Гетто как неработающее убежище

(Убежища, которые не работают)*

Имеются в виду те убежища, на которое долгое время возлагали надежды (скорее бессознательно), что они сохранять жизнь не просто, а жизнь человеческую — со всеми причиндалами, типа ценностей (а может, даже и идеалов), уклада, обычаев, ритуалов и все-все-все — плоть до гастрономии.

Началось все, конечно, не с такой комплексной проблематики. Началось с точено-адресных попыток. Началось, как можно и предположить, с евреев.

Именно евреи (а точнее иудеи) создали города - убежища. Городами-убежищами у древних евреев служили всего 6 городов (в Ханаане — Кедеш, Шхем и Хеврон; в Заиорданье — Бецер, Рамот-Гилеад и Голан).

Моисей повелел сынам Израилевым назначить города убежища, когда они перейдут реку Иордан и войдут в Ханаанскую землю. Три города должны были быть в Ханаанской земле, и три — по другую сторону Иордана. Эти города были предназначены для того, чтобы в случае, если кто убьет другого человека неумышленно, он мог бы убежать в один из этих городов, чтобы мститель за кровь не убил его.

Авторы Талмуда и позднейшие авторитеты, восстанавливая по Библии и преданиям статус городов-убежищ, утверждают, что спасающийся от кровной мести имел право искать убежища во всех 48 городах левитов, но в шести городах-убежищах это право предоставлялось ему безоговорочно и безвозмездно, тогда как в остальных 42 городах он мог проживать только по специальному разрешению общины и должен был платить за жилье.

Дороги, ведущие в города-убежища, должны были содержаться в исправности и иметь на перекрестках дорожные знаки, указывающие направление в города-убежища.
Старейшины городов-убежищ, выслушав заявление просящего укрытия, давали ему временный приют в городе до разбора дела судом.
В суд он отправлялся в сопровождении конвоя для защиты от возможных покушений мстителя.

24 пусть общество решает, что с ним делать. Пусть общество рассудит, следует ли члену семейства убитого убить того человека.
25 Если общество решит защитить человека от семьи убитого, то пусть его отправят обратно в город-убежище, и пусть убийца остается там до смерти великого священника.
26 Пусть тот человек никогда не выходит за пределы города-убежища, ибо если он выйдет за пределы города
27 и член семьи убитого поймает его и убьёт, то член семьи не будет виновен в убийстве.
28 Пусть человек, случайно убивший кого-то, остаётся в этом городе-убежище, пока не умрёт великий священник, после же смерти великого священника тот человек может возвратиться в свою землю.
(Чис.35:24-28)

То есть, если он убил человека случайно, а потому не был достоин смерти, он мог вернуться в город убежища и оставаться там до смерти первосвященника. Затем он мог вернуться в родной город. Однако, если он убил кого-то по злому умыслу, то есть стал сознательным убийцей, то мститель за кровь убивал его.

Многие считают, что города убежища — это и прообраз христианской Церкви. Это некоторая «натяжка совы на глобус» — скорее церковь Христа так пыталась перехватить функцию спасения. Перехват, надо признать, во многом и на длительное время, оказался удачным.

Но в контексте настоящего поста — не суть важно. Речь идет о другом.

Города-убежища были, скорее всего, не комплексными убежищами, а неким шкурохранилищем, местом, где виноватый-невиноватый, хоть и не становясь оправданным в полной мере, мог спасти свою шкуру. То есть, скорее всего, наступала не реабилитация, а помилование.

Евреи-иудеи в рассеянии всегда предпочитали жить изолированно от людей всех других национальностей, паче девства соблюдая и охраняя свою «богоизбранность» национальную чистоту.

Сначала иудеи рассеяния представляли три больших ветви: иудеев вавилонских, сирийских и египетских. Но затем завоевания греков и римлян значительно расширили области иудейского рассеяния. Вот некоторые места, где селились евреи:

Малая Азия, особенно на побережье.
Греция, в том числе Кастория, Фивы, Коринф.
Армения.
Острова Родос и Кипр.
Балканский полуостров, по западному побережью Чёрного моря (до Крыма), и дальше по Днепру до Киева, а также в Причерноморье, Крым и на Северный Кавказ.
Рим и города Северной Италии, Южной Италии, Апулии (на востоке Италии), Сицилии и некоторых других областях Италии (например, в Венеции).

Но вернемся непосредственно к теме убежищ.

Следующим этапом развития шкурохранилищ были так называемые гетто. «Так называемые гетто» говорю потому, что у этого слова (
"гетто") устоявшийся, но неадекватный негативный оценочный оттенок. В современном мире термин «гетто» иногда употребляется для обозначения районов города, где селятся национальные меньшинства. Например, негритянское гетто в Нью-Йорке.

