Попаданцу на заметку: как вела допросы Тайная канцелярия

- Ну что, какова баня?

- Остались еще веники!

Тюремная шуточка XVIII века. Имеются в виду горящие веники...

Попадать, господа путешественники во времени, следует с умом. Не во всякие места и эпохи, пожалуй, рекомендуется совать свой любопытный нос. Однако если вас каким-то чудом, Божьим попущением или дьявольским произволом занесет в Россию XVIII века, будьте готовы к тому, что вам придется свести близкое знакомство с Тайной Канцелярией. Повод может быть совершенно ничтожным с нашей точки зрения. Например, расслабленное высказывание в стиле наших таксистов "Вот кабы я был царь..." в то время автоматически считалось самозванством и претензией на трон. И наказывалось соответственно.

Львиная доля всех дел, которые вели Преображенский приказ и Тайная канцелярия (переименованная потом в Тайную экспедицию, но по сути не изменившаяся) - это дела об оскорблении Его императорского величества. Причем это вовсе не обязательно - должны быть матерные слова, вполне достаточно было сказанного по пьянке приятелю "Слышь, Федька, а царя (царицу) у нас в Голландии подменили".

Если Федька донесет - здравствуй, дыба. А он может донести, и гарантированно сделает это, если "пьяной шуточке" есть свидетели. Впрочем, об особенности тогдашней юриспруденции надо делать отдельную статью. Пока же мы остановимся именно на методах ведения допросов.

Доносчику - первый кнут

Фразу эту слышали, наверное, все. Она родом именно оттуда, из России XVII-XVIII века. Только вот подлинное ее значение - несколько иное, чем принятое сейчас...

Тогда в распоряжении следственных органов не было практически никаких объективных способов доказать вину или невиновность человека. Все упиралось в его признание, которое считалось основным, важнейшим доказательством. Дело было не только за тем, чтобы его получить, но и за тем, чтобы подтвердить - вот это гораздо важнее!

В тогдашней России была развита система доносительства "всех на всех". Работала она по принципу кнута и пряника. С одной стороны, за недоносительство (слышал крамолу, знал, но не сказал) можно было самому свести знакомство с палачом, с другой - за подтвержденный донос можно было получить награду. Крепостной мог стать свободным, каторжник - получить сокращение срока, "посадским людям" (горожанам) обычно платили деньги или выдавали часть конфискованного имущества того, на кого они донесли (ответчика). Плата не была фиксированной, но в среднем составляла от 2 до 10 рублей. На 5 рублей тогда, если что, можно было купить корову или небольшую избу в деревне.

Поэтому стучали все и на всех. Стучали радостно и с огоньком. Но в первую очередь доносчик (как тогда говорили - изветчик) сам оказывался на дыбе...

Потому что донос (извет) обязательно должен быть доказан!

"Роспрос"

Так называлась первая стадия следствия по практически любому делу. Пока что дознаватель спрашивал. Доносчик подробно излагал все обстоятельства дела, причем - очень важно! - если речь шла о хуле на царя или власть, он обязан был воспроизвести "непристойные слова" дословно, как магнитофон! Никакое "ну примерно Вася Пупкин сказал про царя, что он дурак" мало того, что не котировалось, но автоматически вело к заведению нового дела - на самого изветчика, поскольку это уже другие непристойные слова в высочайший адрес.

Поэтому изветчик обязан был по памяти воспроизвести всю "хулу" дословно. И это должны были подтвердить свидетели, хотя бы один. Если свидетель мялся, заминался, говорил, что плохо помнит - страдает потерей памяти, а то и вообще в тот момент в стельку пьян был - изветчик оказывался на дыбе.

Далее переходили к "ропросу" ответчика. Если он подтверждал донос сразу - только это могло спасти от пытки самого доносчика, особенно если со свидетелями у него беда. Но, как правило, ответчик поначалу "запирался". Тогда дознаватели устраивали им очную ставку - "очи в очи".

На этом моменте обычно начинался скандал. Жертва и ябедник увлеченно лаялись друг с другом, а дознаватель слушал и фиксировал логические нестыковочки, если они проскакивали. Дело в том, что изветчику категорически не разрешалось изменять условия своего доноса. Если он начинал путаться в показаниях, хоть даже в мелочи ("Ну не помню я, может, не дураком Васька царя назвал, может, просто глупым!") - это опять-таки автоматом вело клеветника на дыбу.

Но, впрочем, и ответчика тоже...

"Розыск"

Так называлась вторая, самая главная часть "процесса дознания" - собственно допрос с пристрастием, с пыткой. Теоретически от "розыска" мог быть освобожден только изветчик, но только в случае, если он не путался в показаниях, свидетели подтвердили, а жертва признала извет! Только так, и никак иначе. Но это было бы "идеальное дело в вакууме". Как правило, были проблемы или с признанием жертвы, или со свидетельскими показаниями.

