Хуже всего — в острой фазе. Ты реально сломлен и опустошён. Как с этим жить дальше, как заглушить ощущения и воспоминания — непонятно. Но если с этим ничего не делать, то можно уплыть в алкоголь и наркоту. Кто-то доходит до суицида.
Что делать?
Помнить, что не все врачи одинаково полезны.
Как-то общался с Воином, прошедшим три захода на СВО. Один добрый доктор с гражданки посоветовал ему пить транквилизаторы для лечения ПТСР и всего прилагающегося.
Для понимания: человеку сказали пить фенозепам для угнетения мозговой деятельности. Так он ещё больше уйдёт на дно жизни, а мир будет воспринимать на уровне рефлексов.
Нет достаточной мозговой деятельности — ни физическая, ни психологическая реабилитация не состоятся. А травма ещё больше впечатается в сознание.
Сюда же — алкоголь и вещества. Ни одна дурь не избавит человека от душевных страданий. Это может помочь только смертельно больному человеку, и то временно.
Лучше стимулировать мозг ноотропами, а не угнетать седативами и тяжелыми транквилизаторами.
Бороться за себя и за свою голову.
ПТСР — это отпечаток очень яркого негативного момента, пережитого человеком. Настолько яркого, что в памяти он может остаться до конца жизни и регулярно во всей красе всплывать от триггеров.
Все мы «любим» новогодние салюты, хлопушки и петарды, да? На днях нам в бот ветеран этой войны прислал историю, как в новогодние праздники он перебил монтировкой руку одному любителю петард, который запустил её рядом с ним. Разошлись полюбовно, но рука петардника была сломана.
А на фоне увечья ПТСР остаётся с человеком навсегда.
Однако сильно подлатать (а то и вылечить) свой синдром можно. Даже в случаях с тяжёлыми ампутациями люди могут продолжать жить, заводить семьи, растить детей и т.д.
Попросить помощи дома.
Реабилитация человека с ПТСР — это командная работа.
Чаще всего человек наглухо замыкается в себе. Не важно, почему: не готов принять то, что с ним случилось, или жрет себя за допущенные ошибки. Итог один — без помощи извне его не вытянуть.
Жаловаться сами мы не любим, это факт. Да и просто делиться. Мужчины привыкли быть опорой для своих семей и ограждать их от проблем. Поэтому «становиться вторым-третьим ребёнком», которому самому нужна опора, никто не готов.
И вот здесь важно, чтобы семья дала понять человеку, что он им нужен. Да, вот такой тяжёлый, во всех смыслах. Ведь бОльшую часть в реабилитацию вкладывают родные, близкие и друзья.
Но к каждому человеку с ПТСР необходим свой подход. Кого-то нужно постоянно подпинывать, чтобы человек не закисал и двигался, с кем-то необходимо вести себя аккуратно, чтобы не провоцировать нервных срывов. А есть счастливчики, которые легко адаптируются даже к физическим ограничениям: таким нужно просто предлагать идеи и немного помочь с их воплощением.
Самое главное во всех этих случаях — не бросать человека в одиночестве. Одиночество, чаще всего, порождает дурные мысли. Дурные мысли тянут на дно.
Выбрать хорошего мозгоправа.
«Лицом к лицу лица не увидать». Кто-то «прорвётся» сам и с помощью семьи и друзей. Но большинству нужна и квалифицированная помощь, ибо со стороны видно лучше. И здесь военный психолог будет в среднем эффективнее, чем гражданский (ну или у гражданского должна быть специализация на травмах типа ПТСР и большой опыт работы).
Как сказал один знакомый военный психолог: «Нельзя просто сесть за парту и выучить военную психологию. Она безотрывна от службы». Поэтому лучший вариант — напрячься (или семье напрячься) и найти тех, кто ещё с Чечни лечил и лечил успешно.
Касаемо образования: ВМА, Голицынский пограничный институт ФСБ России, Академия ФСБ, Академия СВР, Военный университет МО РФ, НВВКУ, Новосибирский институт Росгвардии. Спецы с таким образованием котируются в первую очередь.
Итог.
Пока ты жив, ты можешь управлять собой. Понятно, что бывает всякое, но и способ реабилитации не один. Прорвёмся.
#МНЕНИЕ
Бонусом советуем погуглить технику EMDR (ДПДГ): помогает с острой фазой. Делать можно самому или с психологом.
Оценили 5 человек
9 кармы