюжеты царствования Ивана Великого переданы с грубыми искажениями, забивающими мозги жертв «зомбоящика» заведомо ложной информацией. А сам государь предстает как грубый деспотичный мещанин, куда органичней смотревшийся бы в «удобных тренировочных штанах».

Что же на самом деле мы должны знать об Иване III – первом Государе Всея Руси, заслуженно прозванном Великим?

Прежде всего, Иван III был создателем России в ее современном понимании как национально-территориального государства, которое стремится объединить под своей властью и охватить единым аппаратом управления всю страну, населенную одним народом, имеющим общую культуру и историческую традицию.

Русские предреволюционные историки и исследователи 1930–1950-х годов справедливо говорили о России Ивана III как о русском национальном государстве, и лишь позднее в угоду позднесоветскому интернационализму эту формулу заменили на «централизованное государство».

Иван III занимался не просто собиранием земель – это успешно практиковали и его предки: Иван Калита, Дмитрий Донской, Василии I и II. Он поставил это собирание на новую идейную почву, провозгласив принцип общерусского национализма.

С октября 1483 года московская канцелярия начинает систематически применять к государю титул «Всея Руси», возникший в середине XIV века как отражение титула «митрополита Всея Руси», но применявшийся до той поры лишь спорадически.

Разумеется, этот титул не мог не вызвать беспокойства в соседней Литве, контролировавшей все земли Западной Руси – нет ли в нем притязания московских государей на эти территории? И притязание действительно появилось.

В 1503 году, ведя с литовцами переговоры о перемирии после победоносной для русских войны, отдавшей в наши руки Чернигов, Гомель, Брянск, Новгород-Северский, Путивль, русские послы торжественно зачитали следующий княжеский наказ:

«Русская Земля вся с Божьей волею из старины от наших прародителей наша отчина; и нам ныне своей отчины жаль, а их отчина Лятская земля да Литовская; и нам чего деля тех городов и волостей своей отчины, которые нам Бог дал, ему отступатись? Ано не то одно наша отчина, коя городы и волости ныне за нами: и вся Русская Земля Киев и Смоленск и иные городы, которые он за собою держит в Литовской земле с Божей волею из старины от наших прародителей наша отчина».

Феодальный принцип «отчины» – владения, полученного от предков, здесь подменяется национально-территориальным принципом. Земли ляхов и литовцев по своим национальным свойствам составляют отчину польско-литовского государя Александра Казимира. А земли русские принадлежат государю Московскому.

Все русское составляет историческую «отчину» московских Рюриковичей.

Разумеется, Иван III был человеком «осени средневековья» и охотно использовал феодальные механизмы всюду, где они были ему выгодны. При помощи династических связей он захватил Тверь (ссылаясь на тверское происхождение своего старшего сына Ивана) и накрепко привязал к Москве Рязань.

С помощью феодального права перемены сеньора он принял присягу Верховских княжеств, отступивших от Литвы – Воротынского, Белевского, Одоевского, Оболенского. Феодальные же инструменты он использовал для того, чтобы лишить в 1478 году осажденный Новгород военачальника – князь Василий Гребенка Шуйский присягнул новому государю (Марфу Посадницу он, разумеется, не похищал).

Однако феодальные права Иван Васильевич принимал в расчет лишь там, где они служили его выгоде.

Там, где они подрывали верховенство московского государя, он их игнорировал – как в отношениях с собственными братьями, Андреем Углицким и Борисом Волоцким, удельные права которых он всячески утеснял.

Итак, прежде всего Иван III – наш первый национальный государь, возведший в политический принцип объединение всей Русской Земли в единое государство.

Огромна роль Ивана Великого и как исключительных дарований полководца, проявившего небывалый для той эпохи талант стратегического руководителя.

Для XV века был характерен определенный образ полководца – военачальник, который все время находится в седле, руководит битвой, лично идет в бой, подвергаясь ежеминутному риску. А основной формой боевых действий был «поход», то есть передвижение войска в поисках сражения или осады.

Войны Ивана III принципиально отличались от стандартов эпохи, напоминая скорее кампании середины ХХ века.

Они велись на огромных пространствах, представляя собой ряд скоординированных ударов нескольких армий. Русские, как правило, использовали амфибийную тактику, атакуя одновременно на суше и с воды, комбинируя конницу, пехоту, артиллерию (которой долгое время заведовал Аристотель Фьорованти) и судовые рати – козырную карту именно русской военной тактики.

Полководец не гарцевал перед войсками, а располагался в штаб-квартире в тылу, координируя события по всему фронту. Конечной целью было не сражение, а достижение стратегического результата.

В то время как большинство правителей той эпохи были талантливыми или бездарными полевыми генералами, Иван III был первоклассным стратегом, имевшим в своем подчинении и отличных полевых генералов – воевод: Данила Холмский, Федор Хромой, Иван Патрикеев, Данила Щеня… Всего список воевод Ивана III насчитывает 156 человек.

«Сам он лично только раз присутствовал на войне, именно когда завоевывал княжества Новгородское и Тверское; в другое время он, как правило, никогда не бывал в сражениях и все же всегда одерживал победы, так что великий Стефан, знаменитый воевода Молдавии, часто поминал его на пирах, говоря, что тот сидя дома и предаваясь сну, умножает свою державу, а сам он, ежедневно сражаясь, едва в состоянии защитить свои границы», – сообщает австрийский дипломат при дворе Василия III Сигизмунд Герберштейн.

