ТРОФЕИ. Женщина на войне. 1945

                                                          https://cont.ws/@kolayn/606834      

                                               Спасибо, Колян! Вы дали толчок моим  воспоминаниям.

                  Я всё смотрю на снимки Восточной Пруссии 45-го года, тащу их на планшет, тороплаво раздвигаю изображение - увеличиваю лица... Тщусь найти одно единственное любимое лицо моей мамы. Она тоже шла по этим дорогам, или ползла  по их обочинам, по полям, укрываясь в канавах от пуль и осколков, или бежала в наступление, всегда впереди - комсорг, ведь!

                  - Мам! А у тебя есть не постановочные фотографии? Ну такие, где ты не знаешь, что тебя снимают. Приезжали же к вам корреспонденты.

                  -  Корреспонденты на главные направления приезжали, а наш полк все по второстепенным двигался, да и мало кто из корреспондентов до наших окопов доползал: слишком немцы близко, порой метров 100. Вот когда меня для Музея Ленинского комсомола снимали, так меня в дивизию вызывали...

И где ныне тот музей?

А я всё продолжаю всматриваться в лица... Вот такой она была в апреле 1945 года,19-летняя Нина Гладина. За плечами 2 года войны в окопах на переднем крае. На груди медаль и 2 ордена.

          Вот и в Пруссии 2-ой батальон 1315-го полка 173-ей Оршанской Краснознаменной дивизиии в составе 31 армии рассекал восточно-прусскую группировку фашистов от Шенфлиса и Лангхайма до залива Фришес-Гафф. Полк обходил Кенигсберг с юга, город брали другие части, но медалью За взятие Кенигсберга воины 173 дивизии были, тем не менее, награждены. Жесточайшие бои на хорошо подготовленных рубежах, немцы цеплялись за каждый дом, каждый подвал - огромные потери в наших рядах.

        Но бывали и другие случаи. Порой наступление наших войск было настолько стремительным, что немцы убегали, не отключив жизнеобеспечение городов: свет и воду. Так в январе совсем без боя вошли в оставленный фашистами довольно большой город Ангербург, расположенный на север от Мазурских озер. Переночевали в настоящих домах и утром двинулись дальше. То же было и с Растенбургом...  а ещё Кройцбург, Алленбург, Ейлау... Сколько их, этих "бургов", брать пришлось...

    - Утром, дочка,подошел наш батальон к городу... Не вспомню, как его и звали - там на каждом километре по городу. Разведчики сходили - "пусто"-  говорят. Солдаты повалили по домам. Я тоже зашла. Дом огромный: два ли, три ли этажа - богатые, видно, жили. Бежали так, что кофейник на столе еще теплый был. Но я кофе пить не стала, и есть ничего не стала - были уже случаи отравления, немцы специально оставляли отравленную еду и спирт. А пить так хотелось. Найду-ка, думаю,компотик какой, что ли, только, чтобы не открытый был... Пошла на второй этаж, стала шкафы по очереди открывать. В одном - только мужские костюмы, и под каждым костюмом - свои ботинки...
В другом  - платья женские и туфли. Красивые! я таких и не видела никогда. я поскорей шкаф закрыла...

    - А почему не взяла-то, мам? Ты же сама говорили, что в детдоме ничего, кроме грубых ботинок, носить не пришлось. Первые туфли в 48-ом купила.

    -  Да я взяла в одном городишке и туфли, и чулки тонкие, завернула в портянки, спрятала в вещмешок, вышла... И начался такой сумасшедший обстрел! Я эти туфли скорей выбросила, и обстрел прекратился...

     А в этом доме я нашла большие такие бутылки, воском залитые. Открыла: пахнет малиной, языком лизнула: сладко. Компот, думаю, выпила с полбутылки, остальное с собой взяла. Так обманули меня немцы: не компот это оказался, а ликер. Глаза стали закрываться... Я сапоги сняла, портянки выбросила, сняла одну штору шелковую, оторвала себе новые портянки и легла спать на широченной хозяйской кровати... Проснулась от громких голосов. Наши добрались и до этого дома. Я им ликер отдала, а они меня водой напоили. Они в костюмах тех мужских по карманам пошарили, часов нашли! К каждому костюму там часы прилагались.

     - Так ты у меня, мамочка, совсем без трофеев осталась?

     - А кому мне посылать-то было? (Солдатам и офицерам разрешалось отправлять домой посылки) Старшие братья и сестры воевали, младшего вот-вот призвать должны были...  Но без трофеев меня домой командование не отпустило. В мае, когда нас демобилизовали, выстроили всех для прощания. Командир полка спрашивает меня:  "Комсорг! А твои вещи где?" Показываю ему вещмешок. "И это всё?"- говорит - "Позвать сюда интенданта! Без приданого мы тебя не отпустим!" И наложили мне полный чемодан отрезов всяких: и шелковых, и шерстяных - дорогу-ущих! Мы с отцом твоим благодаря им выжили в 46 году, он же только пенсию по инвалидности получал. А сверху на чемодан подушку привязали - пуховую.

       72 года живут в нашем доме эта подушка и этот чемодан. Пух из подушки повылез, и она ссохлась до размера думочки, а чемодан - вот он!