Петрович

Петрович был старым холостяком. Жил себе и жил, одиночество его не тяготило. Работал, как лошадь ломовая. Работу свою любил. Привык он все делать идеально, чтобы порядок был во всем.

А сколько с женщинами ни встречался, идеальной так и не встретил. В тот год, в конце июля, отправился Петрович в отпуск. На юг. Устал очень, захотелось ему слегка убежать от цивилизации. Залез в интернет, дал объявление. Откликнулась женщина с двумя детьми, жительница южного села. До моря минут 20 пешочком, зато место вдали от курортов и городов, отдельная комната. И по договоренности (за его продукты) сготовят бесплатно домашнего.

В общем, соблазнился. Доехал без приключений, навигатор не подвел. Дом был старым, но чистеньким, комната уютной, а хозяйка доброжелательной. По двору бегала маленькая собачка, тойчик. В саду созревали фрукты, а пара детей - мальчик и девочка - возились по хозяйству. Хозяйка Петровичу не досаждала, спрашивала, что приготовить, щедро угощала клубникой и мило улыбалась. Петрович целые дни проводил на море: плавал, лазил по скалам, фотографировал и писал старому приятелю в ВК. Порой он задумывался, откуда у 50- летней женщины такие маленькие дети. Задумывался-задумывался, да и спросил:

- Анна Александровна, это Ваши внуки?

- Нет, - ответила Анна, - мои сын и дочь, просто поздние. Семьи не сложилось, замуж не вышла и решила хоть детишек родить. Да и не такая уж я старая, мне ведь 48.

Пока разговаривали, пригляделся Петрович к хозяйке. Приятная, мягкая, улыбчивая. Да и имя ему нравилось. Анна, Нюшенька. Маму его так звали. И пахло от Анны клубникой и сливочным маслом. Молодое виноградное вино было вкусным, вечера чуть прохладными, а небо - звездным. Оба они не кривлялись, что уж там, взрослые. Днем вели себя как обычно, а ночью Петрович тихо проходил на хозяйскую половину, к Нюшеньке. А потом крался в свою комнату. Детишек-то нельзя будить. Мелкий песик даже не тявкал на Петровича, посматривал хитренько, словно понимал. Хорошая псина, экономная. Съедала пару столовых ложек, но охраняла двор добросовестно, Матильдой звали. И стала Матильда ходить с Петровичем на море, плавала даже, потом вылезет, встряхнется, подсохнет на солнышке, и домой бежит раньше Петровича. А он - следом. Но однажды Мотя не пришла. И Петрович отправился ее искать, звал, кричал, написал с десяток объявлений, пошел клеить. Куда исчезла собака? Непонятно.

Пожилая соседка сказала, что, может, приезжие утащили, те, что снимают жильё на другом краю села. Петрович пошел туда. Дошел, а ему сказали, что они уехали с маленькой собачкой час назад в Москву. Петрович вернулся, сел в машину и погнал. Нагнал километров через 80 и перегородил дорогу. Из джипа вышли две девицы, молодые, нахальные.

- Э, уберите машину. Ездить не умеете. Сейчас милицию вызовем.

- Вызывайте, - ответил Петрович, - только сначала верните собаку.

- Да прямо, раскатал губу, - засмеялась та, что повыше, - она бездомная, мы ее спасаем.

- Она не бездомная, - ответил Петрович, - у ней семья есть. Не Ваша это собака.

- Да пошел ты вон, - завизжала вторая. - Не уберешь машину - стекла побьем.

Петрович их обошел и позвал: «Мотя, Матильда». Мотька затявкала и забегала по сиденьям, пытаясь пролезть в приоткрытое окно. Девицы хватали Петровича за руки, ругались матом и пытались драться. Петрович не знал, что делать, растерялся: не бить же женщин.

Выручил подъехавший гаишник, толстый, потный, кряхтящий. Периодически затыкая уши от криков девиц, лейтенант взял Матильду на руки.

- Тихо все. К кому собака пойдет, тому и достанется. Документов-то на нее ни у кого нет.

- Кнопочка, Пусенька, - засуетились девицы, достав колбасу, - иди к нам, в машинку иди.

- Поехали, Мотя, домой, - сказал Петрович.

Гаишник поставил собаку на землю. Матильда рванула к Петровичу, виляя хвостом и громко тявкая.