И в самом деле, нигде в военной истории мы не найдем такого количества военных побед и масштабных завоеваний при столь небольшом количестве «судьбоносных» сражений. Таковых за все царствование Ивана Васильевича было ровно два – битва на Шелони в 1471 году, когда Холмский и Хромой разбили новгородцев, и битва при Ведроше в 1500-м, когда Щеня разбил литовцев.

Зато было множество великолепных военных кампаний, вообще обошедшихся без генерального сражения.

Поход на Новгород в 1478 году, приведший к концу независимости республики, состоял в стремительном перехвате коммуникаций и осадных действиях. Стояние на Угре в 1480-м – подвижная защита переправ на пути ордынского набега в сочетании с вероятным ударом по ордынским тылам судовой рати, дошедшей до Сарая.

В 1484 году приход русской рати к Казани привел к дворцовому перевороту и воцарению промосковского хана Мухаммед-Эмина, а в 1487-м город и вовсе капитулировал после короткой осады и стал рассматриваться в московской документации как «отчина» русских государей (что и позволило впоследствии Ивану IV его присоединить). Семилетняя приграничная война с Литвой (1487–1494) состояла из ежегодных небольших внезапных набегов и принудила литовцев смириться с потерей Верховских княжеств.

В практике Ивана Великого как стратега было такое уникальное мероприятие, как «поход миром» на Новгород в 1475 году, подготовивший окончательную аннексию в 1478-м. Государь «пошол к Новгороду миром, а с людьми со многими», расположился с войском у новгородских стен на Городище и начал лично судить новгородцев, принимая бесчисленные жалобы. В основном простые люди просили защиты от притеснений, чинимых новгородской боярской элитой.

Одной из издержек новгородской олигархической «свободы» было разделение города на зоны контроля бандитских боярских группировок, формой выяснения отношений между которыми был «наезд» – вооруженное нападение с ограблением. Новгородцы подали жалобу за наезды на посадника Василия Онаньина и еще трех видных бояр, а государь велел тех схватить и отправить в оковах в Москву.

Наконец, именно Ивану III принадлежит великий геополитический проект, навсегда изменивший ход мировой истории, быть может, сильнее, чем путешествие Колумба – направление войска Курбского (Черного) и Салтык Травина за Урал. Английский историк и культуролог Фелипе Фернандес-Арместо не случайно полагает, что зауральский поход привлек бы куда большее внимание «космического наблюдателя», чем плавание «Пинты».

«В следующем столетии меха стали для Московии тем же, чем были пряности для Лиссабона… В 1465, 1472 и 1483 годах Иван посылает экспедиции в Пермь и на Обь за данью – собольими мехами, но самым значительным стало вторжение 1499 года. Близ устья Печоры был основан город Пустозерск: на всем протяжении завоевания русскими Сибири их успех измеряется количеством построенных городов.

Армия, предположительно численностью в четыре тысячи человек, с санями, запряженными оленями и собаками, зимой перешла по льду Печору и достигла Оби за Полярным Уралом, вернувшись оттуда с тысячью пленных и огромным количеством мехов. Посол Ивана в Милане говорил, что у его господина собольих и горностаевых мехов на миллион золотых дукатов.

Первая большая кампания на Оби несомненно была началом чего-то значительного. Морские империи, основанные западноевропейскими государствами по следам Колумба, Кабота и Васко да Гамы, исчезли. Поистине из всех европейских империй, основанных в начале современного периода, уцелела только Российская империя в Сибири; ее потенциал и сегодня далеко не освоен.

И если космическому наблюдателю судьба Югры в 1490-е годы покажется более интересной, чем участь араваков или кои-кои, кто может сказать, что он не прав?»

Если бы Бэзил Лиддел Гарт пристальней изучал бы русскую историю, то он просто обязан был бы посвятить Ивану III восторженную главу в «Стратегии непрямых действий». Вряд ли Иван III читал Сунь-Цзы, но он, несомненно, руководствовался его принципами: «лучшее из лучших – победить, не сражаясь».

Именно Василий нанес первый и решающий удар независимости Новгорода, разгромив непокорную республику в битве при Русе и заключив в 1456 году Яжелбицкий мир, опираясь на условия которого Иван III и смог вынудить новгородцев к полной покорности.

И Василий же дал удел ордынскому царевичу Касиму, создав на границе Руси и Орды под Рязанью стратегически важного вассала, конница которого изменила соотношение сил между Москвой и Сараем да Казанью в нашу пользу.

Наконец, именно Василий II решительно отверг Флорентийскую унию, изгнал латинствующего митрополита и учредил автокефальную Русскую церковь во главе с митрополитом Ионой, сделав Москву подлинным «Ноевым ковчегом» православного мира. Не слишком ли много достижений для «бездарности»?

Но отличавшийся исключительным масштабом дарований Иван III на голову превосходил современников как стратег.

Его армии действовали на пространстве от Крыма до Югры, он уничтожал республики и сотрясал царства, он менял маршруты и правила мировой торговли, закрыв Ганзейский двор в Новгороде и фактически монополизировав внешнюю торговлю России.

Именно при нем началась культурная и идеологическая революция, приведшая к созданию великой русской культуры как всеевропейского и всемирного явления. Но центром, сердцем всего этого масштабного процесса была идея России как национального государства, как политического учреждения всей Русской Земли.

Великий князь Иван Васильевич стал Государем Всея Руси. «Отчина» стала Отечеством.

Егор Холмогоров