Великая Депрессия - прошлая и будущая

Мы часто употребляем термин «Великая Депрессия», не вдумываясь в детали. Между тем, именно период 1929-1939 годов прошлого века показал основные уязвимые места капитализма — и с тех пор мало что изменилось.

Великая Депрессия официально началась 24 октября 1929 года — и началась она с биржевого краха. Этот крах не привел к падению реального сектора экономики, потому что биржи не создают прибавленную стоимость — но он прямо повлиял на реальных потребителей. 1930 год начался с дефляционного шока, потому что именно потребители решили отказаться от ряда товаров, которые считались не особо ценными в такой период рисков и ожиданий экономического кризиса. В результате Запад получил такой уровень затоваривания готовой продукцией, что был вынужден топить ее в океане — и это было куда дешевле, чем отправить сахар, пшеницу или молоко в виде гуманитарной помощи голодающим Африки или Азии.

Здесь важно понимать предпосылки, приведшие к Великой Депрессии — а это взрывной рост экономики, необоснованный ничем рост акций и огромная миграция в течение трех десятилетий, с 1890 по 1920 год. Стоит отметить, что в 1890 году население Соединенных Штатов составляло 62 млн человек — а к 1920 году оно практически удвоилось.

За эти три десятилетия в Америку въехало, к примеру, четыре миллиона итальянских католиков; полмиллиона православных греков; полмиллиона венгров-католиков; почти полтора миллиона католиков-поляков; более двух миллионов евреев, в основном из входивших в состав Российской империи территорий современных Польши, Украины и Литвы; полмиллиона словаков, преимущественно католиков; миллионы восточных славян с территории современных Белоруссии и России, в основном, православные (точная цифра неизвестна до сих пор); больше миллионов южных славян — католиков, православных, мусульман и евреев — из Румынии, Хорватии, Сербии, Болгарии и Черногории. Иммигрантские волны с начала XX века были настолько велики, что из 123 миллионов американцев, зарегистрированных в ходе переписи 1930 года, каждый десятый родился не в США, а ещё у 20% по крайней мере один из родителей появился на свет за пределами страны.

С 1890 по 1930 прошло четыре десятка лет. За это время выросло два поколения «новых американцев», влившихся в «плавильный котел наций» — и каждая из диаспор хранила и продвигала свои ценности, обычаи и уклад жизни.

Вообще совершенно неправильно относить Великую Депрессию к чисто американскому «изобретению» — тогда она накрыла, помимо США, еще и Канаду, Францию и Германию. И если в трех ведущих странах капиталистического мира это вылилось в полноценный экономический кризис, то немцы умудрились привести к власти нацистов во главе с Гитлером — чем это закончилось, знает весь мир.

Наши соотечественники с берегов Оби, Волги, Днепра и Вислы (Польша тогда была частью Российской Империи, помните?) в основном переселялись в северо-восточную часть США — Россия тогда была в основном сельскохозяйственной страной и львиная доля переселенцев являлась крестьянами. Почему они выбирали именно Северо-Восток, в то время как переселенцы из Европы шли на Запад и Юго-Запад, к вечно теплому побережью Калифорнии? Тут все просто — Северо-Восток является самым климатически благоприятным сельскохозяйственным регионом.

Насколько благоприятным? Здесь достаточно знать, что наш «южный» город Сочи находится на 40 градусах северной широты — а «северный» по американским меркам Нью-Йорк лежит «всего лишь» на 43 градусах северной широты — иными словами, самый север Соединенных Штатов находится где-то на широте Ростова-на-Дону. Плюс к этому и Великие Озера вносят свой вклад в плодородие почв — для русских Северо-Восток стал настоящим раем после холодной Сибири и засушливого Поволжья.

Тем не менее, к 1920 году городское население США впервые превысило по размерам сельское — за десятилетие на том же Северо-Востоке около шести миллионов фермеров перебрались в города на побережье Атлантики.

Европейские переселенцы к тому времени выстроили тот самый «Ржавый пояс», сделав ряд центральных и западных штатов экономическим Клондайком для предпринимателей всех мастей.

Итого, к моменту начала Великой Депрессии Америка считалась самой благословенной страной на Земле — она принимала всех, кто желал в нее переселиться и давала огромное количество возможностей для авантюристов со всего мира. Но это же имело и ряд своих недостатков: в городах необыкновенными темпами росла преступность, в том числе и этническая; рынки постоянно находились в перегретом состоянии; к 1930-м годам перепроизводство в США достигло своего пика — и при этом 45 млн американцев в сельских районах не имели водопровода и канализации и почти ни у кого из них не было электричества.

