Описание внешнего облика и «прически» русов, самым ярким из которых является описание внешности великого князя Святослава Игоревича у Льва Диакона (кн. 9, гл. 11):
«Вот какова была его наружность: умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с мохнатыми бровями и светлыми глазами, курносый, безбородый, с густыми, чрезмерно длинными волосами над верхней губой. Голова у него была совершенно голая, на одной стороне ее свисал клок волос – признак знатности» (Лев Диакон. История. М., Наука, 1988, с. 82)
В эпоху эпоха иконоборчества изображения Христа с девственно чистым лицом ангела (Христос Добрый Пастырь, Христос Диоген пр.) (См., напр., Мифы народов мира. М., Советская энциклопедия, 1991. Т. 1, илл. на с. 503. Семенов Ф. Ф., Кириллова А.А. Альбом по истории средних веков. М., ГУПИМП РСФСР, 1960, с. 17 и т. д) были большей частью уничтожены и сменились по ее окончании иконами ближневосточной, сирийской школы, где Христос был представлен с бородой и усами. И средневековые христиане, свято помнившие слова Библии об «образе и подобии» (Быт. 1:26) и ориентируясь на новые иконы, стали отпускать бороды и усы. Франкский хронист Адемар Шабанский пишет о русах рубежа X–XI вв.: «… пришел в Россию некоторый греческий епископ… и заставил их принять обычай греческий относительно рощения бороды и всего прочего» (Карпов А.Ю. Владимир Святой. М., Молодая гвардия, 1997, с. 173.).
Из этого ясно видно, что «ращение бороды» для русов Х в. был «обычай греческий», пришедший вместе с христианством. До того русы, очевидно, брились.
Обычаи русов
Святослав не был исключением среди русов. Лев Диакон прямо говорит, что обликом князь «ничем не отличался» от своих приближенных. Как намек на отличие можно вспомнить лишь одинокий «клок волос – знак знатности рода».
Сохранились прижизненные изображения русских князей X–XI вв. – на монетах Владимира I – сына Святослава – и его внука Святополка I (Сотникова М.П., Спасский И.Г. Тысячелетие древнейших монет России. (Сводный каталог русских монет X–XI вв., Л., Искусство, 1983, с. 61.) Авторы прямо проводят параллель между изображениями на монетах и описанием Святослава у Льва Диакона.). В Новгороде найдена печать Ярослава Мудрого с портретным изображением князя (Янин В. Л., Гайдуков П.Г. Актовые печати Древней Руси Х – XV вв. М., Интрада, 1998, с. 19, илл. на с. 259.). Сохранился барельеф, где изображен Изяслав Ярославич (История искусств народов СССР. М., Изобразительное искусство, 1973, с. 391.). Его брат Святослав запечатлен на миниатюре носящего его имя изборника (Рабинович М.Г. Очерки материальной культуры русского феодального города. М., Наука, 1988, цв. вкл., л. 1.).
Монеты с именем Святополка
На монетах невозможно разглядеть прическу, очевидно одно – это не длинные волосы (что изобразить их было в силах чеканщиков, становится ясно, стоит перевернуть златник Владимира, на реверсе которого изображен Христос с длинными волосами и бородой). Волосы не выбиваются из-под короны или шапки. Бороды также нет, видно лишь длинные усы, обрамляющие голый круглый подбородок.
Впечатляет внешность Ярослава Владимировича. На печати мы видим – перед нами типичный европейский рыцарь X–XI вв., в коническом шлеме с наносьем, из-под которого торчат в стороны длинные усы. Бороды нет, волосы не видны из-под шлема.
На киевском барельефе мы видим прическу византийского образца – расчесанные на пробор волосы с локонами на уровне ушей. Принадлежит ли эта прическа реальному князю или иконописному канону св. Димитрия, совершенно неясно. Одно можно смело признать портретной чертой Изяслава – выбритый подбородок и загнутые книзу усы. Византийцы той эпохи бород не брили!