Также гетто могут обозначать замкнутые сообщества внутри городов, образованные по этническому, расовому или религиозному признаку. Как правило, они располагались (что продолжается) в трущобных районах, характеризующихся социальным неблагополучием, низким уровнем жизни, повышенной преступностью.

Однако первоначально еврейские гетто местом концентрации для угнетения гонимых не был. Можно даже дать противоположную трактовку. Гетто были локациями взаимоизоляции - евреев-иудеев от окружающего социума и социума от евреев. Это было, в принципе, вынуждено-естественным положением дел, учитывая стойкую тенденцию богоизбранного народа жить обособленно и не допускать ассимиляции.

Прообразом для еврейских гетто «всех времен и народов» послужило венецианское гетто.

Это был изолированный каналами участок земли в районе Каннареджо в Венеции. Евреи появились в Венеции в конце XI века и селились в основном на острове Джудекка. Еврейский квартал Венеции впервые упомянут в документах, относящихся к 1090 году.

В 1516 году, по требованию папы об изгнании евреев из Венеции, Совет Десяти принял компромиссное решение поселить их всех на острове в районе Каннареджо. Район назывался «Джетовеккьо», или «старая плавильня» на венецианском диалекте — здесь когда-то отливали медь для пушек республики. Напротив находился островок поменьше, где сначала хранили отходы производства, а потом затеяли новую плавильню — «Джетонуово». Позднее «джето» превратилось в «гетто».

Евреям, за исключением врачей, было запрещено покидать гетто ночью. Охрану ворот и окружающих каналов несла христианская стража. Со временем евреям было разрешено покидать гетто в специальных головных уборах и со знаками отличия жёлтого цвета.

Запрет на профессии для евреев не распространялся на мануфактуру, ростовщичество и медицину. Евреям запрещалось иметь недвижимость. Поскольку евреям не разрешалось заниматься изобразительными искусствами, синагоги в гетто проектировались христианскими архитекторами.

Вот, собственно, и все первоначальные ограничения. Евреи-иудеи жили в охраняемых кварталах, сохраняя свою вожделенную обособленность и, таким образом, некоторую независимость. Жизнь, в целом, принципиально не хуже и не лучше, чем жизнь любого простого горожанина в любом средневековом городе. Иногда — с несколько большими ограничениями свободы, но и с большей личной безопасностью (посторонние, «вольные» разбойнички, буяны-хулиганы и грабители просто не могли проникнуть в еврейские гетто по ночам). То есть это была жизнь, чем-то похожая на жизнь в элитарных охраняемых микрорайонах современных мегаполисов.

Внутренняя жизнь еврейской общины была хорошо организована. Ею руководил Малый совет, который избирался общим собранием Большого кагала, то есть евреями, отвечавшими определенному денежному цензу. При этом городские власти не вмешивались в дела гетто, отдав всю полноту власти органам самоуправления. Всё, что происходило на территории гетто, не подпадало под юрисдикцию христианских властей. Относительно стабильное правовое положение евреев, продлившееся довольно долго, способствовало развитию литературы, музыки, прикладного искусства, что в итоге превратило Венецианское гетто в значимый центр европейской еврейской культуры.

Уже на этом этапе можно увидеть причины, которые в дальнейшем и предопределять, почему шкурохранилище-гетто не смогло в полной степени выполнить функции.
Хранилище должно быть естественным, натуральным, где все параметры, правила и процессы определяются средой. Собственно, хранилище — это хранилище самодостаточного фрагмента среды, а не особого локуса в среде.

А гетто строились и строятся по совершенно другим, противоположным правилам — взаимной регламентации и зарегулированности взаимообмена между большим и малым социумами. Таким образом гетто превращаются в гноенакопители социальной энтропии, в пункты по консервированию и снижению генетического разнообразия популяций.

И вскрыл этот гнойник не кто иной, как Наполеон-Бонапарт. Только вскрыл он его таким образом, что гной истек не наружу, а во внутрь, отравив гноем весь организм.

Вот что сказал Бонапарт 7 мая 1806 года в речи к Государственному совету Франции:

«Евреи – главные возмутители в современном мире. Они стервятники человечества. Зло в них исходит не от отдельных личностей, но от коренной природы сего народа. Деятельность еврейской нации со времён Моисея, в силу её предрасположенности, заключалась в ростовщичестве и вымогательстве. Французское правительство не может равнодушно смотреть на то, как низкая, опустившаяся, способная на всякие преступления нация захватывает в своё исключительное владение обе прекрасные провинции старого Эльзаса! Целые сёла обобраны евреями, они снова ввели рабство. Это настоящие стаи воронов! Это черви и саранча, опустошающие Францию! Евреи являются нацией, способной к самым ужасным преступлениям. Я хотел сделать из них нацию граждан, но они не годны ни к чему, кроме торговли подержанным добром. Я был вынужден провозгласить законы против них за их ростовщичество и крестьяне Эльзаса передали мне свои благодарности. Философскими учениями не изменишь их жидовского характера, для них нужны исключительные, специальные законы. К евреям относятся с отвращением, но надо признать, что они действительно отвратительны! Их презирают, но ведь они и достойны презрения!»

