Заметки на полях американского «Плана развития энергетики Армении до 2036 г.»
Нашумевшее решение Еревана о запуске процесса вступления в ЕС, а также подписанная 14 января с.г. армяно-американская Хартия о стратегическом партнёрстве так или иначе затрагивают вопросы экономической безопасности Армении – страны, во внешнеторговом обороте и структуре прямых иностранных инвестиций которой российское направление традиционно занимает «львиную долю».
Будучи страной-членом ЕАЭС, Армения продолжает пользоваться комплексом преференций, позволяющей ей сохранять национальную экономику «на плаву» со всеми вытекающими отсюда социальными и политическими дивидендами. Очевидно, что в случае реализации указнных дипломатических инициатив процесс дезинтеграции с ЕАЭС, а также глубинные проблемы со стратегчиеским союзником – Россией не заставят себя долго ждать. Собственно, об этом уже прямым текстом было заявлено вице-премьером РФ Алексеем Оверчуком, оценившим решение Еревана начать интеграцию с ЕС как первый шаг выхода из ЕАЭС. Что вполне естественно, учитывая органическую несовместимость этих двух интеграционных структур. И в этом смысле заявление министра экономики Армении Г. Папояна об отсутствии в официальной повестке Еревана вопроса о выходе из ЕАЭС никак не корректирует ситуацию. Более того, такие заявления демонстрируют крайне бессистемный подход при выстраивании внешнеэкономической политики Еревана и, если хотите, всю абсурдность сложившейся ситуации: если следовать этой логике, то фактически ЕАЭС, и в частности Москва, будут поддерживать экономику Армении, вставшей на путь интеграции с ЕС. Громкими словами про диверсификацию экономики на сей раз не обойтись, ибо диверсификация – это распределение яиц по разным корзинам, а не перенос всех яиц из одной корзины в другую.
Характерно, что как в диалоге с ЕС, так и США красной нитью проходят вопросы энергетической безопасности Армении. Для наиболее системного понимания позиции Брюсселя и Вашингтона относительно будущего развития армянской энергетики обратимся к двум документам, отражающим суть евроатлантического целеполагания в отношении энергетической безопасности республики: подписанному в 2017 г. Соглашению о всеобъемлющем и расширенном партнерстве между Арменией и ЕС и подготовленному запрещённой в России организацией USAID и представленному в 2019 г. правительству Армении Плану развития энергетики Армении до 2036 г. (обновленный План до 2050 г. был подготовлен в конце 2022 г.)
Глава USAID Саманта Пауэр
Одним из подписантов Соглашения с ЕС является организация «Евроатом», что неудивительно, учитывая стратегическую значимость Армянской (Мецаморской) АЭС не только для энергетической, но и в целом для национальной безопасности Армении. В частности, во второй главе соглашения «Энергетическое сотрудничество, включая ядерную безопасность» отмечается, что сотрудничество между сторонами договора предполагает «закрытие и безопасный вывод из эксплуатации Армянской АЭС и скорейшее принятие дорожной карты или плана действий с учетом необходимости заменить ее новыми мощностями для обеспечения энергетической безопасности и устойчивого развития Республики Армения». О замене на какие новые мощности идет речь – в Соглашении не конкретизируется. Учитывая полуляризацию т. н. зеленой сделки в рамках программы «Европейское партнерство», скорее всего, речь идет о наращивании мощостей возобновляемых источников энергии (ВИЭ). К слову, представители правительства Армении в последние годы сами неоднократно и с гордостью заявляли о том, что мощности солнечной энергетики в республике превышают мощность Армянской АЭС. Если же речь идет о замене Армянской АЭС на новый атомний объект, то здесь уместно вспомнить про остановленную в 2009 г. по требованию ЕС Ингалинскую АЭС в Литве с обещаниями возвести новую станцию. Как говорится, а воз и ныне там. Литва сегодня – это нетто-импортер электроэнергии (что еще более обострилось в связи с распадом электроэнергетического кольца БРЭЛЛ). Думается, что параллель эта вполне корректна.
Обратимся к американскому Плану. Если вкратце, то главный акцент в нем ставится на развитии зеленой энергетики. Правда, при написании Плана под зеленой энергетикой преимущественно понимались ВИЭ, тогда как пару лет спустя в мире (в том числе на Западе) начался процесс переосмысления зелёного курса. В частности, в начале 2022 г. в ЕС был принят закон о таксономии, определивший атомную и газовую энергетику как зеленые источники. Что касается США, то уровень восприятия «чистоты» энергогенерации во многом обусловлен тем, какая партия находится у власти – «зеленые» демократы или «коричневые» республиканцы. Сегодня, с возвращением Д. Трампа в Белый дом, можно ожидать новый всплеск развития американского нефтегазового комплекса с предоставлением ряда преференций производителям сжиженного природного газа (СПГ) и добытчикам сланца.
