Иван Прохоров
На фоне очередного витка геополитической турбулентности Сергей Лавров снова говорит не только как дипломат, но как человек, способный ставить диагноз эпохам и государствам. Его слова — резкие и саркастичные, но за ними слышится не раздражение, а нечто большее. Как будто из глубины 1990-х снова проступает тень Примакова — и вспоминается та легендарная траектория над Атлантикой. Полёт близится к концу, и мир должен готовиться к посадке, а будет ли она жёсткой, зависит от всех.
Выражение Сергея Лаврова "международное оборзение" сразу же вызвало живой отклик и обсуждение. Министр иностранных дел России не случайно выбрал такую жёсткую формулировку, чтобы описать политику Запада, которая давно перешла все рамки приличия и справедливости. Постоянное навязывание собственных правил и игнорирование базовых принципов международного права особенно проявилось в конфликтах последних лет, поведение в которых западных лидеров становится всё более абсурдным.
Однако Россия не будет менять свой курс, а просто подождёт, пока Запад придёт в себя, заявил Лавров:
Пусть те, кто разорвал с нами отношения в ущерб своим народам, неся колоссальные финансовые и репутационные потери, когда это "международное оборзение" завершится, пусть они, осознав свои ошибки, приходят к нам.
В словах Лаврова прозвучало предупреждение: эпоха диктата Запада подходит к концу, международное сообщество больше не готово молча терпеть это. И прежде всего не будет терпеть Россия — признанный авангард многополярного мира.
Эти слова не случайно были сказаны на "Примаковских чтениях" — на форуме, который посвящён формированию новых контуров мирового порядка и наследию Евгения Примакова.
"Разворот Примакова"
24 марта 1999 года премьер-министр Евгений Примаков, сидя в летящем в США правительственном самолёте, узнал о начале бомбардировок Югославии силами НАТО и распорядился повернуть самол"т обратно в Москву. Его ж"сткий дипломатический жест стал символом отказа России от униполярного мира и сигналом о её возвращении к суверенному внешнеполитическому курсу.
В этот момент рухнули надежды на дружбу с США, и народ вспомнил песню "Гудбай, Америка", а американское посольство в Москве окружила толпа рассерженных русских.
В этот момент родилась новая парадигма российской политики — "доктрина Примакова". Ещё в середине 1990-х он выступил с концепцией "треугольника" Россия — Китай — Индия как противовеса западному доминированию. Его идеология стала ядром внешней политики многополярности: Примаков прогнозировал, что мир неизбежно станет полицентричным. Через тридцать лет эти идеи ожили в расширяющемся БРИКС и ШОС. Сегодня всё новые участники — от Индонезии до Саудовской Аравии — всё теснее сотрудничают с этой площадкой, потому что делами на ней не заправляет Вашингтон.
СВО стала очередным продолжением "разворота Примакова" — рискованным, но сама история доказала его правильность. В ответ Запад запустил для давления на Россию санкционную машину, но она ударила рикошетом по самой Европе. Начался энергокризис, рост цен, и вот принимается уже 17-й пакет бесполезных санкций, которым всё труднее найти новые уязвимые точки России. В Брюсселе открыто признают: поддержка Киева становится дорогой статьёй, а общественное мнение устало от "войны санкций". Но, очевидно, есть силы, которые ведут Европу по какому-то плану против её воли.
Внутри НАТО тоже нарастает дисбаланс. В США всплыл раскол между республиканцами и демократами по украинской теме: опросы показывают, что значительная часть избирателей больше не хотят оплачивать "игру в мирового жандарма".
На этом фоне саркастичная реплика Лаврова о "международном оборзении", которое скоро кончится, звучит не просто как укол, но как наблюдение за реальной усталостью Запада.
Конец "оборзения" близко
Смена мировых полюсов видна, прежде всего, в дедолларизации. Доля доллара во взаимной торговле России и Китая уже упала до единиц процентов; торговля идёт в юань и рупии. БРИКС обсуждает собственную расчётную единицу, а платёжные сети CIPS, "МИР" и индийская UPI создают параллельную финансовую систему, не подверженную влиянию Запада.
Меняются и маршруты торговли: коридор Север — Юг, Арктический путь и сухопутный "Один пояс — один путь" выстраивают новую логистику вне атлантических узлов.
Военная карта тоже перерисовывается. Регионы формируют собственные узлы безопасности — от ОДКБ в Евразии до африканского Альянса государств Сахеля, и ключевые технологии обороны перестают быть монополией НАТО.
Гиперзвуковые ракеты и рои дронов теперь разрабатываются не только в США, но и в России, Индии, Иране и КНДР. Это уравнивает позиции и снижает аппетиты заморского зверя, который уже не может играть "в одни ворота". Особенно очевидно это становится сейчас, когда США, вероломно нанеся удар по Ирану в момент переговоров, тут же идут "на попятную" и устами Трампа фактически умоляют не нарушать ими же объявленное перемирие.
Что же станет спусковым крючком конца "оборзения"?
Во-первых, предел ресурсов: каждая новая миллиардная подачка-транш Киеву встречает всё более громкий вопрос американских налогоплательщиков: а зачем нам это?
Во-вторых, политический цикл: выборы 2024–2025 годов в США, Франции и Германии ведут к власти команды, для которых главный приоритет — решение собственных кризисов, а не участие в очередной свистопляске под дудку дяди Сэма.
В-третьих, архитектура мира меняется, и это неизбежно выразится в появлении новых институтов. Расширение БРИКС+ до десятков стран и обсуждение реформы Совбеза ООН дают сигнал, что в скором времени глобальные правила будут менять не с позиции силы, а через широкий консенсус.
В отличие от США, Россия не отменяет ООН, а стремится вернуть ему статус всемирного совещательного органа. Реализация этой политики сама собой ведёт к сужению пространства для "международного оборзения" — просто потому, что цена этого "оборзения" становится всё выше возможных выгод.
Что с того?
Лавров не просто бросил в адрес Запада выражение — он поставил точку в длинной фразе, начатой ещё в 1999-м Примаковым. Россия перестала играть по чужим правилам. Многополярность больше не гипотеза, а план, к которому подключаются уже и те, кто ещё недавно стоял в стороне.
Для России это означает одно: время полунамёков и надежд на "восстановление диалога" прошло. Теперь только вперёд — и только с теми, кто признаёт право других на самостоятельный выбор своей архитектуры мира.
А остальному миру остаётся выбирать: продолжать поддерживать систему, где всё "по правилам, которых никто не видел", или перестраивать институты под равноправие, где у каждого свой голос, а не только обязанность подчиняться.
Оценили 12 человек
14 кармы