Поэтому, товарищи путешественники во времени, если попадете в Россию XVIII века и решите на кого-нибудь настучать - готовьтесь к тому, что сначала настучат вам. Кнутом по спине, а то и чем похлеще...)))

Методика пытки была регламентирована, хотя регламент соблюдался не всегда, особенно в сложных политических процессах. Сохранилась, кстати, даже тогдашняя "методичка" для палача - "Обряд, како обвиненный пытается".

В общем и целом, дело происходило так...

Техпроцесс

Перед пыткой готовились специальные "вопросники" - листы с заранее записанными вопросами, на которые нужно получить ответ. По особо важным делам "вопросные статьи" составлял лично император или императрица.

Вопросы на листе стояли столбцом слева, ответы полагалось записывать справа.

Первым пытали доносчика, затем - ответчика. В некоторых случаях - и свидетелей.

Человека раздевали донага и еще раз задавали все вопросы, подведя непосредственно под дыбу - балку или блок под потолком, сквозь который продета веревка. Это была своеобразная психологическая подготовка, хотя таких слов еще тогда и не знали. Палач рядом осматривал и правил инструменты, из соседнего застенка слышались вопли тех, с кем "процедуру" уже начали.

При раздевании подследственного осматривали на предмет следов от кнута, плети или батогов. Шрамы от кнута были видны сразу, от батогов и плети - нуждались в "проявке". Палач натирал спину жертвы круто посоленной водой, и следы от полученных ранее ударов проступали темно-багровым. Если они были, пытаемый фактически признавался рецидивистом, и ни на какое снисхождение рассчитывать уже не мог.

После этого бедолагу подвешивали на дыбу. Это называлось "виска". Способов "виски" было два - первый щадящий, когда руки связываются спереди, второй пострашнее - руки связываются сзади. В этом случае при вздергивании на дыбу у человека руки выворачивались из плечевых суставов.

Какой применить метод "виски", решал дознаватель либо его начальник.

"Виска" непосредственно пыткой еще не считалась. После подвешивания на дыбу шел второй этап - "встряска".

К ногам человека привязывали гирю, либо связывали лодыжки и просовывали между них тяжелое бревно. Тело распрямлялось, и пытаемый уже не мог даже дернуться. Тогда палач брал в руки кнут - особый, с кончиком из сыромятной кожи, вымоченном в молоке по особой технологии. Он становился тогда жестким и острым, как лезвие сабли, хотя в "работе" быстро приходил в негодность. "Концов" на смену палачу полагалось иметь не менее 40 штук!

Кнут считался основным орудием "активного следствия". Если твое дело простое, то тебе очень повезет - кнутом все и обойдется. Но при этом кнут был легко способен изрубить спину до мяса...

Количество ударов не регламентировалось. В простых случаях наносили 20-25 ударов - только по спине. Бить по голове запрещалось, потому что человек мог погибнуть от одного щелчка кнута по затылку.

Царевичу Алексею на пытке, известно точно, нанесли 36 ударов...

В особых случаях монарх либо начальник Тайной Канцелярии мог приказать "бить нещадно". Это означает - до тех пор, пока жертва не потеряет сознание.

Завершающим этапом "сеанса" была пытка огнем. Да, те самые раскаленные щипчики и поглаживание горящими вениками. Во время "процесса" следователь продолжал спрашивать, и спрашивать, и спрашивать...

И доносчика, который не мог железно доказать свои слова, и ответчика прогоняли через 3 таких "сеанса" каждого. В промежутке между "процедурами" их лечили.

Для обвиняемого был единственный шанс оправдаться - стоять на своем, не признавая извета, и не менять показаний до последнего. Тогда, если доносчик не выдержит и начнет хотя бы путаться в показаниях (просто от боли и страха), то осужденным окажется уже он, а изначальную жертву отпустят. Это называлось "очищением огнем и кровью".

Никакой компенсации, впрочем, не дадут, и даже больничный не оплатят...

Кстати, если признать донос сразу, то от пытки это вас по тогдашним законам не спасет. Пытали, и трижды, в любом случае. Для железобетонной уверенности.

Другие методики пытки применялись в особых случаях - либо для знатных пленников, либо если дело оказывалось слишком сложным (например, "клиент" - старый колодник, у которого спина уже практически нечувствительна к кнуту).

Но если изветчик под пыткой мог доказать свой извет-донос - то для обвиняемого в эпоху Петра I и до Анны Иоанновны это могло кончиться плахой, а при следующих, более гуманных монархах - Сибирью.

Пытки в России отменила только Екатерина Вторая в 1774 году. Но - секретным указом. Дознаватели знали, что пытать более нельзя, но этого не знали подследственные...

Официально, полностью, для всех сословий империи пытки на допросах отменил только Александр I в 1801 году. Уточнение - истязания на допросах с целью получения информации, а не телесные наказания по приговору суда...))