"ЗАКОПАЛИ ЖИВЬЁМ, ЧТОБЫ ОСТАНОВИТЬ РУССКИЕ ТАНКИ": МОБИЛИЗОВАННЫЕ РАССКАЗАЛИ, ЧТО ВИДЕЛИ НА ФРОНТЕ

Вместо эпиграфа.

Полгода назад, Владимир Путин объявил о начале частичной мобилизации резервистов в зону проведения СВО. И вот те из них, кто были призваны первыми, нынче едут по домам – кто в отпуск, кто по ранению… Стоят в общих очередях, иногда раненые, со своим нехитрым скарбом в камуфлированных сумках. Корреспондент Первого русского отправился в аэропорт Домодедово, чтобы расспросить бойцов, летящих в самые разные уголки России о том, что им пришлось пережить на фронте, а заодно и выяснить, как к их наплыву относятся гражданские пассажиры и сотрудники транспортного узла.

Война – дело немолодых

Аэропорты и железнодорожные вокзалы полны людей в камуфляже. Немногословные мужики с каким-то особенным выражением глаз… В основной своей массе – немолодые. Почему так – мне объяснил один из них, недавно случайно встреченный при вылете из Калининграда. Лет шестидесяти, седой, с усталым лицом, он сразу привлёк моё внимание. Познакомились, оказалось – доброволец из отряда БАРС-9, позывной "Рим". Возвращался в зону боевых действий после короткого отдыха. На мой вопрос о том, не сложно ли ему воевать в таком возрасте, ответил:

Сложновато, конечно, но что поделаешь. Я "срочку" ещё в Афгане служил, потом две Чечни – снайпер. С моим опытом как было не пойти? Молодёжь там может таких дров наломать. Пусть лучше детей рожают, а мы повоюем ещё,

– обрисовал свою позицию боец.

Вот и воюют. И едут по домам с фронта в короткие отпуска, чтобы затем вернуться и продолжить уничтожать врага.

В Домодедово от пятнистых одежд рябит в глазах. Вижу два ярко-голубых берета, но попытка пообщаться быстро проваливается. Слышу только следующее:

Не надо нас фотографировать даже со спины, брат. И вряд ли тебе здесь кто-то что-нибудь расскажет. Там такое творится, что многим просто вспоминать не хочется – доехать бы скорее до дома да жён с детьми увидеть.

Тем не менее продолжаю искать собеседников и в итоге нахожу. Опять двое, и по форме видно, что не кадровые, а именно мобилизованные. Слово за слово – разговорились. Оба из Владивостока, едут ненадолго повидаться с семьями. Понимая, что имён и фамилий не скажут, спрашиваю позывные. И тут же вспоминаю Эрнеста Хемингуэя.

Старик и Море

Именно так их называют сослуживцы – одного Стариком, а второго Морем. Это их позывные. И если Старик всё больше молчит, то подвижный и плавный, как ртуть, Море рассказывает удивительные вещи:

Примеры героизма? Да навалом! Бывало, что и по два-три человека заскакивали в лесополосу, именно мобилизованные, и завязывали бой с противником, которого было в разы больше. К снабжению, кстати, претензий нет. Мы как только приехали, у нас тут же спросили, какое оружие нам надо – СВД, гранатомёты – всё выдали. Ну, проблемы тоже есть, без них никуда… С психологической помощью, например. Иногда ведь заходишь в блиндаж и видишь, как мужик лет 40–45 сидит и плачет. А что плачет? Пытаешься у него спросить, но понимаешь, что не скажет,

Море ненадолго задумывается, а потом выдаёт такое, что слёзы у тёртых жизнью мужчин уже не вызывают удивления:

Соседи рассказывали, что поляки-наёмники, получив информацию о проходе нескольких наших танков, задержали пожилую женщину из местных и закопали её по горло в землю посреди дороги. Чтобы эти танки остановились и их можно было спокойно сжечь. Поляков-то положили прямо там и женщину спасли, но, когда узнаёшь, с кем воюешь, – грех хотя бы от злости не плакать. Нечисть – она и есть нечисть.

