Сегодня в Кремле будет подписан Договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между Россией и Ираном: президенты Владимир Путин и Масуд Пезешкиан завершат трехлетнюю работу над историческим документом. Почему историческим? Потому что он действительно выводит отношения двух стран на невиданный в истории наших связей уровень.
А эта история насчитывает более четырех с половиной столетий и богата самыми разными событиями — с тех пор, как мы стали соседями (по Каспию), в них было очень много всего. Торговля и войны, вражда и дружба, подчинение влиянию и идеологическая борьба, но неизменным был взаимный интерес и плохо скрываемая даже в годы противостояния симпатия друг к другу. Две великие державы-цивилизации переживали подъем и упадок как во внутренних делах, так и во взаимоотношениях, но оставались заинтересованными друг в друге соседями. Однако практически все эти столетия мы жили в мире, в котором глобальные правила определял Запад, а точнее англосаксы — и это накладывало серьезнейший отпечаток на наши отношения.
К моменту начала наших связей величие древнего Ирана было уже в прошлом, а Россия, наоборот, вступила на путь своего подъема. Последняя русско-иранская война закончилась почти два века назад, но уже тогда Иран попадал в сферу влияния Британии, стремившейся не допустить выхода русских к Индийскому океану. И хотя у Москвы никогда не было планов завоевания Персии, для Лондона это не имело значения — там бесконечно опасались попадания древней страны в российскую орбиту, видя в этом угрозу своим индийским владениям (в собственный миф о планах похода русской армии в Индию постепенно стали верить и в Лондоне). В результате Иран оказался разделен на британскую и российскую зоны влияния, южную и северную — и оставался в таком положении до середины прошлого века. Москву в целом устраивала такая ситуация, но для самолюбия иранцев ограниченный суверенитет и чужое влияние были оскорбительны. После Второй мировой западное влияние в Иране стало преобладающим, а сохранявший хорошие отношения с СССР шах проводил политику вестернизации местной жизни. Закончившуюся исламской революцией — и созданием уникальной системы теократической власти в сочетании с выборными институтами президентско-парламентской республики.
Новый Иран не просто порвал с Западом — он стал последовательным идеологическим и геополитическим противником всей выстраиваемой англосаксами глобализации. Первое десятилетие существования исламской республики еще был жив СССР — и отношение к безбожникам-коммунистам с их экспортом революции (неважно, что это уже во многом было не так) в Тегеране было враждебно-настороженным. Отказ от коммунистической идеологии после развала Союза снял идеологическое препятствие на пути российско-иранских отношений, но тут уже Россия оказалась в плену своей ставки на сближение с Западом (и еще в большей степени — принятия нашей элитой западоцентричного геополитического мышления). Москва хотела развивать связи с Тегераном, но с оглядкой на Запад, сделав российско-иранские связи разменной картой или даже заложником своей игры с англосаксами. Все это не способствовало росту доверия к нам у иранской элиты, часть которой, апеллируя к истории, считала Россию таким же империалистическим государством, как и западные державы (хотя это было несправедливо даже для XIX века).
Серьезные изменения начались в десятых годах нашего века: отдаляющаяся от Запада Россия стала смотреть на Иран как на стратегического партнера, прекратив обращать внимание на западную пропаганду насчет страны "оси зла". Сближению способствовала и совместная военная деятельность двух стран в Сирии, и решающая роль России в заключении так называемой ядерной сделки по иранской атомной программе. Две страны вплотную подошли к тому, чтобы полностью самостоятельно определять свои отношения и координацию политики на мировой арене: вырос уровень доверия, укрепились личные связи, исчезли последние иллюзии в отношении возможностей договориться хотя бы об относительной нормализации отношений с Западом.
После февраля 2022 года Россия оказалась в положении супер-Ирана: количество санкций против нашей страны многократно превзошло иранский уровень. Исламская республика живет под американскими санкциями уже больше сорока лет и, несмотря на наносимый ими ущерб, выстроила собственную модель функционирования. Попытка выпиливания России из мировой экономики означала не только то, что нам придется идти отчасти по иранскому пути, куда важнее было то, что начался этап демонтажа существующего миропорядка. Масштаб введенных против России санкций показал, что никакого компромисса с Западом достигнуть не удастся, а значит, и Иран, и Россия, и все остальные подсанкционные страны, и Китай, и Индия заинтересованы в строительстве параллельного, альтернативного торгово-финансового механизма. Начался процесс демонтажа западного миропорядка, англосаксонской модели глобализации — и Россия с Ираном выступают в нем знаменосцами.
Этот процесс не будет ни быстрым, ни легким, тем более что он сочетается с геополитическими землетрясениями по всему миру, особенно на столь важном для Ирана Ближнем Востоке. Однако выбор в пользу строительства нового миропорядка обеими странами сделан. И наращивание двустороннего сотрудничества (а оно касается самых разных сфер — от военно-промышленной до транспортно-логистической), и взаимодействие как по региональным, так и по международным вопросам — лишь материальное подкрепление этого исторического шага. Россия и Иран вместе идут к общей цели, и теперь уже никто не может сбить их с этого пути.
Оценили 12 человек
30 кармы