Это тоже послужило толчком к урбанизации Америки — народ всегда ищет места, где живется легче. Таким образом, к началу 30-х годов американские города были переполнены людьми, огромная часть которых являлась безработными или имела непостоянный источник доходов. Это еще одна из предпосылок к началу масштабного экономического кризиса — именно безработные стали основой «трудовых отрядов», которые в период восстановления отстраивали инфраструктуру Америки.

Но куда хуже обстояли дела на Юге — к 1920 году ни один из южных штатов нельзя было назвать «городским». Основной рабочей силой были негры, которые трудились на плантациях сахарного тростника и рисовых чеках — и они первыми же выбрасывались на улицу при малейшем кризисе. Именно оттуда, из южных штатов, берут начало негритянские банды, расползшиеся позже по всей Америке — и они же всегда считались самыми жестокими.

В годы Первой мировой около полумиллиона негров покинули южные штаты для работы на фабриках Севера — следом за ними отправились и полмиллиона мексиканцев. к 1920 году еще один миллион негров переселился на более богатый Север, принеся с собой привычки — и негритянские банды появились в Нью-Йорке и других зажиточных городах Северо-Востока Америки.

Тем не менее, 80% негров остались на Юге — и к 1930 году примерно 5% из них имели избирательные права. На Севере с этим делом у них было куда лучше, там вообще на выборах не смотрели на цвет кожи избирателя — и при этом на Юге практически все промышленные рабочие, коих было относительно мало, являлись исключительно белыми.

Белые же заправляли фондовыми рынками и промышленностью — и к 1930-му году из 123 млн американцев постоянную работу имели 38 млн мужчин и 10 млн женщин. Таким образом, безработица среди экономически активного населения составляла примерно 50% — и это тоже повлияло на то, почему Великая Депрессия длилась целое десятилетие, хотя самая острая фаза кризиса прошла в 1929-1933 годах.

Но самым главным фактором, повлиявшим на начало и развитие Великой Депрессии, являлась слабость федеральных властей. Дошло до того, что в 1920 году на выборы президента США явилось менее половины избирателей — а одному из американских президентов того времени, Калвину Кулиджу (бьюсь об заклад, что примерно 99% россиян вообще не представляет, кто это такой), принадлежит следующее высказывание: «Если бы федеральное правительство США прекратило свое существование, обычные люди не обнаружили бы различия в своей повседневной жизни в течение значительного отрезка времени.»

Кризис моментально вышел за границы отдельных штатов, а федеральное правительство во главе с Гербертом Гувером, пришедшим к власти в 1928 году, не имело ни веса, ни авторитета, чтобы повлиять на ситуацию — и Великая Депрессия затопила всю Америку подобно весеннему половодью, поскольку единого центра принятия антикризисных решений тогда просто не существовало. Гувер оказался не способным консолидировать общество вокруг себя, что только усугубило кризис, а каждый из штатов был вынужден выживать в одиночку, особенно на первых порах.

Сюда же стоит добавить и политическое состояние Америки в те времена — республиканцы заправляли почти всем, в то время, как демократы являлись в основном региональной партией, слабой и фрагментированной. Гувер был республиканцем — и в стране не было политической силы, которая составила бы ему противовес, предлагая другие социальные и экономические решения.

«Я не принадлежу ни к какой организованной политической партии. Я демократ.» — это высказывание комика тех лет Уилла Роджерса наиболее точно отражает состояние Демократической партии США 1920-х годов.

Итак, к началу 30-х годов прошлого века сложилось много условий для возникновения масштабного кризиса: это и многолетняя агония сельского хозяйства; снижение выпуска автомобилей; падение продаж на рынке недвижимости; очень серьезное увеличение товарных запасов, оказавшихся неликвидными.

К примеру, в 1926 году в штате Флорида пронесся разрушительный ураган — казалось бы, созданы все условия для бума недвижимости, разрушенное жилье нужно было отстраивать. Тем не менее, объем продаж недвижимости, составлявший в 1925 году более миллиарда долларов, упал в 1928 году до 143 миллионов.

К этому стоит добавить, что к 1928 году нереализованные товарные запасы на складах Америки составляли более 2 млрд долларов — а доллар 20-х годов прошлого века можно смело умножать в 75 раз.

