Сталин... и тот, кто рыл другому яму...

Вообще, в сфере общения Сталина и деятелей культуры есть масса исторических анекдотов, легенд и, практически, былин. 

Какие из них — выдумка, а какие — быль, — иногда очень трудно определить. Легенда выглядит так…

«В 30-х годах Сталин и другие члены Политбюро посетили театр и посмотрели спектакль «Хлеб» Владимира Киршона. Автор ждал, что его пригласят в правительственную ложу, однако этого не произошло. 

На следующий день Сталин был у Горького, где оказался и Киршон. Он подошел и при всех спросил Сталина:

— Как вам понравился спектакль «Хлеб»?

— Не помню такого спектакля.

— Вчера вы смотрели спектакль «Хлеб». Я автор и хотел бы знать о вашем впечатлении.

— Не помню. В 13 лет я смотрел спектакль Шиллера «Коварство и любовь» — помню. А вот спектакль «Хлеб» не помню».

С присущим ему специфическим юмором, Сталин выразил свое отношение к творчеству человека, чье имя сегодня практически неизвестно. Между тем, небольшой фрагмент творчества которого, знает почти каждый. Это строки песни из кинофильма «Ирония судьбы или с легким паром». Одна из трогательных лирических песен начинается со строчки: «Я спросил у ясеня, где моя любимая…».

Автором этих стихов и является уроженец Нальчика Владимир Киршон.

Хотя саму историю о нем веселой или смешной не назовешь. Она поучительна.

В 30-е годы Кершон был не просто автором многочисленных романов и пьес, но и одним из главных идеологов Российской ассоциации пролетарских писателей (РАПП). Рапповцы и особенно Владимир Киршон активно громили «писателей-попутчиков» вроде Михаила Зощенко, Алексея Толстого, Михаила Булгакова, Вениамина Каверина, Михаила Пришвина. То есть тех, кто потом составил гордость советской и русской литературы. Но Киршону и его коллегам эти писатели не нравились своим происхождением и нежеланием воспевать «революционные свершения».

Особенно «вдумчиво» травил Владимир Киршон автора «Мастера и Маргариты». В одной из статей в газете «Вечерняя Москва» Киршон писал: «Отчетливо выявилось лицо классового врага. «Бег», «Багровый остров» продемонстрировали наступление буржуазного крыла драматургии».

Поскольку Сталин очень любил пьесы и другие произведения Булгакова, можно себе представить, как он морщился, читая такие статьи.

Киршон был участником ХVI съезда ВКП(б), который проходил в июне 1930 года. Там «прорабатывали» философа Алексея Лосева. Цензор, который пропустил на публикацию книгу Лосева, в оправдание сказал, что в ней есть «оттенок философской мысли». На что поэт Владимир Киршон тут же срифмовал: «за такие оттенки надо ставить к стенке! ».

В Архиве президента России обнаружено девять писем драматурга «отцу народов». Киршон отправлял Иосифу Виссарионовичу не только свои пьесы с просьбой оценить его произведения, указать на недостатки. Он просто «давал сигналы», проще говоря писал доносы на коллег по цеху.

В августе 1936 года «Правда» опубликовала первое коллективное воззвание писателей с требованием расстрела, обвиняемых по делу «антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра». Среди тех, кто требовал «расстрелять бешеных собак» значился и Киршон. О тесных связях поэта и НКВД, и лично его главы Г.Г. Ягоды говорили в то время почти открыто.

А потом наступил 1937 год: руководство НКВД во главе с Ягодой было арестовано. И товарищ Киршон сам был обвинен в троцкизме, исключен из рядов писателей, затем из партии, а вскоре и арестован.

«Дорогой товарищ Сталин, вся моя сознательная жизнь была посвящена партии, все мои пьесы и моя деятельность были проведением её линии. За последнее время я совершил грубейшие ошибки, я прошу покарать меня, но я прошу ЦК не гнать меня из партии» – написал Владимир Кершон в очередном письме к Сталину.

Но ответа не последовало. 

Не рой другому яму, сам в не упадешь.

21 апреля 1938 года военной коллегией Верховного суда СССР Киршон Владимир Михайлович был приговорён к расстрелу. 28 июля 1938 года приговор был приведен в исполнение. Ему было 35 лет.

---

Википедия:

Родился в Нальчике в семье присяжного стряпчего и с 1911 года присяжного поверенного, выпускника юридического факультета Санкт-Петербургского университета Михаила Львовича Киршона и фельдшерицы, выпускницы Бестужевских высших женских курсов Ольги Петровны Зайцевой.

В 1920 году стал членом РКП(б). Образование получил в Коммунистическом институте имени Я. М. Свердлова (1923). Будучи студентом, написал агитационную пьесу «Наша Карманьола», а в 1922 году — революционные песни «Мы — фабричные ребята» и «Мировой пожар горит, буржуазия дрожит!». После войны был заведующим учебной частью совпартшколы в Ростове-на-Дону.