Князь Изяслав Владимирович
Наконец, в Изборнике Святослава видим: волосы ни у князя, ни у его пяти сыновей не видны из-под шапок, открывающих уши. Лица княжичей голые. Подбородок князя покрыт щетиной (но не бородой!). Под носом – небольшие, густые, загибающиеся книзу усы. К изображениям стоит добавить описание. В «Сказании о Борисе и Глебе», составленном, как предполагают, в XI веке, можно прочесть описание старшего из братьев-мучеников: «Телом был красив, высок, лицом кругл, плечи широкие, тонок в талии, глазами добр, весел лицом, возрастом мал и ус молодой еще был» (Памятники литературы Древней Руси XI – начала XII века. М., Художественная литература, 1978, с. 303). В этом описании, вероятнее всего, восходящем к воспоминаниям очевидца, описаны усы князя, но ни слова про бороду, ни про волосы, в отличие от позднейших икон, написанных уже под влиянием византийских мод и иконописных канонов.
Итак, по обозрению имеющегося у нас материала можно уверенно сказать: облик князя Святослава Игоревича отнюдь не был его личной причудой. Русы IX–XI вв. брили бороды, а до XI в. – и головы, что говорит о славянском, а не норманнском происхождении Руси, поскольку норманны были бородастые, волосастые, нечёсаные, небритые и вонючие.
Арабские авторы, описывая русов, редко говорят об их прическе. Этому есть два объяснения: во-первых, снимать головной убор вне дома противоречило обычаям русов. Выражение «опростоволоситься» по сей день сохранило неодобрительный смысл. Русские князья XI в. даже в церкви (!) стояли с покрытыми головами (Иловайский Д.И. Указ. соч., с. 366.). Во-вторых, бритоголовым мусульманам бритые головы русов могли показаться чем-то обыденным, само собой разумеющимся и недостойным упоминания. Впрочем, ибн Хаукаль положительно сообщает о бритье голов у русов (Гедеонов С.А. Варяги и Русь. СПб., 1876, с. 365.). У него же, Идриси и Димешки узнаем, что часть русов бреет бороды, другие же отпускают их, завивая «наподобие гривы», или красят шафраном (Иловайский Д.И. Указ. соч., с. 174.). Следует обратить внимание, что бородачи в сообщениях арабских авторов неизменно следуют после бреющихся: возможно, потому, что последние составляли большинство среди русов.
Обычаи тюрок
Обычно, комментируя внешность Святослава, некоторые невменяемые предполагают «связь с обычаями степняков» «тюркскую прическу». Если бы это было так, то выглядело бы весьма странно. Мы установили, что облик Святослава был не исключением, а правилом среди русов, и говорить надо не о единичном случае подражания чужому обычаю, а о всенародном перенимании его.
Однако каким же был внешний облик восточноевропейских тюрок первого тысячелетия новой эры? Какую, конкретнее, прическу они носили? Это, как правило, коса – одна (на половецких идолах (Степи Евразии в эпоху Средневековья. М., Наука, 1981, с. 264–265.), на ободе хазарского жертвенного ковша (Петрухин В.Я. Начало этнокультурной истории Руси IX–XI вв. Смоленск, Русич; М., Гнозис, 1995 с. 187.), в византийских описаниях авар (Иловайский Д.И. Указ. соч., с. 173. Мерперт Н.Я. Авары в Восточной Европе // Очерки истории СССР. М., Издательство АН СССР, 1958. Т. 2, с. 571.)) или несколько (лука хазарского седла (Плетнева С.А. Хазары. М., Наука, 1986, с. 25)). Петрухин пишет: «Косы – этнический признак средневековых тюрок. Особая же прическа – распущенные волосы – призвана подчеркнуть исключительность статуса правителя» (Петрухин В.Я. Указ. соч., с. 187). О какой «тюркской прическе» Святослава может, в свете этого, идти речь? Что до лиц половецких и хазарских идолов – они или полностью безволосы, или снабжены, наряду с усами, и бородкой.