- Ну, вот, кажись, разобрались, - засопел гаишник.

- Нет, собака наша, - закричали девицы. - Права не имеете её у нас забирать. Мы Вашему начальству пожалуемся. Мы ее от самовыгула спасли!

Гаишник налился кровью.

- Вот что, "спасительницы", или по-доброму уезжайте, или сейчас проверю страховку, огнетушитель, знак стоп, аптечку. И все таблетки в ней пересчитаю. Автомобиль у Вас грязный. Да и на предмет угона надо машину пробить. А комп только на базе.

Джип исчез быстро.

Петрович пожал гаишнику руку:

- Спасибо, офицер.

- Не за что. У меня самого такой кобелек. Гавкун и хитрован. Зимой в жилетке ходит, мерзлявый. Хорошая порода, верная. Да и размер удобный. Ну, удачи Вам. Не нарушайте.

Петрович сел в машину, Мотя улеглась на коленях, маленькая, тепленькая, шкурка словно велюр. Хорошо стало Петровичу, давно так хорошо не было. Дорога ровная, машинка урчит тихонечко, и Мотька славная. И среди этого "хорошо", взгрустнулось вдруг: уезжать скоро. В пустой квартире не ждет никто. Прокралась мысль развернуться и уехать вместе с Мотей домой. Что там тех вещей? Пара футболок, белье и тренировочный костюм. Мысль мелькнула. Петрович ее отметил, вздохнул и поехал к Анне. Оставшаяся неделя была дождливой. Но Петрович все равно ходил купаться. И Матильда с ним. Ночью он крался в Нюшину спальню, а по утрам все чаще грустил.

В день отъезда было солнечно. Петрович вещи сложил с вечера. Отдал Анне подарок, попрощался, оставил свой номер телефона и сел за руль. Он потихоньку набирал скорость, думая о том, что отпуск окончен, и окончен отпускной роман, пора возвращаться к привычной жизни. Уже выехал с грунтовки на асфальт и вдруг заметил, что за машиной бежит Мотя. Петрович прибавил газу, а Мотя побежала быстрей. Петрович набирал скорость. Маленькая собачка отставала, отставала и исчезла. И Петрович остановился. Вышел из машины, закурил и заметил, что руки дрожат. Он выкурил всю сигарету, сунул окурок в машинную пепельницу и посмотрел на дорогу. По асфальту двигалась крошечная точка.

И Петрович побежал. И молился, чтобы не было ни одной машины, раздавить могут . Он лет десять так не бегал. Матильда неслась ему навстречу, кажется, из последних сил. Ее шерстка вся запылилась, пыль была на языке и в глазах, даже в маленьких ушках. Короткий хвостик завилял, и собачка попыталась залаять, но только чихала. Петрович схватил Матильду на руки, и стал обтирать от пыли. Налил в пригоршню воды из бутылки, чтобы попила. Потом позвонил Анне:

- Ваша собака у меня. Она побежала за машиной. Вы не волнуйтесь, я сейчас ее привезу.

- Можете не привозить, если она Вам нужна. Я ее подобрала дней за 10 до Вашего приезда. Ее из фургона выкинули у магазина.

- Правда можно забрать?

- Правда.

И Петрович забрал.

...

Через полгода на кафедре он случайно услышал разговор.

- А ты знаешь, на ком ректор женился?

- Да, говорят, на приезжей какой-то. Ты ее видела? Как она тебе?

- Видела. Обычная, не девица юная, ровесница ему, да еще с парой детей. И с собакой.

- Хорошо хоть курей с собой не притащила. Интересно, чем она профессора обворожила? Какое такое средство нашла, что привела под венец старого холостяка? Вот бы мне такое.

Петрович сделал пару шагов, и сотрудницы его увидели. Заулыбались, заюлили:

- А мы тут обсуждаем, чем же Вас жена приворожила.

- Очень хотите узнать?

- Ой , Сергей Петрович, не томите, откройте секрет, было ли приворотное зелье?

- Было, дамы, было, сильнейшее. Наивернейшее.

- А с нами Ваша жена не поделится им?

- Нет, дамы, не поделится. Это невозможно.

Петрович засмеялся и пошел домой. К Анне и детям. И Матильде...

© Елена Андрияш

взято вконтакте