Матвейка

Матвейка лежал и плакал. Он хотел есть. А еще ему было очень сыро и поэтому холодно. Еще совсем недавно он был защищен. Ему было тепло и спокойно. А потом он родился. И остался совершенно один. Время от времени его брали жесткие холодные руки, меняли мокрые пеленки на сухие, клали на бок и совали в рот соску, из которой поступала жиденькая смесь.

Притупив голод, Матвейка засыпал и просыпался от того, что снова был мокрый и замерзший. Несмотря на свое еще совсем маленькое присутствие в этом мире, он понимал, что что-то пошло не так - он не должен был быть один. А еще он понимал, что между появлением жестких, холодных рук проходит определенное время. И плач не плач - раньше оно не наступит. Но он все равно плакал. Просто потому, что больше пока ничего не мог поделать.

-Маришка, привет! А ты с кем оставила-то? - навстречу Марине шла ее соседка, баба Галя.

-С медсестрой, - буркнула Марина и поспешила прочь от старушки.

-Как это с медсестрой? - не понимая только что услышанное, бабушка Галя остановилась посреди улицы. - Откуда у нас здесь медсестры? А ну погодь!

Старушка кинулась догонять девушку.

-Мариш, с какой медсестрой-то?

-С обычной! В роддоме я его оставила! Не нужен он мне! - закричала Маринка. - Отстань, баб Галь!

-Да ты никак с ума сошла, девка! - всплеснула руками старушка. - Родное дите! Чужим людям!

Маринка хотела накричать на соседку, но вовремя опомнилась: бабушка Галя всегда ее выручала. Кормила, когда мать все пропивала и дома даже крошки хлеба не было, пускала переночевать, когда очередной мамкин ухажер начинал буянить. Маринка даже время от времени жила у нее.

Бабушка Галя единственная, кто не осудил девушку, когда она забеременела от однокурсника, а тот, испугавшись, ее бросил. Она же и отговорила ее сделать аборт, убедив, что Маришка после него может остаться бесплодной. Маришка тогда и решила, что оставит ребенка в доме малютки.

За время беременности она свыклась с ребенком внутри себя. Даже начала разговаривать с ним, поглаживая себя по животу. Смеялась, когда малыш начал пинаться. Но болезненные роды вернули ее мысли к первоначальному плану. Ребенок был оставлен на попечении государства.

-А ну, айда ко мне! - бабушка Галя взяла Марину за руку. - Я пирог спекла, молока у Катерины специально для тебя взяла. Думала, буду твои силы молочком восстанавливать. А ты... Вона как!

Маринка послушно поплелась за старушкой.

-Баб Галь, ну куда он мне? На что я его буду растить? Я не работаю, учусь, денег у меня нет, - оправдывалась девушка.

-А ему какого? Он ведь не просил себя рожать! Ему сейчас в сто раз хуже: он ничего не может! Лежит сейчас, бедненький, в мокрых пеленках и плачет! Там ведь все по часам - хоть заревись! Неужели тебе собственную кровиночку не жалко? Он-то в чем виноват?

-Баб Галь! Ну что ты мне душу-то рвешь? Чего ты от меня хочешь?

-Я хочу, чтобы ты в ум вошла! Тебе самой-то нравится всю жизнь никому ненужной быть? Ты всю жизнь, как былинка в поле росла - неприкаянная, необласканная... Неужели ты такой жизни своему дитю хочешь?

-У меня ты была, баб Галь, - улыбнулась сквозь выступившие слезы Марина.

-Во-во! А у него кто? Ни-ко-го!

Маринка разревелась.

-Вобщем иди и забирай назад своего малыша! Кого родила-то?

-Мальчика-а-а..

-Вот! Иди и забирай! Принесешь ко мне! Будете жить у меня! Вместе, как-нибудь, вырастим - не хуже других! У меня от внуков много какой одежки осталось - есть во что пацана нарядить! Я и посижу иной раз, пока ты учиться будешь! Давай! Иди!

Матвейка снова проснулся от холода. Ему опять было мокро и хотелось кушать. Стояла тишина. Значит еще рано. И плакать бесполезно. Но очень хотелось. Неожиданно послышались громкие голоса. Кто-то подошел к кроватке Матвейки и взял его на руки. Руки были мягкими и теплыми.

-Сыночек мой, - прошептал незнакомый, но такой родной голос. Через несколько минут Матвейка был в новой штучке, под названием памперс, новых теплых штанишках, кофточке и шапочке. Завернут в теплое одеялко и на руках, тепло которых ощущалось даже через одежду. Матвейка понял - за ним пришла мама!

Марина поправила цветы и посмотрела на фотографию улыбающейся старушки. Как давно она не была на этом кладбище!

-Ты прости меня, баб Галь, - произнесла женщина, - сама понимаешь - рождение внука отнимает много времени. У Галки, дочери, были очень тяжелые роды. Мы с мужем сильно переживали. Но, слава богу, все обошлось! Уже дома. Игорь, ее муж, такой заботливый! А ведь не хотел в ближайшие годы детей иметь! Говорил, что успеют еще! Чуть на аборт не послал! Ладно я отговорила! Теперь вот вожусь... Ну, а как? Родная ведь кровиночка!

За спиной послышались шаги. К могилке подошли двое: Матвей с супругой Ирочкой.

-Ну как тут у нас бабушка Галя? - улыбаясь, поинтересовался мужчина.

-Лежит, слушает... - ответила Марина.

-А мы вот приехали вам сказать, что ждем пополнения! - Матвей обнял супругу.

-Ну наконец-то! - обрадовалась Марина. - Баб Галь, ты слышала? Твой любимчик все-таки решил стать отцом!

Немного постояв над могилкой, они попрощались и пошли к машине. Вслед им с фотографии глядела все также улыбающаяся бабушка Галя, благодаря которой когда-то юная, потерявшаяся девчонка обрела семью и счастье.

взято вконтакте