Но, может быть, это действительно специфически печенежский облик? О прическе печенегов – буде она действительно отличалась от общетюркской – у нас нет никаких данных, но как выглядело лицо печенега, известно: Абу-Дулеф в X в. говорит о длинных бородах и усах печенегов (Плетнева С.А. Печенеги // Очерки истории СССР. Т. 2, с. 726). Эпос родственных печенегам огузов «Китаби дадам Коркут» часто упоминает длинные бороды героев: «Тебе не понравится седина моей бородищи? Души многих белобородых и чернобородых джигитов я забирал!», «Твой белобородый отец», «За бороду Бейрека схватился» (Книга отца нашего Коркута. Баку, Язычеч, 1989, с. 114, 118, 213 и др.) и т. д.
В целом, рассмотрев обычаи средневековых тюрок, смело можно заключить: прическа Святослава и русов IX–XI вв. вообще не могла быть тюркским заимствованием хотя бы потому, что тюрки такой прически не носили! Зато есть указания на то, что подобный облик могли иметь славяне VI в.
Обычаи славян
У русского читателя в массе сложился образ древнего славянина с волосами едва ли не до плеч, перехваченными выше бровей тесемкой, с бородой лопатой и т. д. В ряде исторических романов – Б. Васильев «Вещий Олег», Ю. Никитин «Ингвар и Ольха» – бородатые славяне противопоставлены безбородым бритоголовым русам. Те же стереотипы подвигли Герасимова на придание реконструированному облику Ярослава Мудрого бородки «а-ля Иван Грозный». Как мы помним, это оказалось ошибкой. Здесь видно, как стереотипы вненаучного происхождения влияют на вполне солидных ученых.
Начнем с облика богов. Славянская языческая иконография (или правильнее будет сказать – идолография?) практически не знает длиннобородых богов и совсем не знает длинноволосых. Чрезвычайно распространены идолы с усами, но без бород. Собственно, русы IX–X вв. поклонялись не Седобородому Одину или Рыжебородому Тору, а Перуну, у которого «ус злат» (Памятники литературы Древней Руси. С. 94–95.) На миниатюрах Радзивилловской летописи усов не видно, как, впрочем, и бороды. Зато отчетливо виден чуб-оселедец, совсем по-запорожски спускающийся к левому уху (Радзивилловская летопись. СПб., Глагол; М., Искусство, 1992. Т. 1, с. 16, 26, 45.). Любопытную аналогию летописному Перуну составляет снабженный серебряными усами Черноглав с Рюгена (Фаминцын А.С. Божества древних славян. СПб, Алетейя, 1995, с. 29.). Основной кумир этого острова, Святовит, имел «волосы и бороду, острижены кратко» (в других переводах – «обриты» (Цит. по Херрман Й. Ободриты, лютичи, руяне // Славяне и скандинавы. М., Прогресс, 1986, с. 358) в соответствии «с обыкновением руян» (Фаминцын А.С. Указ. соч., с. 27.).
Фигурки антских времен из знаменитого Мартыновского клада изображают мужчин с коротко остриженными волосами, усатых и безбородых (Седов В.В. Славяне в раннем Средневековье. М., Фонд археологии, 1995, с. 77.). Что до Руси, то «представление о том, что все мужчины в допетровское время носили бороды, кажется преувеличенным. До XVI в. ношение бороды… не было обязательным даже для духовенства. На древних книжных иллюстрациях часты изображения безбородых мужчин (в частности, новгородский бирич – лицо должностное – также без бороды)» (Рабинович М.Г. Указ. соч., с. 202.). На барельефах белокаменного георгиевского собора в Юрьеве-Польском изображены княжеские дружинники с подстриженными или обритыми волосами и безбородые (Древняя Русь. Быт и культура. М., Наука, 1997, с. 197, Таб. 113 на с. 359, илл. 25–57.).