Тут комментировать – только портить. Прощаюсь с ребятами и иду дальше, переваривать услышанное и общаться с другими героями.

Отважная Лиза и Патрон

Знакомый шеврон на рукаве рыжего бородатого парня. Приглядываюсь – так и есть, знаменитая на весь мир ЧВК. Мгновенно находятся общие знакомые.

А что Бахмут? Его уже почти окружили и скоро додавят. Наши бьются сам знаешь как… Ты лучше вот на кого посмотри! Елизавете уже давно пора удостоверение участника боевых действий давать! Героическая дама. Представляешь, с Дальнего Востока, из Благовещенска, приехала в зону боевых действий, нашла нас и мужа, с которым мы служим и по которому соскучилась настолько вот, что через всю страну пролетела,

– показывает на спутницу мой собеседник.

Невысокая симпатичная Елизавета стоит молча. Видно, что устала, а впереди ещё 8 часов полёта. Муж остался воевать, а её сопровождает домой земляк – этот самый рыжий боец с позывным Патрон. Спрашиваю, как настроение?

Настроение так себе. Муж жив, конечно, и даже не ранен, но иногда бывает просто противно. Из бойцов здесь очень многие пытаются сделать "дойных коров". Из всех бойцов причём, а не только из добровольцев. Знают, что они едут домой с неплохими деньгами и пытаются тянуть из них за каждый пустяк. Не понимают, что ли, ничего?

– отвечает дама.

Патрон мрачно добавляет:

А ведь у нас у всех, которые на "передке", дома семьи. И их нужно кормить. Моей дочке 4 года всего, а с меня за каждый чих кто-нибудь рубль требует.

Что тут скажешь? Как назвать тех, кто пытается нажиться на крови русских бойцов? Провожаю отважную Лизу и её товарища к стойкам паспортного контроля.

С точки зрения Царьграда

Фронтовики, похоже, ещё долго будут завсегдатаями транспортных узлов. Они стоят в общих очередях – иногда раненые, и все – уставшие, с одной только мыслью о том, как бы скорее добраться до родных. Первый русский телеканал Царьград хочет обратиться к руководству аэропортов и вокзалов вот на какую тему. А не организовать ли нашим героям своеобразный "режим наибольшего благоприятствования" в обслуживании? Регистрировать их на рейсы в приоритетном порядке, например. Или хотя бы чествовать, ведь они этого достойны! Можно оповещать остальных пассажиров о том, что в залах ожидания сегодня присутствуют герои, ветераны боевых действий. Чтобы люди ни на секунду не забывали о тех,

Я подошел к сотруднику одной из авиакомпаний, кстати, и попросил оценить его эту идею. Он отвёл глаза в сторону и сообщил буквально следующее:

У нас есть услуга отдельного сопровождения пассажиров, минуя очереди, но она платная. Обратитесь к руководству.

Эх, Елизавета! Как же ты была права, рассказывая о мелочных поборах с русских солдат.

А вот пассажиры, путешествующие по своим делам, отнеслись к нашей идее с воодушевлением. Елена Устюгова, ожидающая посадки на свой рейс, и вовсе чуть не прослезилась:

У меня племянник там, связист. Мобилизовали. Конечно, не нужно забывать о них после того как они выполнят свои долг. Особенно о тех, кто был ранен. Если здесь начали бы говорить о них – многие бы сказали им добрые слова.

Царьград не оставит эту тему. Мы направим официальные запросы в аэропорты и РЖД с нашим предложением. Никуда не годится, когда герои, возвращающиеся с фронта, чувствуют себя никому не нужными, второстепенными персонажами.

Что с того?

Русская спецоперация – это борьба не просто с врагом. Это борьба с врагом коллективным и сильным. Но тем почётнее будет победа. – на улицах наших городов будет появляться всё больше этих мужчин в камуфляже, с сосредоточенными взглядами. И мы должны сделать всё для того, чтобы они были окружены вниманием. Потому что почести нужно оказывать не только погибшим, но и сумевшим выжить в тяжелейших условиях, победившим. Нашим.

https://ural.tsargrad.tv/artic...