Владлен Чертинов
В Донецке продолжается закрытый судебный процесс над четырьмя военнослужащими 5-й мотострелковой бригады ДНР. Трое из них обвиняются в убийстве по неосторожности американца, ставшего гражданином России, а четвертый — в укрывательстве этого преступления. И этот четвертый находится не за решёткой, а на подписке о невыезде — отпущен на поруки командования. Для Людмилы Бентли этот суд — не меньшая пытка, чем поиски внезапно пропавшего Рассела год назад, в апреле.
Сжёг мосты и приехал защищать Донбасс
Техасец Рассел Бентли в 2014 году уехал из США, чтобы воевать за Донбасс. Участвовал в боях за Донецкий аэропорт.
Позднее стал военкором. В 2024 году он работал на новостное информационное агентство России "Спутник". Летом должен был ехать в Катар на премьеру документального фильма о нём, снятого телеканалом "Аль Джазира". У МИД России были большие планы на Рассела как на популярного блогера, вещающего на западную аудиторию. Но весной его средь бела дня схватили, пытали и убили.
Свои.
8 апреля Рассел с Людмилой приехали в администрацию Петровского района Донецка, куда американца вызвали, чтобы продлить ему получение ежемесячной минимальной социалки — 7300 рублей (права на пенсию в ДНР и России у него не было). В этот момент неподалёку случился прилёт "Хаймарса", и Техас помчался туда на машине оказывать помощь возможным жертвам, как в Донецке в таких ситуациях поступают многие. Но на пути к месту прилёта его остановили военные.
По всплывшей позже информации, его, закованного в наручники, избивали, пытали — например, надевали на голову полиэтиленовый пакет и заматывали его на шее скотчем, чтобы нельзя было дышать. Ну и в итоге "случайно" убили (и поэтому троим подсудимым вменяется убийство по неосторожности). А потом, чтобы уничтожить следы преступления, тело Рассела взорвали, а его останки для верности ещё собрали и сожгли.
И как раз тот военнослужащий, который взят на поруки командованием, по сведениям Людмилы, своими руками сгребал эти останки и пытался их уничтожить. Эти подробности она рассказывала Царьграду ещё до суда.
Боевые действия — железный аргумент
Среди подсудимых командир танкового батальона 5-го бригады. В апреле прошлого года, когда Людмила Бентли разыскивала мужа, ещё не зная, что с ним случилось, но уже была информация, что его задерживали какие-то дислоцирующиеся поблизости военные, она звонила этому командиру. Естественно, не догадывалась, что разговаривает с возможным убийцей.
Тот во время телефонного разговора сказал, что ничего не знает ни о каком Бентли и ему некогда разговаривать из-за боевых действий. Теперь Людмила на каждом заседании суда лицезреет этого командира за решёткой. А аргумент "боевых действий" и сейчас в суде стоит в полный рост.
По ходатайству прокуратуры слушания объявлены закрытыми — якобы в материалах дела есть секретные сведения. Адвокаты Людмилы считают это решение необоснованным. На "секретность" и боевые действия можно много чего списать. Например, невозможность явиться в суд допрошенным на предварительном следствии свидетелям из воинской части, в которой числятся подсудимые.
Суд как пытка
С Людмилы Бентли перед началом суда в декабре взяли подписку о неразглашении материалов дела. Но поделиться чисто человеческими впечатлениями о процессе она может. Этот суд отнимает у неё много нервов и сил.
Адвокаты подсудимых строчат на меня жалобы о том, что я "пишу в интернете", что пользовалась на заседании телефоном (это когда я не успела до заседания распечатать и смотрела на телефоне свои записанные вопросы). Сами подсудимые идут с высоко поднятой головой. Позволяют себе из клетки во время заседаний отпускать язвительные колкости по поводу того, что говорю я и некоторые свидетели. Например, когда свидетели рассказывали, что довольно часто к Расселу на улице подходили незнакомые люди и жали руку, благодарили за то, что он все эти годы делает для Донбасса, подсудимые в клетке на эти слова прыснули смехом!
— рассказывает Людмила.
"Рассела обливают грязью"
Сторона защиты, пытаясь оправдать подсудимых, старается дискредитировать Рассела Бентли тем, что у него в США был период, когда он занимался контрабандой каннабиса и сидел за это в тюрьме.
Да, Рассел был активистом легализации конопли в медицинских и промышленных целях — в производстве масел, тканей, бумаги, топлива. И никогда не скрывал этого. Он был даже членом легальной политической партии, существовавшей в США в 1990-е годы и поставившей себе цель реабилитировать каннабис.
Когда сторона защиты пытается опорочить Рассела этим фактом, я спрашиваю, уж не от самого ли Рассела вы о нём знаете? Потому что он много раз в своей жизни об этом сам говорил в интервью. А также говорил, что он освободился за много лет до приезда в Донбасс, что есть все соответствующие официальные документы, которые ему выдали. И ещё в них, между прочим, указано, что в его действиях никогда не было никакого насилия: это юридическая формулировка в документах,
— продолжает Людмила Бентли.
Она добавила ещё один краснорнечивый штрих, характеризующий противоположную сторону судебного процесса. Однажды объявили короткий перерыв и спросили, нет ли у кого-нибудь таблеток от головной боли. Ни у кого не нашлось, а у Людмилы были. И в тот момент, когда она уже достала пластину с таблетками и собралась её передать, поняла, что их просит адвокат одного из подсудимых для своего подзащитного.
В это мгновение у меня пронеслась мысль: "Этот человек убил моего мужа. Они, как стая шакалов, избивая его, наносили ему удары по голове, а я буду помогать им избавиться от головной боли?!". Но потом подумала: "Нет, я как христианка должна проявлять человечность". И всё-таки передала таблетки. И что вы думаете? Какую благодарность я получила? Тут же, когда заседание возобновилось, на Рассела полилась грязь о том, что он сидел в тюрьме, и это плохо его характеризует. Я просто в шоке от этих людей.
Невозможная сцена
Родственники подсудимых постоянно приходят в суд. На закрытых заседаниях они присутствовать не могут, но когда подсудимых выводят на улицу, им разрешают подолгу разговаривать с близкими (притом что по закону положены лишь два свидания в месяц, да и те через перегородку и переговорное устройство). Эта сцена тоже выбивает Людмилу из колеи — в голову лезет мысль, что она уже больше никогда не сможет поговорить с мужем.
Сказать, что я очень скучаю по Расселу, это ничего не сказать. У меня насильно в одно мгновение отобрали самого близкого человека. Настроение у меня боевое: мне терять больше нечего. Но всё равно после каждого заседания суда я не могу сдержать слёз.
Оценили 10 человек
10 кармы