Мартыновские фигурки. Как известно, антропоморфных божеств люди обычно стараются изображать по своему образу и подобию. Так вот среди самых древних изображений славянских богов почти никогда не встречаются длиннобородые персонажи, а длинноволосых и вовсе нет. То, что окладистых бород у самых древних славян обычно не было, подтверждают и найденные археологами в районе Поднепровья фигурки антских времен (так называемый Мартыновский клад), представляющее собой безбородых, но усатых мужчин с короткими волосами.
В русских былинах есть любопытный эпизод. Добрыня Никитич после долгих скитаний возвращается в материнский дом, где его уже считают мертвым. Когда он называет себя, то слышит в ответ:
У молодого Добрыни Никитича были кудри желтые:
В три-ряд вились вкруг верховища (макушки?)
А у тебя, голь кабацкая, до плеч висят!
(Буслаев Ф.И. Русский богатырский эпос. Русский народный эпос. Воронеж, Центрально-Черноземное изд-во, 1987, с. 124.)
А.В. Журавлев, зам. директора Центра дистанционного обучения по ИТ Национальная академия государственного управления при Президенте Украины (НАГУ), указывает на упоминания в украинских преданиях о трижды обернутой вокруг головы «чуприне» лучших запорожских бойцов – «характерников». То есть именно длинные волосы были у русов признаком маргинала, бродяги. Воинская знать носила волосы, остриженные «под горшок» («в три ряда» вокруг макушки). Запустившего себя, позволившего волосам отрасти Добрыню в буквальном смысле родная мать не узнала! Не известно ни одного русского эпического или исторического персонажа, в прозвище которого отразились бы борода и ее свойства (зато: Василий Ус, Усыня-богатырь из сказок, Белоус, Сивоус (Гедеонов С.А. Указ соч., с. 363) и т. д. Собственно к русам относится имя-прозвище Синеус (Памятники литературы Древней Руси. С. 36–37.), не выводимое из скандинавского именослова, а нелепая попытка «перевести» его как «Син хауз» (свой дом) встретила отпор со стороны самих норманнистов (Петрухин В.Я. Комментарии // Ловмяньский Х. Русь и норманны. М., Прогресс, 1985, с. 275). Зато если просто, не мудрствуя, прочесть его как славянское прозвище, получится достойный «ответ» Торвальду Синей Бороде исландских саг.
Еще Гедеонов утверждал, что ношение бороды и длинных волос приобрело сколь-нибудь массовый характер у восточных славян лишь после крещения, да и то, как мы видели, далеко не сразу. Московские бояре брили головы (Валишевский К. Иван Грозный. М., ИКПА, 1989, с. 110.), а иногда и бороды, что можно заметить на западных гравюрах, изображавших московских послов. Стоглавый собор, запрещая бритье бород и голов, как признак «ереси», тем самым свидетельствует о распространенности этого обычая (Стоглав. СПб., Изд. Котанчинова, 1863, с. 124.). Но и после этого многие русские брили бороды, как, например, Борис Годунов – современные изображения снова рисуют нам далекий от хрестоматийного бородача образ. Особый интерес представляет грамота царя Алексея Михайловича, где бритье бороды ставится в один ряд с такими действиями, как кликание Коляды, Усеня и Плуга, распевание «бесовских» песен, скоморошество, печение обрядовых хлебцев в виде птиц и зверей, и т. п. пережитками языческого прошлого (Грамата царя Алексея Михайловича // Сказания русского народа, собранные И.П. Сахаровым. М., Художественная литература, 1990, с. 388–390.).