С 1925 года один из секретарей РАППа (Российской ассоциации пролетарских писателей) в Москве, был в числе наиболее радикально настроенных коммунистических литфункционеров, участвовал в борьбе с попутчиками, вместе с В. Н. Билль-Белоцерковским, Л. Л. Авербахом травил Михаила Булгакова[5]. Предлагал «поставить к стенке» философа А. Ф. Лосева[6].

В апреле 1937 года, после объявления об аресте бывшего наркома внутренних дел СССР Генриха Ягоды, в опалу попала группа приближённых к нему литературных функционеров — Леопольд Авербах, Александр Афиногенов и другие. Среди них был и В. Киршон. 26 мая 1937 года исключён из состава правления Союза писателей. Арестован 29 августа 1937 года по письменному доносу П. Ф. Юдина[11].

Обвинён в участии в контрреволюционной террористической организации. Имя В. Киршона было включено в расстрельный список, датированный 28 марта 1938 года (№ 63 в списке из 164 фамилий, под грифом «Москва-Центр»). 21 апреля 1938 года приговор был утверждён на заседании ВКВС СССР. Владимир Киршон ещё три месяца продолжал находиться в тюрьме и был казнён 28 июля 1938 года[12]

"Киршон - это воплощение карьеризма в литературе. Полная убежденность в своей гениальности и непогрешимости. Он мог держаться в искусстве только благодаря необычайно развитой энергии устраивать, пролезать на первые места, бить всех своим авторитетом, который им же искусственно и создавался", - вспоминал драматург Александр Афиногенов.

Кстати :

Михаил Булгаков все же "отомстил" своему гонителю, но сделал это в подлинно писательском духе. В своем рассказе "Был май" он вывел его в качестве молодого драматурга Полиевкта Эдуардовича. Тот критикует пьесу автора (имеется в виду булгаковский "Бег") и рассказывает о своей ("Суд" Киршона). 

Булгаков издевается над драматургом, который побывал за рубежом, но пьесу на "заграничную" тему написал на основе сложившихся схем, без каких-либо собственных впечатлений - словом, привез из-за границы "кукиш с маслом".

Черты драматурга присущи и Иуде из Кириафа в "Мастере и Маргарите" (о дружбе Киршона с главой НКВД Ягодой было хорошо известно). Автор и здесь "отомстил" Киршону: Понтий Пилат организует убийство предателя Иуды, а Иешуа в беседе с прокуратором предвидит, что с юношей из Кириафа "случится несчастье, и мне его очень жаль".

 Таким образом, Булгаков, можно сказать, предугадал печальную судьбу своего оппонента.

Источник

============================================

Товарищ Сталин - большой Шутник...

В Большом Театре готовили новую постановку оперы Глинки «Иван Сусанин». Послушали члены комиссии во главе с председателем Большаковым и решили, что надо снять финал «Славься, русский народ!»: церковность, патриархальщина…

Доложили Сталину.

«А мы поступим по другому: финал оставим, а Большакова снимем.» 

Сталин приехал на спектакль в Худ. театр. Его встретил Станиславский и, протянув руку, сказал: «Алексеев», называя свою настоящую фамилию.

«Джугашвили», – ответил Сталин, пожимая руку, и прошел к своему креслу.

Однажды к Сталину по его вызову приехал не руководитель Союза писателей СССР Фадеев, а его заместитель Тихонов. Сталин спросил: «А где Фадеев?» – «Товарищ Фадеев уехал на охоту и еще не вернулся».

– «У нас товарищ Шверник тоже любит охотиться. Но он уезжает в субботу, в воскресенье опохмеляется, а в понедельник выходит на работу». После случая вторичной подобной «охоты» Фадеева Сталин напрямую спросил его: «Где вы пропадали, товарищ Фадеев?»

– «Был в запое», – с большевистской прямотой ответил тот.

«А сколько дней он у вас обычно длится?»

– «Дней 10–12, товарищ Сталин».

– «А не можете ли вы, как коммунист, проводить это мероприятие дня в три-четыре?..»

Основатель МХАТ — Константин Станиславский был известен тем, что никак не мог уяснить для себя систему взаимоотношений при советской власти. Однажды Станиславский сидел в одной ложе со Сталиным, который был частым посетителем МХАТа. Просматривая репертуар, вождь ткнул пальцем в листок:

— Почему мы давно не видим в репертуаре «Дни Турбиных» писателя Булгакова? Станиславский всплеснул руками, приложил палец к губам, после чего прошептал «отцу народов» на ухо, показывая пальцем на потолок:

— Они запретили! Только это ужасный секрет!

Насмеявшись вволю, Сталин серьезно заверил:

— Они разрешат! Я договорюсь.