Шагнувшие в бессмертие

Раннее утро 12 июля 1943 года. Район сосредоточения частей 25-й танковой бригады. 10 км северо-восточнее станции Прохоровка.

Июльское утро украдкой, на цыпочках проникало в еще спящий лес. Рваные клочья тумана затевали игривые прятки с первыми солнечными зайчиками в кронах деревьев. А сами деревья, уставшие от ночной сырости, томно и кряхтяпотягивались — тянули свои ветви навстречу несмелому, утреннему ветерку.

Тишина. Вязкая, сонная, умиротворяющая.

Так хорошо опуститься на росистую траву! Уронить натруженные за ночь, перепачканные мазутом, избитые железом руки. Тело еще хранит вибрацию недавнего, изнурительного марша. Ноющая от ночного, деловитого технического обслуживания машин спина, сама тянется к прохладе брони. Еще недавно источавший неудержимые силу и мощь, видавший виды Т-34 — с посеребренной росой надписью на броне «Тульский колхозник», казалось и сам не против сладко вздремнуть.

Эх! Назначили бы во фронтовой резерв… Остановиться у какой нетронутой бомбами деревушки, замаскировать свой бронированный дом в саду… Весело и озорно подмигнуть статной дивчине… Да отоспаться в доме настоящем… Где сверчок вплетает свою трескотню в бревенчатых стен смолистый аромат, перемешанный с детства знакомыми, добротными запахами нехитрого хозяйства.Есть немного времени. Посидеть в тишине. Свернуть хорошую «козью ногу». На всех. Закрыть глаза. Улететь мыслями далеко, далеко…

Уже издали увидав торопливую походку командира машины, его напряженную фигуру, все поняли – сегодня выспаться не получится. Холодный, уже закованный в сталь боевого приказа, взгляд совсем юного, безусого младшего лейтенанта встретился с глазами своего экипажа. С такими же юными глазами, где еще теплились остатки лесного умиротворения…

— Наша рота — в головной походной заставе… Мы – головной дозор… Выдвигаемся по маршруту… лес — хутор Сторожевое — совхоз «Комсомолец» -Ивановские Выселки… Задача…

Таков их жребий сегодня. Таков их солдатский труд. Головной дозор. Они пойдут первыми. Впереди всех. Разведка маршрута выдвижения главных сил, своевременно обнаружить противника. Сковать врага огнем и маневром, дать возможность развернутся в боевой порядок своим подразделениям…

Все просто. Воинские уставы вообще написаны просто. Доходчиво. Там нет ничего лишнего. Никакой лирики. Через несколько поколений кто-то прочтет скупые воспоминания тех, кто знал, что это такое – головной дозор.

«…в город вошли мы вечером… На его окраине мы потеряли два танка, сожженные батареей зенитных пушек. Экипажи сгорели…»

«…Мы двигались по дороге … когда головная походная застава из трех танков Т-34 была уничтожена огнем трех «Тигров», стоявших на окраине деревни…»

«…им-то нас, двигающихся по насыпи, хорошо видно на фоне неба, а они замаскировались в лесочке и с места, как на стрельбище, выбирают любую цель…»

«…в засаде у немцев была пушка и еще что-то. Я ее увидел, когда выскочил из танка, после того как она нам в правый борт врезала…»

«…но не успел он перескочить, как «Тигр» рубанул его. Я увидел только клубы черного дыма – накрылись ребята…»

«…два танка впереди сожгли, третий включил заднюю скорость и отходил… Ему прямо под погон башни болванку влепили, и он загорелся…»

Это будем читать и мы, стараясь познать суть той войны. А они, так и оставшиеся под Прохоровкой в июле 1943, все это знали.

Видели своими глазами — когда входили в поселки, разведанные другими; когда подходили к переправам, что первыми захватывали не они; когда шли колонной по давно раздавленной немецкой батарее, которую обнаружил ценой своей жизни какой-то другой экипаж.

Во-о-о-н — их танк. С распластавшейся по земле гусеницей, покрытый смрадной копотью, с рваной дырой в борту. Чуть поодаль, на пригорочке – свежая могила. Там экипаж. Все месте. Все, что осталось.

Понимаете, они это знали!

До команды «По местам!» еще пара минут. Аккурат для того, чтобы снять с себя все лишнее – ремни, сумки. Налегке. Только гимнастерка или комбинезон. Не успеешь выскочить, зацепишься, замешкаешься – смерть. Наука покидать свой танк, если он загорится – была одной из самых важных. И люки не закрывать. По возможности. Совсем.

Еще можно что-то придумать… В эти оставшиеся секунды. Сказаться больным, доложить о серьезной неисправности машины. Расписаться в собственной трусости. Пусть другие идут. Трибунал? Да пусть расстреляют к чертовой матери! Лучше в этой лесной тишине, чем живьем гореть!

Нет. Не лучше. И нельзя. Нельзя было. Понимаете, нельзя!

Они и это знали.

— По местам!

И они шагнули в вечность.

Потому, что надо было победить.

И они победили.

https://t.me/newsfrontnotes/15...