Однажды Георгий сидел в биргартене Мюнхена с внуком заместителя Гитлера Рудольфа Гесса

Они дружно поглощали сосиски, рульку, капустный салат, и, конечно же, пиво.

Внука зовут Вольф. Периодически, когда Георгий приезжает в Мюнхен, они встречаются, и часами разговаривают об истории и политике. Увы, Вольф не даёт интервью ни в каком виде (как Георгий его ни уговаривал), поэтому неких подробностей беседы здесь не будет.

Познакомились они 26 лет назад, когда Георгий ещё от «Известий» делал большое интервью с отцом Вольфа – тот считали, что англичане убили 94-летнего Рудольфа Гесса в тюрьме Шпандау (где он был единственным заключённым), и приводил документальные доказательства. С тех пор, Георгий и Вольф регулярно общаются и дискутируют на темы Второй мировой войны. Георгий звал Вольфа в Москву, и тот прям собирался, но никак не соберётся. В СМИ Вольф вообще не светится, ему это неинтересно и он просто не хочет.

Вольф очень хорошо знает (в отличие от многих его соотечественников) о том, что СССР потерял во Второй мировой войне 27 миллионов человек – и большинство из них мирное население. Ему (как, впрочем, и Георгию) очень интересно, когда англичане рассекретят все протоколы по делу пребывания Рудольфа Гесса в Британии (смотрите о перелёте Гесса в мае 1941 года). Потому что эти самые англичане переносят и переносят даты, и обещают уже рассекретить аж в 2041 году, через 100 лет после события, когда все свидетели явно будут в лучшем мире. Они с Георгием обсуждали современную демократию, и пришли к выводу, что никакой демократии уже на свете нет. Одни режимы авторитарны, а другие изображают, то что не авторитарны, вот и всё. Но если ты пойдёшь против системы, то ты враг народа, и тебе нигде не поздоровится. И Георгий, и Вольф вспоминали, что они верили в демократию где-то в возрасте 18 лет. Будучи молодыми, и весьма наивными.

Георгий рассказывал ему историю, как из трёх мужчин его семьи двое погибли на фронте, а один после плена у немцев вернулся домой инвалидом. И что почти в каждой семье в России были люди, что не вернулись с фронта, были ранены или побывали в плену. Вот почему сохранение памяти для русских настолько важно. Они обсуждали темы, отчего памятники советским солдатам в каких-то странах Европы стояли десятилетиями, а потом их побежали рушить, и как это ужасно выглядело для наших людей – ибо мёртвые воины не имели отношения к новой ссоре с Европой, но Европа решила отомстить именно им.

Похрустев рулькой, они перешли к теме, отчего Запад не хочет и не может понимать Россию, откровенно боится её, и подобная политика приводит только к ещё худшим результатам. Казалось бы, есть давние исторические примеры – но нет, Запад снова поступает так же. За сосисками обоим зашла скользкая тема нелегальной иммиграции, и чем это всё может закончиться – ведь сама тема в Германии горяча, как и сосиски. Они общались 9 часов, но им было мало. Георгий расспрашивал про Германию, а Вольф про Россию. Оба интересовались мнением друг друга, и во многом даже соглашались.

- Давай по последней, - сказал Георгий. – Мы с тобой уже за это пили 12 лет назад. Ты немец, я русский. Мой дед красноармеец, твой – заместитель фюрера. Никто из них не представлял, что спустя 80 лет мы вот так будем пиво распивать. Честно скажу – ни я, ни другие никогда не забудут того, что у нас сотворили немцы. Но давай выпьем за то, чтобы русские и немцы встречались только за столом с бокалами пива в руках, а не на поле боя.

Вольф, как и в прошлый раз, согласился.

Они выпили, и прогулялись до отеля Георгия по вечернему Мюнхену, продолжая беседовать на исторические темы. Затем Вольф вызвал себе такси. Попрощались, уехал.

Георгий задумчиво смотрел в ночное небо.

Забавно, конечно, как может повернуться история.

Хотелось бы всё же вытащить Вольфа в Россию, и показать, как мы живём – хотя и так ясно, что он умный человек с весьма взвешенным мнением, и не верит пропаганде.

Но, правда, было бы интересно.

Кстати, по-русски Вольф знает «давай» и «руки вверх».

Видимо, немцам с 1945 года эти слова очень хорошо запомнились:)

(с) Zотов