Главным смыслом действий Сталинградского фронта в конце августа и весь сентябрь 1942 года стал разгром вытянутого к Волге «пальца» немецкого XIV танкового корпуса. Череда неудачных боёв продемонстрировала, что задача «окружить и разгромить» — нерешаемая. Закрепившиеся на господствующих высотах немцы банально выигрывали артиллерийскую дуэль у наступающих частей. Усугублялась ситуация обстановкой в воздухе, где явное преимущество тоже оставалось за VIII авиакорпусом люфтваффе.
Потерянный приказ
Очередная операция имела меньшие масштабы, чем предыдущие. Теперь предполагалось прорваться к изолированным в Сталинграде частям 62-й армии по укороченному маршруту, без амбициозных планов окружения противника. Возобновить наступательные действия советское командование побудило начало очередного штурма города немцами. Снабжение через Волгу было ненадёжным, его прерывание могло быстро привести к катастрофе. Нужен был сухопутный коридор. Также считалось, что нажим на 6-ю армию Ф. Паулюса с других направлений ослабит натиск немцев на защитников рабочих посёлков Сталинграда.
Как было оригинально сформулировано в приказе, «в течение двух дней прогрызть фронт противника» планировалось тремя стрелковыми дивизиями и двумя танковыми бригадами.
Начало операции назначили на 30 сентября.
Итальянские солдаты у подбитого летом того же года ленд-лизовского танка М3 «Генерал Ли»
Для «прогрызания» 24-й армии передавались две свежие танковые бригады, оснащённые ленд-лизовскими машинами. Это были 241-я тбр (23 М3с «Генерал Ли» и 25 М3л «Генерал Стюарт») и 167-я тбр (29 MkIII «Валентайн» и 21 Т-70). Для 241-й тбр это была вообще первая операция — соединение формировалось с июля 1942 года в районе Горького. 167-я участвовала в боях в большой излучине Дона в июле, но на танках советского производства.
Командовал 24-й армией на тот момент небезызвестный Д. Т. Козлов, бывший командующий Крымским фронтом. Для него это был шанс вернуть доверие командования.
Однако всё пошло не так с самого начала. За несколько часов до старта операции в плен к немцам попал советский офицер с приказом о наступлении. Уже к полуночи 29 сентября приказ и пленного доставили в штаб 3-й моторизованной дивизии XIV корпуса вермахта. Что это было, сейчас установить уже практически невозможно: документы утрачены в «котле». На руку гитлеровцам могли сыграть удачные разведпоиски, случайная потеря ориентировки красным командиром в сумерках сентябрьской ночи — и даже сознательное предательство не стоит исключать. Факт остаётся фактом: враг знал, какими силами и где именно начнётся наступление с первыми лучами солнца 30 сентября 1942 года.
Кто предупреждён, тот вооружён
На обозначенный в захваченном советском приказе участок немцы лихорадочно начали стягивать танки, противотанковые и зенитные пушки. По приказу командования в 3-ю мд временно передали десять панцеров из соседней 16-й тд под командованием опытного танкиста подполковника графа фон Штрахвица.
Граф Гиацинт фон Штрахвиц
По другую сторону фронта танкисты завершали последние приготовления к атаке. Им предстояло в первый раз идти в бой на сделанных за океаном машинах. Богатое внутреннее оснащение, многочисленное вооружение танка «М3 средний», конечно, впечатляло.
Начало наступления было назначено на 4:00 30 сентября. Однако на стрелки часов смотрели и русские, и немцы, ожидая приближения назначенного часа. Грохот орудий и залпы «катюш» прервали напряжённое ожидание. Разрывы поднимали облака пыли, которая повисала в воздухе.
Разделённые гребнем
Для наблюдателя с советской стороны ход боя можно обрисовать буквально несколькими фразами. Машины двух бригад с танковым десантом ушли в облака поднятой артиллерией пыли и дыма. Атакующих встретил плотный заградительный огонь, десант спешился. «Ли», «стюарты» и другие машины оказались за гребнем и исчезли из виду.
С поля боя вернулись по два танка в бригаде, и по одной машине бригады эвакуировали. Радиосвязь с наступавшими поддерживалась до 11:30 30 сентября. Попытки восстановить связь и выяснить судьбу экипажей успеха не имели. В журнале боевых действий 24-й армии 1 октября появилась запись: «Бригады, оторвавшись от пехоты и видимо попав в сильно укреплённый противотанковый р-н пр-ка все уничтожены».
Почти сотня машин исчезла в пламени битвы на Волге, как будто бы их никогда не было.
Ленд-лизовские машины действительно попали под ураганный огонь из множества стволов. Незнакомые силуэты фрицы поначалу приняли за монстров КВ-2. Немецкие танкисты, зенитчики и расчёты противотанковых пушек вскоре обнаружили большую уязвимость новых танков. Машины не вспыхивали, а взрывались от удачных попаданий.
Схватка в степи шла не в «одни ворота». Атакующие танки расстреляли, а потом задавили одну из немецких зениток.
Тем не менее, исход атаки подготовленных вражеских позиций вполне предсказуем. Прорвавшиеся в глубину обороны бронеединицы двух бригад оказались уничтожены. Подбитые советские машины добивались командами со связками гранат. Один из танков «Генерал Ли» немцы захватили неповреждённым. Его до начала советского контрнаступления успели отправить на полигон в Германию.
Уничтоженный советский «Валентайн»
Количество боеготовых немецких танков в 3-й мд к вечеру 30 сентября уменьшилось на один Pz.II, один Pz.III lang и один Pz.IV lang. Потери группы Штрахвица неизвестны.
Люди и карьеры
Д. Т. Козлову так и не удалось вернуть доверие командования. В отличие от реабилитировавшегося под Сталинградом Р. Я. Малиновского он не вернулся в командующие. Впрочем, с фронта его сослали только после неудачи марта 1943 года под Харьковом.
Командира 241-й тбр полковника Л. В. Терновского назначили командовать Чкаловским военным училищем, в этой должности он и остался до конца войны.
Фон Штрахвиц был вывезен из «котла» самолётом. Летом 1943 года он возглавил танковый полк «Великой Германии» в Курской битве, позднее командовал танковой дивизией. Попал в плен к союзникам, отсиживался в конце 40-х на Ближнем Востоке.
Трагическая история двух танковых бригад 30 сентября 1942 года заставляет задуматься о роли и месте случайности в судьбе этого наступления. Немецкие танки и противотанковые самоходки обладали к осени 1942 года достаточными средствами поражения практически любых боевых машин антигитлеровской коалиции. В условиях вскрытия противником плана наступления и превосходстве в артиллерии отсечение пехоты никак не зависело от характеристик танков. Результат атаки КВ и Т-34 вряд ли оказался бы сильно лучше. Нельзя сказать, что ленд-лизовские машины не участвовали в обороне Сталинграда, — им просто не повезло оказаться в благоприятной для стремительной и результативной атаки ситуации.
Оценили 6 человек
13 кармы