Любая перегретая экономика рано или поздно начинает замедляться — и тогда не помогают ни припарки, ни камланье на бубне. Привычные регуляторные механизмы просто перестают работать.

Бум на фондовых рынках США начался за два года до краха, в 1927 году. И если до этого времени считалось, что курсы акций в основном отображают существующие реалии в экономике, то с 1927 года начался разрыв между растущими курсами акций и падающей деловой активностью.

Достаточно сказать, что вплоть до 24 октября 1929 года самыми дорогими акциями на фондовых площадках были бумаги «Radio Corporation of America» (RCA), которые символизировали ожидания от новых технологий — и кто сейчас помнит об этой корпорации, кроме продвинутых экономистов?

Первое падение акций произошло еще в сентябре 1929 года — но тогда никто не придал этому значения, акции как быстро упали, так быстро и восстановились в цене.

«Великое падение» началось 23 октября — тогда за торговую сессию около шести миллионов акций перешло из рук в руки, а капитализация рынка упала на 4 млрд долларов. Это была среда, после которой наступил «Черный четверг» — за день было продано чуть менее 13 млн акций, а капитализация рынка уже к полудню рухнула на 9 млрд долларов. Пятница прошла относительно спокойно, рынки даже отыграли часть падения, но во вторник, 29 октября, было продано уже почти 16,5 млн акций.

«Черный четверг» стал началом почти беспрерывного двухнедельного падения, к середине ноября капитализация рынка упала на 26 млрд тех еще долларов, что составляло примерно треть всей капитализации фондового рынка в сентябре — так реальная экономика впервые вмешалась в жизнь финансового пузыря, надутого на непомерных ожиданиях спекулянтов. Оргия закономерно закончилась жесточайшим похмельем, хотя 25 октября 1929 года Гувер заявил, что «основной бизнес страны, то есть производство и распределение товаров, находится на прочной и процветающей основе».

Вам это ничего не напоминает? Помните слова Ельцина в 1998 году о том, что дефолт просто невозможен — и сам дефолт по внутренним ГКО, наступивший через пару дней после этих слов?

В современном капитализме ни одна из причин, приведших к Великой Депрессии, до сих пор не устранена — а теперь вспоминаем миграционный бум, накрывший Европу с головой в последние 6-7 лет. Заодно вспомним и о замедлении ведущих экономик мира — в той же Германии промышленное производство падает 30 месяцев из последних 31. Непрерывно и почти незаметно, но падает — и в это же время фондовые рынки не просто перегреты, такое ощущение, что они живут своей жизнью, полностью оторванной от реальности.

Никто и никуда не убирает с рынка компании-зомби, которые живут только за счет кредитов и обещаний будущей прибыли — и их акции на рынках тоже неплохо котируются.

На первые места в биржевых рейтингах вышли идейные последователи RCA — и они закончат так же, как и эта некогда славная корпорация. Кризис всегда в первую очередь бьет по высокотехнологичным отраслям, оставляя их за бортом, поскольку в такие времена на первые места всегда выходят крупы, соль, спички, консервы и патроны — все то, что выпускается уже веками. И то, что при желании и нужде можно создать даже в собственном гараже или на кухне.

Политическая и экономическая ситуация внутри стран с ведущими экономиками тоже не оставляет поводов для радости — у китайцев слишком низкий уровень внутреннего потребления, внутри Евросоюза царит раздрай после пандемии и кражи масок друг у друга, в США как никогда высок уровень политического противостояния.

Джо Байден всего лишь за месяц своего правления успел наворотить столько, что разгребать за ним придется десятилетиями. К одной из последних инициатив относится увеличение налогов для крупного бизнеса с 21% до 28% — и если этот законопроект пройдет Конгресс, экономическая миграция из Америки примет просто эпические масштабы.

Внутренняя (скрытая) инфляция в Америке за 2020 год превысила 18%, по оценкам многих экспертов — и оставаясь формально одной из богатейших стран мира, Соединенные Штаты накопили такое количество нерешенных внутренних противоречий, которое ни один Трамп решить не в состоянии. Нависающий над экономикой долговой козырек может обрушиться в любой момент, а стартом к этому событию может стать банкротство любого из крупных пенсионных фондов — они, с потерей доходности при низких ставках ФРС, давно уже играют в очень рискованную игру с мусорными акциями на рынках.

Впрочем, кризис, как и всегда, начнется внезапно. И, как и в Великую Депрессию, американцы обязательно обвинят в этом европейцев.

Олег Лавров