Иловайский со ссылкой на перечень болгарских князей и Лиутпранда отмечает обычай брить головы у болгар (Иловайский Д.И. Указ. соч. с. 173.). Тюркским влиянием это, как мы видели, объясняться не может. На миниатюре Ватиканского менология изображен болгарин с обритыми бородой и головою (Нидерле Л. Славянские древности. М., Алетейа, 2000, илл. на с. 254. (Известен у болгар и обычай отпускать клок волос наподобие оселедца на бритой голове – «чембас» (Вълчев Й.Т. Две изречения на Исус Христос. София: Университетско издателство «Св. Климент Охридски», 1998, с. 65).
Брила головы и бороды польская шляхта. Польско-украинское «кацап» – «как козел» – отразило отрицательное отношение этой части славянства к бородам поздних московитов и постпетровских великороссов. У Саксона Грамматика именно по обритой голове опознают славянина в некоем Свено (Гедеонов С.А. Указ. соч., с. 363). Моравы брили головы и бороды (Нидерле Л. Указ. соч., с. 259. (Автор отчего-то считает такую прическу неславянской, заимствованной. Данные источников показывают, как видим, обратное.)). Козьма Пражский, описывая знатного чеха времен Болеслава Грозного, отмечает двойной чуб на его бритой голове (Гедеонов С.А. Указ. соч., с. 361.). «Великая хроника», описывая последнего представителя родовой знати на польском престоле – Котышко, – смененного выходцами из простонародья, Пястами, говорит, что вся его голова была голой, за исключением одного клочка волос на макушке – полная аналогия со Святославом («Великая хроника» о Польше, Руси и их соседях XI–XIII вв. М., Изд-во МГУ, 1987, с. 62. (Комментатор (с. 208) особенно отмечает сходство с прической Святослава.).
Схожая прическа у князя Вацлава на миниатюрах Вольфенбюттельской рукописи (Нидерле Л. Указ. соч. Илл. на с. 190, 247.). Западные авторы отмечают, что верховный жрец руян носил длинные волосы и бороду вопреки народному обыкновению (Фаминцын А.С. Указ. соч., с. 52.) . В летописных статьях IX–XI вв. борода упомянута лишь единожды и тоже в приложении к волхвам: «потергаше браде ю» (Памятники литературы Древней Руси, с. 190–191.). Не были ли бородатые русы арабских источников жрецами? Титмар Мезербургский приписывает ношение чубов воинственному племени лютичей (Гильфердинг А. История балтийских славян. М., ВНИИОНЭГ, 1994, с.). Любопытно, что если скандинавы рассматривали как позорную черту обритые бороды и волосы, то славяне, в свой черед, рассматривали как позорный, «бабий», обычай скандинавов носить длинные волосы и заплетать их в косы. Предание, сообщаемое польским хронистом Кадлубеком, говорит, что, по мнению поляков, скандинавов принудили носить «женские» прически покорившие их славяне, в знак подчинения и позора (Гильфердинг А. История балтийских славян. М., ВНИИОНЭГ, 1994, с.).
Родственные славянам балты тоже не были склонны отпускать волосы и бороды. В литовских легендах рыцари-крестоносцы скандо-германского происхождения носят устойчивый эпитет «бородачи», «бородатые злодеи» (Дайны. Народные литовские песни. М., Гослитиздат, 1944, с. 28), что подразумевает безбородость подчеркивавших эту черту сказителей и их слушателей. На средневековых изображениях пруссов видим обритые бороды, длинные усы и коротко остриженные волосы (иногда угадываются чубы) (Мифы народов мира. Т. 1. Илл. на с. 156. Петрухин В.Я. Славяне. М., РОСМЭН, 1997. Илл. на с. 91.). В иконографической традиции Литвы изображение Ягелло (Ягайло) очень походит на князя Святослава. Таков же был и общий облик литовской шляхты того времени. Итак, мы видим, что полярно противоположный скандинавским обычаям и не имеющий аналогий в тюркских облик Святослава вполне укладывался в балто-славянские традиции.
Оценили 3 человека
3 кармы