Пожалуй ключевой тезис Плана сводится к тому, что развитие ВИЭ-мощностей является вызовом энергетической безопасности Армении, учитывая зависимость республики от поставок российского природного газа, цена на который, согласно экспертам USAID, будет только возрастать (до 299 долл. США к 2027 г.). Правда, уже в обновленном Плане указывается, что до 2033 г., скорее всего, цена на газ для Армении останется на прежнем уровне (165 долл. США), учитывая согласованную Москвой и Ереваном цену на 10 лет. В целом в Плане косвенно указывается на необходимость сбросить российское «газовое иго» и начать интеграцию в европейское энергетическое пространство через грузинскую энергосистему. Характерно, что как в одном, так и в другом документе практически не говорится про развитие энергетических связей с южным соседом и, по сути, вторым по значимости энергетическим партнером Армении – Ираном, что вполне вписывается в американскую внешнеполитическую коньюнктуру, однако никак не соответствует органическим интересам самой Армении. Вместе с тем наиболее значимым аспектом представленного документа продолжает оставаться вопрос будущего развития армянской атомной энергетики – разумеется, с акцентом на необходимость отказаться от АЭС большой мощности (предложение «Росатома»), заменив ее на малый модульный реактор (ММР) американского образца.
В целом оба документа демонстрируют общие контуры европейской и американской энергетической политики в Армении. Достаточно пробежаться по ним беглым взглядом, чтобы более или менее объективно оценить то, что ожидает армянскую энергетику в случае реализации «на замле» планов по интеграции с ЕС и стратегическому партнерству с США.
Выделим риски по отдельности.
Во-первых, принятие «западной модели» развития национальной атомной энергетики неизбежно приведет к сворачиванию в Армении атомного энергоблока большой мощности с заменой его на ММР с установленной мощностью до 150 МВт. Это, в свою очередь, создаст серьезные риски для наращивания экспорта электроэнергии из Армении, так как ММР будет направлен исключительно на внутреннее потребление. С другой стороны, как мы писали ранее, США не располагают опытом эксплуатации подобных объектов, а, следовательно, принятие американской модели априори превращает Армению в своего рода поле для эксперимента. Так или иначе, подписанная хартия о стратегическом партнерстве предполагает применение «соглашения 123» (по названию соответствующей статьи закона США об атомной энергии), определяющего принципы совместного развития «мирного атома». Впрочем, важно понимать, что все это пока имеет лишь декларативный характер, а сама реализация хартии зависит от геополитических приоритетов, которые в ближайшее время обозначит 47-й президент США.
Подписание хартии стратегического партнёрства Армении и США
Во-вторых, под большим вопросом могут оказаться перспективы и без того слабо продвигающегося проекта электроэнергетического коридора «Север – Юг» (Иран – Армения – Грузия – Россия), призванного синхронизировать электроэнергетические системы этих четырех стран с обеспечением между ними взаимных перетоков. Помимо всего прочего, данный коридор – отличная возможность для Армении нарастить экспорт электроэнергии. В условиях, когда Иран нуждается в дополнительных поставках для своих северных провинций, Армении крайне важно сегодня взяться за реализацию своей экспортной стратегии (построив, наконец, 3-ю ЛЭП Иран-Армения), составив конкуренцию другим поставщикам на иранском рынке – Туркменистану и постепенно наращивающему экспорт Азербайджану. С другой стороны, будучи членом ЕЭАС, Армения участвует в формировании общего электроэнергетического рынка Союза, подключение к которому возможно через коридор «Север – Юг».
В-третьих, перебои и, возможно, прекращение поставок природного газа из России неизбежно приведет к энергетическому и социально-экономическому коллапсу республики. Сегодня по газопроводу Северный Кавказ – Закавказье Россия экспортирует в Армению до 2,3 млрд куб. м газа в год, и лишь незначительные поставки (до 400-450 млн куб. м) осуществляются по газопроводу Иран – Армения. Как было отмечено выше, Россия поставляет природный газ в Армению по цене 165 долл. США за 1000 куб. м. Ниже цена применяется только для Беларуси (128 долл. США) и Кыргызстана (133 долл. США). Важно также понимать, что сегодня в структуре производства электроэнергии в Армении до 42% занимают ТЭС, работающие на природном газе. Следовательно, прекращение поставок (или осуществление поставки по рыночным ценам) приведут также к кризису электроэнергетической системы страны.
В-четвёртых, начиная с 2013 г., компания «Газпром» является единоличным владельцем всей армянской газотранспортной системы (ГТС) (включая армянский участок газопровода «Иран – Армения»), а ее «дочка» «Газпром Армения» – единственный газотранспортный оператор республики. Следовательно, разрыв энергетических связей с Москвой может негативно сказаться как на инвестиционной программе российской компании, так и на стабильности поставок (отметим, что в декабре 2024 г. была утверждена инвестпрограмма компании «Газпром Армения» до 2029 г. в размере более 143 млрд драмов). Вопрос же о возможном выкупе армянской ГТС до сих пор благо никем не ставился.
Риски энергетической безопасности (и не только) можно перечислять долго. Однако и указанных достаточно для понимания всей авантюрности возможного сворачивания энергетических связей с Россией. С учетом географии и геополитической конъюнктуры региона попытки Еревана «украинизировать» собственную энергосистему – выстрел себе же в ногу. Кстати, понимают это некоторые и на Западе. Как заявил экс-посол США в ОБСЕ Дэн Баер, если Армения решит «избавиться от своей зависимости от России, то она должна быть готова к нескольким холодным зимам». Что ж, спасибо за откровенность.
Ваге Давтян, по материалам: Фонд стратегической культуры
Оценили 10 человек
13 кармы