Указом от 17 марта 1808 года устанавливалось, все долги перед евреями должны быть аннулированы, сокращены или отложены. Указ накладывал десятилетний запрет на любой вид еврейской ростовщической деятельности. Точно так же евреи, занимавшие подчинённое положение, — например, еврейские слуги, военные или жёны — не могли заниматься ростовщичеством без явного согласия своего начальства. Целью Наполеона при принятии было интегрировать еврейскую культуру и обычаи во французскую. Ограничив ростовщическую деятельность, Наполеон вынудил евреев заниматься другими видами деятельности, чтобы заработать на жизнь. Кроме того, чтобы заниматься ростовщичеством, евреи должны были получать ежегодную лицензию, которая выдавалась только по рекомендации местной еврейской консистории и при условии честности евреев.

Указ также налагал серьёзные ограничения на возможность евреев мигрировать. Указ запрещал евреям переселяться в регионы Эльзаса и требовал, чтобы евреи, желающие переехать в другие регионы Франции, владели землёй или покупали её для ведения сельского хозяйства. Он также требовал, чтобы они воздерживались от любой деятельности, связанной с кредитованием (в конечном итоге закон ввёл эти ограничения только для евреев северо-востока). Кроме того, указ требовал, чтобы евреи служили во французской армии без возможности замены.

Последняя часть Указа 1808 года требовала, чтобы евреи брали официальные имена, по которым к ним будут обращаться (до этого евреев часто называли, например, «Иосиф, сын Вениамина»). Им также запрещалось выбирать названия городов или имена из Еврейской Библии. Наполеон стремился более полно интегрировать еврейский народ во французское общество, установив правила, которым они должны были следовать при выборе имён. Наполеон отменил эти ограничения в 1811 году.

Наполеону приходилось быть крайне осторожным в защите угнетённых меньшинств, таких как евреи, из-за необходимости соблюдать баланс с другими политическими интересами. Бонапарт предполагал политическую выгоду для своей империи в долгосрочной перспективе в поддержке этих меньшинств. Наполеон надеялся использовать равенство как способ получения преимуществ от дискриминируемых групп, таких как евреи или протестанты.

И тут Бонапарт фатально ошибся. Запрет на ростовщичество после 1814 года был забыт, а гной нелокального иудейства разлился по Европе.

Вот к чему привела погоня за узко понимаемой политической выгодой.

На вопрос врача Барри О’Мира, который лечил его во время ссылки на остров Святой Елены о том, почему он настаивал на освобождении евреев, Наполеон писал в 1818 году:

«...Я хотел, чтобы они перестали заниматься ростовщичеством и стали такими же, как другие люди... Поставив их в равное положение с католиками, протестантами и другими, я надеялся, что они станут хорошими гражданами и будут вести себя так же, как и другие члены общины... как объясняли им раввины, они не должны заниматься ростовщичеством в отношении своих соплеменников, но им разрешалось делать это в отношении христиан и других людей, поэтому, поскольку я восстановил их во всех правах... им не разрешалось заниматься ростовщичеством ни со мной, ни с ними, но они должны были относиться к нам так, как если бы мы были из колена Иуды. Кроме того, я должен был бы принести Франции большое богатство, поскольку евреи очень многочисленны, и они устремились бы в страну, где они пользовались бы такими привилегиями. Более того, я хотел установить всеобщую свободу совести...».

В личном письме своему брату Жерому, датированном 6 марта 1808 года, Наполеон написал следующее:

«...Я взялся за исправление евреев, но я не пытался привлечь их в своё королевство. Напротив, я избегал всего, что могло бы свидетельствовать о моём уважении к самым презренным из людей...»

То есть привлечь евреев в свое королевство не хотел, а яд еврейства излил в Европу. Логика политикана и влажные мечтания солдафона.

С развитием глобализации и достижения фактического (физического) перенаселенности Земли изливать яд во вне становится невозможным - яд всегда изливается внутрь. В связи с чем становятся невозможным и попытки создания искусственных убежищ типа "гетто". Надо понимать, что убежище и право на него — это для индивида. Или для целостного самодостаточного в экологическом и/или экономическом отношении фрагмента цивилизации. Но не для обособленной группы избранных.

* - приложение к https://cont.ws/@winkor/306237... Отбор и другие. Часть V. Рефигнум и шелтер