Как надо понимать оправдательный приговор по делу Труханова (Ю.Ткачев)

Произошло ровно то, что и должно было произойти.

Ещё осенью 2017 года, когда в СМИ впервые заговорили о намерении НАБУ привлечь мэра Одессы Геннадия Труханова в связи с покупкой административных зданий завода «Краян», ваш покорный слуга писал, что это дело не имеет судебной перспективы. То есть, слепить из этого дело можно, а вот добиться по нему обвинительного приговора — почти нереально.

Идея дела заключалась в следующем. По версии обвинения, чиновники мэрии во главе с Трухановым вступили в сговор с владельцами здания с тем, чтобы купить его по завышенной стоимости в 185 миллионов гривен. При этом, утверждали в НАБУ, чиновники ввели в заблуждение депутатов, убедив их в том, что город нуждается в здании, хотя на самом деле, дескать, в покупке не было никакой необходимости. То есть, обвинение базировалось на трёх китах: утверждении о ненужности сделки как таковой, о сговоре между чиновниками и частниками и о введении депутатов в заблуждение.

Начнём с первого пункта, который выглядит наиболее странно: какое вообще право имеет НАБУ решать, что городу нужно, а что нет? Решения такого рода — исключительная прерогатива чиновников местного самоуправления во главе с мэром, которого, между прочим, специально для принятия подобных решений выбирали голосованием. И вот это избранное должностное лицо решило: здание городу нужно. А депутаты (также, к слову, избранные одесситами) это решение подтвердили, дав разрешение на покупку.

Для того, чтобы обойти эту загвоздку, и появилось в обвинении утверждение о том, что депутаты, мол, не понимали, за что голосовали. Идея интересная, да вот только её надо ещё доказать. Причём сразу было понятно, что сделать это вряд ли получится: большинство депутатов горсовета входит в дружественные мэру фракции, и «топить» городского голову обличительными показаниями в суде им было очевидно ни к чему. И если в НАБУ и САП этого не понимали, то это вполне определённым образом характеризует интеллектуальные способности сотрудников ведомств.

Третий и самый главный момент дела — вопрос с покупкой здания по завышенной стоимости — тоже видится более чем спорным. Речь ведь идёт не о каком–то «массовом» товаре, которому можно легко найти рыночные аналоги и провести сравнение. В Одессе в принципе не много отдельно стоящих зданий общей площадью 14 тысяч квадратных метров, да ещё и расположенных не на самом отшибе и подходящих под размещение структурных подразделений мэрии и приёма граждан. А раз нет аналогов, то нет и предмета для сравнения, и сказать, была ли цена завышенной, сложно.

Есть, конечно, методики денежной оценки стоимости объектов недвижимости. Но в том–то и дело, что в украинском законодательстве эти методики выписаны так, чтобы оставлять лазейки как для завышения, так и для занижения стоимости объектов недвижимости в зависимости от целей организаторов схемы. И даже если бы обвинение предоставило суду свою оценку, по которой здания оказались бы существенно дешевле, чем за них заплатили, то это было бы всего лишь мнение одного оценщика против мнения другого. А все сомнения толкуются в пользу обвиняемого. Другое дело, если обвинение докажет, что один из оценщиков находился в сговоре с обвиняемыми. Ключевое слово — «если».

Подчеркну: я не могу утверждать, что при операции по покупке «Краяна» не было каких-то нарушений, злоупотреблений и сговоров. Но с самого начала было очевидно, что доказать эти нарушения и злоупотребления будет практически невозможно. И детективы НАБУ, и прокуроры САП не могли этого не понимать.

Так зачем же они решили раскручивать именно это неблагодарное дело? У меня существует для этого лишь одно объяснение.

Оно состоит в том, что именно дело «Краяна» с самого начала получило большой общественный резонанс усилиями активистов, многие из которых вхожи в кабинеты НАБУ или же в кабинеты, к советам из которых в НАБУ склонны прислушиваться. И НАБУ решили подключиться к громкой теме.

То есть, целью изначально был не обвинительный приговор, а определённый общественный резонанс и пиар как самого НАБУ, так и дружественной ему группы общественников–антикоррупционеров, для которых главное прокукарекать — а там хоть не рассветай. Вот оно и «не рассвело».

И это уже не говоря о куче мелких процессуальных нарушений и просто глупостей, допущенных в ходе досудебного следствия, вроде совершения обысков и других следственных действий сотрудниками, невходящими в состав следственной группы, проведения обысков без понятых, изъятия вещественных доказательств без наложения ареста и тому подобное. В результате наличие таких нарушений позволило суду вообще отклонить ключевое доказательство по делу — экспертизу, с помощью которой пытались доказать факт покупки зданий по завышенной стоимости. По существу, если бы этого не произошло, то, как я писал выше, на итог рассмотрения дела это повлияло бы мало. Однако отклонение экспертизы стало обидным щелчком по носу следствия — и щелчком, к слову, более чем заслуженным.

Таким образом, дело Труханова является в некотором роде знаковым. Оно прекрасно демонстрирует: НАБУ не столько борется с коррупцией в высших эшелонах власти, сколько устраивает своеобразные антикоррупционные шоу на потеху почтенной публики. Стоит ли в этой ситуации удивляться тому, что особых успехов на ниве искоренения коррупции в Украине как–то не наблюдается?..

Автор: Юрий Ткачёв

http://timer-odessa.net/minds/...